Этот день должен был ничем не отличаться от прочих, проведенных Кусландом в столице. Десятки дел, требовавших его присутствия и вмешательства, десятки вопросов, ответить на которые мог только он, и ожидающие взгляды со всех сторон. Раздражения принц не испытывал - напротив, в отсутствие Аноры он смог развернуться и заниматься всеми делами королевства, которые раньше вела она. Приятно оказалось узнать, что он вполне способен справиться с их нескончаемым потоком - может, жизнь с самого рождения и готовила его ко вторым ролям, сейчас он чувствовал себя вполне на своем месте.
   Менее приятными были бесконечные напоминания о супруге: обычно они сопровождались фразами вроде "ее величество так не поступила бы", "ее величество сочла бы нужным" и "ее величество бы не одобрила". Впрочем, последнее наравне с глухим раздражением вызывало и нечто вроде злорадства. Если уж Анора сочла возможным бросить все и уехать в Гварен, оставив королевство на него, все свои претензии она может засунуть себе... словом, в то самое место, которое он уже давно не посещал.
   Беседа с послом Инквизиции оказалась долгой и изматывающей: леди Монтилье знала свое дело и умело торговалась за каждое условие, которое выдвигал банн Редфорд. Когда переговоры, наконец, закончились, принц испытал одновременно облегчение и непомерную усталость. И все же, когда выросший будто из-под земли сенешаль возвестил о том, что банны и эрлы собрались в тронном зале и ожидают аудиенции, Кусланд ни словом, ни звуком не выразил свое недовольство и взял только пятиминутный перерыв. За это время он успел опрокинуть в себя полстакана бренди натощак, зажевать листьями мяты, чтобы убрать запах хмельного, и умыться, чтобы предстать перед подданными хотя бы в относительной свежести.
   Дождавшись, пока лакеи распахнут перед ним двери, а церемонимейстер назовет его имя и титулы, Оливер вошел в тронный зал и стремительным шагом пересек его, то и дело отвечая сдержанными кивками на поклоны. Единственным, что могло выдать усталость принца-консорта, были глубокие тени, залегшие под его глазами, но они уже много лет были неотъемлемой чертой его внешнего вида. Голову и спину он держал ровно, каждый шаг чеканил четко и, даже сев, не позволил себе хоть немного расслабиться.
   Королевский трон укоризненно пустовал.
   На приветствия, вопросы, жалобы и заверения в бесконечной преданности он отвечал машинально, хотя не обделял своим вниманием никого. Статус Героя Ферелдена позволял ему смотреть на всех с недосягаемой высоты, но Кусланд никогда не зарывался с баннами и эрлами, предпочитая держать в своих друзьях и должниках как можно большее их количество. Никогда не знаешь, как повернется жизнь и чья услуга понадобится в будущем.
   Некоторое оживление он испытал, только рассмотрев среди толпы знакомые синие глаза, без сомнения принадлежавшие новому эрлу Западных Холмов. На лице Оливера не дрогнул ни один мускул, и его взгляд не задержался на Вулффе дольше необходимого, однако от одного его присутствия усталость как будто несколько отступила. Конечно, он понимал, что Ниалл в столице по делам, а не для развлечений, и все, что происходило между ними в Вулфхолле, едва ли покинет пределы эрлинга, но один вид любовника навевал самые приятные мысли и воспоминания.
   Одарив Хайберн Брайланд несколько двусмысленным комплиментом, от которого глаза той немедленно жадно заблестели, Кусланд обратил взгляд на Ниалла, шедшего к нему через весь зал. Он уже бывал в ситуации, когда его тайные любовницы или любовники представали перед ним на официальных мероприятиях, и большинство из них самым глупым образом себя выдавали. Кто-то начинал смущаться и заикаться, кто-то неуместно улыбался и бросал на принца многозначительные взгляды. Были даже две дамы, сцепившиеся между собой прямо на празднике - этот инцидент Оливер вспоминал с особой теплотой.
   Вулфф же, стоило отдать ему должное, держался с достоинством и лишнего себе не позволял - нужно было обладать неудержимой фантазией, чтобы вообразить, что еще три недели назад эти двое делили постель. Когда он опустился перед троном на колени, Кусланд коротко кивнул, приветствуя своего эрла, и так же ровно и официально ответил, когда тот закончил:
   - От имени ее величества и своего выражаю соболезнования вашей утрате, эрл Ниалл. Галлахер Вулфф был достойным человеком и истинным ферелденцем - нам всем будет его не хватать, - звучный голос принца достигал каждого угла огромного зала. - Но старики уходят, и молодые занимают их место - таков непреложный закон жизни. Я приветствую вас, как эрла Западных Холмов, в Денериме и заверяю, что вы всегда будете желанным гостем в столице, - поймав пристальный взгляд Ниалла своим, Оливер задержался на нем лишь на мгновение, а затем обвел глазами весь зал. - Как и каждый из вас. Есть ли у вас просьбы или вести для короны, эрл Ниалл?

   Весь королевский двор, банны и эрлы со всего Ферелдена наблюдали за их разговором, видя лишь одно: принца и его вассала, обменивающихся обязательными в таких случаях любезностями. Кусланд видел иное: раскрасневшееся лицо Ниалла, взмокшие волосы, прилипшие ко лбу, обнаженное, открытое для него тело, послушно изгибающееся под его рукой. Вулфф говорил ровно и сдержанно, не позволяя ни одной лишней эмоции прорваться в его спокойном голосе, а в ушах Оливера стояли его стоны и крики - оглушительные, животные, полные голода и похоти.
   По лицу Кусланда, как обычно, не проскользнуло и тени его истинных мыслей, он был невозмутим и умеренно радушен. Но ничего нельзя было понять и глядя на Ниалла, и он невольно задумался: вспоминает ли юный эрл обо всем, что произошло между ними? С сожалением? Со стыдом? Разумно было бы оставить все их развлечения в прошлом, и принц все больше уверялся в мысли, что именно так Вулфф и намерен поступить. И при дворе появился для того, чтобы вернуть отношения к таким, какими им и должно быть между вассалом и сюзереном.
   - Ваша весть вселяет в сердца спокойствие, эрл Ниалл, - отвечая юноше, Оливер не отказал себе в удовольствии рассмотреть его - все так же молод и свеж, все так же хорош собой. - Западные Холмы всегда выступали своеобразным хранителем, оберегая Ферелден от агрессивных варваров. Теперь, когда на западе появилась новая напасть, ваши труды удвоились, но выросла и наша благодарность. Эрл Ниалл, вы всегда можете рассчитывать на помощь Денерима и Амарантайна, если она вам понадобится.
   Кусланд и бровью не повел, когда Вулфф заговорил о "восстановлении утерянных связей", но мысленно усмехнулся - привиделось ему или в этих словах и правда содержался некий намек? Как бы то ни было, его собственный ответ тоже оказался неоднозначным:
   - Я буду рад удовлетворить эту просьбу, эрл Ниалл. Вы проявили радушие и гостеприимство, когда обстоятельства вынудили меня искать приют в ваших краях, - скрывать свое пребывание в Западных Холмах не было никакого смысла - его видели там местные банны, а в Денерим он прибыл в сопровождении людей Вулффов. - И я был бы скверным хозяином, если бы не ответил вам тем же. Двери королевского дворца открыты для вас - столь долго, сколько вы пожелаете почтить своим присутствием столицу.
   Разговор затягивался - в сравнении с предыдущими, - и Кусланд заметил, как банн Хартмунд нетерпеливо переминается с ноги на ногу, дожидаясь своей очереди обратиться к принцу.

   Вот и все. Аудиенция прошла удачно - никаких лишних слов, улыбок и взглядов, никаких откровенных намеков и сцен. Кусланд был доволен своим Волчонком (пожалуй, слово "свой" здесь было все же лишним) - в который раз. Он уже обратил взгляд к банну Хартмунду, на лице которого причудливо смешались недовольство и любезность, когда Вулфф заговорил снова. И опять - никаких лишних эмоций на лице принца, только благосклонность и радушие. Чего нельзя было сказать об остальных: Оливеру был виден весь зал, все в нем присутствующие, и он видел, как недоуменно переглядываются некоторые из них - не слишком ли большая дерзость для того, кто носит титул эрла меньше месяца? Другие понимающе-сочувственно усмехались - принц-консорт и раньше получал такие приглашения, и всегда вежливо отклонял их, ссылаясь на большое количество дел, требующих его внимания. Так будет и в этот раз - никто не сомневался.
   В другое время Кусланд и в самом деле отказался бы - неуместно, не вовремя, ни к чему. Но сейчас в нем проснулось так часто свойственное ему желание не делать того, чего от него ждут. Пусть ахают, пусть удивляются, пусть ломают головы, с чего это принц-консорт так благоволит провинциальному эрлу - молодому выскочке, не успевшему еще заработать себе репутацию при дворе.
   - Признаться, государственные дела отнимают у меня много времени, - неторопливо заговорил Оливер, давая возможность придворным обменяться понимающими взглядами, а Ниаллу - потомиться ожиданием. - Но вы, эрл Вулфф, задели за живое мое любопытство. Коллекция Галлахера была знаменита на весь Ферелден, - разумеется, он впервые слышал о ней, - и я не могу отказать себе в желании взглянуть на нее. Я принимаю ваше приглашение и сегодня вечером посещу городской дом Вулффов, - после этого он отпустил эрла Западных Холмов сдержанным кивком и улыбнулся банну Хартмунду, наконец, дождавшемуся своей очереди.

   Время до вечера пролетело незаметно. Еще несколько часов заняла встреча с дворянством, после пришлось выступить в роли судьи по тяжбе между двумя баннами за спорный клочок земли, а потом руки, наконец, дошли и до корреспонденции. Отправив очередное письмо Гилмору (Констебль дисциплинированно писал через день, докладывая обо всем, что происходило в Ордене), отложив подальше отчет Варела (сенешаль писал не реже, но его многостраничные опусы касались дел эрлинга и интересовали Кусланда куда меньше) и ответив отказом на несколько приглашений, принц вдруг обнаружил, что на Денерим давно уже опустилась темнота. Вспомнив о приглашении Ниалла, он отложил перо и бумагу, потянулся и стал переодеваться в нечто менее броское. Если бы не Джером, напомнивший о необходимости хоть раз в день принимать пищу, об ужине Оливер забыл бы так же успешно, как и о завтраке с обедом.
   На пороге городского дома Вулффов он появился ровно в восемь. Двух солдат из личной охраны, сопровождавших принца, он отправил в людскую, не желая, чтобы они таскались за ним весь вечер. Дожидаясь, пока эрл спустится лично встретить высокого гостя, Кусланд впервые задумался о том, что означает это приглашение. Коллекция оружия - лишь предлог, и Ниалл просто искал повод снова остаться с ним наедине? Или он уже занялся "восстановлением связей" и начал с того, что наглядно продемонстрировал всему двору расположение принца? Собирается просить об услуге? Столько вариантов и так не хочется гадать, какой из них правильный.
   "Насколько же легче было в Вулфхолле".

   Кусланд и не ожидал, что остаться снова наедине с Ниаллом будет так... странно. В Вулфхолле и в самом деле было проще: там он расслаблялся, там он не был принцем, не ощущал на себе внимательные, цепкие взгляды, только и ждущие его промаха, не оценивал каждое свое движение, каждый жест, каждое слово на мотив допущенной ошибки. Там, оставаясь наедине с любовником, он был собой. Здесь, в Денериме, позволить себе такую роскошь было просто невозможно, и лицо Оливера не изменилось ни на йоту, даже когда последний слуга удалился, оставив их с эрлом вдвоем.
   Не заметить шальные искры в глазах Вулффа мог бы только слепой. Проще всего их было бы принять за голод, лихорадочную похоть, свидетелем (и причиной) которой он, Кусланд, так часто становился еще три недели назад. Но на аудиенции во дворце молодой эрл наглядно показал, что умеет играть в придворные игры, и принять теперь написанные на его лице эмоции на веру оказалось не так просто. Снова с головой окунувшись в придворные интриги, принц исподволь искал двойное дно. И прежде чем он поймет, какую игру ведет Ниалл, ему стоит держаться официально и холодно - это было, пожалуй, единственным его решением к тому времени, как он заговорил.
   - Добрый вечер, эрл Ниалл, - он говорил ровно с теми же интонациями, что и во время аудиенции во дворце. - Благодарю, от ужина я откажусь, - почти против воли взгляд бегло скользнул по Вулффу, точно оценивая его, сверяя реальный образ с тем, что отпечатался в памяти Кусланда. Любовник был слишком близко, так близко, что Страж втянул носом воздух, ощущая его запах. Этого оказалось достаточно, чтоб ему тотчас захотелось сократить расстояние между ними еще больше, но он не сделал ни шагу. За все эти три недели ему ни разу не удалось снять напряжение - попросту не хватало времени или сил, и теперь Оливер уговаривал себя, что дело именно в этом. - Пожалуй, не станем терять времени - пройдем в оружейную.
   Остроухий лакей вернулся как раз вовремя: взяв с подноса кубок с дорогим антиванским вином, принц в несколько глотков осушил его, как будто оно и впрямь могло утолить его неожиданно вспыхнувшую жажду.

   Следуя за Ниаллом по бесконечным коридорам имения, в котором ему прежде довелось бывать всего лишь раз, Кусланд уже почти жалел о том, что согласился на его приглашение. Таким образом он словно перенес  игру на территорию противника, и каждый шаг мог обернуться для него теперь ошибкой. От необходимости притворяться он ощущал тошноту, от того, как приходилось выискивать в поведении любовника (бывшего любовника?) скрытые мотивы, просыпалось глухое раздражение. Следовало поставить точку еще там, в королевском дворце, а не поддаваться постыдной слабости и глупой мысли "а что, если...".
   Это "а что, если" теперь оборачивалось для Оливера скверно. Если он оттолкнет Вулффа сейчас, он может задеть его болезненную гордость - что сделает тогда оскорбленный эрл, подпортит ему репутацию? Думать так про Ниалла было мерзко, точно он набрал в рот дерьма, но и обманывать себя, веря в лучшее в людях, Кусланд позволить себе не мог. Если он поддастся и  сделает шаг навстречу, не получится ли так, что тем самым он шагнет в расставленные для него силки? В Вулфхолле Ниалл был очень убедителен, говоря о том, что Кусланд не может дать ему ничего дороже его имени и его земли. Но здесь не Западные Холмы, здесь Денерим, и слово принца-консорта стоит здесь дорого, тем более для юного эрла, лишь недавно заполучившего этот титул.
   Очень хотелось развернуться и уйти. Не от того, что общество Вулффа тяготило его, но просто потому, что хотелось сохранить все то, что было между ними, не испорченным. Не запятнанным подозрениями и сомнениями, поиском подтекста и лицемерными масками на лицах.
   Зря он сюда пришел.
   От Кусланда не укрылось то, как Ниалл задвинул засов, стоило им оказаться в оружейной. И разом на плечи навалилась усталость - он заранее знал, что последует дальше, и не хотел этого... и хотел одновременно. Не хотел, чтобы Вулфф соблазнял его лишь для того, чтобы потом использовать, как до него использовали другие. Хотел, чтобы в этом помещении, полном металла и острых клинков, не осталось места ничему, кроме животной похоти.
   Ниалл шагнул ближе, положил ладони ему на плечи, и Оливер сам удивился тому, как мгновенно отозвалось на это простое прикосновение его тело. Он истосковался по любовнику, по его телу, по его запаху, по его глазам, по его стонам, по его жару, в котором так просто было потеряться... Крылья носа Кусланда хищно раздулись, но это было и единственным, что выдавало его реакцию на близость юноши.
   - Вот как? - светскому тону принца сейчас позавидовал бы любой участник Игры. Словно желая подавить соблазн прикоснуться к Вулффу, он скрестил руки за спиной и устремил на него преувеличенно спокойный взгляд. - А для чего же?

   Кусланд ожидал, что Ниалл вскинется, оскорбится его холодным, светским тоном, но тот в очередной раз доказал, что тоже умеет не делать того, чего от него ждут. Он оказался еще ближе, и от его прикосновений жаром пробрало все тело в одно мгновение, и больших трудов стоилу принцу оставаться таким же истуканом, глядя на молодого любовника с прежней вежливой холодностью. Но выдержка окончательно оставила его, когда Вулфф зашептал ему на ухо - горячо и непристойно, словно разом выкладывая все карты на стол. Или точнее он сам ослабил вожжи, позволив себе поддаться настойчивому желанию. Он так и не поверил до конца в отсутствие скрытых мотивов у юного эрла, но...
   "В эти игры можно играть вдвоем".
   В конце концов, если Ниалл хочет использовать его, почему бы не извлечь из этого выгоду для себя? Даже если вся его выгода - это жаркие минуты близости, жгучая, захлестывающая с головой страсть и следы от ногтей на спине под утро.
   - Чтоб тебя демоны забрали... - негромко, с кривой ухмылкой отозвался Оливер и крепче прижал к себе молодого любовника, по-хозяйски подхватывая его под ягодицы и усаживая на ближайший стол.
   Возмущенно звякнули разложенные на нем клинки, но Кусланду было на это уже плевать - он торопливо раздевал Вулффа, с каким-то смутным раздражением отмечая про себя, как успел по нему изголодаться. Так не должно быть, это лишнее, а со временем может стать даже опасным - все это принц понимал, и все это безнадежно проигрывало бешеной страсти, которую будил в нем Ниалл.

   - Вижу, ты не шутил, когда говорил о восстановлении утерянных связей, - безумная вспышка осталась позади, и Кусланд снова обрел возможность говорить спокойно и насмешливо. - Хотя я и не припомню, чтобы делал нечто подобное с твоим почтенным отцом, - очередная кривая усмешка появилась на его лице, пока он приводил свою одежду в порядок, то и дело поглядывая на сидевшего на столе Вулффа. - Кажется, это твое, - затянув последний шнурок, он легко наклонился и поднял валявшуюся у его ног тряпку, оказавшуюся бриджами юного эрла. - Может пригодиться.
   Бездумная болтовня преследовала две цели: дать себе время на то, чтобы окончательно привести мысли в порядок, и отвлечь Ниалла, ослабить его бдительность. Шагнув ближе к столу, чтобы снова оказаться между разведенных ног любовника, принц неторопливо погладил его бедра, поцеловал в шею, ощущая губами и языком соленые капли, и бесшумно потянул со столешницы за его спиной кинжал. Он немного походил на тот, что почти три недели назад Вулфф подарил ему на прощание, только у этого было изогнутое лезвие, а рукоять была лишена причудливых украшений. И теперь острие этого кинжала упиралось в горло молодого эрла под подбородком. Такое же острое, как и взгляд, которым Кусланд впился в его глаза.
   - Чего ты хочешь от меня, Волчонок? - это должно было прозвучать насмешливо или с вызовом, но в голосе Оливера неожиданно прорезались злость и усталость.
   Он уже задавал этот вопрос в Вулфхолле и получил на него исчерпывающий ответ. Но тогда все было иначе, и оказалось легко поверить, что Ниалла не интересует ничего, кроме удовольствия. Сейчас же настойчивость любовника, с которой тот искал его общества, наводила на неприятную мысль о том, что тому что-то нужно от принца - помимо удовольствия. Так уже поступали с Кусландом и не раз, и порой он включался в эту игру лишь для того, чтобы понаблюдать за разочарованием любовницы или любовника, когда они оставались ни с чем. Но от мысли о том, чтобы заняться таким притворством с Вулффом, становилось тошно и  мерзко, и Оливер предпочел расставить точки над "i" - все и сразу.

   Ему бы следовало разозлиться. Показать Вулффу, что он не шутит и вполне может пустить кинжал в ход. А потом объяснить ферелденскому дворянству, что молодой выскочка заманил его в свой дом только для того, чтобы напасть, и это убийство было элементарной самозащитой.
   Ему бы следовало держать себя в руках. Привычно ухмыльнуться, отстраниться с независимым видом, в который раз назвать Ниалла двинутым сукиным сыном и выкинуть из головы и свой вопрос, и ответ любовника, а главное - то, что этот вопрос породило. Поразвлечься эту ночь и, возможно, еще несколько, а потом забыть даже имя эрла Западных Холмов.
   Ему бы следовало прекратить все здесь и сейчас. Поднять Вулффа на смех, унизить своим пренебрежением, сделать все, чтобы тот не испытывал к принцу ничего, кроме презрения и ненависти - о, никто не умел этого так, как Кусланд. Одним махом разрубить этот узел, за каким-то демоном слишком крепко связавший их еще с Вулфхолла.
   Оливер отлично знал, что ему следовало бы сделать, но почему-то медлил и все никак не мог отвести взгляд от глаз Ниалла. Тот смотрел на него прямо, не пытаясь спрятать глаза, не вскидывался в ярости, оскорбляясь неуместными подозрениями, что только еще сильнее укрепило бы Стража в них. Он просто был перед ним, как на ладони - открытый, неправдоподобно искренний, готовый подставить ему горло.
   Очень сильно хотелось его за это ударить.
   Вместо этого Кусланд разжал пальцы любовника, сомкнувшиеся на лезвии, и небрежно отбросил кинжал в сторону. Тот сорвался со стола, и с громким звоном упал на пол, но никому не было до этого дела. Взяв руку Вулффа в свою, он прижался губами к его ладони, ощущая на них чужую кровь. Она была солоноватой на вкус и казалась горячей - как и все в Ниалле. Подняв после этого взгляд на юношу, принц коротко пообещал:
   - Я останусь, - а затем отстранился и тихо, как-то совсем невпопад добавил: - Ненавижу этот город.
   Денерим давил на него, точно он и впрямь ощущал эту сотню пар глаз, которые все время наблюдали за ним. Он давно уже постиг правила здешней игры, которая, может, и не была такой же жестокой и размашистой, как орлесианская, но все равно требовала ношения масок. И он отлично справлялся с этим, пока не появился Вулфф и не спутал ему все карты.
   Проведя ладонью по лицу, Кусланд все же взял себя в руки и привычно ухмыльнулся, потянувшись за кубком с вином, которое оказалось забыто, пока они были слишком поглощены друг другом. Позже они непременно переберутся в спальню эрла, и он даже подумает о предложении любовника взять с собой в постель нож, а пока можно вспомнить о делах, чтобы хотя бы так сохранить лицо.
   - Как твои успехи в поисках А.В? Ты ведь, кажется, собирался подать запрос в тевинтерское посольство?

   После короткого ответа Ниалла Кусланду будто и впрямь стало легче дышать. Так было между ними и в Вулфхолле: никаких лишних слов, никаких ненужных объяснений, никаких попыток назвать то, что в названии вовсе не нуждалось. Принц усмехнулся снова, теперь уже искренне, и мгновенно выкинул из головы все свои подозрения и сомнения. По крайней мере, на время.
   - Не думаю, что ты чего-то от них добьешься, - задумчиво отозвался он, легко переключаясь на разговор о делах. - По-своему, их можно понять: я бы тоже не торопился выдавать своего соотечественника иностранцу, который явно жаждет кровавой расплаты. Тем более, если верить дневнику Галлахера, мы имеем дело с магистром - в таком случае ответ от них ты будешь ждать еще вечность.
   Вино в кубке закончилось, и, желая вновь чем-то занять руки, Оливер подхватил с пола упавший кинжал. На лезвии еще осталось несколько капель крови Вулффа, и он стер ее, бездумно растирая между пальцами.
   - Они не навестили Редклиф, а захватили его, - поморщился он на упоминание о недавних делах с тевинтерцами и Инквизицией, этим бельмом, так и мозолившим принцу глаза. - Даже не знаю, что меня больше возмущает: их наглость или тупость Тегана, который позволил вышвырнуть себя из собственного эрлинга и примчался в столицу требовать - требовать, а не просить - королевской помощи и справедливости, - Кусланд презрительно фыркнул - нелюбовь к роду Герринов осталась у него еще со времен Мора и была целиком взаимной. Те не простили ему изгнания Алистера, а Стражу претило их чистоплюйство. К тому же, хотя этого никто и не говорил ему в лицо, Эамон явно винил его в смерти своей орлесианки-жены. - Но я хотел сказать о другом. С тех пор, как я вернулся в столицу, я отправляю своих людей по баннорнам и эрлингам собирать информацию - все, что может показаться странным и навести на мысль о треклятых тевинтерцах. И первый отклик я уже получил, - он скривился так, будто разом откусил половину лимона, - из Хайевера. Похоже, мой братец внезапно с головой ударился в благотворительность, и если бы в другое время я списал это на его неиссякаемое человеколюбие и благородство, сейчас я предпочту подуть на воду. К тому же... - он запнулся, поймав себя на том, что едва не назвал и вторую причину желания посетить родные места. "А вот это уже совершенно ни к чему". - Словом, завтра я отправляюсь в Хайевер и собираюсь проверить все сам, - оставив в покое кинжал, который до этого он так и вертел в руках, Оливер поднял взгляд на Ниалла. - Хочешь составить мне компанию?

   На просьбу рассказать подробнее о событиях в Редклифе Кусланд только рукой махнул - он столько раз уже повторял эту историю, что смог бы изложить ее, пожалуй, даже во сне.
   - Узнаешь все, что захочешь, по дороге в Хайевер - у нас будет уйма времени, - он и мысли не допускал, что Вулфф откажется сопровождать его - в самом деле, с чего бы вдруг? И только коротко кивнул в ответ, когда тот выразил свое согласие. - Едем рано утром - так, чтобы к вечеру уже добраться до Хайевера, - принц чуть замешкался, услышав последний вопрос Ниалла. Конечно, его ждут во дворце - с тех пор, как там не стало Аноры, его там ждут в любое время дня и ночи. Но разве на одну ночь нельзя махнуть на все рукой? Принц он тут или хрен собачий?.. - К демонам все. Дворец - к демонам, ужин - к демонам... Разговоры тоже к демонам, - любовник, сидящий на столе, напоминал Кусланду о том, что происходило здесь еще недавно, и кровь снова быстрее побежала по его жилам. - Ты еще не показал мне свою спальню, - хрипло произнес он тоном, не допускающим возражений, и шагнул ближе, зарываясь лицом в темные волосы Вулффа и вдыхая его запах. - Пойдем.
   До чего же хорошо, когда не нужно зря сотрясать воздух.

   Утром Кусланд окончательно поверил в свое возвращение в Вулфхолл, потому что поднялся с постели он невыспавшимся, разбитым и донельзя довольным. Не став испытывать на прочность верность и молчаливость слуг Ниалла, он потихоньку выскользнул из дома через черный ход и вернулся во дворец. Ночные похождения принца-консорта ни для кого не были новостью, как и то, что при этом он имел обыкновение оставлять свою охрану где попало.
   Уже через час Кусланд и Вулфф выехали за пределы столицы и устремились по Имперскому тракту на запад, к Прибрежным землям. Их сопровождало шестеро солдат - трое людей Ниалла и трое из личной охраны принца - не очень много по нынешним временам, но путешествовать с небольшой армией на хвосте Оливер не хотел категорически. Сопровождение и без того без конца отставало: Марцелл, истосковавшийся по дальним прогулкам, только и ждал, когда ему позволят показать все, на что он способен, жеребец Вулффа ни в чем ему не уступал.
   Добраться в Хайевер до темноты не удалось, но Кусланд прекрасно знал свои родные земли и уверенно вел отряд через них и после того, как солнце опустилось за горизонт. Возвращение домой вызывало смешанные чувства: даже воздух здесь казался слаще, дышалось легче, и в то же время каждый шаг будто напоминал Стражу - все это не твое.
   "Я сегодня определенно напьюсь".
   Стража и слуги замка тэйрна встречали гостей с почтением и радушием, но без той теплоты, которую проявляет прислуга, когда домой возвращается хозяин. Все лица были Кусланду едва знакомы: из тех людей, что служили еще Брайсу и Элеаноре, не уцелел никто.
   Путники как раз успели спешиться, когда во двор замка вышел настоящий хозяин, на которого смотрели уже совсем иначе. Оливер только ухмыльнулся криво, рассмотрев своего брата. Если кому-то нужно было представить себе образ идеального ферелденца, идеального воина, идеального тэйрна - достаточно было посмотреть на Фергюса Кусланда. Высок, широкоплеч, хорошо сложен (хотя под дублетом начинает уже обрисовываться брюшко, как с некоторым злорадством отметил про себя принц) и лицом пригож - в том суровом смысле, в каком пристало быть пригожим мужчине. В Фергюсе все было настолько правильно и просто, что порой от одного вида брата Кусланда неудержимо тянуло зевать.
   Дождавшись, пока тэйрн подойдет ближе и сердечно поприветствует своих гостей, он представил друг другу Фергюса и Ниалла:
   - Это Ниалл Вулфф, эрл Западных Холмов. А это - Фергюс Кусланд, тэйрн Хайевера и мой старший братец. Для друзей - просто Дубина.
   - Оливер! - укоризненному взгляду тэйрна явно не хватало убийственности, которой когда-то могла похвастать их матушка.
   - Если ты так озабочен соблюдением хороших манер, зови меня "ваше высочество", - насмешливо осклабился Кусланд. Фергюс на это только вздохнул и повернулся к Вулффу, пожимая его руку:
   - Я слышал о том, что произошло с вашим отцом. Соболезную вашей утрате. По крайней мере, он оставил после себя достойного наследника - о чем еще мечтать мужчине.
   - Это что, камень в мой огород? - снова вмешался в разговор Оливер. Говоря с братом, он будто разом сбрасывал лет двадцать. - Ты разве не слышал, что недавно я признал одного из своих бастардов? Впрочем, с чего бы вдруг - ты нечасто бываешь в столице. Боится оставлять тэйрнир без своего мудрого руководства, - пояснил он для Ниалла, все так же ухмыляясь.
   - А ты бы не побоялся? - впервые в голосе Фергюса прозвучала резкость.
   - Откуда мне знать? - невинно и невозмутимо отозвался принц, но закончил так же жестко, как и брат. - Я ведь не тэйрн и никогда не должен был им стать, - и, не давая Фергюсу времени, чтобы ответить, добавил уже совсем другим тоном: - Пойду проведаю псов, пока ты не начал за меня извиняться.
   Именно это тэйрн и сделал в первую очередь, когда спина Оливера скрылась из виду.
   - Я прошу прощения за своего брата, - на простоватом лице Фергюса появилась открытая улыбка. - В это сложно поверить, но он не всегда был таким. Пусть идет, ему всегда непросто дается возвращение домой, и некоторое время ему лучше побыть одному, - поймав себя на том, что с любопытством рассматривает гостя, он спохватился и снова извинился, после чего, наконец, пригласил Вулффа пройти внутрь. - Признаться, ваше появление здесь стало для меня неожиданностью, эрл Ниалл. До сих пор единственным, с кем Оливер приезжал сюда на годовщину, был сэр Гилмор. Вы с ним... друзья? - было видно, что слово это вызвало некоторое замешательство у Фергюса, будто само наличие друзей у его младшего брата было чем-то невиданным.