"Я до сих пор закрываю глаза и вижу их: изувеченные тела Орианы и Орена;
обнаженный труп старой кухарки, издевательски развешенный на воротах;
сэра Гилмора и его солдат, отправившихся на верную смерть,
чтобы дать нам с матерью время добраться до отца.
Я вижу мать, обнимающую истекающего кровью отца,
и это зрелище постепенно удаляется от меня,
словно меня волокут прочь за руку от этой страшной картины.
Должен ли я был остаться? Должен ли был умереть вместе с ними?
Я до сих пор не знаю ответ на этот вопрос".
- из дневника Героя Ферелдена.
Оливер появился на свет в тэйрнире Хайевер в семье Брайса и Элеаноры Кусланд. Он был вторым сыном, а потому еще с детства знал: следующим тэйрном станет его старший брат, ему уготована совсем иная участь. Какая - Брайс раскрыл после того, как сыну исполнилось двенадцать лет. В то время отношения Ферелдена и Орлея все еще оставались натянутыми, даже несмотря на официальное заключение мира, и подобная практика была распространена: дети аристократов растились не только воинами, но и шпионами. Лазутчиками, которые будут постоянно проживать в Орлее, следя за обстановкой и настроениями грозной империи изнутри.
Так началось долгое и захватывающее обучение Оливера, которым занималось сразу несколько наставников из числа старых боевых товарищей тэйрна. Кто-то обучал его искусству боя, кто-то - истории, кто-то знакомил с тонкостями политики и Великой Игры. Хотя любимым наставником юного Кусланда был Мортимер - старый пройдоха, который неторопливо, но уверенно превращал младшего сына Брайса в тень. Оливер получал настоящее удовольствие от его уроков, когда вместе с наставником они могли пройти через весь Хайевер, оставаясь незамеченными.
Когда же в 9:30 Века Дракона пришел Мор, ничто не могло сдержать негодования Оливера: отец запрещал ему отправиться на юг вместе с Фергюсом, вместо этого оставляя его присматривать за тэйрниром. Мало о чем Кусланд жалеет так, как обо всех грубостях, которые наговорил отцу в тот день - последний день жизни Брайса. Нападение людей Хоу застало всех врасплох, да и могло ли быть иначе? Тэйрн доверял старому товарищу, без опаски подставляя ему спину, а тот поспешил вонзить в нее нож. Были убиты жена и малолетний сын Фергюса (к счастью, хотя бы сам наследник успел уже отправиться в Остагар и не пострадал в резне), были безжалостно убиты все слуги и гости семьи. И как бы не спешили Оливер и Элеанора отыскать главу семейства, они опоздали - Брайс уже был тяжело ранен, когда они наконец нашли его. И снова младший Кусланд не осмелился ослушаться воли отца - когда тот приказал ему спастись из замка вместе с Серым Стражем Дунканом, оставив их с матерью на верную смерть, Оливер выполнил этот приказ, хоть и с тяжелым сердцем. Так он потерял семью и познакомился с новыми, неизвестными ранее чувствами: ненавистью и желанием отомстить.

"Не думаю, что я найду понимание в этом разношерстном отряде.
Они все смотрят на меня с такой надеждой, точно уверены, что я-то знаю, что надо делать.
Они без малейших колебаний перекладывают на меня свои проблемы и удивляются тому,
что я отказываю им в помощи.
Клянусь, если я еще раз увижу огромные телячьи глаза Алистера
или преисполненный божественного воодушевления взгляд Лелианы, я закричу.
Кажется, единственная здесь, с кем можно иметь дело - ведьма.
По крайне мере, она не скрывает того, что использует меня,
и эта прямота подкупает.
У нее трезвый взгляд на вещи, и она не видит нашу безнадежную борьбу некой великой миссией,
ниспосланной самим Создателем.
К тому же это самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо знал".
- из дневника Героя Ферелдена.
Дункана, Командора Серых Стражей Ферелдена, завели в Хайевер поиски новых рекрутов. Кандидатура Оливера сразу пришлась ему по вкусу, но Брайс и слышать ничего не хотел - он уже посылал одного сына на борьбу с Мором и не собирался расставаться со вторым. Нападение Хоу изменило все, и за спасение младшего отпрыска Брайсу пришлось уплатить эту страшную цену: он дал Дункану свое согласие. Оставив позади залитый кровью родовой замок, Кусланд отправился вслед за Стражем на юг. Его не интересовали ни Мор, ни Стражи, ни порождения тьмы, все его мысли занимала только месть. Он надеялся отыскать в Остагаре Фергюса, и обратить его войско против предателя.
Новоиспеченного рекрута ждало жестокое разочарование: Фергюс вместе со своим отрядом пропал в Диких Землях, а между тем роковой день сражения подступал все ближе. Не желая нарушать слово, данное отцом, Оливер согласился пройти Посвящение, хотя ни громкие слова, ни необходимость хлебать дурно пахнущую жижу не значили для него ровным счетом ничего. Как и смерть еще двоих рекрутов - ожесточившееся сердце, похоже, было просто неспособно на сочувствие. Получив инструкции от короля и Логэйна, Кусланд сам для себя составил новый план: после того, как армия Кайлана разберется с порождениями тьмы, он потребует королевского правосудия... Стоит ли говорить, что и этим намерениям не суждено было сбыться. Тэйрн Мак-Тир увел резервные войска из Остагара, оставив Стражей и своего короля умирать, и Алистер с Оливером едва не разделили их участь. Спасло неожиданное вмешательство легендарной Флемет - по ее собственному заверению, она не могла позволить погибнуть последним Стражам, которые должны были остановить Мор.
В руках последних Стражей оказались древние договоры, обязующие Круг Магов, долийцев, гномов и баннов оказать всяческую поддержку и помощь Ордену в случае наступления Мора. Ими предстояло воспользоваться, хотя как будут добиваться помощи двое Стражей, которых Логэйн к тому же поспешил заклеймить предателями и убийцами короля, никто не знал. Флемет отрядила вместе со Стражами свою дочь, Морриган, и небольшой отряд двинулся в путь.
В первой же деревушке, оказавшейся на пути из Остагара в Редклиф, они встретились с солдатами Логэйна, чьи намерения были недвусмысленными: живыми не брать. Отбиться удалось при вмешательстве странной послушницы, которая еще над трупами солдат завела речь о божественном провидении и видении, ниспосланном ей Создателем. Сестра Лелиана показалась Кусланду немного не в себе, но ему нужны были все бойцы, согласные присоединиться к нелегкой борьбе, и он принял ее предложение помощи - сражаться тихая послушница умела не хуже Стражей. Здесь же, в Лотеринге, присоединился к отряду и еще один воин - серокожий гигант по имени Стэн, которого за убийство целой семьи посадили в клетку на верную гибель. Кунари интересовался Мором и искал себе искупление в бою, а потому, при помощи Лелианы убедив преподобную мать, Оливер освободил Стэна.

"Что я чувствовал, ступая в храм, где были упокоены останки Андрасте?
Ничего. Холодная, промозглая дыра, где того и гляди обрушится на голову какой-нибудь свод или арка.
Ни священного трепета, ни благоговения.
Сложно продолжать верить в бога, который предпочел отвернуться,
когда твою семью вырезали до последнего ребенка.
Сложно находить силу в вере, когда все, что у тебя есть - это ненависть.
Ненависть и смертельная усталость от чужого долга, возложенного на твои плечи.
Может быть, когда-нибудь, когда все это закончится, я смогу понять замысел Создателя,
отправившего меня по этому пути.
А пока что я предпочту считать, что у всего произошедшего есть лишь одна причина -
человеческая гнусь. Подлость, алчность, лицемерие.
В это верить куда легче, чем во всепрощающего бога".
- из дневника Героя Ферелдена.
В Редклифе Стражей ожидал новый неприятный сюрприз: деревня ночь за ночью подвергалась нападениям оживших мертвецов, эрл Эамон пребывал на смертном одре, а в самом замке поселилось, по словам эрлессы Изольды, "зло", и насылавшее нежить на жителей. Эамон был единственным, кто мог сплотить баннов для борьбы с Мором, а потому Редклифу пришлось помочь: Стражи остались оборонять деревню во время следующего нашествия живых мертвецов, а на следующий день отправились в замок, воспользовавшись тайным подземным туннелем.
"Злом", превратившим жизнь отдельно взятой деревни в кошмар, оказался малолетний сын эрла, Коннор. Пытаясь спасти умирающего отца, он решился на сделку с демоном, который не преминул овладеть телом мальчика и теперь развлекался как мог. Не считая убийства ребенка, единственным способом покончить с этим было посещение Тени, в котором можно было отыскать демона и разорвать его связь с Коннором. Йован, отступник, тайно обучавший сына эрла магии, предложил использовать для этого ритуал магии крови, а Изольда согласилась на роль жертвы. Морриган, на чью долю и выпало отправиться в Тень, сразилась с демоном, и проблемы Редклифа были хотя бы отчасти решены.
Отчасти - потому что Эамон по-прежнему пребывал без сознания, и единственным его спасением, по заверениям банна Тегана, брата эрла, был легендарный Священный Прах Андрасте. Его поисками уже некоторое время занимался церковный ученый Дженитиви, и его трудами предстояло воспользоваться Стражам, чтобы отыскать "лекарство".
В деревне Убежище, которую удалось отыскать благодаря записям Дженитиви, действительно находился храм. Как оказалось, его яростно охраняли сектанты-драконопоклонники, пребывавшие в уверенности, что высшая драконица, выбравшая своим жилищем Морозные Горы, никто иная, как сама Пророчица, переродившаяся в новом обличье. Оливеру удалось договориться с их предводителем, Колгримом: Стражам будет позволено беспрепятственно пройти в храм и взять нужное количество праха, если остальной они осквернят с помощью драконьей крови. Сектанты считали, что прах - единственное, что мешает "Андрасте" возродиться в ее истинном облике. Не отличавшийся особой религиозностью Кусланд согласился - это было проще и быстрее, чем сражаться с хорошо вооруженными фанатиками.
Когда Прах был осквернен, Лелиана обратилась против Стражей, не вынеся подобного богохульства. Увещевать и доказывать было бесполезно - сразившись с бывшей спутницей и оставив за спиной ее труп, Кусланд покинул храм. У его стен уже ждал Колгрим; в качестве благодарности за содеянное он предлагал Оливеру испить драконьей крови, якобы дарующей силу и мощь, но получил отказ. Стражи пытались уговорить сектантов выступить против порождений тьмы, но те заявили, что Мор послан самим Создателем, чтобы очистить грешную землю. Посчитав фанатиков слишком опасными, Кусланд решил избавить Ферелден от их присутствия.
Как ни удивило это циничного Стража, но Прах действительно помог Эамону - тот пришел в себя и окреп, хотя его ждало много неприятных сюрпризов, среди которых погибшая жена и разоренная деревня. Однако эрл пообещал Стражам помощь в борьбе с Мором и начал связываться с баннами для того, чтобы провести Собрание земель. Оно призвано было покончить с тиранией Логэйна и сплотить Ферелден для предстоящей битвы. Тем временем Стражам нужно было заняться остальными договорами.

"Подземная империя произвела на меня огромное впечатление.
Глядя на эти высоченные потолки, на величественные залы и массивные колонны,
невозможно не представлять, каким было гномье царство до того, как появились порождения тьмы.
То немногое свободное время, которое у меня есть, я провожу в Мастерской Памяти,
читая подробнейшие летописи, которые любезно предоставляют мне для ознакомления Каменотесы.
Мы непозволительно мало знаем об этом храбром и гордом народе,
который ведет непрерывную борьбу на протяжении столетий.
Мы называем кошмарами Моры, даже не представляя,
что в этом кошмаре существуют год за годом целые поколения, называя его своей жизнью.
Надеюсь, у меня будет время вернуться сюда, чтобы узнать больше".
- из дневника Героя Ферелдена.
У гномов тоже было не все гладко: недавно скончался король Эндрин Эдукан, и теперь Орзаммар стоял на пороге гражданской войны. Основных претендентов на трон было двое: сын короля Белен и его советник лорд Пирал Харроумонт. Оба участника борьбы за престол не погнушались использовать Стражей в своих политических играх, а Оливер, в свою очередь, не торопился выбирать сторону, подыгрывая сразу обоим. Выступив от имени Харроумонта на Испытаниях, он тем не менее не воспротивился, когда помощник Белена подсказал ему подбросить в логово Хартии документы, изобличающие связь лорда с преступной организацией. Теперь каждый претендент был уверен, что Стражи поддерживают именно его, и последнее задание совпало у них с поразительной точностью.
Необходимо было найти живую Совершенную - Бранку, которая еще несколько лет назад отправилась на Глубинные Тропы в поисках Наковальни Каридина. Совершенный имеет веский голос, когда Совет не может прийти к согласию, и именно Бранка, по мнению Белена и Харроумонта, могла положить конец этой грызне. При этом оба высказали понимание, что Стражи могут отыскать знаменитую гномку мертвой... в случае, если она не захочет поддержать нужную кандидатуру.
Еще прежде чем Стражи отправились на поиски Бранки, к ним присоединился ее муж, Огрен, почему-то оказавшийся единственным из всего дома, кого Совершенная не взяла с собой. Еще один воин показался Кусланду полезным пополнением отряда и он согласился объединить усилия.
Это был первый в жизни Оливера визит на Глубинные Тропы, и тогда они произвели на него ужасающее впечатление. Казалось, что даже с десятком карт невозможно ориентироваться в хитросплетении ходов и коридоров, казалось, что под землей нечем дышать, и что опасность поджидает за каждым поворотом. Пробившись через целые орды порождений тьмы, Стражам все же удалось не только найти Бранку, но и добраться до тейга, в котором укрылся Каридин и его творение. Совершенный, сам ставший големом, умолял их уничтожить Наковальню, чтобы предотвратить создание новых големов из живых гномов, но свою роль вновь сыграл прагматизм: големы могли оказаться более чем полезны в борьбе с Мором. Стражи приняли сторону Бранки, и Каридин погиб. Создав корону для нового короля (его Оливеру предлагалось выбрать самостоятельно), Совершенная пообещала создать новых големов для сражения с порождениями тьмы, и Стражи вернулись в Орзаммар.
На Совете Кусланд отдал корону Белену Эдукану, который показался ему более жестким и практичным, в отличие от мягкотелого Харроумонта. Новоявленный король начал свое правление с казни опонента, но это Оливеру уже было безразлично - он получил то, зачем явился в Орзаммар.

"Мало где я чувствовал себя настолько беспомощно, как в Брессилианском лесу.
Дайте мне город с его темными улицами и нагромождением домов, и мне не будет равных,
но заведите меня в лесную чащу, и я рискую никогда уже не выбраться оттуда.
Это место хранит страшные, зловещие воспоминания - мне сложно объяснить это,
но это действительно ощущается в воздухе.
Мертвые и деревья встают, разбуженные злобными духами,
а неверные тропы превращаются в лабиринт, заводя неосторожных путников в ловушку.
Эти долийцы, должно быть, совсем безумны, если живут здесь по своей воле.
Не пойму, чем их не устраивают эльфинажи?"
- из дневника Героя Ферелдена.
По дороге в Брессилианский лес, где, как считалось, можно было найти долийцев, отряд угодил в засаду. После скоротечного и жестокого боя, из которого с трудом удалось выйти победителями, Стражи узнали, что нападающие были Воронами - убийцами, подосланными к ним Логэйном. Единственный выживший, эльф по имени Зевран, поспешил перевербоваться и предложить свою сомнительную верность в обмен на жизнь. Правильнее было бы отказаться и убить наглеца, но отряд отчаянно нуждался в бойцах, и Оливер, скрепя сердце, принял в его ряды Ворона.
Было бы странно, если бы после всего пережитого они нашли долийцев мирно поживающими в лесу, и те мгновенно согласились помочь. Как оказалось, эльфов терроризировали оборотни, нападавшие на охотников и ставшие причиной гибели или болезни многих из них. Болезнь эта должна была вскоре превратить самих долийцев в таких же безумных животных, и Хранитель Затриан просил о помощи.
Выследить Бешеного Клыка в непроходимом лесу оказалось, мягко говоря, не просто - опасность здесь могла таиться даже в дереве, неожиданно оживающем и нападающем на путников. Когда же наконец были обнаружены руины, а в них - и логово предводителя оборотней, Кусланд недолго колебался: объединив силы с Затрианом, Стражи вырезали всех чудовищ. Страницы истории Ферелдена хранят память о страшных временах, когда оборотни наводили ужас на жителей, и Оливер не собирался идти с тварями на компромисс.
Получив сердце Бешеного Клыка, Затриан приготовил снадобье, которое излечило его охотников, и пообещал помощь всех кланов, которые удастся собрать, в предстоящей борьбе с Мором.

"Ни чудовищные огры, ни уродливые нагромождения плоти, именуемые матками,
не вызывали у меня такого страха и отвращения, как одержимые.
Наверное, самым страшным было понимание того,
что под этой кучей вывернутого наизнанку мяса оставался человек - обычный живой человек.
И магия, и маги всегда были бесконечно далеки от меня и моей жизни,
и столь близкое знакомство с изнанкой этого мира не добавило мне симпатии к ним.
Некоторые говорят, что Церковь слишком жестока с чародеями, содержа их под постоянным присмотром.
Судя по случившемуся в Кинлохе, я бы сказал, что этот надзор недостаточно суров и бдителен".
- из дневника Героя Ферелдена.
Круг Магов Оливер оставил напоследок - точно чуял, что здесь их ожидает худшее из всего, виденного до сих пор. Башня оказалась захвачена демонами и одержимыми, появившимися стараниями взбунтовавшихся магов. Больше всего Кусланду хотелось сесть рядом с рыцарем-командором и дожидаться разрешения на Право Уничтожения, но распространяющийся со скоростью чумы Мор подгонял: ждать нельзя.
Едва продвинувшись вглубь башни, отряд повстречал старшую чародейку Винн, предложившую свою помощь в уничтожении опасных тварей. Помощь еще одного мага показалась Оливеру весомым преимуществом, и он согласился, хотя доверия старушка у него не вызывала. В конце концов, именно по вине магов все это произошло. Прорубившись сквозь толпы демонов и одержимых, едва выбравшись из Тени, в которую угодили стараниями одного из них, Стражи обнаружили наконец источник всех бед. Им оказался старший чародей Ульдред, позволивший демону гордыни овладеть им. Одержимый такой мощи мог натворить еще больших бед, а потому здесь не было места для компромисса. После того, как Ульдред был повержен, Стражи собрали тех немногих магов, которым удалось уцелеть, и вернулись к командору Грегору.
Один из выживших храмовников, Каллен, особенно напирал на то, что среди уцелевших магов все еще могли остаться малефикары или даже одержимые, и Кусланд поддержал его: увиденные в башне ужасы не позволяли усомниться в опасности такого допущения. Все выжившие были переданы Церкви: кого-то из них усмирили, кого-то заточили в Эонаре, и лишь единицы вернулись обратно в Круг. Стражи же заручились поддержкой храмовников, которые обещали присоединиться к борьбе с Мором, едва ситуацию в башне стабилизируется.
Пора было отправляться в Денерим.

"Почему-то мне все время было смешно.
Пока я лгал в глаза Аноре, честно улыбаясь ей и обещая быть хорошим мальчиком.
Пока банны надували щеки, преисполняясь чувства собственной важности и значимости.
Пока Логэйн толкал пафосные речи и сравнивал меня с Мэриком (к чему это вообще?!).
Пока Алистер негодовал и клялся покинуть отряд,
если я немедленно не возьму свое чудовищное решение назад.
Я презираю Логэйна за его поступок, а более всего - за связь с этим выкидышем Хоу.
Мне неприятна его дочь, похожая на высушенную рыбу интриганка, рвущаяся к власти,
как шлюха к кошельку клиента.
Но избавиться от последнего Тейрина так просто?
Я не мог упустить такую возможность.
Все еще есть опасения, что симпатии народа будут на его стороне,
но испортить его репутацию можно и без него".
- из дневника Героя Ферелдена.
Еще до начала Собрания земель Стражам нашлось немало работы в Денериме. Прежде всего с просьбой о помощи в имение эрла Эамона прибыла служанка королевы Аноры. Последняя находилась в заточении, в поместье Рэндона Хоу, и Кусланд, не раздумывая, согласился отправиться туда. Естественно, не судьба вдовы Кайлана его волновала - ему не терпелось встретиться с предателем и убийцей своей семьи. Но расплата оказалась быстрой и какой-то пустой - она не принесла удовлетворения или покоя, Оливер по-прежнему был полон горечи и ненависти.
Как бы то ни было, Анору удалось вызволить, и Кусланд решил воспользоваться этим, прежде чем Эамон вновь заведет свои речи о том, что на престол нужно возвести наследника Мэрика. У Оливера были свои соображения насчет того, какой из Алистера получится король, и, как оказалось, Анора была с ним всецело согласна. Так появился на свет новый союз, которому предстояло держать в своих руках Ферелден еще не один год. Анора предлагала свою помощь на Собрании Земель и полную поддержку Стражей в дальнейшем в обмен на трон. Кусланд внес ответное предложение, добавив к этому трону надежное мужское плечо - его плечо. Королева, уверенная в том, что приобретает послушного болванчика в роли принца-консорта, согласилась.
После всего, что Стражи сделали для страны, после открытой поддержки Аноры, Собрание Земель приняло сторону Кусланда, но по-прежнему оставался открытым вопрос Логэйна. Тот не желал сдаваться без боя - буквально - и вызвал Оливера на дуэль, которая, по его мнению, должна была расставить все точки над "i". Кусланд вышел победителем из этого боя и собирался уже забрать принадлежавшую Стражам по праву жизнь Мак-Тира, когда вмешался спасенный в подземельях Хоу Страж - Риордан. Он предлагал позволить Логэйну пройти Посвящение, ведь в предстоящей борьбе каждый Страж будет ценен. Оливер собирался отказаться, но бурная реакция Алистера, который поставил вопрос ультимативно, подтолкнула его к другому решению. Так Логэйн был принят в ряды Стражей, Алистер изгнан из страны без права возвращения, а Анора и ее новоявленный жених должны были быть повенчаны на царство сразу после победы над Мором.

"Уверен, Анора рассчитывала, что я сложу голову в битве с Архидемоном,
и была знатно разочарована, когда я вернулся не по частям.
Право же, это чувство было таким отчетливым, что я мог бы потрогать его руками. Плевать.
Меня часто спрашивают о том, каким было сражение с Архидемоном,
и мне приходится выдумывать небылицы - каждый раз разные, наверное, это уже выглядит подозрительно.
Правда в том, что я почти ничего не помню.
Было много суеты, криков и крови. Помню, как подскользнулся на чьей-то оторванной руке
и едва не сломал лук - кажется, тогда это напугало меня больше хлопанья крыльев над головой.
Помню, каким тяжелым казался меч, когда я вонзал его в голову твари.
Помню, как скорчилась от боли Морриган, когда ослепительная вспышка
вырвалась из тела поверженного дракона и устремилась к ней.
Кажется, только тогда я поверил в предложенный ею ритуал.
Так значит, мой сын (или дочь, неважно) будет Древним Богом?
Дыхание Создателя, от этих мыслей снова хочется напиться".
- из дневника Героя Ферелдена.
В назначенное время огромная армия стянулась к Редклифу: гномы, эльфы, храмовники, войска баннов. Как оказалось, зря - основные силы порождений тьмы во главе с Архидемоном двинулись на Денерим. Переброска войск заняла бы слишком много времени, а потому впереди армии выдвинулся отряд Стражей с небольшим количеством солдат.
Денерим уже горел, когда они пришли, множество жителей уже было убито, а в испещренном зарницами небе летал дракон, наводя ужас на тех, кто еще уцелел. Оставив часть своего небольшого войска у ворот, чтобы не позволить большему количеству порождений тьмы ворваться в город, Кусланд взял с собой небольшой отряд и отправился к форту Драккон, на крыше которого Риордан надеялся привлечь внимание Архидемона. Старшему Стражу даже удалось подранить его, прежде чем дракон сбросил его с себя, но по крайней мере теперь он не мог улететь.
Битва с Архидемоном была долгой и изнурительной, хотя Оливер и едва запомнил ее. Помнил холодные глаза Логэйна, уже знавшего о том, как умирают Архидемоны, и ожидавшего приказа о последнем ударе. Помнил его удивление, когда Кусланд сам добил тварь, но выжил при этом. О том, почему это произошло, знали только двое - он сам и Морриган, предложившая ему темный ритуал. Морриган, исчезнувшая сразу после победы и уносившая с собой его дитя в чреве.
Смутно запомнил Оливер и шумное празднество, хотя главной его радостью стало для  него появление Фергюса. Как оказалось, тому удалось уцелеть в Диких Землях, и теперь он возвращался в Хайевер, чтобы возродить едва не погубленный Хоу тэйрнир. Кусланд вспомнил о гибели своей семьи снова, когда расщедрившаяся королева предложила ему выбрать награду по своему вкусу: так род Хоу был лишен всех титулов, земель и привилегий.

"Мне противно находиться в этих стенах.
От одной мысли, что на этой кровати мог спать ублюдок Хоу,
мне хочется предать огню всю Башню Бдения.
Приказал поменять всю мебель, всю постель, посуду, покрывала и ковры.
И все равно призраки преследуют меня в этой крепости.
Не могу находиться один - мне кажется, что я начинаю сходить с ума.
А еще - начинаю понимать, почему в сагах и легендах
герои умирают или исчезают после своих подвигов.
Жизнь "после" - это миф, иллюзия, бессмысленное созерцание былых заслуг.
К счастью, мне  есть чем заполнить время, чтобы не впадать в эту постыдную меланхолию.
Но по ночам, когда я остаюсь один - все эти мысли снова со мной.
Вот почему моя постель редко пустует: женщины, мужчины, люди, эльфы - неважно.
Если бы еще не призрак Ионы,
которая точно так же однажды делила со мной постель просто потому, что мне было скучно."
- из дневника Героя Ферелдена.
После свадьбы, которая не доставила удовольствия никому, кроме осчастливленных баннов, новоиспеченный Герой Ферелдена отправился в эрлинг Амарантайн, ранее принадлежавший Хоу. Башня Бдения должна была стать новым штабом Ордена, но, как обычно, все пошло наперекосяк. Едва прибыв к крепости, Кусланд обнаружил, что она подверглась нападению порождений тьмы - все орлесианские Стражи, присланные помочь своим ферелденским собратьям, были перебиты. Кое-как восстановив порядок с помощью немногих уцелевших, Командор приступил к исполнению своих новых обязанностей.
Когда Оливеру доложили об узнике, томившемся в камере в ожидании его решения, меньше всего он ожидал найти там сына Рэндона Хоу. Он знал Натаниэля еще в детстве - их семьи были дружны, и мальчишки часто играли вместе. Мрачный молодой человек, смотревший на него с откровенной ненавистью, ничем не напоминал девятилетнего сорванца с разбитыми коленками. Первым порывом Кусланда было убить сына предателя - так же жестоко и хладнокровно, как были убиты Ориана и Орен. Но смерть Рэндона недвусмысленно дала ему понять, что удовольствие от такого возмездия длится не дольше секунды. С другой стороны - любоваться на то, как сын предателя будет служить Ордену до конца жизни, подчиняться его, Оливера, приказам, можно гораздо дольше. Так Натаниэль стал первым рекрутом, которого подобрал Командор.
В дальнейшем ферелденский штаб пополнился и другими новобранцами: магом Андерсом, которого вмешательство Кусланда спасло от Усмирения; долийкой Веланной, которая была преисполнена решимости отыскать сестру, похищенную порождениями тьмы; гномкой Сигрун из Легиона Мертвых; все тем же Огреном, пришедшим по своей воле; и даже духом Справедливости, овладевшим телом Стража Кристофа.
Всем им пришлось разбираться с возобновившимися нападениями порождений тьмы. Как оказалось виной тому был Архитектор - древнее и разумное порождение тьмы. Но если с ним еще можно было договориться, то его создание - безумную Мать - можно было только убить. Что Стражи и сделали, объединив усилия с Архитектором.

" - Я отбываю завтра в Вейсхаупт, если тебе до этого есть хоть какое-то дело, душа моя.
- Надеюсь, пески Андерфелса поглотят твои кости, дорогой супруг.
- По крайней мере, умирая посреди пустыни, я буду думать о тебе, моя голубка.
- Почему же?
- Потому что она так же бесплодна, как и твое бесполезное чрево, конечно же".
- из разговора в постели между Героем Ферелдена и королевой Анорой.
После того, как Мать была повержена, город Амарантайн успешно защищен, а крепость восстановлена, жизнь Героя Ферелдена превратилась в постоянную гонку. Ему приходилось разрываться, чтобы успевать быть и Командором, и эрлом, и принцем-консортом. Анора была бы только рада, оставь он политику всецело ей, но Кусланд не собирался доставлять ей такое удовольствие - он вмешивался во все важные дела, и нередко бывало так, что знать прислушивалась к его мнению, а не мнению королевы. Он был из уважаемого рода, а она - дочкой крестьянина. Он был Героем Ферелдена, спасителем своей страны, она - дочерью предателя. Впрочем, несмотря на это, Анора оставалась прекрасным политиком, и  ей не менее умело удавалось вставлять палки ему в колеса, когда это требовалось.
Если на публике королевская чета представляла собой едва ли не безупречную пару, за закрытыми дверями все было далеко не так идеально. Холодная постель ее величества опостылела Кусланду довольно скоро, тем более, что несмотря на все старания, зачать ребенка они так и не смогли. Оливер, успевший к тому времени наплодить не одного бастарда по всему северу Ферелдена, не без оснований винил в этом Анору. Она отвечала ему упреками столь ледяными, что от них могло бы замерзнуть и жерло вулкана. Чем дольше длилась их супружеская жизнь, тем больше они ненавидели друг друга: впадая в бешенство или перестаравшись со спиртным, Кусланд нередко поднимал руку на королеву, не без удовольствия замечая, как меняется лицо Логэйна, если ему доводилось заметить следы на коже дочери. Как будто этого было мало, Оливер стал изменять жене - демонстративно, каждый раз заботясь, чтобы она об этом узнала.
Окруженный людьми, которые вызывали у него в лучшем случае неприязнь, Командор нередко сбегал от обеих своих жизней, вспоминая, что помимо всего прочего он еще и Страж. В походе, вымещая ярость, боль и ненависть на порождениях тьмы, можно было снова стать собой и хотя бы какое-то время не думать о том, во что он превратился. А после возвращаться в Денерим или Амарантайн с неизменной улыбкой на губах и привычно погружаться в болото политики и интриг.
В начале лета 9:41 Века Дракона Кусланда вызвали в Вейсхаупт. Официальным предлогом была обычная отчетность, на самом же деле Фридрих Краузе искал союзников в готовящемся перевороте. После недолгих колебаний Оливер пообещал свою поддержку - Первый Страж мог бы стать ценным союзником в его собственной политической игре. Но неожиданная смерть Краузе, в которой к тому же обвинили самого Командора, спутала все карты. Едва избежав гибели, Герой Ферелдена торопливо покинул негостеприимный Андерфелс.