После того, как они причалили, Нефтис прожила на Лломерине около недели, но обжиться и почувствовать себя как дома пока не смогла. Отчасти причиной тому была Зантия, у которой ей пришлось поселиться. Холодная война стала если не горячей, то явственно теплой - целительница разговаривала с ней только на ривайн. Нефтис в ответ говорила только на тевене, выбирая самые забористые ругательства из тех, что успела узнать, бывая в неподходящих для дамы ее положения местах. Она была уверена, что Зантия в долгу не остается. Они обменивались впечатлениями друг о друге, злобно зыркали и расходились по углам. Ульфгира Нефтис не видела с тех пор, как сразу по прибытии написала два письма - одно в Убежище, другое - в Орлей. Он забрал письма, ушел и больше не появлялся, что вызывало в ней смешанные чувства, от радости до меланхолии, потом обиды, а потом опять радости.
Перед тем, как сойти на берег команда устроила обряд прощания с погибшими. Нефтис выпустили на палубу и она стояла вместе со всеми и слушала имена незнакомых ей людей с неподдельным волнением. Это странное чувство общности с командой Непросыхающего не покинуло ее и на суше. Матросы иногда заходили проведать ее. То есть вроде бы они шли к Зантии, но всегда останавливались поболтать с ней, рассказать островные новости, иногда принести ей что-то по их мнению вкусное. Брэдди заходил раза четыре, но из его слов было не совсем ясно, какую цель он преследует. Может быть просто уже привык к ней, хотя они провели рядом всего пару недель. От пиратов Нефтис узнала, что на острове она официально считается еще одной магессой Непросыхающего, очень опасной беглой рабыней из Тевинтера. По понятным причинам ее истинное происхождение скрывалось и Нефтис тоже не собиралась им ни с кем делиться, так как могли найтись и другие желающие получить выкуп. Не то, чтобы она уж так хотела обогатить Ульфгира и его ребят, но ведь другие могли ее и в подвале запереть. А тут она все-таки жила в доме, хоть и с грубиянкой, и могла из этого дома выходить, хоть и недалеко. В пределах видимости Зантии, как сказал Ульфгир. Правда Зантия вовсе не хотела быть ее сторожем и иногда надолго уходила, оставляя Нефтис одну, но у той и у самой не возникало желания особо гулять по округе.
Барон, как уже было сказано, не появлялся, и пес бы с ним, если бы он не продолжал настойчиво ей сниться. То сексом они опять занимаются, то книжку она ему читает, то вообще разговаривают о чем-то, как старые приятели. И сами сны были настолько же приятными, насколько неприятным и обескураживающим пробуждение после них.
Но вскоре сны стали самой маленькой ее проблемой. Дни месяца, когда мерзкий характер Нефтис мог быть биологически оправдан, приблизились и удалились ни  с чем, оставив ее в полном ужасе.  Когда самообман перестал помогать ей пришлось выкинуть белый флаг и начать говорить с Зантией на общем языке.
- Зантия, - тихо сказал Нефтис, улучив момент, когда целительница была дома, - мне очень нужна твоя помощь.
Та только фыркнула и разразилась саркастической по звучанию речью на ривайн. Нефтис тут же взбесилась и начала орать на тевене, пока обе они не выкрикнули друг другу хором на общем:
- Пиратская шлюха! - после чего на какое-то время замолчали, Зантия посмотрела на нее с некоторым одобрением, а потом спросила, явно смилостившись, на общем:
- Ну, чего у тебя там?
После скупых, но ясных объяснений Нефтис, Зантия опять взяла агрессивный тон:
- Ну и как можно было быть такой дурой?!
- Это произошло вообще не по моей воле, - заорала возмущенная Нефтис, не ожидавшая осуждения с этой стороны по этому поводу.
- Ну конечно же, - закатила глаза Зантия, - то есть сначала все происходит не по твоей воле, а потом ты сама ползешь к нему в каюту с бутылкой, орешь там, как будто тебя убивают, а потом выползаешь абсолютно живая? И дальше еще несколько дней туда бегаешь? Что вы там, книжки читали что ли?
- Но... но и правда ведь книжки же, - Нефтис чувствовала, что правда ей не помогает, но не говорить ее не могла, - ну то есть не только книжки, да, но и они тоже были, а вот это, что, что у меня внутри - оно точно против воли, потому что когда добровольно было, тогда... - тут она решила не посвящать Зантию в подробности своей личной жизни и просто осталась стоять тяжело дыша от гнева и растерянности.
- Я знаю таких как ты, - веско сказал Зантия, - ты пытаешься окрутить мужчин и заморочить им голову. Я тебе этого сделать не дам.
- Я тоже знаю таких как ты, - парировала Нефтис, хотя это была неправда - женщин она знала еще хуже чем мужчин, она вообще в людях разбиралась средне, - такие как ты, несете ерунду не по делу. Ты будешь мне помогать или нет?
- Ладно, - смягчилась Зантия, - тебе, правда, нужна не я, а мама Луана. Я тебя к ней провожу, но назад пойдешь уже сама, не буду там тебя ждать.
Нефтис благодарно покивала головой, поблагодарить вслух у нее еще не вышло. В путь к загадочной маме Луане они отправились тут же, оставив дом пустым и никого не предупредив, куда уходят. Зачем, рассудила Зантия, они же не очень надолго, да и капитан все равно к ним не заходит.

Сначала Нефтис очень резво бежала за Зантией, так как все еще не верила своему счастью, что та согласилась ей помогать. Даже то, что на ней было старое платье целительницы, Нефтис вообще не смущало. Ее одежда не подходила климату Лломерина, по дому она ходила в том, что дома использовала, как нижнее белье - длиной шелковой рубашке, при гостях прикрываясь шалью Зантии. Но ходить в таком виде далеко все-таки было бы неразумно. Да и не до красоты сейчас было - она влезла в предложенное льняное бело-сероватое платье безропотно и быстро. Только волосы заколола своими заколками, но это не делало ее более похожей на прежнюю Нефтис Аргир. Сейчас она бы сошла за местную, если только, конечно, рта не раскрывать.
На подходе к хижине мамы Луаны, Нефтис замедлила шаг, так как до нее наконец-то в полной мере дошло, что она собралась делать. Ей стало очень страшно. Когда она переступила порог хижины, то еле заставила себя не шарахнуться назад. Зантия провела переговоры очень быстро, немного о чем-то посмеялась с Луаной, потом заплатила ей и ушла, не взглянув на Нефтис. Та, тем временем рассматривала хозяйку хижины во все глаза, даже страх ненадолго отпустил. Мама Луана была черной женщиной эпических объемов, в очень яркой одежде, а ее голову украшало что-то, напомнившее Нефтис чучело какой-то небольшой птицы. Яркие бусы оборачивали шею знахарки во много рядов, крупные золотые серьги выглядывали из-под красного головного платка, на котором птица как раз и гнездилась. Пальцы были унизаны самыми разными кольцами золотыми, серебряными, деревянными. Казалось, что мама Луана носит все свои украшения на себе, да и весь гардероб, учитывая, что юбок у нее было как минимум три - одна выглядывала из-под другой.
- Ты садись, что стоишь-то? - спокойно произнесла она, - ты сиди, а я пока все приготовлю, мне Зантия уже заплатила.
Нефтис села, испытав благодарность Зантии, хотя и понимала, что та делает это не для магистрессы, а для капитана. Страх, притупившийся от культурного шока при виде знахарки, вернулся к ней. Нефтис никогда не приходилось прибегать к подобным процедурам, она всегда была аккуратна и внимательна, тут это все-таки придется делать, да еще и в такой ситуации! Она понятия не имела, что за вещества использует знахарка, можно ли ей доверять... не истечет ли Нефтис кровью прямо тут? Сможет ли потом когда-нибудь вообще иметь детей? Каково ей вообще придется?
- Ты не бойся так-то, - не оборачиваясь сказала знахарка, продолжая толочь что-то в ступке, - у тебя три недели всего срок, все должно быть нормально. И ты здоровая, чего трястись? Будут еще дети...
Нефтис открыла рот, а закрыть забыла. Она что тут вслух от страха кричит?
- Не... Это дух мне сказал, он тебя слышит.
- Вы говорите с духами вот так запросто?
- Ну я же ривейни, да. А ты из Тевинтера мне тут Зантия сказала... Ну да, ага, ты прямо очень из Тевинтера, понимаю, что домой подарок с Лломерина везти в себе не хочешь, - она рассмеялась низким смехом, а потом продолжила что-то толочь, тереть и смешивать. Какое-то время Луана тихо напевала себе под нос, в потом опять заговорила, - рыжий что ли? Зачем тебе рыжий-то? Они же белокожие, на медуз похожи! Вот хочешь, останься у нас, я тебя со своим племянником сведу, он маг сильный и сам по себе красивый, вот у вас будут дети красивые - это да. А сейчас у тебя такой же рыжий сын бы родился, как и его отец! Зачем тебе рыжий сын, зачем рыжий отец? Правильно, не зачем.
- А это дух сказал, что сын? - Нефтис старалась не задать этот вопрос, но не вышло.
- Ага, да, сказал бестолочь, как отец. Рыжий, из рук молнии, вещи ломает, смеется, рисует вот только хорошо. Но кому это-то надо, а?
Нефтис уже не слушала знахарку. Рыжая бестолочь, которая ломает вещи... Ее сын. Она до этого просто не осознавала, что у нее внутри не конец всей ее жизни, а какое-то живое существо, связанное с ней такой прочной связью, какой она еще ни с кем никогда связана не была. Она, кстати, всегда хотела сына. Ну чему бы она научила дочь? А вот сыну она бы передала все свои контрабандные связи и своих друзей. Для мальчика очень хорошая компания. У них было бы много общих тем, они бы вместе путешествовали, искали бы всякие древности, преодолевали опасности. Мальчишки это любят чаще, чем девочки. И вот сейчас он уже был тут, сидел в ней, но ей казалось, что рядом с ней. И чего ждать? Более подходящего часа или отца? Но она же уже знает всех альтусов в Империи наперечет и на самом деле знает, что ей никто не подходит. Незаконнорожденность? Ну это не так важно, главное, чтобы ребенок был магом, а все остальное она уж как-нибудь устроит, выйдет замуж для отвода глаз или еще что-нибудь. Дух говорит, что видел молнии из рук, а она все еще ярко помнила, как Ульфгир вырубил Цетуса взрывом разума. Точно маг. Маг, ее сын. Рыжий... Ох, вот найти рыжего тевинтерца - это не так-то просто, но все-таки это же гораздо проще, чем сейчас выгнать вон вот этого уже настолько живого и настоящего мальчика, а потом опять искать какого-то неведомого идеального отца. Вообще, в поисках идеального можно пропустить все настоящее.
- Ты там что, - сурово спросила Луана, - ты там передумала? Дух говорит, ты с ребенком связалась, те, кто связываются, те потом отсюда бегут с криками, мол, прости мама, я передумала! Ты сейчас мне скажи, а то потом мне надо будет корень демоновой ноги потереть - а это трудно! Давай, давай, чтобы мама не старалась лишний раз из-за тебя!
- Я, ну я... Спасибо вам, я, наверное, все-таки пойду, да... - Нефтис говорила это, не верила тому, что она это говорит и пятилась к выходу.
- Ну иди-иди, рыжий же будет, я тебя предупредила! И деньги Зантии не отдам - устала тут толочь все для тебя, а ты еще и убежала, глупая такая! Ну удачи тебе от мамы Луаны, - и рукой помахала на прощанье.
Нефтис вышла вон и побрела назад. Разум заставлял ее вернуться, ноги уверенно уходили прочь от хижины знахарки, сердце билось очень часто.
- Так, - говорила Нефтис вслух, пока шла - ты парень, не бойся, ты очень хорошо устроился, у тебя очень богатая мама. Папа сложный, но, наверное, вы не увидитесь никогда, так что концентрируйся на хорошем, на маме.

Вообще-то Нефтис страшно обрадовалась, когда увидела Барона. Точнее, сначала она испугалась, так как его появления абсолютно не ожидала, да и кинулся он на нее весьма решительно. Но потом она поняла, что очень соскучилась и, что он первый и единственный человек, которого бы ей именно сейчас хотелось встретить. Брэдди увидеть тоже было приятно, хоть он и выглядел не менее возмущенным, чем капитан. В общем, она обрадовалась, но от ответа, который пришел ей в голову, все же не удержалась:
- Вырежешь? Хорошо, всю правду скажу, меня недавно один пиратский капитан скинул с корабля, прямо в воду, можешь себе представить?!
Она улыбнулась ему вполне искренне, почти не насмешливо, в потом прибавила:
- Я не собиралась сбежать! Это вам Зантия что ли сказала? Не верьте ей, я ее бешу просто. Ну, не ее одну, это я уже поняла. Пойдемте что ли домой?... Ну то есть, в ее лачугу!
Еще не хватало называть эту дыру домом, но Нефтис про оговорку тут же забыла, так как вся была поглощена двумя мыслями. Первая - достаточно ли красивое имя Клавдий Карнелиан или надо придумать еще что-то более длинное? И вторая - как бы так перейти от обычных колкостей к новостям. Она еще не успела ничего придумать и сейчас все мысли, которые она собиралась думать по пути к Зантии, пронеслись у нее в голове в убыстренном темпе. Рассказать ему или нет? Ну с одной стороны - а чего бы и не рассказать, она же от него ничего не хочет, значит ничем не рискует. Было бы забавно, хотеть от него денег - заплатить выкуп и потребовать половину на воспитание ребенка. Может не говорить, с другой стороны, она же вообще не знает, как он к детям относится, вдруг у него какая-нибудь дикая на них реакция и он сейчас забежит в дом мамы Луаны и сам натолчет корень демоновой ноги, а потом закормит его в Нефтис? Странная идея, но мир вообще полон странностей, про это забывать нельзя. С третьей и очень существенной стороны - правда вскроется как только они дойдут до Зантии. Та посмотрит Нефтис прямо в душу своим суровым взглядом и спросит ее, мол, как все прошло, а магистресса ей - хорошо прошло, у меня мальчик будет. И тогда целительница решит, что ребенок - оружие страшной манипуляции и побежит в дом к маме Луане, натолчет корень демоновой ноги и закормит его в Нефтис. Ну уж нет, решила Нефтис в конце концов, если кто-то тут будет толочь корни и закармливать их в нее, то все вспомнят, что она магистресса из Тевинтера. Она оставит от Лломерина выжженную пустыню, если кто-то будет обижать ее маленького.  Так что в общем, надо рассказать, наверное, но вот как бы так начать.
- Я была у знахарки, - прибавила Нефтис к уже сказанному, - потому что мне это понадобилось, а потом вроде как нет. Ну что, идем?
Она понадеялась, что Барон в любом случае сейчас как-то продолжит разговор и она сможет ввернуть пару слов о ребенке в процессе беседы. Ну или в процессе скандала.

Нефтис не успела ответить, что у нее ничего не болит, но вообще от апельсинов она бы не отказалась, как капитан сделал свое возмутительное уточнение насчет боцмана. Она закатила глаза и собралась объяснять Барону, почему она бы не стала спать с первым встречным пиратом, но несколько задержалась, подбирая слова. В самом деле, почему он должен думать о ней как-то иначе - с ним-то она спала. Может он думает, что это для нее обычное дело. Она просто спит со всеми, вот и с ним тоже и никакой исключительности. И это, конечно, возмутительно, она не спит со всеми, а он исключение! Исключение? Точно ли? Женщиной строгих нравов ее точно не назовешь.
В общем Нефтис очень хотела накричать на Ульфгира за то, что он спросил ее про боцмана и не перестала хотеть, когда они пришли к дому Зантии. Но при этом магистресса страшно обрадовалась тому, что она переезжает и вещи пошла собирать очень быстро. Она тут же с наслаждением сняла платье Зантии, это рубище она брать с собой не собиралась. Ей нужно новое платье. Но что надеть сейчас? Нефтис стояла над сундуком, в своей любимой одежде для общения с Ульфгиром - в трусах. Эротического подтекста сейчас в этом не было, она просто не знала, что надеть, чтобы дойти, куда ее собирается вести капитан и не изжариться. Она встала на колени над сундуком, а потом залезла туда с головой и начала бухтеть оттуда, так как могла делать несколько дел одновременно, особенно если речь идет о скандалах и примерке одежды:
- Я не спала с боцманом! Что за идеи у тебя такие? Как в голову могло прийти, что я его на камбуз заманила и дала ему? Ты прямо как Зантия говоришь, - Нефтис вытащила пару платьев, сложила их на кровать и опять заняла стратегическое положение над сундуком с задом выше головы, - я не хочу всю вашу команду уложить и окрутить! Хотя слухи ходят, знаешь, что я ваша новая магесса, никто не думает, что я пленница, мне так пираты твои говорили. Они заходили меня проведать... Хотя я ни с кем из них не спала! А с тобой спала...
"И ты не заходил" хотелось продолжить ей, но Нефтис прикусила язык и поглубже зарылась в сундук. Получиться слишком похоже на выяснение отношений любовников, она покажет, что скучала. Лучше перевести тему, срочно.
- Спасибо, что удобнее, мне надо чтобы удобнее... Вообще, у меня ничего не болит и к знахарке я ходила потому что как раз очень здорова.
Нефтис вынула голову из сундука и задумалась - не пришел ли тот самый момент. Она сидела на коленях перед сундуком и кусала губы.

Нефтис знала, конечно, что будет дальше. И если поначалу она скинула платье бездумно, то ее дальнейшие манипуляции с сундуком уже имели больше целей, нежели чем выбор одежды. Ей нравилось, что Барон смотрел на нее и нравилось как он это делал. Когда он подошел и дотронулся до ее подбородка, Нефтис поплыла от возбуждения, даже губу закусила. А потом наконец-то стало можно его целовать и впиваться пальцами в его плечи. Нефтис задохнулась от ощущения, что она очень сильно этого ждала, что неделя без него показалась ей длинной и тяжелой, как год разлуки.
Она услышала вопрос про приворот и хотела ответить что-то такое умное и уместное, но не смогла связать и пары слов. Она старалась прижаться к нему как можно сильнее, царапалась о его щетину. Он пах Лломерином. Какой-то смесью моря, дыма, земли и табака, которой пропах сам остров и вдыхать этот запах казалось чем-то жизненно необходимым. По краю сознания прошла мысль - не приворожил ли он ее? Все это, как минимум непривычно, это тревожит, даже пугает, но Нефтис сейчас было все равно.
Она слегка отстранилась от Барона и кивнула головой в сторону кровати. Не своей, наспех сколоченной и неудобной, а довольно-таки широкой кровати Зантии. И сама тут же забралась под одеяло, точнее, она скинула его на пол, раскинувшись на чистом белье целительницы, которое она сегодня любовно укладывала на кровать, пока ругалась с Нефтис. Вообще, магистресса совсем не хотела, чтобы Зантия их застала - ей было как-то не по себе от этой мысли. Но отомстить коварно и относительно безопасно - это была приятная затея. Нефтис собиралась все отрицать потом - доказательств-то у вредной целительницы не будет. Вообще, так ей и надо - кто придумал, что Нефтис манипулятор? Что она хочет вертеть капитаном ради своей выгоды? Какая вообще тут может быть выгода? Ну вот пара новых платьев, например, и обувь какая-нибудь.  У нее туфли от морской воды пришли в негодность, а другие свои она здесь носить не хочет, так что... Нет! Зантия не права, это никак не связано одно с другим. Злая женщина.
А Нефтис была сейчас на редкость доброй. Ей правда было очень хорошо и даже то, что ей придется сообщить Барону новости, уже не казалось таким сложным делом. Вот сейчас, он придет к ней на постель, они все закончат и она где-нибудь там почти возможно сразу все скажет.

А ведь он ей и  правда нравился. Если называть вещи своими именами, то вся эта смесь ощущений, которую он в ней вызывал, складывалась именно в сильную симпатию. Нефтис сама не до конца понимала, откуда эта симпатия взялась. Точнее да, секс ей сразу понравился, даже когда совсем не должен был, но тут речь шла не только о нем. Ей нравилось  то, что он сейчас с ней делал, но нравилось и как он смеется, как у него меняется голос в зависимости от настроения. Большинство ее любовников переставали ее интересовать сразу после секса, ей обычно хотелось, чтобы они куда-нибудь делись и не мешали ей спать или жить дальше. Но тут все было иначе, Нефтис очень радовалась тому, что потом они вместе пойдут куда-то перевозить ее вещи. Конечно, может быть он ее сейчас доставит в какое-нибудь странное место, а сам опять пропадет на неделю, а то и больше... Она же совсем его не знает и ее чувства во многом слепы. Они просто есть, она просто ему улыбается, смеется в ответ на фразу про вещи, ей уже даже не хочется швырнуть в  него еще чем-нибудь. И поторапливать тоже не хочется, хочется пробыть на этой кровати как можно дольше и только страх перед Зантией, заставляет хотя бы немного держать себя в руках. Почему ей так сильно нравится этот незнакомый человек, не похожий на нее по всем возможным статьям? Хорошо, что можно сейчас об этом не думать, а полностью провалиться в ощущения его близости, чувствовать его на себе, вдыхать его запах, слушать, как он говорит, что она красивая... И что-то еще говорит... Что он только что сказал?!
У Нефтис даже голова прочистилась немного, от того, что именно только что было сказано. С одной стороны, она сразу оценила галантность его предложения, а заодно и тот факт, что общаясь только, как он выразился, с блядями, он все равно мог быть внимательным любовником. Он явно ведет себя так с женщиной не в первый раз и, в общем, это хорошо о нем говорит. Но сам предмет разговора сбил ее с толку. Она не хочет сейчас рассказывать ему правду, как минимум потому что секс прервется, а она к этому не готова. Но и врать убедительно сейчас тоже сложно. К тому же, что немаловажно, куда он кончит-то? Зантии на чистую простыню! И та убьет Нефтис. Не его, а именно ее. Месть приятна только тогда, когда она не несет разрушительных последствий!
- Нет, - заплетающимся языком говорит Нефтис, так как его поцелуи сильно мешают ей говорить связно, - нет, ты не волнуйся... не надо корень... мне знахарка сказала, что я все равно еще какое-то время забеременеть не смогу, так что чувствуй себя абсолютно свободно - кончай в меня... Да, так даже... предпочтительнее.
Последнее слово было слишком длинным, длиннее, чем Нефтис может сейчас себе позволить. Она откидывается назад и чувствует, что даже если бы хотела, ничего больше сказать бы не смогла.

Нефтис старается не кричать, это единственное, что она может хоть как-то контролировать. Телом она уже не владеет, если подумать, то она еще никогда не теряла контроль над ним настолько полно. Думать она как раз не может, а то уже бы испугалась. Нефтис понимала сильную внезапную страсть, когда сознание отключается и тело ведут инстинкты, она понимала эротическое исступление, в котором кусаешь совершенно незнакомые губы, потому что вдруг поняла, что не можешь этого не делать. Она понимала сильную сексуальную привязанность к тому, кто знал ее как свои пять пальцев. Таких людей было исчезающе мало, но им всегда было трудно противостоять, даже когда видеть их не хотелось совсем. Но они-то знали ее, знали ее тело, знали, что нужно говорить, а чего говорить не стоит. Никто из них не прерывался побеседовать о блядях и корне, никто не швырял ее с корабля, обозвав шлюхой... Никто из  них не держал ее в заложницах, ожидая выкупа - очень подходящий момент чтобы расслабиться и полностью отдаться чувствам!
Она не знает Ульфгира, он не знает ее, момент внезапной первой страсти прошел, у них плохо получается ладить на словах и у них настолько разные жизни, что и представить страшно. Почему же все, что она может - это сдерживать крики и превращать их в тихие стоны и всхлипывания? Почему совсем не думает о том, кто он и отдается всему, что он делает? Даже не отмечает про себя, всякие его положительные и отрицательные стороны. Вот был бы на его месте другой человек, она бы точно его мысленно похвалила за то, что он знает, где находится клитор. Вроде не такая уж секретная информация, а знают, меж тем, не все. Альтусы вообще, в массе своей, не очень хорошие любовники. Когда по рождению дается столько преимуществ, далеко не все стараются добрать себе еще каких-нибудь умений и знаний. Они просто дарят себя партнеру, что женщины, что мужчины... И это печально, но сейчас Нефтис даже не отвлекается на то, чтобы мысленно ему поаплодировать - оральные ласки ей редко нравятся, но сейчас ощущения до невозможности приятные. А как же иначе, он же замечательный, у него все получается замечательно и плохих качеств у него просто нет.
В этом состоянии полной непринадлежности себе, очень хочется как можно полнее принадлежать ему. Когда он оказывается на ней, то эта поза кажется самой естественной. И ей не хочется командовать и давать какие-то инструкции. В любое другое время "милая" бы точно сказал подробно, что и как она хочет и еще бы и проследила за правильным выполнением. Но сейчас, она только выдыхает:
- Медленно.

Смена позиции застает ее врасплох, она едет по простыне, ощущая то, насколько капитан сильнее ее. Обычно, ощущение чьего-то физического превосходства заставляло напрягаться магические мышцы и Нефтис ощущала в ладонях покалывание, как будто молнии или огонь уже здесь и готовы сорваться с пальцев в любой момент. Но сейчас она покорно скользит вниз, ищет удобное положение для своих ног и дает ему взять ее за запястья.
Нефтис то ли усмехается, то ли вздыхает в ответ на его фразу. Она понимает, что он шутит, насколько она вообще может сейчас что-то понимать или осознавать. Но слышать это приятно. Тысяча и одна ночь... это же сколько месяцев? Неважно, это ничего не значит, это забавное предложение, от того, кто на самом деле ждет за нее выкуп. Нефтис улыбается, то ли потому что все-таки слышать это приятно, то ли потому что ей в принципе очень хорошо. Она уже полностью готова к тому, чтобы он вошел, в другой ситуации, она бы уже сама толкнулась к нему навстречу, надеваясь на член, но сейчас ей все еще нравится, что все происходит неспешно.
Она обвивает его ногами, крепко сжимает их. Когда он притягивает ее ближе к себе и с хрипом двигается глубже в нее, она подается вперед и начинает его целовать. Ей все еще удается быть податливой и просто принимать его в себя, сохраняя тот ритм, который выбирает он, хотя внутри уже начинает расти голодное нетерпение и желание начать двигаться быстрее и быстрее. Правда то, как он держит ее за руки, немного сковывает ее движения и ограничивает действия. Но это особенно приятно. Интересно, ей было бы приятно, если бы он ее связал? Вроде бы не в их положении играть в такие игры - слишком уж близко к правде, но Нефтис уже и сама не знает, что она чувствует и думает про ее положение и про то, что допустимо сейчас, а что нет, а главное - что желанно.
Она поддерживает заданный им ритм, не кричать становиться уже совсем сложно, так что она старательно старается выравнивать дыхание, закрывает глаза и шепчет ему в ухо:
- Да...да... теперь делай, как хочешь, бери меня, как хочешь...

Нефтис чувствует разряд тока внутри. Один. Другой. Она вскрикивает, ее тело перетряхивает и ощущения меняются. В ней просыпается магия. Не та, которой она защищается и нападает, не та, которую можно использовать во благо или во вред, а просто магия, как часть ее самой, то, из чего она состоит. Волны энергии начинают подниматься внутри, закручиваться в вихри. Когда Барон вздергивает ее на себя, Нефтис чувствует, что языки пламени начинают пробегать по ее плечам. Они похожи на крылья огненных птиц, маленьких, как колибри и таких же безопасных. Магия не жаждет вырваться наружу, она просто присутствует теперь во всем, что происходит с Нефтис. Ей чудится, что вокруг ее рук обвиваются яркие ленты, она почти видит их, потом ее тело, как будто окутывают струи водопада. Это почти болезненно,  воображаемая вода обрушивается на нее неудержимым потоком, превращаясь постепенно в лавину жемчужин, гладких и прохладных, которые одновременно вызывают ощущения боли и ласки. Он кусает ее и ощущения опять меняются. Ей кажется, что у нее в глазах танцуют маленькие золотые змеи. Такие же золотистые, блестящие змеи вырываются у нее из-под пальцев и оплетают его шею. Она обнимает его еще сильнее, одной рукой зарываясь в волосы. Змеи, уже почти полностью опутав его, начинают рассыпаться золотым песком и в какой-то момент она видит, как его кожа, волосы и глаза приобретают золотой оттенок.
Она что-то шепчет ему в ответ на его стоны, и не узнает собственный голос, но понимает, что говорит на своем родном языке. Звуков вокруг она не замечает, только слышит нарастающий барабанный ритм в ушах. Барабаны звучат все громче, по мере того, как она приближается к оргазму. Когда момент разрядки настает тело Нефтис рассыпается на сотни и сотни разноцветных бабочек. Становится очень легко, она будто парит в комнате, а потом медленно собирается обратно. Замечает, что слегка всхлипывает, утыкаясь в него и наконец разбирает, что шепчет на тевене: "Ты мой, мой, мой". Постепенно приходя в себя, Нефтис замолкает и погружается в полную внутреннюю тишину и расслабленность. Магия уходит внутрь до поры, пока ее снова что-то не вызовет. Или, вернее сказать, кто-то. Нефтис  чувствует, что осознание того, что такое с ней произошло в первый раз где-то поблизости, но она пока еще не пускает его внутрь, понимая, даже в таком состоянии, что это повлечет за собой слишком многое.