Они не продержались в городе и двух месяцев, и сейчас Рин горько упрекал себя за то, что тогда, на арлатвене, поддался чувствам и не дал себе труда понять: победить - не самое трудное дело, удержать победу куда как тяжелее. Когда они подошли к Халамширалу, он был изнурен недавним восстанием, еще совсем не восстановился после больших пожаров, а уцелевшие плоскоухие так и горели ненавистью и жаждой мести своим недавним хозяевам и нынешним врагам. Связаться с эльфами-горожанами, договориться о союзе и согласовать план действий оказалось простой задачей, и в нужный момент они попросту подняли в городе хаос, а потом открыли лесным собратьям ворота, которые хуже всего охранялись. При поддержке плоскоухих долийские охотники настоящей волной хлынули в Халамширал, и их натиска и жестокости хватило чтобы за несколько часов переломить ход сражения на улицах и взять город под контроль.
   А потом настала пора относительно мирной жизни, и очень скоро стало ясно, что никто из них не знает, как вести ее в стенах каменного города и уж тем более - не умеет руководить обороной этого города, не способен сделать ее по-настоящему мощной. Долийские воины, бывшие грозной силой в лесу и хорошо знавшие, как оберегать свои временные лагеря, здесь терялись и становились почти беспомощны, хоть и пытались разобраться в фортификации. Обитатели эльфинажа немало знали о разбое на улицах и ночной жизни города, были порой очень умелыми лучниками и фехтовальщиками, но, как правило, совсем не солдатами. Споры и свары по самым разным поводам, которые чем дальше, тем чаще возникали между долийцами и плоскоухими тоже никак не уменьшали общей растерянности, да и дружбе между такими разными эльфами совсем не помогали.
   Некоторые Хранители принимали сторону своих сородичей, держались высокомерно и смотрели на плоскоухих свысока, другие пытались сглаживать острые углы, и все равно шаткий союз расползался по швам. Рин, несмотря на то, что сородичи-горожане были ему непонятны, пытался искать мира, но не слишком преуспевал. И с каждой новой неудачей росла его тревога, и все чаще возникали мысли о том, что их разобщенность не кончится добром.
   Смутная тревога стала вполне оправданной и ясной, когда три дня назад орлесианцы подошли к Халамширалу, преисполненные намерения вернуть город себе. Последовавшие один за другим штурмы были столь же мощными, сколь и жестокими, и вскоре люди вошли в город. Предотвратить беспорядочное бегство и начать постепенно отступление с боем эльфам удалось, но на этом удачи и закончились, а потери с каждым часом становились все более и более тяжелыми.
   Отходили к южным воротам, тем, что пока еще были под контролем долийцев, и всякий раз, когда земля разверзалась или вздрагивала под ногами у шемов по воле Рина, Хранитель зло усмехался: удался еще один рывок, выиграна еще одна миля, которая даст клану отойти. Его слегка вело от напряжения, но до истощения сил было еще далеко, когда рядом появился молодой охотник, и Рин с нехорошим чувством узнал в нем одного из тех, кого отправил на помощь хранительнице галл, своей матери, и больными и ранеными членами клана.
- Нас отрезали! - выкрикнул юноша и зашелся кровавым кашлем. - Мы даже подойти не успели! - тяжело переведя дух, он продолжил: - Там лучники и десяток конников, а место узкое, с длинными луками не развернуться, и улицы цепями... перегорожены. Мы... не прошли. Перебили... почти всех, - он смолк, судорожно хватая ртом воздух.
   Несколько мгновений Рин колебался. Он успел изучит ту часть города и старую лечебницу для бедных, где разместились долийцы, и предполагал, что если будет действовать быстро и с небольшим отрядом, сумеет вывести своих. Но как оставить остальных? Сайран, рослый немолодой охотник, прикрывавший Хранителя в бою, цепко и и пристально взглянул ему в лицо.
- Иди, - коротко бросил он. - Ты еще успеешь. Я отведу остальных к заставе у ворот. Возьми, кого сочтешь нужным. Мы вас подождем.
   Если Рин кому-то и доверял, то этому опытному, повидавшему многое охотнику, и, выслушав его, только кивнул, отрывисто и быстро. Успеет, обязательно, они вернутся в срок. Двое воинов, оба вооруженные тонкими изогнутыми клинками, оба - немногим старше него самого, мгновенно откликнулись на призыв. Еще несколько секунд Рин колебался, а потом нашел взглядом свою Первую: Энойя еще совсем юна, явно может быть неосторожной и чересчур горячей (он не случайно до сих пор велел ей по большей части заниматься лечением и не ввязываться в бой), но... она с ее огненной магией может сейчас стать их спасением и настоящим перевесом, когда дойдет до боя.
- Энойя! - решившись, Рин окликнул ученицу. - Раненые и дети остались в предместье, если мы не поможем, быть им у шемленов в руках. Надо вывести. Ты готова пойти с нами? - несмотря на то, что он был ее Хранителем и учителем, просто распорядиться у него сейчас язык не повернулся.

Невозможно было не заметить напряжение в улыбке Первой, и, пристально глядя на ученицу, Рин на секунду заколебался: боится? Не уверена в себе? В нем? Если так, то сможет ли справиться с собой и не оставить ли ее все-таки с Сайраном? Тем, кто будет пробиваться к воротам, поддержка и прикрытие мага понадобятся не меньше. Однако Энойя заговорила, и Рин снова отогнал несвоевременные сомнения: боится или нет, бездействие и отступление для нее сейчас хуже боя. Раз так, то вперед, не сможет же он вечно прятать ее у себя под плащом.
- Отлично, тогда в путь, - он поудобнее перехватил легкий посох из коры железного дерева и скуповато улыбнулся ученице: - Если повезет, обойдется без обрушения стен, - он перевел взгляд на охотников: - Быстро и по возможности незаметно. Вы расчистите нам дорогу, мы вас прикроем. Вперед.

   Халамширальские кварталы, которые им предстояло преодолеть, успели превратиться в настоящий котел: разоренные дома, вспыхивающие то тут, то там и мгновенно расползающиеся на целые улицы пожары, устроенные не то яростно огрызающимися долийскими отрядами, не то их противниками, мертвецы, от вида которых к горлу подкатывала тошнота, рокот боя, постепенно подступавший все ближе и ближе. Была бы воля Рина - он отводил бы глаза и закрывал бы омерзительные картины от Энойи, но нельзя не смотреть на войну, если по доброй воле вступил в нее и нельзя учить трусости свою ученицу, поэтому молодой Хранитель с особенным, пристальным вниманием смотрел вокруг, смотрел и заставлял себя запоминать.
   Первые два квартала до лечебницы они преодолели без столкновений: Рин успел запомнить эти места, и теперь вел небольшой отряд задворками и тесными переулками. Ровно до того момента, как один из них оказался перегорожен несколькими перевернутыми телегами и подводой, лишившейся колеса: то ли беженцы бросили свой скарб, то ли отступавшие пытались таким образом затруднить продвижение противникам.
- Fenedhis lasa! - на несколько секунд Рин замер, оглядываясь по сторонам и пытаясь сориентироваться, потом махнул своим спутникам рукой в сторону подворотни: - Туда! Там проход на площадь, попробуем проскочить через нее.
   Оказаться на открытом пространстве - риск, когда имеешь дело с кавалерией, но Рин надеялся миновать площадь, не ввязываясь в бой и прежде, чем они четверо будут замечены. То, что милость Творцов не бесконечна, стало ясно, едва долийцы вынырнули на площадь. Шедшая здесь схватка уже завершилась и не в пользу эльфов: на противоположном конце площади, как раз там, где Рин рассчитывал уйти в следующий узкий проулок, мечники в отливающих темным золотом доспехах добивали раненых.
   Этого зрелища оказалось достаточно, чтобы у одного из охотников вырвался сдавленный крик ярости, мгновенно привлекший внимание трех всадников. Не сговариваясь, они развернули коней и поскакали навстречу невесть откуда взявшимся "ножеухим", и маленькая площадь снова превратилась в поле боя.
   Охотник, стоявший рядом с Хранителем, метнул короткий нож в приближающегося всадника, и тот поплатился за то, что пренебрег шлемом: клинок вонзился ему глубоко в глаз. Отступая обратно к подворотне, Рин метнул каменный снаряд во второго, обернулся к Энойе и охотнику, оставшемуся рядом с ней, и увидел, как на них наезжает третий всадник, а от противоположного угла площади уже бегут двое пеших солдат, оставившие, наконец, и раненых, и мертвецов.
- Энойя, берегись! - крикнул Рин, заметив, как один из солдат накладывает стрелу на тетиву.
   Сила так и пела под руками, еще немного - и земля начнет ходуном ходить, отвести бы только шемленов туда, где их можно будет отправить в Бездну, не причинив вреда своим.