Мор закончился три года назад, а порождения тьмы все еще оставались проблемой. Не было больше орды, возглавляемой Архидемоном, не было чудовищных огров, наводящих ужас на окрестности, да и Архитектор сдержал свое слово и увел своих "последователей" поглубже на Тропы. И все-таки оскверненные твари то и дело выбирались на поверхность, словно тараканы из щелей, и любое их появление было чревато смертями и вспышками моровой чумы.
   С одной стороны это, конечно, было плохо - просто потому что ну что же хорошего в порождениях тьмы? Но была и положительная сторона - страх перед тварями не позволял ферелденской знати предаваться сомениям и задаваться вопросами: действительно ли нам нужны Стражи? А в случае баннов Амарантайна: действительно ли мы должны платить такие огромные налоги, которые идут на подъем Ордена с колен?
   Хотя это означало и то, что Стражам, ряды которых возрастали год от года, приходилось добросовестно отрабатывать свой хлеб. Любая весть о порождениях тьмы, пришедшая в Башню Бдения, требовала тщательнейшей проверки. Пусть даже порой оказывалось, что за "харлока" приняли сверзившегося в кучу навоза пьяного кузнеца.
   Что уж говорить об официальных обращениях, которые приходили в конвертах, украшенных узнаваемыми гербами. Эрлинг все еще восстанавливался после всех бедствий, случившихся по вине взбесившейся Матери, и Стражам не приходилось скучать. Банны то и дело присылали в Башню Бдения гонцов с письмами, в которых говорилось об очередных тварях, выбравшихся на поверхность. Серые отправлялись туда, зачищали территорию, убеждались в отсутствии зараженных (или избавлялись от таковых), заваливали ход на Тропы, если твари выходили из-под земли - все буднично и отработано до мелочей.
   Обычно это было заданиями для рядовых - особенно для новичков, еще вчера бывших рекрутами. Но случалось, что персона обратившегося в Орден была так значительна, что этими делами занимались Старшие Стражи. А иногда - совсем уж редко - и сам Командор.
   Дело в том, что банн Комнол был одним из немногих, кто искренне поддерживал новоявленного эрла и только рад был избавлению от Рэндона Хоу. Не сильно опечалило его и известие о смерти банны Эсмерель, а потому Дайлен Комнол был в числе тех, на чью поддержку Кусланд всегда мог рассчитывать в делах эрлинга. Разумеется, это означало необходимость ответных услуг, поэтому когда от Комнола пришло письмо о появившихся в его землях порождениях тьмы, Командор занялся этим лично.
   Брать с собой кого-то из новичков не хотелось - у Кусланда не было никакого настроения на то, чтобы утирать их сопливые носы и учить уму-разуму. Из ветеранов же в Башне обнаружились только Хоу и Мак-Тир (иронично, что и говорить). А так как Оливер скорее согласился бы оставить свои яйца на наковальне, чем позволил Хоу прикрывать ему спину, выбор пал на тэйрна-предателя.
   Не то, чтобы отношения с дорогим тестем были так уж хороши. Но за три года тот, похоже, вполне смирился со своим новым положением и даже начал воспринимать его всерьез, а главное - не предпринимал новых попыток подослать к Кусланду убийц. В боевых же качествах старика у Командора не было никаких сомнений - отпечаток этих самых качеств он вот уже три года как носил на своем лице.
   Так или иначе их двоих сполна хватило для зачистки земель банна Колмона. Порождения тьмы были убиты и сожжены, зараженных в окрестностях не обнаружилось, и можно было смело возвращаться в Башню Бдения. Вот только все ближе подступала ночь, суля неприятную дорогу, да и тучи сгущались, недвусмысленно намекая на возможность промозглого ферелденского дождя. Окончательно сомнения разрешились, когда банн Колмон предложил "дорогим Стражам" отужинать и переночевать в его доме.
   Кухарка банна Дайлена готовила отменно, а его жена была моложава и хороша собой, и за ужином Кусланд пребывал в отличном настроении, не умолкая ни на секунду. Расточая улыбки и комплименты, он то и дело заставлял Миранду Колмон краснеть и смущенно опускать взгляд, а банн только добродушно улыбался, похоже, нисколько не тревожась происходящим. Да и с чего бы? Всем ведь известно, что его высочество - исключительно достойный человек, обожающий свою венценосную жену.
   Вот бы удивился банн Колмон, увидев, как среди ночи его дорогая и скромная супруга, раскрасневшаяся и растрепанная, крадется прочь из спальни, которую сегодня занял высокий гость.
   Кусланда Миранда Колмон разочаровала. Было время, когда женщины за сорок всерьез волновали его - он находил их горячими и ненасытными, а главное - опытными и изобретательными. Супруга банна Дайлена хоть и оказалась изголодавшейся по крепкой мужской руке, была совершенно безыскусна и незатейлива, и под конец Командор уже не знал, как поскорее избавиться от нее.
   А когда она ушла, понял, что заснуть все равно не удастся, и решил спуститься вниз - промочить горло. Едва ступив за порог спальни, он заметил внизу сумрачное лицо Логэйна, который наверняка видел, как ветреная банна выходила от него. Принца это, конечно, не смущало и не пугало - пожалуй, даже наоборот забавляло. Забавляло бессилие Мак-Тира, вынужденного наблюдать за тем, как Кусланд изменяет его драгоценной дочери, и неспособного ничего с этим сделать.
   Право же, это куда лучше, чем просто отрубить ему голову.
   Кое-как запахнув на груди помятый дублет и криво осклабившись, Оливер спустился в малую гостиную, присоединившись к Логэйну.
   - Не спится? - в комнату заглянул расторопный лакей, но принц отпустил его одним небрежным взмахом руки и сам взял с поставца бутылку белого вина. - Я тоже глаз не сомкнул. Слишком много впечатлений... после вылазки, конечно, - насмешливо хмыкнув, он плеснул в кубок вина и выпил его залпом, как человек, мучимый жаждой.