«Хотите быстро потерять своих друзей? Объявите, что охотитесь на "их" друзей.»

Целый день Шарада ошивалась в Скайхолде и целый день не могла найти себе места.
Конечно, после серой Вольной Марки с ее разжиревшей сварливой знатью военная крепость – перемена во всех отношениях приятная, но уж больно эта необжитая твердыня напоминает разобранный едва ли не по камешкам Киркволл в его худшие времена. Только люди здесь какие-то воодушевленные, ведомые единой целью – не как те обездоленные призраки простонародья в Городе Цепей: с энтузиазмом разгружают повозки, дружно черпают воду из одинокого колодца во внутреннем дворике, с заботой устраивают беженцев и раненных в палатках.
Ей повезло в дороге: по пути прибилась к пилигримам, шедшим аж из Ферелдена, не без интереса выслушала их соображения касательно «благословенного Создателем начинания Инквизиции», спросила, откуда в уставших путниках столько упорства, на что те ответили просто и коротко: «Хотим помочь».
Такого бескорыстного чудачества Шарада не видела со времен… да довольно давно, если за точку отсчета брать мутную дыру в небе.
За стенами продуваемой всеми вообразимыми ветрами крепости, вопреки заверениям пилигримов, Шараде уютнее не стало ни на йоту: здесь было не так уж и благословенно, шумно, как на Большом турнире, сориентироваться сложно, но хоть не косится никто – и без нее есть на кого поглядеть. К такому заключению она пришла позднее, взглядом проводив невозмутимого гнома с ворохом листов в папке подмышкой – Создатель, где же видела эту рожу?..
Но она здесь по делу: медлить – значит, терять время, а время – деньги; словив мальчишку-поваренка, подкинула ему яблоко и, уповая на удачу, поинтересовалась, а не знает ли он кого-нибудь из ее «друзей».
Мальчишка с вытянувшимся от удивления лицом яблоко чуть не выронил, порывисто кивнул, показал в сторону таверны на отшибе и потрусил на кухню, со знанием дела перекусывая на бегу.
Значит, «друзья» из Орлея не ошиблись: их Рыжая Дженни добралась до Скайхолда и сейчас где-то здесь, нужно просто идти на шумиху, там найдется и Сэра. Шарада пересекалась с ней редко, куда чаще – обменивалась короткими вестями в письмах, но и из них можно сделать вывод, что, во-первых, в Сэре живет художник с фантазией похлеще, чем у портретиста лорда-канцлера Тантерваля, а во-вторых, в помощи своим «друзьям» она не откажет, а знати за дело насолит с удовольствием.
А помощь Шараде была ой как нужна.

– Давайте я возьму, – улыбчиво отозвалась Шарада, перенимая из рук интенданта крепкий табурет, предназначавшийся для доставки в таверну. Ворчливый мужчина упираться не стал – неразборчиво буркнул: «На второй этаж» и уткнулся в записи. Ценное барахло пересчитывает, видать.
Поудобнее перехватив добротный табурет, осмотрелась, бодро зашагала к… «Приюту Вестника», да, так на вывеске и выбито.
Сбавила шаг и чуть не выронила злосчастный табурет, увидев невозмутимую женщину под два метра ростом, с такими рогами, что кунари из порта Киркволла позавидовали бы. Тоже помогает вещи перетаскивать. Вот так дела.
«Это же… Ух ты.»
Да, в Скайхолде есть на что поглядеть.
Но Шарада не из тех, кого легко выбить из колеи видом матерых кунарийских женщин – не доводилось прежде, конечно, но надо же когда-то начинать, – потому юрко проскочила мимо со своим бесценным грузом. Переварить увиденное можно потом.
По таверне уже сновал народ: коренастый гном-трактирщик покрикивал на прислугу и деятельно водил замызганной тряпицей по пыльной стойке. Шарада, перепрыгивая через ступени, бегом взлетела на второй этаж.
Табуретка неудобно впивалась в правый бок, но не бросать же ее на полпути.
В спрятанной за дощатой стеной комнатке кто-то возился; Шарада прислушалась, постучалась и толкнула приоткрытую дверь:
– Сэра?.. Сэра! Нет времени объяснять: скажу только, что приехала по делу.
Шарада утверждающе поставила табурет на пол, отряхнула руки, глянула за дверь и, убедившись, что никто не подслушивает, устало привалилась плечом к дверному косяку:
– Да вы тут славно устроились, – оценивающим взглядом окинув уютную, залитую солнечным светом и заставленную, вне сомнений, ценным барахлом комнату, Шарада позволила себе добродушно хмыкнуть и кивнуть в знак приветствия – только чтобы нахмуриться и заговорить тише мгновением позже. – Из Убежища перестали приходить письма, но твои «друзья» подсказали, где тебя искать – до тебя достучаться не смогла, приехала сама. Возникли… проблемы.
Шарада прокашлялась – вестником дурных новостей ей быть ой как не нравилось.
– Моих связных в Орлее прихлопнули, теперь мне сложно выходить со столицей на связь. Информации о караванах нет, работа стоит, но если бы только в этом дело было. Есть у меня зацепка: мутный торгаш в Вал Руайо давно точил зуб на моих людей из Тантерваля, мол, эта шпана своими проделками поставки ему срывает. Он их… просто убрал. «Никто не хватится пары эльфов».
Перевела дух, нахмурилась, с досады легонько пнула табурет: тот опасно качнулся на ножках, но не упал. Переборов глухое раздражение, Шарада провела ладонью по лицу – каждый раз, когда где-то зажравшийся дворянин мучил прислугу – ее «друзей» – у нее в колчане становилось на одну стрелу меньше, а дырок в дворянах – на одну больше. Этот раз не станет исключением, если, конечно, Сэра ей поможет.
– У меня нет «друзей» в Вал Руайо, но, может, в этом ты мне подсобишь? Я хочу отомстить поганцу. Передам подобающий привет от «Рыжей Дженни».

Отредактировано Шарада Амелл (07-05-2016 21:52)

Принесенный Шарадой табурет, теперь уже закинутый Сэрой в окно, грациозно разрезал воздух в полете, попутно пересчитал ножками частую черепицу крыши, глухо ударился напоследок и ударил кого-то сам: об этом Шараде возвестил не то удивленный, не то гневный выкрик несчастной жертвы мебельного избиения. Она проводила табурет взглядом и, немного погодя, пожала плечами: в конце концов, эти люди должны знать, что проходят под окнами Рыжей Дженни и табуретка – самое невинное, что может из них вылететь.
Сэра же оказалась более, чем сговорчивой: на принятие решения ей понадобилось вдвое меньше времени, чем табурету – на долететь до земли.
– Твоя или нет, а этот наг пузатый поплатится за содеянное, – кратко кивнув, Шарада медленно выпрямилась и поправила потертые перчатки на руках. – Я поеду в Вал Руайо раньше тебя – может, сама чего полезного о торгаше узнаю. Антуан Варелье его имя, – мрачный смешок невольно сорвался с губ. – Варелье-Шмарелье...
Уже собираясь было толкнуть дверь, Шарада остановилась и бросила через плечо:
– Найди меня на Летнем рынке, как прибудешь. И спасибо.

***

Блистательная в вечерних огнях столица Орлея нравилась бы Шараде куда сильнее, если бы не населяющие ее в большинстве напомаженные лорды и надушенные леди – они портили весь вид своими нелепыми нарядами и скрытыми за масками лицами. Как будто это скроет их свинское отношение к простолюдинам и собственной прислуге. Это только отчасти уравновешивалось тем, что друг друга дворяне ненавидели еще больше.
Подумать только, Шарада могла бы приезжать сюда летом раз в год, бездумно скупать платья на рынках и презрительно вздергивать носик при каждом удобном случае, сложись ее судьба иначе. Портки Создателя, до чего отвратительно.
Мотнув головой, Шарада немного отхлебнула из изящной кружки – тут даже эль подавали в высоких изящных кружечках, сука – и осмотрелась. В южной части Летнего рынка предприимчивые орлесианцы разбили некое подобие таверны на открытом воздухе: Шарада не владела орлесианским свободно, но в разговоре посетителей разобрала новомодное слово "le café" и чуть не сломала язык, пытаясь повторить его гнусавым картавым голоском. Подумаешь, le café какое-то придумали. Таверна – она и есть, только воздух почище и обслуга опрятнее.
Еще издалека заметив Сэру, Шарада махнула ей рукой, призывая присоединиться. Она не собиралась пить, нет – праздновать пристало только после того, как дело сделано.
Но дело всегда следует обсудить.
– Я кой-чего вызнала, – вполголоса начала Шарада, едва они вновь устроились за столом. – Сегодня Варелье будет торчать дома, но этот индюк не подозревает, что по его душу пришли. А это значит, что его магазин в Винном квартале сегодня закрыт. На охрану похер, разберемся с двумя-тремя хлыщами, не больше, – Шарада постучала пальцами по столу. – Есть план. Убивать его – слишком просто, а подпортить жизнь и повеселиться самим – в самый раз. Разгромим его винную лавку, потом завалимся к нему в поместье и напугаем так, что из портков выпрыгнет. Попутно узнаю, что он с моими ребятами сделал. Ты в деле?

– Вот где он живет – знать не знаю, а где его хваленый магазин – вычислила. Начнем оттуда, – Шарада серьезно кивнула, с сомнением покосилась на остатки эля в своей кружке и отодвинула ее подальше, поднимаясь из-за стола. – Тогда вперед. Смеркается уже, никто нам не помешает, а если и помешает – получит по кочерыжке.
Бросив на столешницу пару медяков, Шарада в сопровождении Сэры спешно покинула le ca... таверну и двинулась вниз по мощеной улице. Она была в орлейской столице всего пару раз, да и то по делам "Друзей", потому ориентировалась исключительно по бросающимся в глаза опознавательным знакам, вроде "вон той вычурной статуе Маферата, наглаживающего свою лысину" или "золоченым указателям с финтифлюшками".
Покинув шумный и душный квартал Летнего рынка, Шарада облегченно вздохнула и поправила отяжеленную грузом наплечную сумку – до лавки оставалось немного. Не желая проделывать остаток пути в тишине, она бросила Сэре через плечо:
– Давно я тебя не видела. Расскажи хоть про эту вашу... Инквизицию. В Вольной Марке слух прошел, что у вас какой-то здоровый косматый мужик разорванное небо зашивает, но это ж рехнуться можно.
С присоединением Сэры к Инквизиции, в рядах марчанских Друзей Шарады начался переполох: уверенные в том, что ни одна Рыжая Дженни не присоединилась бы к сторонней организации без весомой на то причины, они начали сочинять небылицы. Кто-то говорил, что пресловутый Вестник – баба-кунари под два метра ростом, с молниями вместо глаз и шарами – вместо сисек, а особо суеверные заявляли, что Инквизицией заправляет сама Андрасте (или Андраст, тут уж от причиндалов зависит) в человечьем обличье. Из скупых на подробности писем Сэры Шарада знала, что Вестник – обычный человек родом из, вроде как, Вольной Марки, но не более того.
Когда в поле зрения замаячил вожделенный магазин, Шарада замедлила шаг и спокойно осмотрелась. Лавка была роскошной: крепкая дверь с завитушками, вывеска с выбитой на ней пузатой бутылкой вина и большие окна, за которыми виднелся погруженный в темноту магазин и заставленный товарами прилавок.
– Вот мы и пришли, – довольно хмыкнула Шарада под нос, похлопав по своей сумке. – Ну, делу – время, потому приступим.
Без лишних объяснений, Шарада запустила в сумку руку и вытащила из нее нечто, завернутое в плотную ткань. Развернув материю, она выудила на свет создательский пару небольших, но увесистых кирпичей и продемонстрировала их Сэре.
– Бери один, не жалко. План таков: сейчас я вот этим кирпичом херачу в окна, если кто прибежит – не наши проблемы, его тоже кирпичом огреем.
Шарада искренне надеялась, что никто не задаст ей неудобных вопросов из разряда: "Откуда у тебя кирпичи в сумке?" или даже "Зачем ты их с собой таскаешь?". В конце концов, она Рыжая Дженни, а стула под рукой у нее нет, иначе швырнула бы его – значит, придется обходиться малым.
Взвесив в руке увесистый снаряд, Шарада поглядела в оба конца улицы, убедилась в том, что зевак и прохожих не наблюдается, прицелилась и от души зашвырнула кирпич в сияющие окна винного магазина.
В вечерней тишине стекло разбилось с таким оглушительным звоном, что Шарада невольно хохотнула. А потом из двери вывалился заспанный охранник – без доспехов, при скудном оружии, орущий что-то про "клятое хулиганье".
– Давай, давай! – сглотнув приступ смеха, громко зашипела Шарада, надеясь, что за время, проведенное в Инквизиции, Сэра не растеряла своей меткости.

Шараду не нужно было просить дважды, когда дело касалось участия в повсеместном разгроме "чего-нибудь" или даже "кого-нибудь": отряхнув руки от кирпичной крошки, она всем своим весом крепко налегла на жертвенную полку с винами. Последняя не выдержала напора двух боевых Рыжих Дженни и с противным треском сдвинулась с места, опрокидывая аккуратно расставленные бутылки и неумолимо падая на ближестоящую полку.
Если одних шум и гам ввергали в растерянность, вынуждая зажать уши ладонями, то на Шараду дебош и галдеж действовали крайне благоприятно: перекрывая звон разбивающегося вдребезги вина, она улюлюкнула, разошлась довольным смехом и, на радостях поддавшись душевному порыву, пнула ногой лежащего в луже вина охранника.
– Вот это по-нашему! – спокойно переступив через скорчившегося от боли горе-часового, Шарада приблизилась к показной витрине, на которой, помимо списка предлагаемых вин, красовались блестящие, новенькие бутылки, избежавшие неприятной участи своих собратьев на полке. – Ну-ка, и эту разбавленную водицу хмырь называет вином?..
Без интереса повертев в руках пузатую бутылку в оплетке, Шарада откупорила ее зубами, пробкой на манер снаряда плюнула прямехонько лежачему стражнику в глаз и щедро приложилась к горлышку.
Это была далеко не разбавленная водица.
Для обычного орлесианского это пряное вино было крепким до безобразия – настолько, что, не рассчитав своих возможностей, Шарада даже подавилась, издав какой-то нечленораздельный звук. А давилась она исключительно редко – только когда винище было очень хорошим.
– Ох ты ж... – утерев выступившие слезы, Шарада рассмеялась, присмотрелась к пестрой этикетке на бутылке повнимательнее и окликнула напарницу. – Сэра, мне нужно твое авторитетное... с-с-сука до чего жжет... авторитетное мнение!
Шарада взяла с витрины несколько разномастных бутылок, расставила их на небольшом столе, где в лучшие дни покупатели магазина дегустировали вина, а к откупоренной бутылке приложилась еще разок – куда осторожнее на этот раз, чтобы распробовать вино.
– Слушай, а ведь не так плохо. Ни в коем случае не оправдываю знатного хмыря, но товар у него что надо, – разобрав на размытой этикетке надпись "Антиванское", Шарада прониклась уважением к содержимому бутылки. – Давай-ка мы с тобой, как говорится, приложимся к прекрасному на дорожку...
Она помнила, что их еще ждет встреча с Варелье, но не видела ничего зазорного в том, чтобы частично опустошить его запасы элитных вин и завалиться к нему в благоприятном расположении духа. Крайне благоприятном.

Голову приятно вело от вина: не так сильно, чтобы пошатываться на ровном месте и ненавидеть весь мир и иже с ним поутру, но достаточно для того, чтобы безумные и несуразные идеи рождались в одурманенном алкоголем мозгу. С неудовольствием отставив от себя бутылку, Шарада мотнула головой, одарила сочувственным взглядом расположившегося в багровой луже охранника – тот, побулькивая, потягивал вино прямо с пола – и кивнула, соглашаясь с Сэрой.
– Наверное, надо было вот этого допросить, – Шарада показательно пнула ногой часового и тот булькнул особенно громко. – Но ладно, демон с ним. Давай порыщем.
За поиски она взялась с мрачным энтузиазмом: нацелившись на ящички по другую сторону стола, обчистила каждый, но нашла только списки покупателей и каталоги вин, выведенные витиеватым почерком названия которых расплывались перед глазами. Швырнув ценные на вид векселя в лужу вина, Шарада дернула за последний ящик – тот оказался заперт.
– Так, – она дернула еще раз – ящичек не поддался. – Так-так, – и еще разок. – Так-так-так, – и еще. – Скотина, ну что ты не как человек?
Ящик, который по определению человеком быть не мог, только жалобно скрипнул под натиском Шарады; потом до нее дошло, что она владеет искусством взлома, перед которым не устоит ни один замок. Уверенная в своем успехе, она вытянула отмычку из поясного кармашка, ковырнула им в замке и... по пьяни погнула отмычку.
– Да что ж меня так шатает, а... – пожалев о выпитом, Шарада свистнула подругу. – Сэра, открой вот эту... вот это, в общем, а то я малость не в форме. Там должно быть что-то важное.
Уступив место трезвой собутыл... напарнице, Шарада крепко похлопала себя по щекам, отгоняя наваждение. Дождавшись, когда ящичек откроется, она заглянула Сэре за плечо и попыталась вчитаться в строчки сложенного вчетверо письма, написанные, хвала Создателю, на торговом языке.

–  Вот жизнь Шмарелье потаскала – его еще до нас ограбили, – Шарада нахмурилась, потерев лоб. – Ай, Создатель с ним, не суть – место мы знаем, можем уходить, – уже покидая разгромленный магазин и оставляя часового в одиночестве, Шарада окликнула Сэру. – Проспект Жюдикаэля? Знаешь, где это?

- Жюдикаэля. Жюдикаэлев проспект, уважаемый! - на кураже, а оттого с чувством объяснилась Шарада, язык которой хоть и не заплетался пока, но команд слушался плохо и словесные виражи выдавал не без труда.
Стражник ей не понравился сразу. Шараде вообще стражники не нравились, а те, что вынюхивали про дела благородных граждан (едва ли "друзья" таковыми являлись, но не суть) и не стеснялись этих же граждан останавливать, бесцеремонно хватая за плечо (так и струхнуть можно) - не нравились еще больше.
Поначалу Шарада надеялась, что все обойдется; что Сэра, вырвав плечо, оплюет стражника каким-нибудь залихватским ругательством и они спокойно тронутся в путь, но не тут-то было - напарница помянула за разгромленную лавку и не менее разгромленную физиономию охранника имущества Варелье. Оставалось надеяться, что тот бедняга нахлебается вина, ничего не вспомнит поутру и не побежит плакаться в мундир хозяину или, еще хуже, представителю городской стражи. Создатель упаси, еще кому-то морду разбивать, так кирпичей на них не напасешься.
Неудивительно, что стражник покинул свой пост и последовал за ними - как и неудивительно то, что решил предпринять попытку остановить нарушителей и провести с ними воспитательную беседу. Только жаль, что он не понял, кого именно пытался задержать - и что эти далеко не безобидные на вид дамы могли сделать.
- Тш-тш, любезный monsieur, зачем так серьезно, - Шарада была еще очень далека от состояния, когда человеку и море по колено, но смолчать и не вступиться за подругу просто не могла. - Ну вот кого ты собираешься задержать, м? Двух женщин, прогуливающихся по вечернему Орлею исключительно в ознакомительных целях? Мы здесь проездом, посмотреть на ваши le cafe, а оружие это так, для самозащиты, понимаешь?..
Шарада заливала не просто так - точнее, она никогда ничего не делала просто так. Речь шла несвязно, но непринужденно и весело; судя по тому, как стражник выпустил из цепкой хватки плечо Сэры, Шараде он поверил - вообще, сложно не поверить очевидно пьяной женщине.
- Может быть, мы тихо-мирно разойдемся, - ловким жестом фокусника (пьяного фокусника) Шарада всыпала в раскрытую ладонь стражника несколько золотых монет, - чтобы больше никогда не встретиться?
Рассеянно поглядывая на россыпь золотых в ладони (будто проверяет, фальшивые они или нет, поганец), стражник, в конце концов, неохотно кивнул, принимая монеты:
- Ладно уж. Думаю, с двух женщин, пусть и вооруженных, вреда не будет, потому на этот раз прощаю. Но чтобы духу вашего здесь больше не было.
- Продажный орлейский стражник, один экземпляр, - хмыкала Шарада уже после того, как силуэт охранителя правопорядка скрылся за поворотом. - И да, он никогда так не ошибался. Он сказал, налево у позолоченного льва? Направо?
Поместье Варелье, найденное путем преодоления проблемы топографического кретинизма двух женщин, ничем не отличалось от прочих в этом квартале: разве что ограда повыше да сад, разбитый на заднем дворе - побольше. Шараду не прельщала мысль рвать одежду об ограждение, чтобы потом свалиться в какую-нибудь садовую клумбу, но ничего не поделать - взламывать замок на калитке слишком шумно и накладно.
- Да сохранит Создатель мой зад от ушибов, а руки - от царапин, - с этой импровизированной молитвой Шарада уверенно схватилась за прутья, подтянулась на руках и, осторожно перебросив ногу, перелезла через ограждение, бесшумно спрыгнув на аккуратно постриженный газон.
- Как думаешь, - Шарада окликнула Сэру уже тогда, когда та спрыгнула на землю следом за ней и тихо двинулась в сторону черного хода на заднем дворе, - есть у Варелье прислуга из числа наших "друзей"?

На предложенную подельницей канатную стрелу Шарада косилась с нескрываемым сомнением. Нет, не то, чтобы она не доверяла методам Сэры касательно штурмов поместий виноделов, она их вполне даже разделяла. Скорее, не доверяла Шарада своей способности метко стрелять и взбираться по канату на пьяную голову: одно дело через забор перемахнуть, а совсем другое - грациозно влететь в окно.
- Главное, руки-ноги не переломать. Если переломаю - ты меня понесешь, а? - переборов сомнения, Шарада сдавленно хохотнула, лихо потянула лук из-за плеча, приладила к стреле веревку и, плюнув на удачу, подтянула тетиву к щеке, целясь в выступ над окнами поместья.
Повезло: тускло сверкнувший наконечник вонзился прямо в цель и Шарада глумливо хмыкнула, дергая за свесившуюся вниз веревку и проверяя ту на прочность. Козырнув Сэре, она схватилась за канат и, оттолкнувшись от земли, спокойно полезла наверх.
В садовых кустах что-то отвратительно громко зашуршало, но Шарада не придала этому значения.
Оказавшись на уровне нужного окна, она осторожно ткнула грязным сапогом плотно закрытую ставню и та со скрипом отворилась внутрь.
И замерла.
Из комнаты на Шараду смотрела, выпучив глаза, довольно-таки внушительной наружности женщина в тонюсенькой полупрозрачной сорочке. В разыгравшейся немой сцене только и слышно было, как нежно стрекочут сверчки да поскрипывает веревка, на которой, скрестив ноги, висела сейчас Шарада, взмолившаяся всем богам и пророчицам.
"Твою ж налево..."
Женщина уже было раскрыла рот, чтобы, ясно дело, заорать что есть силы, но Шарада в отчаянии замотала головой, отчего веревка заскрипела еще пронзительнее.
- Подождите! Подождите, тетя, не кричите, пожалуйста, - пытаясь смотреть куда угодно, но только не на выдающиеся формы грузной женщины, зашептала Шарада. - Мы не воры! Антуан Варелье ведь тут живет?
Шокированная женщина кивнула головой.
- Вы из прислуги?
Женщина снова утвердительно кивнула и у Шарады отлегло от сердца.
- Фуф. Я из "Друзей", понимаете? Со мной моя хорошая "подруга". Можно мы зайдем? Просто у меня уже руки соскальзывают, честно, так неловко.
Потрясенная до глубин души и выдающихся форм служанка спешно посторонилась, пропуская Шараду в окно. Влетев в комнату и прижав горящие ладони к холодному подоконнику, она свесилась вниз, всмотрелась в темноту и свистнула Сэру.
- Поднимайся, все чисто! Только ты это, глаза прикрой, ладно?
Тем временем, Шарада заботливо предложила шокированной женщине стакан воды, найденный на хлипкой прикроватной тумбе, после чего та сама завернулась в халат из плотной ткани (хвала тебе, о, Создатель!) и кашлянула, с испугом поглядывая на несостоявшихся домушников.
- Ох, напугали вы меня, деточки. Я уж подумала, что грабить пришли, зря засиделась на работе. Я у семейства Варелье в кухарках числюсь. Да и в прачках, если уж на то пошло - вот только не платит он совсем, старый пердун, - разоткровенничалась женщина, стоило двум Рыжим Дженни оказаться в ее комнате. - Вы ведь наказать его пришли? Так если я чем помочь могу, только скажите, ключи у меня есть. А господин сейчас спит ногами кверху.