В обязательные экспедиции с учениками старших магов всегда отбирали в первую очередь по одному признаку. И это было отнюдь не знание древней истории и не брезгливость, а терпение и самоконтроль. Потому что, если выдержать одно – два занятия с толпой молодых дарований, был способен каждый, то проехать с ними же не один десяток дней по бездорожью, и не только не свернуть им шеи, но еще и следить, чтобы они сами себе их не свернули – это было испытание из совсем иной категории.
Уже в первые же дни Флавиан обнаружил для себя, что, насколько он любил когда-то эти выезды на природу, когда был учеником, настолько же теперь он будет их ненавидеть. Несколько храмовников, которых Круг отправил вместе с ними, ничуть не спасали положение, и это было не удивительно. Что могли сделать неповоротливые солдаты в доспехах с армией молодых демонов, которые наконец-то выбрались на свободу и вдали от всего хрупкого и легко бьющегося могли безнаказанно практиковаться во всех известных (и разрешенных, конечно) в Империи видах магии? Тем более, что половина этих демонов имела такую родословную, что за единственную царапину на их драгоценной коже храмовники могли потерять в лучшем случае работу, а в худшем - свободу.
Когда-то Флавиан и сам был одним из таких особо привилегированных демонов, и они с братом точно так же терялись на каждом шагу, чтобы найтись спустя пару часов все в пыли и фруктовом соке, а иногда еще и с размазанными по щекам девичьими белилами и растрескавшимися губами. Есть вещи, которые не может исправить никакое воспитание, когда тебе пятнадцать или шестнадцать.
Флавиан всю дорогу старался убедить себя, что ничего с его подопечными случиться не может: хоть они и забрели в немыслимую глушь, все же Круг должен был знать, что делал, когда планировал экспедицию. В округе не должно было быть никаких особенно опасных хищников или беглых бандитов, а с мелкими неприятностями ученики должны быть уже уметь справляться самостоятельно. Но чувство ответственности все равно не давало ему расслабиться ни на минуту, и не вызывающий никакого доверия провожатый только усугублял дело. Где вообще нашли этого типа? Почему не отправили с учениками настоящего, опытного полевого ученого? Если бы Флавиану сказали заранее, он написал бы двоюродному дяде. Вместо этого к руинам отправили двух кабинетных исследователей, которые знали эльфийскую культуру только по картинкам; Флавиана, который сошел бы в лучшем случае за любителя; двух алхимиков и трех травников. Как это надо было понимать?
От допроса провожатого с пристрастием, - обещанное «к завтраку будем там» что-то все никак не случалось, - Флавиана отвлекла пара учеников. Арбелис почти не знал молодежь по именам, хотя точно что-то слышал про одного из этих мальчишек. Кажется, он попал в Тевинтер из Вольной Марки: смог найти себе покровителя следи Магистров. Занятная история, но Флавиан отнюдь не был уверен, что хотел знать подробности. Второй мальчишка, судя по одежде и отсутствия манер, был из лаэтан. Арбелис механически взял предложенный ему камень и присмотрелся:
- Да, работа эльфийская. Такими камнями они выкладывали мозаики на стенах.
Он не успел ничего добавить, потому что в этот момент сзади подошел один из храмовников, пытаясь горящим взглядом прожечь затылки обоих учеников одновременно. Арбелис слишком устал, чтобы слушать еще и его кудахтание: жестом он отослал храмовника прочь, извинился перед старшими магами и подозвал к себе учеников:
- Сейчас, молодые люди, вы отведете меня туда, где вы это нашли, а заодно расскажите, что вы там делали. И, если мы найдем там что-то еще, то поищем дорогу для остальных. Достаточно сухую дорогу, я имею в виду. Идем.

Флавиан молча покачал головой в ответ на вопрос ученика, признавая свое бессилие. Он был на раскопках всего несколько раз, в основном ему доводилось рассматривать безделушки, которые родственник привозил домой. Поэтому в эльфийской архитектуре Арбелис практически не разбирался.
- Большинство эльфийских зданий, которые смогли уцелеть, были так или иначе связаны с магией, - проговорил Флавиан негромко, осматривая самую высокую – в пару десятков ступеней - уцелевшую лестницу. Она привлекла его внимание сразу же по одной простой причине: как только сюда подоспеют остальные ученики, кто-нибудь особенно сообразительные попытается на нее забраться. Конструкция на вид казалась прочной, но Флавиан все равно провел перед собой рукой, чтобы перед ступенями выросли три предупреждающих ледяных конуса. На всякий случай.
- В основном мы находим храмы. Наши школяры считают, что ритуалы, которые проводили древние эльфы, были настолько сильны, что остаточная магия защищала их места силы еще тысячи лет. Это место… не выглядит хорошо сохранившимся, но, думаю, здесь стоило бы провести анализ остаточной магии духа. Уверен, Магистр Карина не откажет себе в удовольствии устроить вам небольшой внеплановый практический зачет. На вашем месте я бы подготовился заранее, - Флавиан усмехнулся.
Магистр Карина была редкой дотошности женщина, которая была свято уверена, что хорошего ученика можно было разбудить среди ночи, и он, не задумываясь, смог бы нарисовать карту плотности Завесы в сотне шагов вокруг.
Он медленно обходил центральный зал по кругу, стараясь не выпускать из вида учеников и при этом оставляя ледяные предупреждения в самых опасных местах. Кладка стен сильно пострадала, мозаики было почти не узнать, плиты пола полностью исчезли в зарослях густой травы. Груды обвалившегося камня давно превратились в холмы, которые заросли мелкими кустами.
- Маркус, - Флавиан не без труда припомнил, как звали одного из мальчишек. – Молодой человек, надеюсь, вы сможете дойти обратно до остальных и не вымокнуть окончательно?
  Получив в ответ достаточно оскорбленный взгляд, Флавиан удовлетворенно кивнул.
- Тогда будьте любезны, позовите Магистра Карину и кого-нибудь из храмовников. Нам нужно выставить охрану и убедиться, что здесь нет ничего опаснее покосившихся колонн.
  Еще один возмущенный и, кажется, почти презрительный взгляд, - и мальчишка сорвался с места. Флавиан позволил себе насмешливую улыбку: теперь среди молодёжи пойдут слухи, что альтус Арбелис – последний трус.
- А мы пока можем осмотреться.
Ученик из Киркволла, - как его звали? – выглядел достаточно покладистым и сообразительным. С ним можно было пройтись по руинам, не опасаясь, что он прыгнет по дороге в какую-нибудь яму.

Тевинтерские руны, даже полустертые от времени и покрытые густым мхом, все равно бросались в глаза. Андорал, Древний Бог – Дракон. Флавиан нахмурился. Конечно, культы Древних Богов были давно запрещены, и конечно, официально никто, кроме кучки архивистов Круга, не изучал их старинное наследие. И, конечно, каждый уважающий себя потомок первых сновидцев считал своим долгом знать наизусть историю тех времен. Разумеется, в трактовке тевинтерской церкви, а не лживую пропаганду южан. Но какую бы версию Флавиан ни выбрал, роль Андорала не менялась. Арбелис нехотя взял протянутый ему амулет и перевернул: на обратной стороне красовалось стилизованное изображение посвященного древнему богу создания Сервани – фигура в кандалах.
Флавиан смотрел на него со смешанными чувствами. Дело было не в рабстве – звучавшие время от времени среди просвещённой молодежи идеи об угнетении и угнетателях его не трогали. Дело было в тех сказках, которые рассказывала церковь. Арбелис не верил церкви, не верил в Создателя, Золотой Город и всю эту ересь. Но не верить в Моры и Архидемонов он не мог. А значит, по крайней мере, часть этих глупых страшилок была правдой. Говорят, что Андорал вел в бой Четвертый Мор, тот, который едва не уничтожил Антиву. Интересно, были ли среди его «военачальников»…
Мысли ученика, видимо, витали где-то рядом, и, со всей непосредственностью молодости (и марчанского воспитания, очевидно), решил их озвучить.
- Да, - не раздумывая, ответил Флавиан и сжал амулет в руке. Несмотря на все истории Церкви, он гордился своим наследием и своими предками. И пусть какая-нибудь глупая, суеверная южная жрица попробует отнять у него эту гордость!
- Мой род происходит от первых Сновидцев. И некоторые знания, которые передались мне от предков, они получили как раз во времена завоевания…
Тут что-то щелкнуло в голове Арбелиса. Он обычно не собирал слухи и держался на приличном расстоянии от тех, кто эти слухи любил распространять, но иногда и до него долетали отголоски последних новостей. И именно сейчас, когда Флавиан мысленно представлял себе зарисовки эльфов, которые хранились в его доме, он впервые обратил внимания на слишком тонкие черты лица ученика. И вспомнил, что говорили о марчанине: полукровка.
«Неловко получилось», - говорила в таких случаях его мать и отпускала какую-нибудь шпильку, чтобы нарочно усугубить ситуацию. Флавиан не был настолько искусен в игре словами, поэтому решил просто отвечать на вопросы.
- Древние имперцы действительно разрушали города Арлатана, по крайней мере, так написано в книгах. Но я сомневаюсь, что они ставили себе целью стереть все, что видели, с лица земли. И «упекли под землю» - это уж точно преувеличение. Поверь, гномы никогда не простили бы нам, если бы мы завалили их драгоценные подземелья останками Древнего Арлатана. Война всегда приносит разрушения. Судя по этим руинам, - он махнул рукой в сторону каменной чаши, - тевинтерцы когда-то поступили так же, как всегда поступают завоеватели: захватили опустевшие земли и обжили их.
Флавиану было искренне интересно, что эльфорожденный в этот момент думал о нем, об этих руинах, о Тевинтере и своем месте в империи. Но сформулировать вопрос так, чтобы он звучал достаточно дипломатично, было трудно, и Арбелис быстро бросил попытки. Тем более, что где-то рядом уже шуршали кусты и доносился полный энтузиазма голос Маркуса.
- Пора разбивать лагерь, - кивнул сам себе Флавиан.

Внутренний двор (или все же главный зал?) разрушенного эльфийского замка был самой большой открытой площадкой на полдня пути вокруг, так что маленькая экспедиция не долго раздумывала, где расположиться. Когда храмовники заняли свои места вокруг лагеря, Старшие Маги начали разводить огонь и ставить палатки усилием воли, а травники забубнили ученикам что-то наставительное про местные ядовитые растения, Флавиан сразу почувствовал себя лучше. Теперь он мог заняться тем, для чего его и позвали в экспедицию. Он достал свой походный журнал и отправился в руины, делать зарисовки.
Он закончил записывать свои пометки незадолго до того, как в небе проступили звезды. Большинство учеников успели устать за день и уже разбрелись на отдых, Старшие Маги в большинстве своем сидели в отдалении друг от друга и наслаждались долгожданной тишиной. В центре лагеря ровно горели заботливо поддерживаемые магией костры. Флавиан в последний раз полюбовался на свои зарисовки и захлопнул журнал.
  - Мммм… - раздалось откуда-то сзади. Арбелис прислушался: - Мммм… ммммм…
Низкий, мужской голос у него за спиной не то постанывал, не то распевал что-то. Арбелис обернулся. В двух шагах от него стоял один из храмовников. Он слегка покачивался на месте и смотрел в пустому прямо перед собой.
- Ты что, пьян?! – немедленно возмутился Флавиан, но храмовник не ответил. Через пару секунд мычание раздалось с другой стороны лагеря.
Подозрительный холодок закрался под мантию Арбелиса. Подозрительно знакомый холодок. Но дуновение ночного ветра, а веяние чужой магии. Абсолютно чужой.
Флавин замер и прислушался. Оказалось, что уроки, которые он усвоил от Магистра Карины, не пропали даром: незнакомая магическая энергия концентрировалась где-то справа от него, за пределами лагеря, но совсем недалеко. И еще два маленьких узелка холода спрятались среди палаток: один – там, где спали ученики, а второй…
Флавиан осторожно опустил руку в карман мантии и достал амулет. Он перевернул его тыльной стороной, а потом посмотрел вверх. Над его головой в полную силу горело созвездие Сервани, и блеск звезд отражался в переливающихся камнях медальона.

Отредактировано Флавиан Арбелис (20-07-2016 22:21)

Флавиан хотел, было, окрикнуть храмовника еще раз, когда на него чуть не налетел один из травников.
- Осторож… - слова замерли на губах Арбелиса, когда он заметил взгляд школяра: такой же пустой и отсутствующий, как у стонущего храмовника. Травник, кажется, тоже шептал что-то: его губы беззвучно шевелились. Он прошел в полушаге от Флавина, как будто даже не заметил его, и двинулся прочь.
- Какого демона? – очень тихо поинтересовался Флавиан у амулета. И тут же резко выдохнул. Сервани. Лето. Время Андорала. Неужели древняя магия все еще действовала? Холодные волны вокруг недвусмысленно давали понять, что да.
Амулет в его ладони начал нагреваться. Флавиан сжал его крепче и огляделся по сторонам: люди поднимались со своим мест, выходили их палаток и двигались в одну сторону. К древнему фонтану. Нет, к ритуальной чаше, как Арбелис понял с запозданием. И нетрудно было догадаться, для чего могла понадобиться чаша таких размеров.
Флавиан двинулся вместе с толпой, по пути лихорадочно вспоминая все, что он знал о Драконе Рабов. Вдруг оказалось, что было этого «всего» не так уж и много: пара легенд и церковных сказок, несколько запоминающихся зарисовок, размытые описания пары древних ритуалов крови. Разумеется, покровитель рабства был неразрывно связан с магией крови.
Они подошли к алтарю, и Флавиан обратил внимание, что толпа сама собой рассеялась на ровные круги. В первый ряд вышли храмовники, мимо них к самому основанию каменной чаши величественно прошагали Магистр Карина и несколько Старших Магов. Ученики естественным образом встали сзади и замерли на своих местах. Флавиан хотел, было, тоже пройти вперед: хотя бы для того, чтобы рассмотреть получше полустертые от времени письмена, которые теперь слабо светились. Но один из храмовников сделал шаг в сторону и загородил ему дорогу. Флавиан отступил. Да, он чувствовал это: что бы тут ни происходило, он не принадлежал этому заколдованному месту. Магия алтаря пока не обращала на него внимания, но Арбелис не питал иллюзий: если он попытается разрушить этот отрепетированный веками магический сон, сон будет защищаться.
«Думай, Флавиан, анализируй. Магия этого места все еще очень сильна, и это не удивительно, если предположить, сколько рабов здесь закололи…»
Пока он пытался разговаривать сам с собой, Магистр Карина поднялась на край алтаря и вытянула вперед руку. Флавиан увидел, как сверкнул кинжал, и сжал пальцами переносицу. О нет. Глупо, конечно, но он все еще надеялся, что до этого не дойдет. Что полузабытый ритуальный танец остановится где-то на середине, люди постоят кругами, отдавая дань давно похороненной магии, и под блеск созвездия Кандальщика вернуться в свои палатки. Кажется, он просчитался. Один из учеников вышел вперед, и Флавиан, не раздумывая, снова рванулся вперед. И снова храмовник встал у него на пути. На этот раз Арбелис почувствовал, как вокруг него вырастает и оседает волна духовной магии. Еще одна попытка – и его просто-напросто отбросило назад.
Ученик, один из самых младших, прошел вперед, и толпа последовала за ним. Флавиан отпрянул от чьих-то вскинутых рук, выбрался из толпы, и успел увидеть, как кинжал вспорол живот ребенка.
«Это конец», - подумал Флавиан, сам не очень понимая, что он имел в виду. Но додумать не успел, потому что в него снова кто-то врезался. Арбелис обнял мальчишку за плечи, не отводя взгляда от окровавленного тела.
- Очень верное замечание, - ледяным тоном выдал Флавиан. Это была его обычная реакция на опасность: когда все катилось к демонам, эмоции уступали место холодной расчетливости.
- Кстати, а почему вы, молодой человек, не в их числе?
Что успел сделать мальчик такого, что магия алтаря на него не подействовала? Может быть, дело было в его эльфийском происхождении? Эльфийские руины защищали своего потомка? Нет, чушь. Сознание Арбелиса металось туда и сюда, выискивая возможности.
- Нужно пройти к алтарю. Прочитать, что на нем написано, - тихо проговорил Арбелис. – У этого ритуального места должно быть какое-то особое назначение. Нам нужно узнать, чем это безумие должно закончиться.
Сказать было проще, чем сделать: храмовники уже двигались в их сторону. Кажется, древняя магия все-таки разозлилась. Флавиан хотел, было, сказать мальчишке, чтобы тот бежал прочь, но, откровенно говоря, бежать было некуда. За пределами лагеря лежал лес, и никто не поручился бы, что могло разгуливать там по ночам.
- Не отходи от меня, - тихо пробормотал Арбелис и вытянул руку. Как продолжение его ладони, в воздухе вырос бледно светящийся зеленоватый клинок.