Резкий звук разбивающегося стекла вырвал Кусланда из очередного кошмара, на которые так щедр был Зов, так что ему и в голову не пришло предъявлять претензии. Резко подхватившись и сев на постели, он осоловело потряс головой, посмотрел на Ниалла, потом на осколки на полу, снова на Ниалла, и наконец - в окно, где сквозь тяжелые тучи проглядывала молодая луна.
   - От тебя много шума, Вулфф, - упрека, впрочем, в этом сонном ворчании не было. Протерев глаза, принц уже куда бодрее поднялся с постели и склонился над тазом с водой, от которой ощутимо несло тиной. Зато она была холодной и окончательно прояснила голову, а большего сейчас и не требовалось. - Чего тебе не спится? Клопы мешают? - задавая вопросы, Оливер попутно затягивал шнуровку на бриджах, надевал сапоги, сорочку и колет. - Ложись, до утра еще далеко. А я пойду отолью.
   Оправдывая незамысловатую легенду своей отлучки, оружия с собой Кусланд не взял - ограничился Тарьеном, ждавшим под дверью, и удавкой, как всегда, намотанной на запястье. Самонадеянно, пожалуй, но Зов изрядно притуплял инстинкт самосохранения, а о личности шантажиста принц был самого невысокого мнения. Трусливый хорек ему не угроза, даже если приведет с собой каких-нибудь головорезов. В конце концов, зачем Блэквуду мертвый Кусланд?
   Гномий хронометр остался в комнате, среди прочих вещей, поэтому Оливер понятия не имел, наступила ли полночь к тому моменту, как он подошел к подсказанной хозяином двери. Судя по тому, что после короткого стука дверь распахнул угрюмый тип с глазами убийцы, а в глубине комнаты нервно прохаживался Лиам Блэквуд собственной персоной, он появился вовремя.
   - Меня ждут, - с кривой улыбкой пояснил Кусланд наемнику, вскользь осматривая его.
   Гладко выбритое лицо, стянутые в тугой хвост темные волосы, прямая осанка, добротный доспех. Откровенно говоря, из них двоих этот тип больше походил на принца и Героя Ферелдена, чем сам Оливер, чей пожеванный вид оставлял жевать лучшего. Но гораздо интереснее было, откуда у Блэквуда средства на толкового ландскнехта.
   - Явился все-таки, - щека Лиама нервно дернулась, он сначала подошел к принцу на шаг, потом снова увеличил дистанцию - видно было, что он не знает, как себя вести. - Мелинда говорила, что вас не взять на банальный шантаж. Вижу, она ошибалась.
   - А может, я просто любопытен не в меру? - ухмыльнувшись, Кусланд уселся на один из стульев, не дожидаясь приглашения - после забав любовника у него слегка кружилась голова. - Хотел узнать, кому же хватило наглости и глупости, чтобы угрожать мне,  - хотя смотрел он  только на собеседника, но все же сел так, чтобы не потерять из поля зрения и наемника, который пока стоял поодаль и сохранял безмолвие.
   - На вашем месте, Кусланд, я не вел бы себя так заносчиво, - ощерился уязвленный Блэквуд.
   - Вы не на моем месте, и вряд ли когда-нибудь будете на нем. Для этого вам не хватает некоторых важных частей, - Оливер зевнул в кулак. - Хребта и яиц, например.
   - Кто знает, может, скоро я и займу ваше место.
   - Так вы этого хотите? Позвольте узнать, какое именно - место эрла? место принца-консорта? Или, может, хотите примерить сильверитового грифона на грудь? - на лице Кусланда появилось насмешливое сочувствие. - Так ведь, знаете, тогда и сражаться придется. Вот вы, к примеру, где были во время Мора? Прятались под юбкой у мамаши?
   Упоминание покойной банны Эсмерель заставило Лиама побагроветь от ярости, и он подскочил на ноги, ударяя кулаком по столу.
   - Довольно! Я позвал вас сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления!
   - А для того, чтобы говорить их мне, понимаю, - Оливер невозмутимо покивал и вытянул ноги, затем сделал приглашающий жест рукой. - Тогда приступайте, прошу вас. Расскажите мне эту "тайну", я посмеюсь, на этом и разойдемся.
   - Вы не в таком выигрышном положении, как хотите показать, Кусланд, - ухмыльнулся Лиам и снова сел напротив собеседника, оставляя между ним и собой добрых три ярда. - Давайте поговорим об убийстве Первого Стража, Фридриха Краузе - убийстве, которое совершили вы.

   Значит, вот о чем у них пойдет разговор. Кусланд даже несколько расслабился - эта "тайна" хоть и грозила ему неприятностями, однако едва ли могла обернуться оглушительным скандалом. Занимало его другое: откуда шавке-Блэквуду об этом известно? И если он прав в своих подозрениях, и за ним стоит Вулфф, то откуда он-то об этом узнал?
   Цепочка в голове принца выстроилась мгновенно: если андеры узнали о его пребывании в Вулфхолле, они могли и нагрянуть туда - уже после того, как он сам покинул эрлинг. Что они рассказали Ниаллу и чему из этого он поверил? И что намерен использовать?
   Кусланд уже собирался посмеяться над неудачливым шантажистом, но за долю секунды до того, как открыл рот для того, чтобы ответить, переменил мнение. Почему бы не поиграть немного? Вдруг Блэквуд между делом обмолвится о таинственной фигуре за своим плечом?
   Лицо Кусланда изменилось - улыбка медленно сползла с него, щека нервно дернулась. Впрочем, уже через мгновение он "взял себя в руки" и снова ухмыльнулся, но на этот раз усмешка получилась натужной, неестественной.
   - Значит, мои дорогие собратья по Ордену все же сдали меня... - в его голосе отчетливо слышалась досада. - Понимаю. Так чего же вы хотите, Блэквуд? Чего мне будет стоить ваше молчание?

   Блэквуд, жадно всматривавшийся в лицо Кусланда, не сдержал торжествующей усмешки при виде того, как улыбка сползла с лица принца, и мгновенно превратился прямо-таки в воплощение превосходства.
   - Как видите, Кусланд, шила в мешке не утаишь, - свысока бросил он. - И даже преступление, совершенное вдали от дома, может внезапно всплыть на родной земле, особенно когда слух о нем доходит до людей по-настоящему влиятельных... - кажется, Блэквуд собирался продолжать, но на последних словах словно бы споткнулся и осекся, как человек, сболтнувший лишнее. Метнув на Кусланда настороженный взгляд, он продолжил отрывисто и быстро: - Не всегда и не все сходит с рук. Я хочу того, что принадлежит по праву мне и моей сестре. Вы знаете, о чем я говорю, - теперь он так и сверлил принца взглядом.

   Кусланд ничем не выдал того, что обратил внимание как на заминку в речи своего собеседника, так и на его слова о "влиятельных людях". Уж явно он имел в виду не себя - значит, догадка его уже наполовину подтвердилась. Скверно будет, если она подтвердится полностью - никогда еще принцу так не хотелось ошибиться.
   - Конечно, знаю, - на лицо Оливера набежала тень. - Вы хотите вернуть себе баннорн, - он досадливо поморщился, точно вынуждал себя держать при себе все то, что хотелось высказать шантажисту. - Вы должны понимать, Блэквуд, что это не так просто. Формально эрлинг принадлежит не мне, а Ордену - Ордену, который сейчас ставит под сомнение мою лояльность. К тому же, - скрипнув зубами, будто нехотя продолжил Кусланд, - я сам в свое время позаботился о том, чтобы вас лишили дворянства. Восстановить его теперь без Собрания Земель будет невозможно. А для этого должны найтись банны и эрлы, которые поддержат вашу кандидатуру.
   "Ну же, давай. Заглотни эту вкусную наживку".

совместно с Ниаллом

   Услышав окрик Блэквуда, принц остановился, но лишь обернулся через плечо, будто давая собеседнику последнюю возможность его заинтересовать. Он сильно сомневался, что в рукаве у того не найдется еще несколько козырей, и когда прозвучали слова о распутстве, прикрыл на мгновение глаза: его подозрения продолжали подтверждаться.
   - Распутство? - он повернулся к Лиаму, опираясь на спинку стула. - Бросьте, Блэквуд, любая собака знает, что я таскаюсь по борделям - как и каждый третий мужчина нашего благословенного Создателем королевства. Кого вы рассчитываете этим поразить? - голос Кусланда звучал насмешливо, но сам он подобрался, чувствуя нарастающее напряжение - финал беседы определенно приближался.
   Незаметно для собеседника он скользнул большим пальцем по безымянному и мысленно проклял собственную невнимательность: обручальное кольцо и в самом деле отсутствовало. Как давно, интересно - два дня? неделю? больше?
   - Я потерял кольцо где-то во дворце, - небрежно проронил он, все еще отказываясь идти на поводу у шантажиста. - Значит, вы нашли его? - пальцы невольно сжались на спинке стула, так хотелось подхватить его и опустить на самодовольную физиономию Лиама. - Не представляю, о каком молодом эрле идет речь и причем здесь супружеская верность. Говорите прямо, Блэквуд, или я ухожу, - тон принца стал ледяным, вот только даже он понимал, что теперь блеф ему не поможет.

   Блэквуд снова рассмеялся, на сей раз нервным лающим смехом: он явно нервничал.
   - Бордели? Умоляю вас, кого в наши времена удивишь страстью к шлюхам, даже такой неуемной, как ваша, - он снова ухмылялся. - Нет-нет, речь о вещах куда более пикантных и рискованных. Видите ли, ваше кольцо и в самом деле нашли, вот только не во дворце, а в одном из особняков Дворцового квартала и вы, я уверен, отлично знаете, где именно, - ухмылка шантажиста стала сальной. - Как знаете и то, о каком именно молодом эрле идет речь. Впрочем, я помогу, освежу вашу память. Итак, эрл Лэндон совсем немолод и почти не покидает Иджхолл, эрл Геррин верен жене и Редклифу, эрл Денерима Данбар в преклонном возрасте и глубоко религиозен, остается... мессир Вулфф! - возглас был радостным, как будто Блэквуд только что решил сложную головоломку, впрочем, его губы тотчас презрительно скривились. - Мальчишка и эрл без году неделя. Уже известно, сколь нежная дружба связала вас с ним с момента вашего визита в Западные Холмы. Скажите, а правда, что эта манера носить, не снимая, расшитые шарфы появилась у его светлости, потому что он прячет синяки и кровоподтеки оставленные вами? Правда, что он любит умолять в минуту высшего наслаждения? Что имеет обыкновение кричать, будто от боли? Вы принуждаете его, Кусланд, или у вас просто кончились шлюхи, которым нравится такое обращение, а он с успехом их заменяет? - Лиам широко улыбался, демонстрируя свою осведомленность: теперь принц просто не посмеет оставить его ни с чем.
   Ниалл за дверью сжал эфес кинжала так, что костяшки пальцев побелели, и сам стал белее снега от ярости. Мысль ворваться в комнату прямо сейчас и прирезать наглого выскочку показалась соблазнительной до дрожи.

   Насмешливое перечисление эрлов пришлось очень кстати: Кусланд и сам перебирал теперь имена в памяти, только примерял их, конечно, не на роль своего любовника, а на роль кукловода, дергающего за нитки марионетку-Блэквуда. Геррин прям как двуручный меч, такой низкий шантаж не в его духе; Лэндон и впрямь носу не кажет из своего Иджхолла и слишком занят локальными проблемами; Данбар - святоша, не видящий дальше своего носа... Оставались Вулфф и Хайбрен Бриланд - их обоих принц с легкостью мог представить за плечом распинающегося Блэквуда.
   Скверно. До чего же скверно все-таки.
   Кусланд хорошо знал, что ему надо делать: сохранять спокойствие, вести беседу, между делом выясняя новые детали, выжать из ублюдка все, а потом избавиться от него. Вот только он совершенно не ожидал, что презрительные слова, сказанные не в его даже адрес - в адрес Ниалла, так сильно заденут его.
   Будто лопнула туго натянутая бечевка, до того сдерживавшая все его эмоции, и гнев выплеснулся наружу такой яркой вспышкой, что на мгновение Оливер оглох и ослеп. Пальцы, небрежно поглаживавшие шерсть на загривке Тарьена, сжались, впиваясь в кожу, и мабари подобрался для прыжка. Наемник понял, что сейчас произойдет, но слишком поздно - едва пальцы хозяина разжались, боевой пес набросился на него и повалил на пол, силясь добраться до горла. Сам же Кусланд в два стремительных шага оказался рядом с Лиамом, а потом - и за его спиной, неуловимым движением накидывая удавку на его горло.
   - Может, ты сам хочешь на его место, а? - змеей зашипел на ухо Блэквуду Страж, прижимая его к себе спиной, чтобы закрыться от наемника. - Выебать тебя прямо здесь, чтобы удовлетворить твое любопытство?

совместно с Ниаллом

   Когда дверь распахнулась, и на пороге показался Ниалл, Кусланду показалось, что его ледяной водой окатили. На случайное совпадение все это никак не походило: даже если любовник заметил его отсутствие и направился его искать, как оказался именно здесь? Принц едва не утратил бдительность, ослабив хватку, и Блэквуду удалось глотнуть немного воздуха, а он все прожигал взглядом юного эрла, ожидая, что тот станет теперь делать. Станет защищать свою марионетку?
   Но Вулфф бросился к наемнику, и это помогло Оливеру разом стряхнуть с себя оцепенение. Удавка снова затянулась на горле Лиама, глубоко врезаясь в кожу и заставляя его лицо багроветь. Убивать шантажиста он не собирался - пока не собирался, но сдерживаться было совсем непросто, Кусланда почти колотило от злости.
   - Имя! - глухо рыкнул он на ухо Блэквуду, крепко держа концы удавки.
   - К-какое... имя? - сдавленно прохрипел тот в ответ, неуклюже пытаясь лягнуть или оттолкнуть принца.
   - Имя твоего хозяина, сука! - рявкнул Кусланд уже громче, ослабил давление на мгновение, позволяя своей жертве вдохнуть, и снова туже затянул удавку. - Кто натравил тебя на меня?!
   Страх за собственную шкуру, наконец, возобладал над всем остальным, и Лиам закивал судорожно, точно соглашаясь говорить. Когда тонкий шнур снова позволил ему вдохнуть, он захрипел:
   - Это эрл! Эрл...
   Уследить за всем и сразу принц не мог физически, а потому, выпытывая у Блэквуда имя, он потерял из виду наемника, оставив его на долю Тарьена и Ниалла. Но жалобный скулеж, в котором без труда угадывалась боль, а потом и звук удара, наглядно доказывали, что сделал это Кусланд зря. В тот момент, когда шантажист уже готов был назвать имя загадочного эрла, наемник ловко метнул короткий нож, и тот вошел прямо в лоб Лиама. Он дернулся в руках Оливера и обмяк, умерев мгновенно.
   Осознав, что он потерял не только источник информации, но и возможных союзников, и остался безоружным против вооруженного до зубов наемника, Кусланд коротко ругнулся под нос и швырнул в убийцу разом потяжелевшее тело Блэквуда. Это задержало того лишь на мгновения, но  принцу хватило их, чтобы уйти от удара и кинуться к кинжалу, который выпал из рук Ниалла. Но прежде, чем пальцы сомкнулись на рукояти, на них наступила нога в тяжелом сапоге, послышался хруст, и Оливер коротко вскрикнул от боли.

   Кусланд неуверенно попробовал пошевелить пальцами и облегченно вздохнул: болят невыносимо, но явно не сломаны. Староват он уже для того, чтобы переучиваться на другую руку, а потеря боеспособности, беспомощность были худшим его кошмаром. Успокоившись в этом вопросе, он немедленно вернулся к другому, который смотрел на него прямо сейчас с искренним непониманием. Искренним ли?
   - Ты мне скажи! - огрызнулся в ответ принц, раздражаясь тем больше, чем замечал, что совершенно не в состоянии сейчас хоть как-то сдерживаться, обуздывать свои эмоции. Грязь, вылитая на него Блэквудом, вся эта нелепая потасовка, появление Вулффа - все это слишком сильно подергало его за нервы, чтобы оставаться по-прежнему бесстрастным и холодным. - Этот ублюдок перечислял мне подробности, которые могли знать только мы с тобой. Он намекал на то, что за ним стоит один из эрлов, которых, если ты помнишь, в Ферелдене всего пятеро, не считая меня. И, наконец, ты появляешься здесь удивительно вовремя, не позволяя мне узнать имя этого загадочного кукловода, - негромкий голос Кусланда так и метался между рычанием и шипением, пока он прожигал взглядом дыру в Ниалле. - Не хочешь объясниться?

   Ниалл смотрел на Кусланда расширившимися глазами, и, по мере того, как принц говорил на его лице одно за другим сменялись самые разные выражения: растерянность, удивление, недоверие и, наконец, злость, пока сдержанная, но уже вполне заметная по тому, как юноша щурился, как сжал зубы так, что на скулах заходили желваки.
   - Это какие же подробности? - отрывисто бросил Ниалл и поднялся на ноги, сильно пошатнувшись при этом. - О том, как я ору, когда кончаю? - он тяжело оперся о стену. - О том, как ты мне ставишь синяки и кровоподтеки? - Ниалл жестко усмехнулся. - Ты что же думаешь, я стал бы это кому-то выбалтывать? Смачно рассказывать за бренди, как ты меня имеешь и сколько раз за ночь это делаешь? Мне казалось, ты знаешь меня лучше, - он тяжело перевел дух, прислонился к стене спиной: головокружение все никак не отступало. Ниалл устало потер лоб, потом все-таки заговорил отрывисто и резко: - Я нашел записку, которую тебе прислал этот Блэквуд. Меня это... встревожило. Я не хотел, чтобы ты... шел один, - объяснить свое поведение чем-то, кроме беспокойства за Кусланда, не получалось, а признать это самое беспокойство оказалось и неловко, и нелегко, поэтому Ниалл сейчас с трудом удерживался от того, чтобы отвести взгляд от лица принца.

   Если Ниалл и играл, то играл искусно: вглядываясь в то, как стремительно меняется выражение его лица, сложно было не поверить в искренность его эмоций. Поверить до конца не позволяла извечная подозрительность и привычка не доверять никому. Усомниться не позволяло все то, что Кусланд чувствовал - не сердцем и душой, о которых так любят говорить поэты, но собственной шкурой, инстинктами, чутьем, которое так редко обманывало.
   Они твердили об одном: юный эрл принадлежит ему от кончиков волос до кончиков ногтей, и искренен он в каждом своем крике, каждой мольбе, которая срывается с его губ. И даже в беспокойстве, которое привело его сюда и заставило ввязаться в стычку, которая могла стоить ему жизни. Холодная логика говорила другое: к такому, как он, Кусланд, невозможно так привязаться, невозможно смотреть с восторгом и жаждой принадлежать, и если это все же происходит - все это не более, чем игра.
   - Дерьмо нажье! - в сердцах выругался Оливер, вслед за Вулффом поднимаясь на ноги и чувствуя, как эти противоположные полюса рвут его сознание в лоскуты, а Зов пирует на этих обломках, до невозможного утрируя каждую эмоцию.
   Хотелось высказать все свои подозрения, отбросив хотя бы на время привычную сдержанность, припереть любовника к стенке и потребовать таких же прямых ответов. Но в то же время совсем не хотелось терять лицо, а потому Кусланд сдержал все свои порывы и с облегчением ощутил, что в его голове снова главенствует рассудок, а не этот хаотичный вихрь эмоций.
   - Допустим, - холодно произнес он, тоном давая понять, что в объяснения Вулффа поверил лишь отчасти. - Так или иначе благодаря тебе я уже и не узнаю, кто же надоумил этого ублюдка шантажировать меня. Ты ведь все слышал - у него мое обручальное кольцо, - принц поджал губы, - забыть которое я мог только в твоем доме. Может, и для этого у тебя есть объяснение?
   Ожидая ответа от Ниалла, Кусланд опустился на колени рядом с Тарьеном: серая шерсть была перепачкана кровью, по всей видимости, наемник отмахнулся от него ножом, и удар пришелся по лапе. Принц бесцеремонно оторвал лоскут от сорочки с лежащего рядом трупа Блэквуда и принялся перебинтовывать рану своего пса.

совместно с Ниаллом

   Эмоциональное состояние Кусланда сейчас было на редкость шатким, и крики Ниалла исправлению этого никоим образом не способствовали. Принц, все еще занятый своим псом, скрипнул зубами и исподлобья глянул на любовника, отвечая ему так же резко:
   - Я не просил помогать мне! Если бы ты не вмешался, я мог бы узнать больше о том, кто точит на меня зуб! - и процедил сквозь зубы уже тише, вновь опуская взгляд на тяжело дышащего Тарьена. - Это если и впрямь допустить, что ты не имеешь к этому отношения.
   Он так и не определился, верить Вулффу или нет. Слишком много доводов против и слишком мало - за. Хотелось просто послать мальчишку ко всем демонам, как будто это и в самом деле могло решить все его проблемы.
   - Если только ты не намерен сделать это сам, обойдемся без ненужных советов, - на этот раз он огрызнулся устало и как-то совсем без запала. - Нет, он так и не показал мне его.
   Закончив с Тарьеном, Оливер подался ближе к трупу Блэквуда и стал деловито обыскивать его. Кольцо - вещь небольшая, его легко спрятать где угодно, и это заняло некоторое время.
   - Нет, - наконец, с сожалением констатировал Кусланд. - Видимо, ублюдок оказался умнее и не рискнул брать его с собой, - кое-какие мысли на этот счет у него имелись, но он не торопился делиться ими с Ниаллом. Не так просто оказалось теперь преодолеть барьер недоверия, заново вставший между ними. Поразмыслив некоторое время, он решительно поднялся на ноги и уверенно заговорил. - Значит так. Я отвезу Тарьена к одному старому знакомому - он как раз живет неподалеку, и тот его подлатает. А потом займусь своей пропажей. А ты... - щека принца нервно дернулась, - займись своей  разговорчивой прислугой. И еще одно, - он говорил так сухо и деловито, точно приказы отдавал, - я думаю, нам больше не стоит видеться в твоем доме. Хотя разумнее было бы больше не видеться вовсе.
   Кусланд поморщился от собственных слов, снова ощутив глухое раздражение. Если он хотел поставить точку, сказать это надо было совсем иначе. Противно было осознавать, что он слишком слаб, чтобы просто отказаться от единственного, что дарило ему покой и удовольствие в последние напряженные месяцы.

   Взятый сухой и деловитый тон хорошо было бы поддерживать и дальше, но Кусланд уже знал, что у него не получится. Понял это в тот момент, когда увидел, как яростно вспыхнули глаза Ниалла, как он в два шага оказался рядом. Мир пошатнулся от резкого встряхивания, а принц только упрямо стиснул зубы, готовый парировать каждое обвинение, которое вывалит на него любовник.
   Злые слова язвили тем больше, что были отчасти справедливы. Кусланд и в самом деле испугался, но не разоблачения, которое могло обернуться грандиозным скандалом. По-настоящему устрашило его то, как легко вывели его из себя оскорбления в адрес Вулффа. Когда это его задевало, что его любовников называют шлюхами? Он и сам порой говорил так про них - когда мысленно, а когда и вслух. Но сама мысль о том, что на Ниалла смотрят, как на безвольную подстилку, приводила его в ярость, и вот это действительно пугало, вынуждало сделать что угодно, лишь бы восстановить прежнюю дистанцию и прежнее безразличие.
   - А почему бы и нет? - огрызнулся он в ответ и крепко сжал запястья Вулффа, не позволяя тому снова встряхнуть его, как нашкодившего мальчишку. - Это было бы в высшей степени благоразумно - пока у тебя еще есть возможность спасти остатки своей репутации. И что тебе за дело до того, в какой капкан я лезу?! - голос Оливера поневоле звучал все громче, а пальцы на запястьях юноши стискивались все сильнее, причиняя боль. - Или все дело в том, что ты сам же его и расставил и хочешь теперь убедиться, что я точно в него попаду? - все так же удерживая руки Ниалла, он с силой толкнул его к стене, пока тот не прижался к ней спиной. - Почему я вообще должен верить тебе? Считаешь, раз мы с тобой трахаемся, то теперь мы лучшие друзья, и я безгранично доверяю тебе? - руки принца дрожали от злости, так же, как и его голос. - Все кругом лгут, всем что-то нужно, и ради достижения этого они готовы на все! Чем ты отличаешься от них?! - он, должно быть, был попросту жалок сейчас, вываливая на Ниалла все свои подозрения, но остановиться было уже невозможно. - Скажи, это был твой план с самого начала, когда я так удачно застрял на несколько недель в Вулфхолле? Или сперва ты пустил меня в свою постель из чистого любопытства, и уже позже придумал, как можно это использовать? Чего ты хочешь от меня?! - этот вопрос, прозвучавший уже в третий раз, Кусланд проорал в лицо любовнику, брызжа слюной.

   Ниалл не был бы собой, если бы не вскинулся в ответ: он не говорил даже - рычал и скалился, а Кусланд напряженно вслушивался в каждое слово и всматривался в выражение лица, все пытаясь отыскать хоть малейший намек на фальшь. Ничего. Либо мальчишка был лучшим актером, которого он когда-либо встречал, либо и впрямь не лгал. Поверить в последнее было трудно, почти невозможно. И не только потому что Оливер просто не мог понять, зачем этому молодому и красивому мужчине нужен стареющий Страж на грани смерти. Но и потому что неоспоримым доводом против выступал опыт прожитых лет.
   Лгали все. Лгал каждый придворный, лестью или подлостью надеющийся подняться еще на одну ступеньку вверх. Лгали любовницы и любовники, рассыпаясь в заверениях в своей любви и преданности. Лгала Морриган, с самого начала знавшая, зачем Флемет отправила ее со Стражами; лгала ведьма, унося под сердцем чудовище, которое язык не поворачивался назвать его ребенком. Лгала даже мать - единственный человек во всем мире, которого он любил искренне и беззаветно, которому доверял без всяких "но".
   А теперь он должен поверить мальчишке, просто потому что тот кажется убедительным? Или, может, потому что ему хочется поверить? Это было непозволительной слабостью, а Кусланд презирал слабости, выкорчевывая их без жалости и без остатка. Если бы только так же легко можно было избавиться от слабости по имени Ниалл.
   - Ничего, кроме меня, значит? - теперь голос принца звучал тихо и глухо, а вместо злости в нем угадывались скорее горечь и усталость. Отпустив руки Вулффа, он сжал пальцами его подбородок, вынуждая повернуть голову и посмотреть ему в глаза. - Какого именно меня? Принца? Героя? Легенды? Какая из личин пришлась тебе по вкусу?
   Так уже тоже было. Не все любовники и любовницы оказывались корыстны, находились те, кто искренне преисполнялся восторга и обожания - вот только направлены они были на некий образ, далекий от настоящего Кусланда, как небо от земли. Но стоило им рассмотреть под громкими титулами немолодого и бесконечно уставшего человека со скверным характером, как неизбежно наступало разочарование.
   И теперь Оливер выжидательно смотрел на Ниалла, пытаясь понять, какой сценарий ждет его на этот раз: расчетливый паук, готовый запустить в него жвалы, или влюбленный идиот, который даже не видит его настоящего?

   Легкое прикосновение к щеке заставило вздрогнуть. Кусланду  вдруг подумалось, что Ниалл довольно часто дотрагивался до этого шрама - некрасивого, кривого, зарубцевавшегося. Словно любовник находил в нем нечто самое уродливое и даже к этому умудрялся проявлять нежность. Вместо благодарности это вызывало глухую ярость и желание ударить - просто чтобы мальчишка перестал, наконец, делать все правильно.
   Каждое слово, казалось, снимало с Кусланда кожу. Болезненно и тягуче-медленно, обнажая натянутые, словно тетива, нервы и не оставляя ничего, чем можно было бы прикрыться. Все, что перечислял Вулфф, было памятно, все эти моменты были настоящими - ни игры, ни притворства, ни лжи. Не Герой Ферелдена буянил в Хайевере и не принц-консорт прощался с Ниаллом в душной конюшне - это был просто Оливер. Любовник ведь даже называл его так - просто по имени, в отличие от многих других, кто, казалось, и не помнил его имени под грузом титулов.
   Тогда что же получается - все правда? Нет в словах и поступках Вулффа ни двойного дна, ни тайного умысла, ни корысти? И рядом с Кусландом он не потому, что его самолюбию льстит общество Героя Ферелдена?
   - Проклятье.
   Тихо, почти беззвучно, одними губами. Теперь уже Кусланду хотелось отвести взгляд, но он проявил уже достаточно слабости на сегодня, чтобы позволить себе еще и это. Сжалась в кулак рука, готовая уже ударить - не от злости, от бессилия и бессмысленного желания оттолкнуть. Но в это мгновение пальцы снова прикоснулись к уродливому шраму на щеке, и принц только тихо вздохнул.
   "После всего этого последний путь на Тропы покажется развлекательной прогулкой".
   Он не ответил ни на один из вопросов Ниалла, только обнял его лицо ладонями и прижался к его лбу своим, прикрыв глаза - несколько секунд тишины и покоя, прежде чем он похоронит глубоко в своей памяти этот до ужаса неловкий разговор.
   - Довольно, - когда эти секунды закончились, и Кусланд отстранился, тон его снова был собранным и спокойным, точно не было только что этих диких откровений. Сделав шаг назад и перестав ощущать лихорадочное тепло любовника, он сразу почувствовал себя увереннее и заговорил, легко пнув носком сапога тело Блэквуда. - Я думаю, что кольцо эта падаль оставила сестре. Блэквуды были когда-то баннами Амарантайна, - он решил, что нужно хотя бы вкратце ввести Ниалла в курс дела. - Пока их матушка не решила возглавить заговор против меня. Ее я убил, а семью лишил земель и титулов. Как ты понимаешь, их такое положение вещей не устраивает - все последние десять лет, - принц едко усмехнулся. - Я знаю, где она живет, и собираюсь нанести ей визит. Уверен, что хочешь ввязываться в это? - цепкий взгляд снова остановился на лице юноши.