Казалось бы, прошло уже достаточно много времени, чтоб Барон смог забыть о странном происшествии в его жизни более года назад, но призраки случившегося все еще терзали его по ночам, не давая спать. В какой-то момент он перестал писать письма, так как не знал, что еще сказать. Он понимал, что тот ребенок, который биологически принадлежит ему, едва ли когда-нибудь будет его собственным. Наверняка Нефтис уже договорилась со своими друзьями и родителями о каком-нибудь плане, благодаря которому их сын не будет считаться бастардом и сможет наслаждаться всеми прелестями альтуской жизни.
Однажды к нему пришел Кнут и положил на стол трогательную детскую погремушку, сделанную из особой ривейнийской древесины, известной за свой успокаивающий запах. Он сказал, что она когда-то принадлежала его сыну, и теперь может принадлежать сыну Барона, если тот захочет. Но так и не придумав как переслать столь ценный подарок, капитан оставил ее в ящике своего стола как напоминание о тех, с кем ему никогда не было по пути.
Шло время, и Барону начало казаться, что он уже обо всем забыл. И как радикальный способ, чтобы перестать вспоминать о Нефтис, в его жизни появилась женщина, с которой они иногда встречались. Лаура была глупой и слишком дружелюбной, не перечила и не истерила. Она Барона любила, а он ее нет. Зантия называла ее "навязчивой болонкой": шаманке она не понравилась еще больше чем Нефтис. И от мысли, что Нефтис и правда была лучше Лауры, становилось только горьче и мешало о ней не думать.

Во Фрументуме 42 года команда "Непросыхаемого" находилась близ Хайевера, когда сильный двухдневый шторм обрушился на судно, в результате смыв несколько членов команды в бушующее Недремлющее море и унеся корабль сильно на Восток. Продовольствия на обратный путь уже не хватало, и Красный Барон приказал найти спокойное и тихое место вдоль берега Ферелдена, куда они могли бы ненадолго причалить. Пират знал, что Скайхолд находится буквально в полторах дня езды от места их временного лагеря, но не торопился делать поспешных поступков. В конце концов, думал он, Нефтис, возможно, уже там не живет, и вернулась в Тевинтер. Но буквально за день до их запланированного отъезда твердо решил, что он все-таки пойдет в Скайхолд, ведь незря они попали в шторм и не зря их вынесло именно сюда. Может быть, это знак. И, в конце концов, когда еще он тут окажется. Назначив Кнута за главного, Ульгфир взял с собой Оберона и Зантию, которая очень хотела посмотреть на толстую Нефтис, и направился навстречу неизвестному.
По прибытию к Скайхолду они сообщили о себе правду, но, дабы избежать прямых вопросов, сказали, что, помимо встречи с магистрессой Аргир, предлагают Лорду Инквизитору свое сотрудничество, если тот поможет им с недостающим провиантом. Трое пиратов были удостоены подозрительными взглядами и были спроважены в местную таверну отдохнуть, пока стража пошла доносить командованию о их прибытии.
- Ну и холод. Как они здесь живут? - Зантия, которая и так закуталась во все возможные одежды, найденные на корабле, села рядом с открытым очагом и принялась греть руки. Пока Оберон заказывал эль, Барон нервно оглядывался по сторонам, словно бы ожидая, что Нефтис вот-вот появиться из темного угла в виде буйного приведения и начнет на него кричать. Она здесь. Она точно здесь. Иначе бы стражи сообщили о ее отсутствии.

Время текло как-то совсем медленно. Барон нервно стучал пальцами по полупустой кружке. Неужели про них забыли? А вдруг пошли доносить начальству, а те решили, что пираты говорят не правду, и теперь их попытаются схватить. Ульфгир даже встал из-за стола и глянул в запотевшее засаленное окно таверны, дабы убедиться, что они еще не окружены.
- Не волнуйся, придет она. - лениво отозвалась Зантия, - Она же тебя никогда теперь в покое не оставит.
- Да я совсем не… - начал оправдываться Барон, но затем замолчал, решив, что его беспокойство заметно любому присутствающему.
Оберон молчал. Впрочем как всегда. На ворвавшуюся в таверну Нефтис он даже не поглядел, лишь переложил ладонь на рукоять своего меча в ножнах. Его очень нервировали отношения Барона и Нефтис, потому что при каждой их ссоре обязательно что либо происходило. То цетус нападет, то Нефтис не с тем переспит, то еще какая беда.
Ульфгир опять поднялся из-за стола, весь вытянулся и даже, кажется, втянул живот. Конечно он ожидал, что увидит Нефтис, но как-то это все случилось неожиданно. Он даже забыл слова, которые хотел сказать. Кажется там было про то, как он рад ее видеть. Вместо этого же он просто какое-то время молчал, испуганно на нее глядя и еще не до конца веря, что вот она - перед ним. Настоящая. И такая же красивая.
Мудрая Зантия подсела к Нефтис первой и по-дружески ее обняла, понимая, что от мужиков магистресса ласк не скоро дождется.
- Я очень надеялся, что все-таки не бобра. - когда Зантия отстранилась, Барон все-таки подошел к Нефтис и, взяв ее за запястье, заставил ее подняться и притянул к себе в объятия. Сначала не крепкие, но чем дольше они стояли, тем сильнее он ее стискивал руками. - В моей родословной не было бобров. Хотя… я точно не уверен.
В какой-то момент поняв, что обнимаются они слишком долго, и у Оберон уже развивается диабет просто от вида столь слащавой ситуации, Ульфгир выпустил Нефтис и провел ладонями по ее плечам, хотя очень хотелось по сильно выпирающей груди.
- И совсем ты не толстая, - с облегчением заметил Барон, - Что ты мне ерунду писала. Хозяин! Подлей-ка нам еще и принеси что-нибудь для магистрессы.
Все уселись за стол, кроме Оберона, который так его и не покидал. Чтобы хоть как-то обозначить свое приветствие, эльф протянул Нефтис свою руку для пожатия.
- Нас тут выбросило на берег Ферелдена в шторм. Нужны были припасы. Мы уж было собрались отчаливать, как я решил, что все-таки съезжу в Скайхолд. Надеялся, что ты все еще там, и ты действительно была там. - Барон улыбнулся и притянул к себе холодную кружку свеже разлитого эля. - Я хотел познакомиться с сыном. Или дочерью. Или даже бобром. И заодно тебя проведать.
Ульфгир все еще держался строго, и все из-за присутствия своей команды. Заметив это, Зантия незаметно пнула Оберона под столом и кивнула ему на дверь.
- Ты чего меня пнула? - хмуро спросил эльф.
- Пойдем-ка на рынок. У нас целый список вещей, которых бы не мешало прикупить до отъезда. - Зантия со вздохом поднялась из-за стола и потянула за собой Оберона.

И тут началось… иногда создавалось ощущение, что они оба высушенными перекати-поле в жаркую и ветреную  погоду. Стоило только температуре увеличиться, как они тут же вспыхивали и сжигали все вокруг себя. Барон чувствовал как воздух вокруг начинал потрескивать, но для себя решил, что будет оставаться спокойным и рассудительным, и постарается не лезть на рожон. В конце концов, Нефтис хоть уже и не была беременной, но все еще вполне могла бы быть очень эмоциональной и чувствительной. Этакой Нефтис в кубе.
- Не приехал бы, уж точно не в этом году. Да и нужен я тебе был? Я не хотел лезть в твою жизнь. - спросил Ульфгир женщину, хмуро глядя на нее из-под бровей. - Я уверен, что твоя жизнь намного легче без меня. Что бы я тут делал? Как бы помог?
Как только Нефтис заговорила про сына, пират вдруг поменялся на глазах - вытянулся, пересел ближе и заулыбался.
- Сына? Сын? - ему очень хотелось сдержать улыбку, но вместо этого он глупо рассмеялся и нервно почесал свою бороду. Тогда, читая письмо, в котором он узнал про ребенка, он ощущал совсем другие чувства и в какой-то мере даже не верил Нефтис. Но теперь будучи так близко к тому, чтобы увидеть своего сына в живую, Ульфгир рассеянно улыбался и даже не знал с чего начать спрашивать. Он чувствовал как его грудь наполняется теплым и щекочущим чувством предвкушения, и буквально видел как он сейчас выбежит из таверны, а навстречу ему прибежит его сын. Обнимет его и скажет, что он очень рад его видеть, и что он не верил всему плохому, что говорила о папе мама. И что он хочет деревянный кораблик и пойти играть в магов и храмовников с камушками.
Барон покачал головой, вспоминая, что сын вряд ли успел вырасти настолько, но он все равно будет очень счастлив его видеть.
- Он уже ходит? Говорит? Надеюсь, что он похож на тебя, ему так будет проще. - от чувств Ульфгир схватился в руку Нефтис, перебирая ее пальцы своими. - А что ему нравится? А ты ему про меня рассказывала? Я ему совсем подарков не привез, я же не знал, что вот… Хотя, Кнут кое-что ему передал. Я с собой взял. Но мы можем хоть сейчас пойти на рынок и купить ему все, что нужно! Кроватка? Стульчик? Игрушки какие-нибудь? - Барон вынул из кармана кожаный кошель с монетами и заглянул внутрь. - А если не хватит, то я сбегаю к кораблю и принесу больше.

Торопясь следом за Нефтис, Барон уже придумывал, что бы такое сказать сыну, чтобы не казаться слишком слащавым, но при этом заботливым отцом. Тот, конечно, все равно ничего не поймет, но может быть запомнит эту их встречу и когда-нибудь, уже во взрослом возрасте, припомнит этот самый момент, так что первое впечатление было очень важные.
Барон споткнулся о неожиданные лестницы и закивал Нефтис, слушая как ребенок кидается вещами и сидит на стуле. Ничего себе, думал Барон, сидит на стуле! Прям как он. Весь в отца! Такой молодец!
Нефтис вдруг остановилась и прижалась к нему, и на секунду Ульфгир даже подумал, что она сейчас признается, что нет никакого ребенка и она все придумала, ведь у нее часто возникают сумасшедшие мысли. Но чем дольше длились объятия, тем быстрее испарялись плохие мысли: не обманывала. Она вся такая счастливая и радостная, кажется, Барон никогда ее такой не видел. Ему самому хотелось улыбаться ей в ответ и глупо смеяться. Удивительно, что делают гормоны, передающиеся обнимательным путем.
Они наконец вошли в комнату, и мужчина замер. Он старался не дышать, боясь, что укрытый покрывалом краснощекий малыш может вот-вот взорваться криком. Криком радости от появления отца, наверное.
Ульфгир придвинулся к кроватке неуверенным шагом и загляну внутрь. У его сына и правда были рыжеватые волосы, торчащие ирокезом посреди головы, но вот лица было не разглядеть - малыш спал, отвернувшись от родителей и уткнувшись толстыми щеками в подушку. Барон потянул было к нему руку, просто чтобы дотронуться до пухлых пальчиков, торчащих из-под одеяла, но потом одернул себя, побоявшись разбудить сына. И вообще, тот был весь таким маленьким, и взрослый мужина наверняка мог бы его легко сломать, если захотел бы взять его на руки.
- И он здоровый? Он выглядит так, что очень здоровый. А как его зовут? - Стараясь не скрипеть половицами, мужчина обошел кроватку с другой стороны, чтобы хоть как-то разглядеть лицо, и навис над спящим сыном. - А роды прошли нормально? Без проблем? И что ты говорила про то, что ты толстая? Ты отлично выглядишь. А он и правда похож скорее на меня. Я в детстве тоже был щекастым.
Барону нравилось тешить себя идеей, что сын весь в него, и он совсем забывал о том, что все дети когда-то были щекастыми, и то было не его исключительной особенностью.
Видя перед собой вот это маленькое и рыжее, он с грустью вспоминал, что когда он был такого же возраста, на него не смотрели с такой заботой и любовью родители, да и он вообще никому не был нужен. Как же повезло его сыну, что у него есть и любящая обеспеченная мать, и такой же любящий, хоть и далекий, обеспеченный отец. Ведь с таким набором родственником весь мир будет у его ног. Он сможет стать моряком, или пиратом, или магистром, или простым воякой - кем ему захочется.
Малыш задвигался, причмокивая губами, и стал понемногу ворочаться и открывать глаза.
- Ой… я что-то не то сделал. - Барон поспешно отпрянул от кровати и продолжал его разглядывать на расстоянии вытянутой руки. - Я его просунул. Он сейчас кричать начнет, да?
Дав возможность Нефтис самой разбираться с ребенком, мужчина сделал шаг в сторону, чтобы не мешаться, и с неподдельным интересом принялся разглядывать игрушки. - А ему уже можно лошадку купить? Такую, покачивающуюся, знаешь. Он же все равно скоро будет уметь сидеть.

Барон кивал и, кажется, совсем не слушал о чем говорила Нефтис, завороженно наблюдая за тем как та мастерски успокаивала ребенка. Вот уж о чем он бы никогда не подумал, так это то, что роль матери так пойдет Нефтис. Она даже выглядела красивее и привлекательнее обычного. А все из-за Брэди. Брэди? Что это еще за имя такое? Настолько простецкое и глупое, что даже величавая фамилия Агнархолд не придавали ей важности. Да даже Янус Корнелий звучал лучше!
Барон нахмурился.
- То есть… погоди, то есть ты его назвала в честь того вшивого придурковатого кока?! - громким шепотом поинтересовался Барон, складывая руки на груди. - Святые ягодицы Андрасте! Он же даже коком был ненастоящим, квартирмейстер держал его из-за родственных связей и жалости. И ты решила моего ребенка назвать его именем?
В доказательство, что имя Брэди ну никак не подходит его сыну, Барон даже было хотел поднять малыша из кроватки и потрясти им в воздухе. Но потом опомнился, вспоминая, что совсем не знает как его брать на руки, и вдруг еще его уронет, и тот навсегда останется таким же особенным как Брэди Старший.
- Он Янус! - отрезал пират важно, - Но мы можем сокращенно звать его “Ян”, а то другие дети придумают ему дурацкие клички вроде “Ануса”. Ян Агнархолд! Очень красиво.
Барон уже было начал думать, что даже Янус не самое подходящее имя, так как сам уже не мог абстрагироваться от его будущей клички.

Отредактировано Красный Барон Ульфгир (10-02-2017 23:42)

Барон от негодования стал нарезать круги вокруг кроватки с сыном. При этом он старался быть очень тихим, чтоб его не разбудить, из-за чего пирату было очень непросто изобразить то, насколько он разозлился.
- Ты даже не имеешь представления, что могло бы с тобой случиться, если бы ты попала на какой-нибудь другой корабль, милая. - сбивчивым шепотом аргументировал Барон. Остановившись возле Нефтис, он вцепился своими руками в ее запястья, давая волю слабому току взаимодействовать с женской кожей, - Тебе повезло, что Брэди был полоумным и даже не смел ничего помышлять в твою сторону. Но если бы его там не было, с тобой бы тоже ничего страшного не случилось, потому что я хотел, чтоб ты была только моей. И все об этом знали. На другом корабле с другими пиратами ты могла бы быть общей. - Ульфгир дернул Нефтис на себя, все еще не отпуская ее рук и не сводя своего взгляда с ее темных глаз, - И все, что произошло на корабле, случилось в основном благодаря тебе. Ты меня очаровала, приманила и лишила холодного рассудка, - все это Барон продолжал шептать со злостью, выплевывая некоторые слова. Изначально он хотел сказать что-то другое, не относящееся к их отношениям, но в итоге получалось почти признание в любви, сдобренное гневом. -  А ты все Брэди, Брэди!
Словно опомнившись, мужчина вдруг заметил, что стоит к Нефтис слишком близко, так, что ее полные от молока груди касались застежек его куртки. Он был так близко, что мог рассмотреть каждую трещинку на ее сочных губах, и знакомые тонкие морщинки, залегшие вокруг, которые были особо заметны, когда она смеялась. Он был так близко, что хотел ее поцеловать, но вместо этого чуть отстранился и вздохнул.
- Твои родители знают? Что ты им сказала?
Барон отсрочивал любую возможную близость, так как уже не понимал, считается ли он любовником Нефтис или нет. Может быть она его уже давно разлюбила, и те объятия, что она подарила ему по пути в эту комнату, были лишь дружескими.
Нет, не дружескими, - уговаривал себя Ульф. Нефтис была ему очевидно рада, и даже почти не злилась на него за то, что он так больше ей никогда не писал и вообще не особо интересовался ее жизнью без него.
- Я был виноват. - признался он, уже вслух. - Что не написал тебе ответ. Прости. Я думал, что так будет проще, а оказалось, что не очень. Только все испортил как всегда.
Мужчина все так же держал запястья Нефтис, но теперь аккуратно, не сжимая их, давая ей возможность отринуться.

В этот раз поругаться как следует не получилось, и Барон совсем об этом не жалел. Судя по всему им сначала надо насытиться друг другом и только потом начинать разборки в их духе. А сейчас…
А сейчас Барон просто обомлел под поцелуем Нефтис. Он еще что-то бормотал ей в губы, но что-то бессвязное и что-то про ее груди. Ее губы были горячими и влажными, и лишь одно их прикосновение окатило мужчину нетерпеливом жаром. Он вдруг вспомнил их страстную близость на корабле, а потом на берегу, в его спальне, в ее спальне, в ванной, на песке. Ощущение влюбленности, в которой он тогда пребывал, но не желал в этом признаваться, снова властно закрутило его в череду приятных и сладких ощущений.
Обхватив талию Нефтис одной рукой и придерживая ее затылок второй, Ульфгир с жадностью ответил на поцелуй, скользя языком в ее рот и в мгновение делая поцелуй бесстыдным. Он уже внутренне трясся от нетерпения и желания точно так же войти в нее своим членом, трахнуть ее раз, а потом еще и еще, пока не останется сил. Сжав жесткие волосы Нефтис в своих пальцах мужчина осторожно потянул ее голову от себя, размыкая поцелуй и молчаливо глядя ей в глаза. Его взгляд переместился на спокойно спящего в колыбели сына, оценивая состояние его покоя. В конце концов, думал Ульф, даже если Брэди (Ян! Ян!!!) что-то увидит или услышит, то то вряд ли оставит след на его психике, ведь он еще совсем маленький и ничего не запомнит. Так что можно было не опасаться, что из ребенка вырастет сексуальный маньяк.
Ладони мужчины переместились на налитую грудь Нефтис, попутно стягивая ее рукава с плеч и спуская край ворота ниже. Ее соски были больше и темнее чем он помнил, и от чего-то его это только сильнее возбуждало. Его возбуждало, что она была матерью его сына, и что изменения ее тела произошли именно из-за деторождения. Пока его взгляд блуждал по  ее лицу и, чаще всего, груди, руки помогали Нефтис с ее одеждой. Впрочем дальше чем задрать повыше юбку и впиться пальцами в ее обнаженные ягодицы дело не дошло. Выставив свое бедро вперед между ног женщины, Ульфгир толкнул ее навстречу кушетке, давая ей удобно устроиться в позиции полулежа. На минуту оставив свои прикосновения к женскому телу, мужчина уперся одним коленом о мягкое сиденье и принялся торопливо снимать с себя куртку и рубашку.

От прикосновения женских пальцев Ульфгир вздрогнул и подался ближе, испуская едва слышимый стон. Обняв Нефтис за бедра и чуть приподняв к себе, он вжимался между ее ног, жадно ища больше близости и качая бедрами так, словно бы они уже приступили к соитию. Мужские жесткие от соли, канатов и ветра ладони хаотично ласкали мягкое женское тело. Ему хотелось дотронуться до нее везде, но в то же время он чувствовал как нетерпеливо обжигало его нутро пламя похоти. Губы Ульфа то сжимали губы Нефтис в скором но глубоком поцелуе, то скользили вниз по ее шее в жадном желании добраться до сосков и почувствовать как поднимаются ее груди с каждым вздохом.
Обхватив ладонь Нефтис поверх своего члена, Барон стал торопливо ею двигать, помогая любовнице найти тот ритм, который ему сейчас нравился. Его пальцы, до этого сжимающие бедра магессы, скользнули между ее ног. Пробежавшись подушечками по жестким волосам, Ульф направил два пальца между налитыми кровью складками, выискивая влажное отверстие и медленно в него проникая.
- Уедем. Уедем со мной, а? Что тебе здесь делать? Что вам двоим здесь делать? - сбивчиво зашептал Барон, ритимично двигая пальцами внутри Нефтис. Вообще, изначально он не собирался ее никуда приглашать и хотел подробнее узнать о том, знают ли ее родители о их сыне. Но вот сейчас у него словно мозг отключили, и кроме как мольб с ним уехать у него других слов не выходило. На самом деле ему хотелось сказать “Пошли, мы будем жить вместе, я буду трахать тебя каждый день, а то я соскучился”, а потом он вспомнил про сына и про то, что Нефтис без сына точно никуда не поедет.
Вытащив свои пальцы, Барон провел ладонью по лбу Нефтис, убирая темные волосы в сторону. Чуть переместившись по кушетке, он обнял бедро женщины и толкнулся навстречу, входя в нее.
- Я тебя не отпущу в этот раз. - уже с жесткостью в голосе продолжал Ульфгир, словно бы это была вина Нефтис, что она вынуждена была уехать. - Привяжу к кровати. Буду трахать так, что забудешь про всю свою родословную. Никуда ты не уедешь.
Влагалище Нефтис подстроилось под него очень быстро, и Ульф почти сразу стал двигаться резче и чаще, с каждым толчком загоняя свой член глубже. Он отстранился и выпрямился, положив свою руку на грудь Нефтис и прижимая ее к подушкам кушетки. Уперевшись одной ногой в пол, а другой в те же подушки, мужчина прикрыл глаза, чувствуя как раз за разом приближается к столь ожидаемому моменту разрядки. Сейчас он не мог медлить, сейчас ему хотелось трахнуть Нефтис и кончить в нее, тем самым заново делая ее своей.

“И не было у нее никаких мужчин” - сбивчиво думал про себя Барон, злясь и заводясь от одного только мысли. И хотя было очевидно, что беременная, а позже и родившая женщина едва ли интересовалась плотскими утехами лишь бы с кем, неоправданная ревность все равно подстегивала мужчину, заставляя двигаться резче и глубже. Пошлые шлепки от соития двух тел уже перестали быть тихими и грозились вот-вот разбудить спящее дитя, да только вот ни мать, ни отец об этом уже не беспокоились.
Ухватившись обеими руками за бедра Нефтис, Ульфгир жадно тянул ее на себя, почти не позволяя ей двигаться при этом самой. Он вдруг подумал о том, что все то, что он испытывает, то, что чувствует, абсолютно сравнимо с тем, что было год назад, словно бы за все это время Нефтис не вытолкнула из своего чрева целого человека. Единственным отличием, разумеется, были налитые тяжелые груди и какая-то особенная приятная мягкость ее тела.
Мужчина остановился и пересел на кушетку, тут же подтянув к себе Нефтис. Он был уже готов кончить, но прямо сейчас ему хотелось вновь почувствовать тяжесть и жар женского тела на себе, и завороженно смотреть как дразняще подпрыгивают сочащиеся соски перед самыми глазами. Усадив магессу на свои колени, Ульф помог ей опуститься на свой член. Двинув своими бедрами навстречу, он шумно вздохнул ей в плечо и зарылся носом в темные волосы. На мгновение ему показалось, что он, расчувствовавшись, уже начал было терять то сильное ощущение возбуждения, но как только Нефтис задвигалась в ответ, то поднимаясь, то опускаясь, его вновь окатило горячей волной.
Движения уже перестали быть точными и выверенными, Ульфгир сбивался, но чувствовал как желанная разрядка подбирается все ближе. Занемевшие от выбранной позы мышцы напряглись, мужчина сделал глубокий вздох и с шумом выдохнул, позволяя сладостному ощущению прокатиться по всему телу. Вздрогнув и замерев, он какое-то время просто сидел, вжавшись лицом в грудь Нефтис. Он мог слышать бешеный ритм ее сердца, от чего-то убаюкивающий и успокаивающий. Все было на своих местах.
Опомнившись и наконец-то выпустив Нефтис из своих рук, Ульф растерянно улыбнулся и попытался натянуть на себя штаны, но, оставив данную затею, просто откинулся на спинку кушетки и прикрыл глаза.
Маленький мальчик, словно почуяв, что родители уже перестали друг другом интересоваться, тихонько захныкал. Ульфгиру показалось, что малыш не такой уж и громкий и с ним вполне можно было бы сосуществовать. Разумеется подобные выводы он делал лишь со своей колокольни, ведь сам он стал отцом лишь недавно - буквально двадцать минут назад.