Проклятый мальчишка справился и с этим тоже.
   Несмотря на то, как Кусланду хотелось утолить свой безумный голод, он почти надеялся на то, что у Ниалла ничего не получится. Что он начнет давиться, испугается, отстранится - одним словом, разочарует любовника. Потому что, Создатель свидетель, уезжать с привкусом разочарования было бы гораздо проще, чем с излишне приятными воспоминаниями. Все эти дни, что принц провел в Вулфхолле, молодой эрл вел себя безукоризненно правильно, не только выполняя, но и предугадывая все его желания - и не потому, что хотел угодить сюзерену, но потому что разделял эти желания. А признать это - означало бы признать, что сука-судьба ткнула его носом в кого-то, с кем ему по-настоящему хорошо. Напоследок.
   Это злило, а злость усиливала и без того уже почти достигшее предела возбуждение. И во взгляде Кусланда, который не отрывался от потемневших глаз Вулффа, эта злость без труда читалась - контролировать свое лицо сейчас было просто невозможно. Заметно это было и в движениях, резких, порывистых: Оливер то отстранялся, позволяя юноше вдохнуть, то снова входил в тесное горло, становившееся более податливым с каждым толчком. О том, чтобы щадить неопытного любовника, речи уже быть не могло - покорность и жадность, с которыми Ниалл принимал его грубость, окончательно развязали Кусланду руки.
   - Чтоб тебя... - с тихим, нервным смешком выдохнул принц после того, как с его губ все же сорвался обещанный стон - глухой и протяжный.
   Этого нельзя было так оставлять. Как бы ни хотелось Оливеру заставить любовника глотать его семя, он все же нехотя отстранился, тяжело переводя дух. А затем рывком поднял Вулффа на ноги - только затем, чтобы толкнуть его к стене, к которой тот и оказался прижат грудью.
   - Моя очередь, - хриплый голос звучал угрожающе.
   Несколько секунд, которые Кусланд потратил на то, чтобы подрагивающими пальцами развязать шнуровку на бриджах Ниалла, показались вечностью. Обнажив ягодицы любовника, он прижался к нему всем телом и стал отмечать его шею и плечи короткими, злыми поцелуями-укусами. На светлой коже мгновенно расцветали заметные кровоподтеки, и Страж смотрел на них со злорадным удовлетворением - останется память о нем.
   Влажный от слюны член заскользил между ягодиц Вулффа, и Оливер снова сдавленно застонал сквозь зубы - даже такой малости ему бы хватило сейчас, чтобы кончить, и он едва сдерживался. Крепко обхватив юношу за плечи одной рукой, второй он направил в него свой член, входя медленно, но глубоко.

   Говори Ниалл связно и гладко, все его слова, должно быть, проскользнули бы мимо сознания Кусланда. Но короткие, отрывистые фразы впивались в него, как длинные иглы, и доставляли болезненное удовольствие. Он хочет помнить. Хочет насытиться любовником так, чтобы тело еще долго хранило память о нем. Отчего это так тешило его, Оливер не знал: он все еще считал, что Вулфф станет для него просто одним из многих, но эгоистично хотел, чтобы тот запомнил своего первого мужчину если не навсегда, то хотя бы надолго.
   Невозможно было не откликнуться на эти требовательные просьбы, как невозможно было не прижать Ниалла крепче к себе, глядя на то, как соблазнительно прогибается он в пояснице. Ненасытная похоть молодого любовника не переставала поражать Стража - казалось, для него не существует границ и пределов. Все допустимо, все позволено, тем более сегодня - в последний раз.
   Исполняя желание Вулффа, Оливер вошел в него до конца, стал брать его грубыми, быстрыми движениями. Узко, тесно, жарко; балансируя на самой грани, Кусланд уже едва понимал, что делает и как долго это продолжается. Из горла рвался новый стон, и он безжалостно заглушил его, впившись зубами в шею любовника. Пальцы намертво сжимались на плече юноши, пока вторая рука уверенно накрыла его пах. Настойчивым, властным движением Кусланд огладил напряженный член по всей длине, а затем обхватил его, начиная ласкать в такт все более рваным толчкам.
   Он забыл уже, для чего это делает. Может, чтобы удовлетворить собственное яростное желание, может, чтобы доказать любовнику свою полную власть над ним, а может - чтобы причинить как можно больше боли. Временами казалось именно так: Кусланд совершенно не жалел Ниалла, каждым движением врываясь в него так, словно вознамерился разорвать его. Теснее, ближе, глубже. Дышать - необязательно, вдыхать пьянящий запах юноши - необходимо.
   Даже если бы мертвец, ставший единственным невольным свидетелем этой жгучей, ненормальной страсти, вдруг поднялся и заговорил, Оливер едва ли смог бы остановиться. Невозможно остановиться, когда в глазах окончательно темнеет, остатки воздуха в легких вырываются хриплым стоном, и по всему телу прокатывается жаркая волна, стремительно переходящая в любовника. И даже уже излившись в него и снова начав дышать, Кусланд не смог прекратить движения, становившиеся все более медленными и слабыми.

   Вряд ли стены этой тесной камеры когда-либо слышали такие крики. Кусланд жадно впитал каждый из них, отдельное удовольствие получив от того, что под конец бессловесные вопли облеклись в форму его имени. А потом крепко обнял уже обмякшее тело любовника, меньше всего желая выпускать его из своих рук. Так лентяй по утру уговаривает себя полежать еще пять минут, прежде чем неминуемо придется подняться с постели. Вот и принц убеждал себя в том, что спешить некуда и что нет ничего странного в этом желании подольше ощутить пьянящее тепло Ниалла. Это ведь в последний раз, верно?
   Горячие ладони неторопливо гладили живот, грудь и бедра юноши, губы прикасались к его плечам и шее - поцелуи были такими затяжными, словно Оливер хотел получше запомнить вкус его кожи. Вулфф теперь ассоциировался для него с покоем, с отдыхом, и казалось, стоит только отстраниться от него, как тотчас же придется вернуться в суровую реальность, где принц-челнок должен усердно носиться из места в место, чтобы все успеть. В свете приближающегося последнего спуска на Тропы это было особенно актуально.
   - Надо хотя бы немного поспать, - хрипло произнес Кусланд, с сожалением отстранившись и приводя в порядок свою одежду. - Рассвет скоро.
   Он обвел мутным взглядом пыточную, ненадолго задержал его на привязанном к стулу трупе. Не лучший способ спуститься с небес на землю, зато действенный - лицо Стража снова помрачнело, стоило ему вспомнить, кто подослал к нему убийцу. Безопаснее всего ему было бы сейчас в Башне Бдения, но из-за обвинений в смерти Краузе путь туда для него пока заказан. А значит, в Денерим - от одной мысли о ненавистной столице и ожидавшей его там супруге настроение портилось окончательно.
   Уже покинув подземелье и дойдя до крыла, в котором располагались спальни, Оливер замешкался. Но причин для того, чтобы провести остаток ночи вдвоем, не находилось: на новые постельные подвиги он был явно не способен, а если вдруг за первым убийцей последует второй, лучше молодому эрлу на этот раз не оказываться рядом.
   "Хотя бы поцелуй его, кретин!"
   "Это еще что за чушь?"
   "В последний раз ведь!"
   "Вот только внутреннего голоса мне не хватало в придачу к Зову на старости лет".
   Неясный сентиментальный порыв был задушен на корню, и Кусланд сухо попрощался с Ниаллом на ближайшие несколько часов. Все, о чем он мог сейчас думать - это о том, чтобы упасть на постель и закрыть глаза.

   Несмотря на более, чем бурную ночь, едва рассвело, Кусланд спустился вниз, на ходу поправляя ножны с кинжалами. Он полагал, что Вулфф выделит ему небольшой отряд в качестве сопровождения, но расслабляться не торопился, привычно доверяя только себе. Не чаявшая души в принце Сарха, как оказалось, собрала для него несколько увесистых свертков, от которых исходил густой аромат свежего хлеба и печеного мяса. Все это отправилось в потрепаный походный рюкзак - тот самый, с которым десять дней назад он появился в Вулфхолле.
   Распрощавшись с прислугой - и заметив, что сенешаля среди них не было, - Оливер спустился во внутренний двор и глубоко вдохнул морозный воздух. Облокотившись на парапет, он стал ждать появления эрла; на душе отчего-то скребли кошки.

   Ощутив прикосновение к плечу, Кусланд едва не вздрогнул - двух часов сна, омраченного к тому же Зовом, явно не хватило для того, чтобы привести нервы в порядок. Но это был не убийца, не очередная тварь из кошмаров и даже не дорогая супруга - всего лишь Вулфф, которого он и ждал.
   - Доброе утро, эрл Ниалл, - глухо отозвался принц, искоса скользнув взглядом по его лицу. То ли ночные приключения так сказались, то ли поспать молодому эрлу так и не удалось, но выглядел он бледным, едва ли не изможденным. - Вы очень любезны, - для того, чтобы говорить с любовником официально и сухо, даже не приходилось прилагать усилий - усталость и напряженность, казалось, сковали ледяной коркой и те тлеющие эмоции, что он еще способен был испытывать.
   Впрочем, предложение Ниалла все же заставило шевельнуться внутри слабый интерес - Оливер вопросительно изогнул бровь, но расспрашивать не стал, покладисто последовав за юношей. В голову не приходило ни одной дельной мысли о том, что тот собирается ему показать. Труп еще одного убийцы, который приходил, пока он спал? Тевинтерского магистра, которого умудрились поймать его люди? Стражей из Вейсхаупта, которым Вулфф его сейчас торжественно и передаст из рук в руки?
   Последняя догадка вдруг показалась до омерзения правдоподобной, и Кусланд поймал себя на том, что положил ладонь на рукоять кинжала и напрягся всем телом, точно готовясь отразить удар. Конюшня, в которую привел его эрл, подозрений не развеяла, но усилила недоумение - зачем они здесь?
   - Решил похвастаться? - голос звучал непринужденно, но принц нет-нет, да осматривался вокруг. Мысли крутились сами собой: неудобное место для боя, много темных углов, в которых может поджидать враг, тесное пространство, а главное - сам он, мягко говоря, не в форме. - Я уже видел жеребцов Западных Холмов - они бесподобны, - закончив беглый осмотр, взгляд Оливера вернулся к Ниаллу и так и впился в его лицо. Неужели он мог так сильно ошибиться?

   Почему-то первым доводом за то, что никакой западни нет и все его подозрения смехотворны, для Кусланда стал этот дурацкий поклон. Это, как и обращение по титулу, настолько явно было ответом на официальный тон, взятый Оливером чуть ранее, что он невольно усмехнулся - Вулфф показывал зубы. Вряд ли он стал бы делать это, приведи он его в ловушку. Или нет? Очень хотелось побиться головой о деревянную балку, как будто это могло помочь упорядочить хаос в ней.
   Так и не определившись, он прошел вслед за молодым эрлом к дальнему стойлу и замер, когда из него сделал осторожный шаг вперед крепкий вороной жеребец. Не оценить его красоту невозможно было даже сейчас, и с минуту принц только завороженно смотрел на него, едва прислушиваясь к словам Ниалла. И совсем пропустил момент, когда его нервозность не только оказалась замечена, но и вызвала вполне закономерные вопросы.
   "Старею".
   - Решил, что ты собираешься зарезать меня, - выбрав из всех возможных почти правдивый ответ, Кусланд криво усмехнулся и убрал, наконец, руку с эфеса.
   Опасения и подозрения так и не оставили его до конца - ему ведь предстоит еще дорога в обществе верных людей Ниалла. Приказать убрать его в пути и свалить все на разбойников будет, конечно, гораздо удобнее, чем пачкать руки самому. Проведя ладонью по лицу, он все же взял протянутые поводья и шагнул ближе, вслед за Вулффом поглаживая коня по шелковистой шее.
   - Щедрый подарок, - это, видимо, заменяло принцу банальное "спасибо". - Эрл и в самом деле перебьется - конь-то королевский, - жеребец, точно соглашаясь с этими словами, негромко заржал и ткнулся длинной мордой в плечо Оливера, шагнув еще немного ближе. - Знаешь, обычно жеребцы меня недолюбливают, - он скосил лукавый взгляд на Ниалла, - но может этот будет похож на своего хозяина, - посмотрев на поводья в своей руке, Кусланд негромко рассмеялся и поправился: - Прежнего хозяина.
   Неожиданный подарок даже поднял ему настроение - как и многие ферелденцы, он души не чаял в лошадях и собаках. Хотя, возможно, дело было еще и в том, что ему нравилась мысль иметь что-то, что будет напоминать ему о Вулффе.

   При взгляде на слегка покрасневшего и отводившего глаза Ниалла, Кусланд едва не расхохотался. Смеяться хотелось не над смущением молодого любовника, а над собственной подозрительностью. Конечно, когда столько людей по всей стране (и не только) желают видеть его мертвым, неудивительно начать впадать в крайности, и все же в данном случае все опасения были мимо. Принц готов был поставить на это собственную голову - еще несколько месяцев, и она все равно не будет стоить и медяка.
   А потом пришла очередь Кусланда ощутить вспыхнувший внутри жар. Стоило только представить, как Вулфф объезжает непокорного, диковатого жеребца, так похожего на него самого. Все же было в молодом эрле что-то от варваров, с которыми ему приходилось делить горы - видимо, такое близкое соседство не может пройти даром.
   - Тогда он вдвое дороже мне, - неожиданно серьезно отозвался Оливер и умолк, когда понял, что подарки на этом не закончились.
   Кинжал и в самом деле был сработан прекрасно. Рукоять удобно ложилась в ладонь и не скользила, обоюдоострое лезвие с кромкой не толще волоска. Вытащив его из ножен, Страж сделал легкое движение кистью и убедился, что сбалансирован клинок тоже на славу.
   - Действительно отличное оружие, - он вернул кинжал в ножны и огладил большим пальцем оскаленную морду волка на эфесе. Теперь происходящее стало еще больше походить на прощание, и от этого становилось как-то... не плохо даже - тошно. Но Кусланд заставил себя вскинуться и поднял взгляд на Вулффа, криво улыбаясь. - В Вулфхолле мне сделали уже немало подарков, но я ни за что не откажусь от еще одного, - в синих глазах при этих словах блеснули лукавые искры.
   Со стороны двора доносились шум и голоса - видимо, сопровождение успело заскучать, дожидаясь его. С сожалением убрав ножны с кинжалом в седельную сумку, принц крепче сжал поводья и повернулся к Ниаллу.
   - Мне и в самом деле пора, - кривая улыбка на тонких губах стала немного теплее. - Благодарю за гостеприимство, эрл Вулфф, - после этого он легко запрыгнул в седло - конь тут же загорячился под ним, точно ему не терпелось скорее показать, на что он способен. Кусланд одобрительно похлопал его по шее и сверху вниз посмотрел на юношу. - Должен признать - чувствовать его под собой почти так же приятно, как тебя.
   Должно быть, ему понравилось смущать молодого эрла, потому что, едва договорив эти слова, он склонился с седла и крепко поцеловал его, придерживая за затылок.