Пока Мэйварис общалась со стражей, Дориан не вмешивался, хранил молчание и всячески напускал на себя как можно более суровый и угрожающий вид в надежде придать веса и себе самому, и всему происходящему: так было больше шансов, что никто из стражников не сочтет случившееся незначительным приключением из жизни знати, в свары которой лучше не совать нос. Дориан как раз втайне очень надеялся, что блюстители порядка очень даже сунут нос во все, что сегодня здесь случилось! Тогда драная кошка Аурелиус не просто не сможет выйти сухой из воды - она расплатится за свою кровожадность репутацией, а, может быть, и расположением столичного света, которое при удачном раскладе уже никогда не сможет восстановить, даже несмотря на влияние мужа магистра.
  Губ Дориана уже коснулась мечтательная улыбка, он уже предвкушал, как славно можно будет отпраздновать эту маленькую очаровательную победу, когда заметил, как притихли стражники, услышав фамилию "Аурелиус". Ну, разумеется, этот пройдоха Гай так богат и так зловреден, что все, кто не может похвастаться высоким положением или влиятельными родственниками, опасаются переходить дорогу ему или его змее-жене! Вероятно, именно на это непочтенная Домицилла и рассчитывала, подсылая к Нефтис того ублюдка.
- Kaffas! - прошипел Дориан, насколько мог, тихо, чтобы подруги его не услышали, а потом повысил голос, откликаясь на вопрос Мэй: - Да-да, конечно, я с вами! Думаю, нам нечего здесь больше делать, - конечно, нечего: законные и достойные методы добиться правосудия явно исчерпаны, а чтобы прибегнуть к незаконным, термы придется покинуть.
  Стоя на улице и подставляя лицо прохладному зимнему ветру, он напряженно хмурился и перебирал в голове самые жестокие и тонкие планы, которые только мог изобрести. Большинству из них пока не хватало продуманности, но один выглядел довольно-таки реалистичным, и Дориан все больше склонялся к мысли воплотить его в жизнь. Прикосновений Мэй к лицу заставило встрепенуться и улыбнуться подруге.
- Ты права, как никогда, дорогая. Если уж хочется совершить убийство, нужно делать это так, чтобы праздник оставался праздником. Что за воспитание, что за манеры, в конце концов?! - он возмущенно фыркнул и, подумав, кивнул: - Думаю, нелицеприятный слух - это очень неплохой ход, она недавно обзавелась кунари-телохранителем и сразу дала ему вольную, это, уверен, можно, как-то использовать, и у тебя получится лучше всех, - он обернулся к Нефтис: - А вот с ее мужем лучше спать поосторожнее, пока мы еще ее не проучили. Повторение сегодняшнего может оказаться не таким веселым. И, пожалуй, - он взглянул на башенные часы на другой стороне площади, - я все-таки не с вами. Съезжу к претору, побеседую с ним задушевно о семействе Аурелиус. Он давний знакомый Алексиуса, у нас есть шанс найти общий язык. Повеселитесь и за меня тоже! - и, обняв подруг на прощание, он махнул скучавшему на углу улицы носильщику и заторопился к нему.
  Сегодня, как никогда прежде, Дориан рассчитывал на участие имперского правосудия в своей жизни.