За прошедшую неделю обитатели Скайхолда немного смирились с присутствием у них под боком бывших венатори, никто не сопел по вечерам под дверями фейнриэлевой спальни в попытках услышать бормотание магических мантр или уловить гул творимой магии. Чародеи даже привыкли к запаху травяного дыма, что стелился по ночам из спальни бывшего узника и перестали задавать вопросы - их не удивляло, что кому-то может потребоваться дополнительный стимул для того, чтобы просто и быстро уснуть.
   На Фейнриэля потихоньку снисходило умиротворение: он мог заниматься любимым делом, мог вести переписку и спорить о качестве стекла и точности расчетов и чертежей, настраивать видавший виды телескоп на крыше башни, разговаривать с Дорианом, особенно теперь, когда треснул лед недоверия между друзьями. Но были и иные вещи, тревожные и неприятные, гниющей червоточиной расползавшиеся по душе и грызущие сознание. Далекий Тевинтер и его властьимущие граждане, Киркволл и покинувшие его герои, Скайхолд и знакомые тени, что растаивали как дым, стоило попытаться их схватить. Понимая, что изводя себя, он ничего не добьется и лишь спровоцирует себя на какие-нибудь ужасные глупости, Фейнриэль через Дориана напросился в ближайший поход за пределы горной крепости.

   Он ничего не знал о крепости Теринфаль до этих дней, а слушая негромкий рассказ разведчиков и воинов, чуть было не пожалел, что вообще вышел за порог. Храмовники, ужас его подростковых дней. И даже более того - красные храмовники, искаженцы, изменившиеся, извратившие само понятие человека. Перед глазами то и дело вставали картины, виденные в Долах - изуродованные тела, проросшие даже сквозь доспехи острые алые глыбы, опасные не только для разума, но и для тела. Фейнриэлю не хотелось верить в то, что они идут сражаться с чудовищами, но он облегченно выдохнул, когда от его подозрений отмахнулись - крепость Теринфаль просто заброшена.
   Они шли сквозь ослепляющие снега, прорывались сквозь метель, миновали величественные горные хребты и мрачную полосу хвойного леса, пополняли припасы в каждой встреченной деревне, миновали также и несколько мертвых селений, сиротливо распахнувших в последнем крике небу крыши домов. Кто-то из отряда сказал, что здесь некогда похозяйничал дракон.
   Теринфаль вырос перед ними неприступной твердыней, плотно сбитым каменным изваянием, приветствовавших отряд Инквизиции грязными стягами, все еще сиротливо полощущимися на ветру. Никто не вышел встречать их, ни в одном узком окне бойниц не мелькнул слабый огонек. Крепость была мертва.
- Тише, тише. - Похлопал Фейнриэль своего коня, что, заартачившись, отказался нести всадника дальше и уже начал пятиться. Успокоив животное, чародей спешился и, размяв плечи, обернулся на остальных, ища взглядом Дориана и его эльфа, которого он наконец-то смог увидеть в этом походе. Пусть долиец и смотрел волком на полукровку, самому Фейнриэлю становилось тепло от одного знания, что рядом есть кто-то из кочевых эльфов. Было ли дело в ностальгии по старым временам или же то была невыразимая радость за счастье Дориана - он не задумывался.
- Как здесь тихо. И жутко. - Поделился впечатлениями маг, передавая поводья кому-то из отряда, скинув капюшон, ступая под арку ворот и с замиранием сердца всматриваясь в темные провалы окон.