Рин почти не знал лес Вендинг и чувствовал себя здесь непривычно, отчасти даже неуютно. Его бы воля - он не покидал бы Долы, где клан так часто останавливался летом, но Хранителя всегда вели собственные дороги, вот и сейчас какие-то сведения, полученные от Хранительницы Илше, повели его на восток. Уже в начале осени Маталин вернутся в знакомые места, как обещал Соран, но пока клан стоял лагерем в незнакомом, а оттого казавшемся неприветливым Вендинге, а Хранитель многие часы проводил в одиночестве, за исследованиями, которыми пока что не делился даже со своим Первым.
   В отсутствие занятия, способного захватить его с головой, Рину было не по себе, и по-настоящему умиротворял его только лес. Надолго уйдя в одиночестве поглубже в чащу можно было слушать ветер или птиц, или даже просто шорох травы и шелест листьев, и постепенно отпускать одну за другой все тревоги, снедавшие душу. Когда же через несколько дней стоянки совсем недалеко от нее к северу обнаружился небольшой круглый пруд, на редкость чистый и прозрачный, Рин и вовсе почти успокоился, сочтя, что нашел себе идеальное место уединения и отдыха.
   Сегодня, сказав матери, что идет за эльфийским корнем, он тоже отправился к своему пруду, который не слишком поэтично прозвал для себя Кружкой - он был абсолютно круглый и по меркам Рина довольно глубокий. Предполагалось немного посидеть на берегу, проверить, не улетела ли компания уток, обосновавшаяся там с неделю назад, а, может быть, даже искупаться, погода к этому очень располагала.
   Вот только все планы пошли прахом, когда Рин вышел на поляну и обнаружил, что в пруду уже кто-то плещется. Более того, у этого кого-то совершенно очевидно круглые уши. Подойдя ближе, Рин увидел, что незваный гость - гостья. Это не меняло того, что она была здесь злостной захватчицей, но, пожалуй, располагало к тому, чтобы проявить снисхождение и спровадить ее отсюда помягче. Это ведь даже будет в ее интересах: не стоит ей встречаться с охотниками. Рин поправил холщовую сумку с травами, висевшую на плече, одернул короткую зеленую мантию и вышел из-за дерева.
- Тебя нельзя здесь быть! - повысив голос, заявил он. Получилось так звучно, как бывало, когда надо было завести зачин древней легенды для детей у костра. - Тебе лучше прямо сейчас уйти, - немного тише прибавил Рин и сделал шаг к пруду. А потом поспешно отвел глаза, сообразив, что если женщина сейчас послушается, то наверняка окажется перед ним совершенно обнаженной.