Dragon Age: The Abyss |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Dragon Age: The Abyss » История » 3 Верименсиса 9:42 ВД. Сижу за решеткой, в темнице сырой
• Дата и место: 3 Верименсиса 9:42 Века Дракона. Скайхолд, Морозные горы.
• Участники: Андреас Тревельян, Красс Сэрбис, Фейнриэль.
• Сюжетность: личный.
• Краткое описание:
Отряду Инквизиции удалось уничтожить в Западном Пределе группу венатори, занимавшуюся исследованием руин древней тюрьмы. Двоих членов группы взяли живьем, и теперь они содержатся в темнице Скайхолда, ожидая суда. Узнав о пленниках, Инквизитор решает взглянуть на них лично.
• Предупреждение: нет.
Андреас вообще не очень любил лично встречаться с заключенными. Несмотря на то, что он очень сильно изменился за последние месяцы, зрелище человека за решеткой все еще будило в нем безотчетную жалость, хотя он уже и перестал видеть прошлого себя во всех, лишенных свободы. Но тут случай был особый - пленники были из Тевинтера. А интересоваться Империей у Андреаса были целых две причины. Во-первых, застарелый интерес к месту, где маги издревле жили свободно. Этот интерес сейчас был на особой высоте, несмотря на то, что проблемы, с которыми они столкнулись тоже были в основном родом из Тевинтера. Положение южных магов менялось и Андреас во многом чувствовал себя ответственным за максимально разумное решение этого вопроса. Ему хотелось знать больше о свободных магах, обо всех положительных сторонах этой свободы и обо всех опасностях. Поговорить с венатори обычно не удавалось, они часто гибли раньше, чем могли ответить на вопросы. Дориан, конечно, был замечательным источником информации, но для полной картины всегда нужно несколько точек зрения. А тут такая удача - двое тевинтерцев, судя по отзывам тех, кто их взял, еще и адекватных. Это было важно, так как выслушивать историю про то, как Старший придет и всех заберет, Андреасу не хотелось.
Второй причиной интереса к Тевинтеру был Фейнриэль. Точнее... сны про Фейнриэля. Когда Андреас думал об этом наяву, то его начинали мучить сомнения. Даже разговор с Дорианом до конца их не разрешил, хотя его ответ и превзошел все ожидания Вестника. Андреас на многое не рассчитывал, думал, что тевинтерец просто недоуменно пожмет плечами. Но оказалось, что Дориан знал полуэльфа по имени Фейнриэль, причем знал его именно в Тевинтере. Три совпадения разом поразили Андреаса, хоть он уже и не помнил, говорил ли ему сомниари о том, что он полуэльф или маг сам это решил каким-то образом. Дориан сказал ему еще, что не знает, существуют ли сейчас сомниари, но на месте Вестника относился бы к этим снам очень серьезно и никому в них не доверял, несмотря даже на то, что тот Фейнриэль, который был ему знаком, никаких опасений не внушал. Андреас запомнил и этот совет и то, что косвенное свидетельство правдивости его снов у него есть. Но он так же понимал, что носит на руке никому не ясную метку, которая может странным образом связывать его с Тенью и давать ему необъяснимые возможности. Может быть он просто видит сны этого Фейнриэля, а то и вовсе чьи-то чужие сны о полуэльфе. Кто-то мечтает о нем и затягивает в эти мечты Андреаса, а тот потом силится понять, какое отношение они имеют к его реальной жизни. Может быть и вовсе никакого. А может быть к нему во сне приходил сомниари, которого ему теперь нестерпимо хочется отыскать. Но нужны какие-то еще доказательства его существования, чтобы были причины пользоваться связями Инквизиции в личных целях.
Когда Андреас спустился в темницу, то какое-то время привыкал к полумраку. Когда же глаза его освоились, то он разглядел двух людей за решеткой. Лиц их он пока не видел. Стражник, идущий с ним, постучал по прутьям, чтобы привлечь их внимание. Андреас сел на стул, который полагался ему, как Инквизитору, и начал собираться с мыслями для допроса. Угрожать и запугивать не хотелось, для этого есть другие мастера, хотелось взаимовыгодно побеседовать.
- Господа венатори, - негромко сказал Андреас, - давайте знакомиться. Я Андреас Тревельян, Вестник Андрасте, а как мне называть вас?
Темница Скайхолда обрекала своих пленников на множество лишений, хотя многие из них меркли в сравнении со скитаниями по Западному Пределу. Здесь по крайней мере было вдоволь воды, не приходилось вдыхать отравленный и раскаленный воздух и отбиваться от невиданных тварей, а еще не нужно было постоянно куда идти, сбивая ноги. Если бы не цепи и решетка, которая отчаянно портила вид на мрачноватое подземелье, Сэрбис, возможно, даже счел бы свое пребывание здесь отдыхом.
И все-таки худшим из испытаний было ожидание. Вопреки его подозрениям, не было ни побоев, ни пыток, ни жестоких допросов - похоже, новоявленная Инквизиция отличалась редкостным гуманизмом. Улыбчивый тип с глазами убийцы несколько раз приходил и задавал венатори разные вопросы, явно пытаясь подловить их на лжи, но Красс, не умевший и слова сказать не соврав, не собирался увиливать и на голубом глазу выложил всю правду о их миссии в Западном Пределе. Почему бы и нет, в самом деле? Венатори он ничего не должен, и эта глава его жизни уже завершена. Осталось дожить до следующей.
Первый День в Скайхолде отмечали с таким размахом, что отголоски этого веселья долетали даже до подземелья. Сэрбис, непривычно молчаливый в эти дни, только слабо улыбался, прислушиваясь к ним. Он и сам не отказался бы оказаться сейчас наверху, выпить чашу слегка подогретого вина и отведать чего-нибудь отличного от жидкой каши и куска хлеба. Он не был избалованным неженкой подобно многим своим соотечественникам, и на своем веку ему приходилось терпеть условия и похуже здешних, поэтому оплакивать отсутствие комфорта было незачем.
Да и не перед кем - компанию Крассу составлял только Фейнриэль, а к бывшему союзнику у него за последние дни сложилось настороженное отношение. Вполне возможно, по результатам разговоров с обоими узниками верхушка Инквизиции решит, что двое живых венатори - это слишком много, и оставят того, кто окажется полезнее. Жизненно необходимо было оказаться тем, кого сочтут удобным и приемлемым - даже если это означало потопить белобрысого, чтобы выплыть самому. Несколько раз по ночам, пока Сэрбис наблюдал за тем, как сокамерник спит, ему приходило в голову тихо придушить Фейнриэля цепью, но это грозило скорее неприятностями, чем выгодой. А потому он оставался с "товарищем" неизменно добродушен и улыбчив, только и выжидая часа, когда представится возможность продать себя подороже.
Возможность представилась на пятый день заключения: тишина подземелья оказалась нарушена стуком эфеса по прутьям, и Красс живо поднялся, усаживаясь на неудобной лежанке. Для обеда слишком рано - снова задушевные беседы с улыбчивым типом? Или на этот раз наконец палач и иглы под ногти? Но личность их визитера оказалась и вовсе неожиданной, и маг подхватился на ноги, неслышно приближаясь к решетке, чем заставил стражника отшатнуться. Тот, похоже, только и ждал, когда зловещие тевинтерцы начнут "колдунствовать".
- Красс Сэрбис, ваша милость, - так же вполголоса отозвался Сэрбис на вопрос Тревельяна. - Маг Круга Вирантиума, - почему бы и нет, в конце концов - здесь некому опровергнуть эту ложь и поведать до смешного нелепую историю его изгнания. - Вы позволите?.. - просьба относилась к крошечному язычку пламени, появившемуся на ладони мага - он хотел получше рассмотреть своего собеседника.
Так вот он какой - знаменитый Инквизитор. Если верить слухам, он должен был оказаться настоящим гигантом, отрывающим птицам крылья на лету - ведь как-то же он поверг Корифея одним лишь грозным взглядом! Но Красс не слишком склонен был верить слухам, хотя бы потому что хорошо представлял механизм их возникновения, не раз пользовался им сам. Если откинуть все небылицы, оставалось главное - Инквизитор маг. И это было крайне необычно, прямо-таки скандально для Юга. Если постараться, можно найти в этом для себя выгоду.
Гигантом "его милость" не был, страх и трепет своим видом не внушал. Обычный молодой мужчина с копной непослушных волос, вряд ли старше самого Сэрбиса. Морщинки возле уголков глаз и губ свидетельствуют о том, что Тревельян не скупится на улыбки и смех. Держится просто, титулами и авторитетом давить не пытается, свысока не смотрит. Но представился Вестником Андрасте - интересно, говорит ли это о его религиозности или просто он сам уже свыкся с тем, что так его величает народ?
- Мой спутник, полагаю, захочет представиться сам.
Отредактировано Красс Сэрбис (13-02-2016 20:32)
Дни после пленения были раскрашены страхом, надеждой и ожиданием. Но надежда притуплялась с каждой милей, пройденной отрядом Инквизиции и его пленниками, а потом и вовсе сменилась отчаянием. Фейнриэль, неизменно оказывающийся не в том месте и не в то время с самого начала осени, не изменил себе и теперь, лишь по обрывкам разговоров и злому шипению в их с Сэрбисом сторону узнав, что Убежище, эта маленькая деревенька под ранеными небесами, была уничтожена, выжжена, ее практически сравняли с землей. И пусть многие спаслись, но многие и погибли там, а заодно - и смешливый маг, на которого в свое время повезло наткнуться Фейнриэлю в Тени и за которым он пообещал вернуться. Не к кому было возвращаться, некого искать в недремлющем мире - учитывая собственное невезение, полукровка не сомневался, что и на этот раз мироздание решит, что на голову эльфийского выродка свалилось слишком мало испытаний. Погружаться же в крепкий сон на поиск хотя бы отголоска чужой жизни сейчас было слишком опасно, даже затаившись в собственных грезах сомниари чувствовал близость демонов, стервятниками слетевшихся на чужое отчаяние.
Первый День не принес желаемых перемен, лишь обострил печаль и тревогу: юноша не понимал, что за судьба уготована им с Сэрбисом, не знал, почему его так и не навестил Дориан - тот самый Дориан, что небрежным язвительным замечанием в своем письме разбивал в пух и прах восторги Фейнриэля насчет очередного ученого, читающего лекции в Круге, Дориан, с которым было приятно скоротать время и поспорить о самых разных вещах, Дориан, который спас его там, в пустыне... Он не приходил. Значило ли это, что он окончательно отвернулся от Фейнриэля? Похоже, что так.
Полукровка лишь болезненно поморщился, когда громкий перестук ударил по ушам и болью откликнулся в висках. Он так бы и остался апатично лежать, сверля взглядом стену и слушая воистину волшебные трели Красса, если бы другой голос - не их надзирателя и не рыжего имперца, взрезал воздух. О, этот голос и тем более это имя были хорошо знакомы Фейнриэлю, уже имевший удовольствие наслаждаться ими в иной, мирной обстановке. Зашуршав смятой одеждой, полукровка уселся на топчане, не решаясь, в отличие от Сэрбиса, приблизиться к высокопоставленному гостю и жадно пожирал глазами Андреаса с безопасного расстояния. Это точно был он - его ночной товарищ, его источник новостей; вот только тот Андреас, которого знал сомниари, был простым магом, отмеченным разразившейся осенью трагедией странным магическим ожогом, а никак не Вестником Андрасте! Тревельян-из-снов обладал чарующей светлой улыбкой, лучистыми глазами и заразительным смехом, радовался каждому мгновению, проведенному в их грезах, так похожих на реальность, и не вел за собой ни армии, ни толпы фанатиков!
Щебет пташки-Сэрбиса пролетал мимо ушей полукровки, напряженно мечущегося между двумя совершенно разными желаниями: броситься вперед, потянуться к Андреасу в надежде снова ощутить его тепло, но теперь уже по-настоящему, и горьким решением остаться в тени, не желая ни разочаровываться, ни подвергать Тревельяна лишней опасности. Знал ли магистр Альбиний о том, что отряд венатори сгинул в песках? Счел ли своего драгоценного, но подпорченного сновидца погибшим? Фейнриэль до сих пор не был в этом уверен и отчаянно боялся того, кто кто-нибудь из выживших или просто наблюдательных людей, способных мать родную продать за звонкую монету, не отправит в Минратос весточку о светловолосом полукровке. Если это уже случилось, то все, кого бы сочли другом сомниари, были под угрозой, над всеми нависал призрачный заточенный маятник, готовый качнуться в любой момент. Может, именно поэтому и не приходил Дориан? Альтус-выскочка не был дураком и Фейнриэль никак не мог винить его в желании спасти в первую очередь себя. А вот Тревельян наверняка не знал об опасности, что таил в себе магистр из далекого Тевинтера, и защитить его должен был уже сам сомниари...
- Мое имя Фейнриэль, - Негромко отозвался он на предложение Красса, на этот раз поднявшись на ноги и медленно приблизившись к холодной решетке. - Маг Круга Минратоса...
Голос предательски дрогнул, окончание фразы юноша практически проглотил, подавившись невнятными звуками и молясь Творцам, чтобы Андреас не заметил мелкой дрожи, так внезапно поселившейся в руках полукровки. То, что его страх заметит Сэрбис, он и не сомневался - рыжий был наблюдателен и смекалист, но надеялся, что тот спишет неуверенность своего сокамерника за банальный страх за свою жизнь, ведь, в каком-то смысле, так оно и было...
Андреас улыбнулся Сэрбису, отчасти по привычке улыбаться людям, с которыми знакомишься (удивительно неуместной в темнице, еще бы:"Очень приятно" прибавил!), а отчасти потому что огонек, появившийся на ладони пленника, осветил весьма примечательное лицо. Совсем не встревоженное, даже выражающее любезность, хитрое лицо. Маг круга Вирантиума, как интересно, надо будет у Дориана о нем расспросить. Вообще молодой человек выглядел разговорчивым и сговорчивым. Но Андреас еще не успел обдумать, что именно это сулит - быстрое согласие на сотрудничество или кучу вранья, как все мысли испарились у него из головы, потому что второй узник тоже подошел поближе к решетке. Он представился, хотя мог бы этого и не делать, Андреас узнал его даже в полумраке. В первый момент магу показалось, что он спит. Насколько бы сильно ему не хотелось верить в то, что Фейнриэль настоящий, все-таки это ему удавалось не до конца. А теперь он стоял перед ним во плоти... Или они все спят? Или спит один Андреас и что тогда символизирует Сэрбис в этом сне?
Андреас потерял дар речи, но старался выглядеть задумчивым и авторитетным. Он несколько раз незаметно ущипнул себя за руку, но сон и не думал прекращаться. Тогда реальность происходящего понемногу начала его накрывать. Первым чувством, которое он ощутил - была радость. Ощущение чуда заполнило мрачноватое со всех сторон место и чуть не подбросило Тревельяна в воздух, так ему захотелось сорваться и побежать открывать решетку. Но все-таки ему удалось усидеть на месте и даже понемногу включить мозги. Не стоило кидаться на шею узнику, нет, плохая идея. Да и к тому же, эта мысль пришла очень нехотя, но все же он не мог ее не подумать, Фейнриэль все-таки захваченный в плен венатори. Может быть он опасен. Может быть и во снах его он тоже был по заданию... Надо такое развитие событий тоже держать в голове. Когда ты Инквизитор, голова вообще переполнена дрянными сценариями.
Андреас перевел дух и заговорил, стараясь звучать как можно небрежнее.
- Оставьте нас, - это стражникам, - тут серьезное магическое дело, лучше я останусь один.
Стражники подчинились, хотя один из них предложил прислать несколько магов, чтобы у Андреаса была какая-то защита. Милорд Инквизитор от этого предложения отказался, рассчитывая не только на то, что он маг, но еще и на то, что, собственно, куда пленникам бежать-то, а значит и убивать его незачем.
Вскоре они остались втроем.
- Красс, расскажи мне все, что ты знаешь про Фейнриэля. А потом ты... Фейнриэль, расскажешь мне все, что ты знаешь про Красса.
Тонкое чутье, не раз помогавшее Крассу как заключать выгодные сделки, так и вовремя уносить ноги, улавливало, что настроение в подземелье Скайхолда неожиданно изменилось. Нет, само собой радоваться нечему, когда сам Инквизитор собственной персоной появляется в темнице и начинает... инквизиторствовать. Однако прежде Фейнриэль подобных проявлений страха не демонстрировал - Сэрбис готов был поклясться, что заметил, как тот дрожит. Да и сам Тревельян непонятным образом запнулся и изменился в лице, стоило Фейнриэлю выйти на свет.
"Что здесь происходит, хотел бы я знать?"
Не торопясь делать выводы, которые легко могут оказаться неправильными, Сэрбис решил держать ухо востро. Может, все это вообще никаким образом его не затронет, а может, позволит найти лазейку, которая наконец вызволит его из заточения.
Вопрос, заданный Инквизитором, оказался неожиданным - Красс ждал скорее вопросов о нем самом или о планах венатори. Что он знает про Фейнриэля? Внимательный взгляд серых глаз скользнул по полукровке - может, стоит попробовать очернить его? Выставить настоящим чудовищем, чтобы у Инквизиции и сомнений не возникло в том, что он куда более опасен, чем полезен. В правдоподобности своего вранья тевинтерец не сомневался, как и в том, что оправдать Фейнриэля здесь будет некому. Кроме разве что... ну да, конечно, Дориан Павус. Треклятый альтус сказал, что знает Фейнриэля, а значит, ложь моежт сыграть с Крассом злую шутку.
"Какая жалость, придется снова говорить правду. Это становится даже скучно".
- Признаться, знаю я немного - мы знакомы не так долго и не так близко, - заговорил Сэрбис, отходя от решетки и усаживаясь обратно на лежанку. Раскрытая ладонь сжалась, и огонек на ней исчез. Ни к чему воздействовать на собеседника взглядом, когда и не собираешься развешивать на его ушах ложь. - Как уже было сказано - маг Круга Минратоса, лаэтан, как и я... - Красс приостановился, поднимая улыбающиеся глаза на Тревельяна. - Стоит ли мне объяснить вам классовую систему Тевинтера, или вы знакомы с ней, ваша милость? - несмотря на то, что Инквизитор с ходу перешел на "ты", тевинтерец оставался безукоризненно вежлив, точно находился на приеме в столице, а не сидел в грязной камере в забытой Создателем дыре где-то в горах. - В столице у него осталось двое покровителей, оба из числа магистров Сената - Леонт Альбиний и Люциус Маэнас. Первый, насколько мне известно, и стал причиной того, что Фейнриэль оказался среди венатори, - он говорил так невозмутимо, точно Фейнриэля и вовсе не было рядом. - Среди венатори, как и я, занимался изучением древностей - так мы и оказались в одном отряде. Что еще? - Красс придирчиво осмотрел своего сокамерника, точно оценивая, какие еще сведения о нем может вывалить Тревельяну. - Он не тевинтерец, пришелец откуда-то с Юга - возможно, эльфийского происхождения. На этом, пожалуй, все.
Время растянулось и словно замерло, стоило всего лишь один раз встретиться взглядом с Андреасом. В тот момент Фейнриэлю показалось, что тот вспомнил, узнал новоявленного узника, что сейчас кивнет - только ему одному - и позовет по имени. К счастью, морок растаял прежде, чем сам полукровка успел натворить беды, Тревельян точно не помнил ничего из своих безумных снов, это было одновременно очень грустно, ведь какая-то очень упрямая часть сердца все еще надеялась на то, что громкие слова Андреаса в Тени были правдой, но и значительно облегчало дело самому Фейнриэлю - если Вестник не будет ничего знать о сновидце, это спасет улыбчивого мага от преследования со стороны Альбиния.
Но стоило лишь опустить глаза и осторожно перевести дух, как сердцу снова пришлось екнуть - на этот раз от слов Сэрбиса, на которого Фейнриэль уставился с нескрываемым удивлением и подозрением. Откуда только этот пройдоха прознал о магистре Маэнасе? Ладно, Альбиний - его имя наверняка фигурировало в каких-нибудь письмах или бумагах, но имя учителя... Уже в который раз от близости рыжего по спине пробежали мурашки.
- Но как ты... - Начал было Фейнриэль, но прикусил язык и снова уткнулся взглядом в пол камеры, не желая ни встречаться с хитрым огоньком в серых глазах соседа, ни выискивать солнце в губительном янтаре Тревельяна.
- Я мало знаю о Сэрбисе. - Не зная, куда девать руки, маг скрестил их на груди, привалился плечом к решетке и тряхнул головой, совершенно забыв о том, что забранные в хвост волосы не способны отгородить его от чужих взглядов. - Он сильный маг, у него цепкий ум, а язык такой, что даже неваррского мертвого из могилы поднимет и отправит искать себе лучший приют, предварительно заставив оплатить услуги по пробуждению... И, кажется, он до недавнего времени не знал толком, на кого работает... Я не знаю, покровительствует ли ему кто-то, не знаю, где он родился и есть ли у него семья. Это все.
Договорив последние слова, Фейнриэль нахмурился. А ведь действительно - что он знал о Сэрбисе? Рыжий был просто невыносим, но вместе с тем умел очаровать так, что ему прощались любые прихоти и слабости, он был похож на любого усредненного тевинтерца, но не считал, что ему все должны что-то только по праву его рождения. Чувствуя, как от неловкости ситуации в голове снова зарождается мерзкая тревога, Фейнриэль позволил себе украдкой скосить глаза на Вестника. "И как только он не боится оставаться с нами наедине?.."
- И что же... что нас ждет? Суд? Брат Пекарь? Усмирение?
Андреас внимательно выслушал Сэрбиса, под конец его речи придя в немалый восторг. Все, рассказанное им, совпадало с тем, что он помнил про Фейнриэля из снов. Вообще, конечно, можно было спросить у самого сомниари, но смысл вопроса Андреаса был не в том, чтобы узнать информацию. Ему хотелось просто послушать как они отвечают на неожиданный вопрос, станут ли они врать, будут ли выгораживать друг друга или примутся очернять. Судя по всему оба говорили правду, либо были хорошими друзьями, придумали всю эту ложь вместе и сейчас просто стройно врали. Но Тревельян сам врал в жизни очень много и ему казалось, весьма не безосновательно, что ложь он отличать умеет, как и тех, кто любит приврать. Вот в Сэрбисе он сразу почувствовал родственную душу в этом смысле, а Фейнриэль, по его ощущениям, врать не умел и не любил. А еще ему и правда казалось, что оба они не фанатично настроенные венатори - он поэтому с ними остался наедине, хотя это было и рискованно. Вдруг закричат сейчас:"За Старшего!" и начнут по нему палить из-за решетки, осознавая, что жить им после этого останется совсем недолго. Но нет, никто не палил, а значит - Андреас все-таки был прав. Решение, как поступить с пленниками начало медленно зреть у него в голове, правда, он прервался на речь Фйнриэля и ни о чем не думал, пока тот говорил. Андреас просто слушал его голос и поражался тому, как же он похож на голос из снов. В конце концов он себя одернул - он не похож на голос из снов, он и есть этот голос. Все, увиденное во сне - правда. И можно было бы просто сказать об этом советникам - мол, я знаю этого сомниари, мы встречались, он не причинил мне вреда, поэтому давайте будет с ним помягче. Но Андреасу казалось, что с чудом, если уж оно случилось, так обращаться нельзя. Момент чуда нельзя опошлять чрезмерной или любой другой осторожностью, в него надо действовать именно так, как хочется. А хотелось Андреасу вот чего.
- Так, я выслушал вас обоих, и у меня к вам есть предложение, которое должно остаться между нами. Скоро будет суд, где мне нужно будет публично вынести решение по вашему вопросу. На нем ты, Сэрбис, - кстати, у Тревельяна не было привычки "тыкать" всем подряд, но в связи с должностью, он ее старательно завел. Особенно по отношению к тем, с кем он разговаривал через решетку. Поначалу было сложновато, но сейчас получалось вполне естественно. Сел, когда все стоят, обращаешься почти ко всем на "ты", перебиваешь, когда тебе угодно и готово - все уважают. - Ты, Сэрбис, скажешь, что уроженец Вольной Марки Фэйнриэль, был похищен магистром Альбинием или Маэнасом, на твой выбор, и взят под контроль с помощью магии крови. Таким образом он и оказался в рядах венатори и был вынужден на них работать, так как рядом с ним всегда находился маг, который этот контроль поддерживал. Этого мага убили солдаты Инквизиции. Ты ученный, до недавнего времени не знал, на кого работаешь, а когда узнал, то хотел уйти, но тебе не удалось. Ты станешь работать на Инквизицию, твои знания и умения нам очень пригодятся. А судьбу Фейнриэля я решу сам, мы поговорим об этом позже... - Андреас впервые позволил себе посмотреть в глаза Фейнриэлю, - без каких-либо братьев Пекарей. Ну что, мы договорились?
Красс только тонко улыбнулся в ответ на невысказанный вопрос Фейнриэля. И в самом деле - как он узнал? Еще в первые дни своего пребывания в новом отряде, Сэрбис был очень общителен и разговорчив. Он охотно рассказывал о себе (разумеется, все до одной истории были сплошь выдумками), и постепенно, без нажима вынуждал своих сотоварищей делиться в ответ. Кто-то тосковал по дому и пускался в пространные рассуждения о своей жизни в Империи; кто-то был искренне захвачен идеями воцарения Старшего и грезил вслух о том, какая великая судьба ждет венатори в общем и его самого в частности; кто-то просто рад был посплетничать, особенно когда слушатель подвернулся такой внимательный и благодарный.
В самом скором времени у Красса уже было мысленное досье на всех участников отряда - от возглавлявшего его Фиделиса до молодого Кальвы. Фейнриэль выделялся среди всех хотя бы своим происхождением - он был единственным не тевинтерцем. Кроме всего уже перечисленного, узнал о нем Сэрбис и еще одно наблюдение: молодой маг очень странно спал. Всем порой снятся беспокойные сны, люди ворочаются, просыпаются и вновь засыпают, порой даже говорят. Полукровка же во сне был недвижим, как мертвец, а еще - его невероятно сложно было разбудить, точно когда он засыпал, разум его уходил намного глубже, чем у обычных спящих. Все это наводило на определенные подозрения - и не только Красса - но проверять их не было пока ни времени, ни необходимости. Продать уникальную диковинку - если это правда, конечно, и Фейнриэль в самом деле сомниари - не представлялось возможным. Хотя бы потому, что его, похоже, и так уже купили с потрохами. А потому догадку эту Сэрбис до поры, до времени отложил.
Когда пришла очередь Фейнриэля говорить, Красс слушал его вполуха - ничего по-настоящему интересного он все равно не расскажет. Либо повторит одну из баек, которыми маг потчевал сотоварищей, либо и вовсе обнаружит вдруг, что не знает о нем ничего. Убедившись в правильности второго варианта, Сэрбис сосредоточил внимание на Инквизиторе - ему не давал покоя вопрос, для чего он велел пленникам рассказывать друг о друге, а не о себе. Слова Тревельяна ясности не внесли, но живо отвлекли тевинтерца от раздумий - такого поворота он точно не ожидал.
Предложение, что и говорить, выглядело заманчиво. Всего-то и надо, что соврать, чтобы прикрыть Фейнриэля (к слову, зачем это Инквизиции? или Инквизитору лично?), а потом можно начать приносить пользу всем на радость. Все это было бы очень радужно и оптимистично, будь Красс хоть немного более наивным. По всему выходило, что его польза окончится ровно в тот момент, когда он озвучит нужную Тревельяну ложь и обелит Фейнриэля. После этого он из полезного лжеца станет лжецом опасным, слишком много знающим. И Инквизиция не потеряет ровным счетом ничего, если этот самый рыжий лжец случайно упадет с крепостной стены или подавится вареным яйцом за завтраком. Выходило как-то нехорошо.
- Если подумать, Фейнриэль и в самом деле вел себя странно с самого первого дня нашего знакомства, ваша милость, - с глубокой задумчивостью проговорил Красс, поглядывая то на Вестника, то на сокамерника. - Почти ни с кем не разговаривал, никогда не улыбался и не смеялся, только послушно выполнял все приказы Фиделиса... увы, почившего Фиделиса. Ведь это и в самом деле могло быть воздействие магии крови, неправда ли? - широко улыбнувшись Андреасу, Сэрбис плавным движением поднялся на ноги и вновь приблизился к решетке, доверительно понижая голос. - Щедрое предложение, очень - особенно для тех, кому не приходится выбирать. Но мне кажется, для того, чтобы на суде все прошло гладко и ни у кого не возникло и тени сомнений в моих показаниях, стоит обсудить эту версию... детальнее?
Отредактировано Красс Сэрбис (27-02-2016 18:45)
Предложение Вестника Андрасте прозвучало как гром среди ясного неба. Фейнриэль не рассчитывал просто так выйти из крепостных подземелий: они с Сэрбисом были воплощением врага, теми, на ком сконцентрируется злость и обида за погибших в ту злополучную атаку солдат Инквизиции, с кого потребуют ответ. Тревельян же переворачивал протоптанную дорожку с ног на голову и если не облачал обоих узников в белые мученические одежды, то хотя бы давал им шанс на реабилитацию. Ведь что взять с околдованного? А Крассу наверняка все равно, кому служить, у него были свои мотивы, непонятные для полукровки.
- Не нужно упоминать магистра Маэнаса. Пожалуйста! Он ни о чем не знает. - Последняя мольба была направлена уже в сторону рыжего тевинтерца, который тоже заметно оживился после сделки, предложенной Инквизитором. Когда Красс подал голос и замурлыкал, снова опутывая слушавших своим колдовским очарованием отпетого пройдохи, Фенйнриэлю захотелось взвыть и ударить товарища по несчастью. Как он мог торговаться даже сейчас?!
- Дориан! Дориан Павус знает меня, он наверняка может свидетельствовать на суде. Правда, я довольно давно не получал от него вестей и даже не знал, что он тут...
Поймав взгляд Андреаса, Фейнриэль вздрогнул, почувствовав, как екнуло и ухнуло куда-то вниз сердце, как сбилось на долю секунды и без того беспокойное дыхание, и уже не пытался отвести глаза. Последняя надежда на людскую забывчивость и зыбкость воспоминаний о ночных грезах рассыпалась прахом - он все помнил и по непонятной самому Фейнриэлю причине продолжал тянуться к своему знакомому лишь по снам полукровке даже теперь, когда одна из постыдных карт с клеймом новоявленной секты была выложена на стол. И к своему ужасу и смущению сомниари поймал себя на том, что тоже мысленно тянется к этому незнакомцу напротив, хотя для этого и не было никаких причин... Как не было причин вновь и вновь посещать его сны, отвечать на спонтанный поцелуй и давать то безумное и казавшееся невыполнимым обещание отыскать мага с юга где-то в круговерти этого безумного и огромного мира. Жажда выбраться из подземелья, сбросить оковы и снова вдохнуть полной грудью расправила крылья и пойманной птицей забилось в груди, вторя биению сердца; но чтобы безумный план Адреаса воплотился в жизнь, им троим действительно стоило договориться и к этому вопросу надо было подойти серьезно.
- В пустыне погибло достаточно людей. Разве их сослуживцы и родные не затребуют крови хотя бы одного из нас? Вы сильно рискуете... Вестник.
Андреас слушал Сэрбиса и мысленно прикидывал, где бы им было удобнее обсудить детали этого дела. Фейнриэля он не хотел привлекать к этому обсуждению - потом поговорят, если сейчас все сделать правильно, то потом у них для этого будет и время и место. Сейчас же хотелось составить идеальное вранье и что-то подсказывало Андреасу, что Сэрбис вполне мог выступить замечательным соавтором. А вот Фейнриэль, несмотря на то, каким образом они встретились наяву, все равно казался Тревельяну существом чистым, светлым и не от мира сего. Вот и вопрос про родственников и сослуживцев это впечатление только усилил - явно сомниари сильно переживал все убийства, к которым так или иначе был причастен. Сэрбис же, переживающим о чем бы то ни было не выглядел, разве что крайне заинтересованным в том, чтобы спасти свою шкуру. Если он - искренний венатори, то он просто какой-то гениальный актер. Впрочем, гениальным актером он может оказаться так или иначе.
Андреас заговорил, обращаясь сначала к Фейнриэлю:
- Весь ваш отряд погиб и я считаю, что это крови хватит для тех, кто ее страждет. Не надо поощрять принцип:"Око за око", в любом случае, так дела не делают. Нужды Инквизиции дороже. А уникальные маги и ученные, которых еще и заставили работать на себя, ценнее живыми. Что до опасности... Я не вижу ничего особо опасного в этом плане, тебе даже запоминать ничего не надо и как-то особенно репетировать - был под контролем разума и точка, сейчас медленно приходишь в себя, можешь вообще что угодно говорить. А мы с Сэрбисом согласуем то, что он будет говорить на суде.
Он бы прибавил к этому что-то еще, может быть даже попытался бы убедить Фейнриэля в своей правоте, но ему совсем не хотелось вести задушевные разговоры при Сэрбисе. Да и план же был хороший - что тут обсуждать? Андреас вдруг подумал - интересно, а насколько иначе он бы держался, если бы они с сомниари были наедине, у них вышло бы обсуждение или он точно так же просто сообщил о своем решении? Не деспотично ли это часом? У Тревельяна не было времени это обдумывать. Он позвал назад стражников. Они вернулись, как показалось Андреасу, с видимым облегчением, оставлять Вестника наедине с преступниками им было явно неуютно. Объясняйся потом перед Лелианой или Кассандрой!
- Возьмите вот этого, рыжего, и отведите в комнату для допросов. Тут вскрылась кое-какая информация и нам надо с ним побеседовать отдельно.
Андреас последовал за стражниками почти сразу же, но перед уходом все же посмотрел еще раз на Фейнриэля и сказал ему одними губами:
- Я вернусь.
Комната для допросов выглядела совсем не уютно, впрочем, это и не предполагалось. Андреасу уже порядком надоело находиться среди решеток и полутьмы, но надо было потерпеть еще немного. Стражников он опять выгнал, подождал немного, чтобы они отошли подальше и заговорил наконец о деле. Сэрбис сидел с ним за одним столом на этот раз, даже решетки их не разделяли. Но если бы он хотел метнуть в Тревельяна молнию с криком:"За Старшего", то ему бы и решетки не помешали, так что Андреасу по прежнему не казалось, что он рискует.
- Итак, давай подробно все обсудим, как ты там сказал, детально. Ты хочешь внести какие-то предложения или, может, у тебя вопросы есть?
До Андреаса только сейчас постепенно начала доходить одна неприятная мысль. Вот будь он настоящим хладнокровным политиком, так он Сэрбиса бы точно в живых после этого суда оставлять не стал. И тот, вероятно, может сейчас именно этого и ожидать от всех этих внезапных инициатив Вестника. А сам Вестник что от себя ожидает в этом случае? Ладно, до этого решения еще есть время, пока можно просто послушать ответ на вопрос.
Послушать Фейнриэля, так казалось, что он изо всех сил пытается потопить себя, подвести поближе к эшафоту. И если судьба полукровки Сэрбиса не волновала нисколько, то собственная шкура была ему очень и очень дорога. А так уж выходило, что сейчас они находились в одной лодке, и Фейнриэлю стоило бы подумать об этом, прежде чем раскачивать ее. Впрочем, Тревельян и впрямь ловко все придумал - даже если белобрысый теперь сглупит на суде и скажет что-то лишнее, это будет восприниматься через призму контроля разума, под которым он так долго находился. А некоторое количество раскаяния, которое он так неуместно демонстрировал теперь, будут даже уместны.
Красс безропотно позволил вывести себя из камеры и сопроводить вслед за Вестником в тесную комнату, где они вскоре остались вдвоем. Руки тевинтерца все еще тянули вниз тяжелые кандалы, но теперь их с собеседником хотя бы не разделяла чугунная решетка. Сэрбис от этого сразу воспрял духом и широко улыбнулся Тревельяну. Все слова, которые он произнесет сейчас, определят его дальнейшую судьбу, а значит, надо дать лучшее представление в своей жизни.
- Нам действительно есть что обсудить, ваша милость, и я благодарен вам за то, что вы пошли мне навстречу, - чинно сцепив перед собой пальцы в замок, Красс прямо смотрел в глаза Тревельяна, всем своим видом выражая смирение и искренность. - Мне крайне неприятно лгать, тем более под присягой, однако я готов сделать это для товарища - и для вас, ведь цели ваши, вне всяких сомнений, стоят такой небольшой сделки с совестью. Однако же... - запнувшись, точно в нерешительности, он помолчал немного, собирая пальцем крошечные хлопья ржавчины, осыпавшиеся с кандалов на грязную столешницу. - Случай неумолим, ваша милость. Бывает же так - человек вдруг без всякого злого умысла проговорится на суде, скажет лишнее, и вот у вас уже нет единственного свидетеля, способного обелить репутацию преступника. А ведь это важно для Инквизиции - у меня нет в этом сомнений, иначе для чего вы ввязывались бы в это рискованное предприятие? С другой стороны бывает и так - засыпает один тевинтерский маг вечером, а утром уже не просыпается - тоже случайно, разумеется. Такие случайности, ваша милость, сильно отравляют жизнь, и хотелось бы их избежать.
Избегал Сэрбис и говорить прямо, выражаясь туманными намеками и даже не думая прямо обвинить Инквизитора в том, что он уберет неугодного тевинтерца, едва тот сделает то, что необходимо. Они здесь были вдвоем, и все равно Красс был осторожен, точно ступал по тонкому льду.
- Именно поэтому мне хотелось бы обсудить сейчас отнюдь не легенду, которую я расскажу на суде - любую, на ваш выбор. А то, что случится после. Мне кажется, ваша милость, - на лице тевинтерца снова появилась открытая, доброжелательная улыбка, - вы заслуживаете получить всю информацию, прежде чем принимать окончательное решение. А именно информацию о возможной пользе, которую я могу принести - разумеется, при условии, что мне будет позволена роскошь дышать, ходить и говорить, - в серых глазах заплясали лукавые искры, и Сэрбис продолжил. - Не сомневаюсь в том, что для Инквизиции не составит труда раздобыть другого ученого, который сможет руководить раскопками по всему континенту. Но как насчет связей в Империи? И я, конечно, говорю не только об ученых, политиках и дипломатах, но и о людях более... деликатных профессий, которые оказываются порой так полезны, особенно когда речь идет о Тевинтере, колыбели столь ненавистной вам секты. Воры, контрабандисты, шпионы, скупщики краденого и информаторы - и не только в Империи. Представьте себе таких людей - в Неварре, в Орлее, в Вольной Марке, в Ферелдене - которые обязаны чем-то скромному тевинтерскому... ученому, а значит, окажутся обязаны и вам, - немигающий взгляд Красса остановился на лице Андреаса, точно он пытался зачаровать его. - Все это, все мои знания и связи, все удивительные диковинки, которые мне удалось найти за время своей работы на венатори - все это окажется в вашем распоряжении.
Отредактировано Красс Сэрбис (06-03-2016 17:42)
Слушая заманчивые перспективы сотрудничества с Сэрбисом, Андреас слегка кивал головой, но мысли его, надо признать, были далеко. А потом что-то случилось, то ли голос Сэрбиса в какой-то момент зазвучал громче, то ли еще что-то, но Тревельян внезапно пришел в чувство. То есть, он думал, что он мыслит очень даже трезво и вообще все славно придумал, вон еще и полезного человека для Инквизиции раздобыл. Правда этот полезный человек знает многовато и от того явно уверен, что его могут убить - не самая здоровая рабочая обстановка. Но Андреас был склонен принять его предложение и поверить в то, что в дальнейшем эта особая осведомленность Сэрбиса никак Вестнику не аукнется. Он думал про то, как удивительно, что Фейнриэль все-таки оказался настоящим, а потом, как уже было сказано, вдруг очнулся. Что он творит? Мало просто помнить о том, что что-то может быть опасным, надо еще и вести себя осторожно по этому поводу! И нет, сейчас он не осторожен. Как он это все объяснит Лелиане? И даже если этому Сэрбису можно доверять, то можно ли доверять самому Фейнриэлю? Ведь это же идеальный план противника - дать сомниари пару раз явиться ему в красивых снах, а потом устроить личную встречу. Правда, этот план мог составить только тот, кто знал одну из основных слабостей Андреаса, а именно, тупую и бесконтрольную влюбчивость. Правда, можно было и не зная этого все равно подослать к нему сомниари на удачу.
Андреас проявил себя, как человек способный на любые глупости от любви не раз и не два. Лет в пятнадцать он вообще влюбился в Верховную Чародейку и был ласково, но твердо отвергнут. Потом он влюблялся в женщин и мужчин, состоящих в прочных отношениях с кем-то еще, обладающих невозможным характером или вовсе в храмовников. А за тот год, что они с магами прятались по лесам вокруг Оствика, Андреас успел поиметь роман с женой лавочника, к которому ходил за продуктами. Его едва не поймали - пришлось падать со второго этажа, а потом придумывать убедительную историю из разряда "шел-упал" для своих соратников. И Андреас знал эту черту за собой - он тупел от любви, принимал за любовь обыкновенную похоть, испытывал похоть в самые неожиданные моменты и вообще вся вот эта сфера была для него дикими джунглями, в которых он вечно пытался охотиться на тигров и гремучих змей с голыми руками и дебильными комплиментами. За время работы Вестником секса у него было исчезающе мало, точнее он вообще был один раз, но с кем зато! С кунари в лесу... И ему пришлось приложить усилия, чтобы не продолжить это знакомство и не привязаться к своему рогатому другу сверх меры. В общем-то его очень вовремя отвлек Фейнриэль, а потом Андреас и вовсе узнал о каких-то взаимоотношениях Быка с Искательницей Пентагаст. Сама идея этого романа привела Вестника в бурный восторг - такая экзотика! И это помогло выкинуть кунари из головы. Тем более, что там, в этой голове прописался таинственный пришелец из снов, из-за которого Андреас опять начал импровизировать и творить вещи, которые могут оказаться опасными.
Андреас обдумывал это все и отмечал про себя, что кажется и правда подрос. Раньше он бы заметил, что что-то не так, уже вися на руках на подоконнике дома почтенного оствикского лавочника, пока тот метался по комнате и клялся, что убьет негодяя, опорочившего его дом, если найдет его. Сейчас же, все было иначе, он действительно воспринимал свое место Инквизитора очень серьезно, не хотел подвести людей, которые от него зависели, и, несмотря на усталость, все же очень дорожил своей миссией и тем, что она у него была. И если раньше он был без раздумий сделал все что угодно ради любви, то теперь все было не так, теперь надо было соображать головой.
Он покивал головой еще раз, уже когда Сэрбис закончил говорить. Тевинтерец, кстати, был очень хорош собой, а сейчас, когда явно старался понравиться и вовсе светился ярче, чем солнечные зайчики, которые прыгали по мрачной комнате, отражаясь от металлических деталей на одежде. Ему хотелось верить и на него было очень приятно смотреть... Тревельян, заканчивай!
- Я тебя услышал, Сэрбис, все, что ты говоришь и правда очень интересно. Если ты сможешь быть полезен, то тебе ничего не грозит. Я хочу пояснить свое решение, чтобы ты не думал, что оказался впутан в какие-то особые интриги. Я наслышан о маге по имени Фейнриэль из своих источников, я знаю, что он обладает немалыми и редкими способностями, поэтому, когда увидел его, то решил, что он больше пригодится Инквизиции полностью оправданным, что это его расположит к работе с нами. Конечно, это вранье останется известно только верхушке Инквизиции, как и многое из того, на что приходится идти ради общего блага. Это я к тому, что ты не единственный хранитель этой информации, и сама по себе эта информация не личного характера.
Андреас внутренним чутьем осознавал, что видит перед собой человека, которого очень сложно запутать или обмануть. Он говорил ровно и спокойно, глядел прямо в глаза Сэрбису, но понимал, что рыжий, как лис, маг, может статься уже составил в голове свою картину происходящего. Как бы так, получше его понять... Может его и правда стоит убить, а не успокаивать? Точнее, успокоить, пообещать всякого, а потом убить? Или все же поверить?
- Сэрбис, эм... а что для тебя значили венатори, почему ты с ними связался? Я понял, что ты вроде как не знал, на кого работаешь - а что, если бы знал, то отказался бы?
Андреас прекрасно понимал, что Сэрбис может ему врать, но надеялся, что в процессе более долгого разговора, сможет понять хоть что-то еще про этого улыбчивого и, похоже, очень опасного человека.
Отредактировано Андреас Тревельян (13-03-2016 21:56)
Разливаясь соловьем и рисуя радужные картины взаимовыгодного сотрудничества, Сэрбис внимательно присматривался к Инквизитору и все больше убеждался, что тот слушает его вполуха. Мысли Тревельяна витали где-то еще, и это играло совсем не на руку пленнику, который отчаянно пытался выторговать себе жизнь - и желательно более продолжительную, чем несколько дней до суда.
"Раздеться мне, что ли, чтобы обратить на себя его внимание?" - с легким раздражением подумалось тевинтерцу, но, разумеется, только мыслью это и осталось. Во-первых, о предпочтениях Вестника Андрасте известно ему ничего не было - кто знает, может, вид голого мужчины приведет того в священную ярость и вызовет желание жечь и пепелить. Во-вторых, после нескольких дней в камере поручиться за свою неотразимость Красс не мог - что в одежде, что без оной. Даже главное сокровище - волосы - потускнело и не радовало глаз, а стараниями треклятого альтуса (чтоб ему икалось до конца его дней) местами было еще и подпалено.
Словом, оставалось очаровывать голосом и улыбкой, что Сэрбис и делал, не сводя с Андреаса мягкого, удивительно покладистого взгляда и не стирая с лица радушной улыбки.
- Мне бы и в голову не пришло подозревать вас в недостойных интригах, ваша милость, - он округлил глаза, будто был оскорблен самой этой кощунственной мыслью. - Но я все равно благодарен вам за то, что вы посвящаете меня в свои замыслы, - и, помявшись немного для вида, осторожно добавил: - Дозволено ли мне будет сказать? Фейнриэль действительно на редкость талантливый молодой маг, но не следует забывать, что немалая сила зачастую означает и немалую опасность. Если когда-нибудь его, как вы изволили выразиться, редкие способности подвергнут риску лично вас или Инквизицию, не лучше ли, если рядом окажется маг, долгое время проживший с Фейнриэлем бок о бок, знающий его слабые и сильные стороны и способный решить проблему при необходимости?
Хотя Красс и говорил максимально обтекаемо, чтобы ни намеком не коснуться предполагаемого дара полукровки, эти речи все равно были рискованны, и он это понимал. И все же рассчитывал достичь одним ударом сразу нескольких целей: заронить в голову Инквизитора зерно сомнений относительно Фейнриэля, лишний раз убедить его в его, Сэрбиса, полезности, ну и наконец ненавязчиво дать понять, что в случае необходимости он не погнушается испачкать руки.
Ответить на вопрос Тревельяна оказалось куда проще, чем рекламировать себя, и все-таки Красс взял долгую паузу, откинулся на спинку неудобного стула и чуть пошевелил руками, отчего кандалы издали тоскливый лязгающий звук. Выходило донельзя жалостно.
- Это правда, я был нанят третьими лицами и долгое время знал только то, что мне нужно было знать. Все выглядело довольно невинно - раскопки в местах древних построек или захоронений, поиск старинных ценностей, изучение найденных артефактов. Я узнал о том, что работаю на венатори, незадолго до поездки в Западный Предел, - здесь он снова решил не лгать, посчитав, что если правда раскроется стараниями Фейнриэля, очков ему это не добавит, - и уже собирался покинуть эту дружную компанию, когда мне мягко намекнули, что бывших венатори не бывает, - маг улыбнулся, слабо и немного печально, пристально рассматривая собственные руки. Все, кто мог опровергнуть эту ложь, все равно уже мертвы. - Если бы знал... Я понимаю, я должен сейчас изобразить ужас и отвращение к деятельности секты, чтобы заверить вас в своей лояльности, но мне не хочется лгать вам, ваша милость, - на Андреаса смотрели самые честные глаза в мире. - Правда в том, что я получил возможность заниматься любимым делом и был за это хорошо вознагражден. У меня не было причин уходить, пока я не узнал, что за венатори стоит Корифей, - лицо Сэрбиса исказилось в гримасе презрения. - Я не желал и не желаю иметь ничего общего с этой тварью.
Правда, как водится, была где-то рядом. Если бы работа на венатори, да хоть даже лично на Корифея, продолжала оставаться выгодной и безопасной, Красс и не подумал бы уходить. Но с тонущего корабля рекомендовалось убраться как можно быстрее, и теперь тевинтерец был решительно настроен перебраться в местечко посуше и потеплее.
- К тому же, - Сэрбис улыбнулся немного лукаво, - мне отчего-то кажется, что мне будет лучше под вами... под вашим руководством, - он чуть опустил ресницы, точно желая скрыть смущение от своей неловкой оговорки.
Отредактировано Красс Сэрбис (16-03-2016 19:28)
- Ну подо мной-то понятное дело лучше, - рассмеялся Андреас, - никто еще не жаловался, - закончив смеяться он сообразил, что это была не совсем оговорка, а скорее намек. Сэрбис и так уже казался удивительно полезным для Инквизиции человеком, но похоже был намерен свою полезность расцветить и довести до максимума.
- Да ты, я смотрю, со всех сторон удивительный человек, - сказал Андреас не переставая улыбаться, - с какой не посмотри, и спереди удивительный и сзади...... - не отвечать в тон Сэрбису оказалось невозможно, так как вести такие разговоры Тревельян любил, но времени, да и возможности пофлиртовать с кем-либо все как-то не было. Однако, несмотря на все эти слова и обаятельные улыбки, было совершенно не ясно, есть ли хоть сколько-то искренности в том, что говорит Сэрбис. Вот интересно, а если бы речь шла о жизни его самого, смог бы Андреас флиртовать и намекать на всякое с целью купить себе свободу, при условии, что допрашивающий ему бы совсем не нравился? Ну флирт и намеки, положим, да, но вот если дошло бы до дела, то так притвориться ему было бы сложно. А насколько сложно это Сэрбису? Что там в его рыжей голове сейчас происходит? Он холоден и расчетлив? Не ведет ли он сейчас какую-то двойную или тройную игру на самом деле? Может он не торгуется за свою жизнь сейчас, а сближается с Тревельяном по заданию Корифея. Хоть морщился он и вполне правдоподобно. И вот еще интересно, а если Андреас сейчас бурно отреагирует на его заигрывания, то пробьет ли это брешь в спокойствии Сэрбиса? Ответ абсолютно неясен, может быть рыжий маг этого и добивается, может это его способ устанавливать теплые отношения и ничего такого особенно для него в этом нет. Тревельян подобное никогда не осуждал, потому что, среди прочего, вообще редко что-то осуждал, что не включало убийства.
- Так, Красс, кажется тебя так зовут, слушай, скажи мне теперь вот что. Какие гарантии тебе нужны от меня, чтобы тебе говорилось на суде спокойнее и увереннее?
Длинные ресницы снова пришли в движение - на этот раз они взметнулись вверх, и Сэрбис послал Инквизитору долгий вгляд в упор, чуть улыбаясь уголками губ. Вопрос о предпочтениях Вестника отпал сам собой - в противном случае тот не стал бы так охотно отвечать на безобидный флирт. О том, что будет, если от слов он решит перейти к действиям, Красс не думал: в этом не было ничего приятного или интересного для него, но ничего, для дела потерпит. Не в первый раз, в конце концов. И без того гибкая мораль тевинтерца становилась прямо-таки гуттаперчевой, когда дело касалось его собственной шкуры.
- Вы очень любезны, ваша милость... - Сэрбис сверкнул белозубой улыбкой, не отводя взгляда от лица Андреаса. - Но вы еще не видели лучших моих сторон.
И все-таки он может скалить тут зубы хоть до утра, едва ли это ему поможет. Разве что, после того, как его используют на суде, и перед тем, как его спишут в расход, его еще и поимеют где-то в темном углу. Спасти сейчас Красса мог только его светлый ум, и следующий вопрос Тревельяна как нельзя лучше к этому располагал.
- Боюсь, я не в том положении, чтобы требовать от вас каких-либо гарантий, ваша милость, - уже серьезнее заговорил он, сводя пальцы домиком. - Я мог бы упомянуть об артефактах и рукописях, которые хранятся в моих тайниках в Западном Пределе, и пообещать передать их Инквизиции, если мне сохранят жизнь. Но что мешает вам попросту отложить расправу до тех пор, пока эти, безусловно, ценные вещи не окажутся в ваших руках? Я мог бы прибегнуть к некрасивому шантажу и заручиться тем, что письма, в которых будет описана наша небольшая авантюра, будут переданы третьим лицам - с тем, чтобы подлог открылся, если со мной что-то случится. Но вы достаточно умны, чтобы избежать такой глупой ловушки. Да и потом - не лучшее это начало для взаимовыгодного сотрудничества, вы не находите? - Красс подался немного вперед, чуть понижая голос. - Так уж получилось, ваша милость, что моя жизнь сейчас всецело находится в ваших руках. И все, на что я могу надеяться - это на вашу рациональность. На то, что вы поверите - живой я куда полезнее мертвого, - он снова откинулся на спинку жесткого стула, точно разом потеряв интерес к разговору. - Не думаю, что здесь могут быть иные гарантии, кроме вашего слова.
Отредактировано Красс Сэрбис (29-03-2016 20:50)
Андреас выслушал Сэрбиса и покивал головой. Он как бы ободрял этим узника, от которого многого ожидал, но вслух высказывать свой ответ не спешил. В основном потому, что в очередной раз перебирал в голове события этого дня. Внезапная встреча в подземелье, такое же внезапное решение. Сон ставший явью, поразивший его этим самым фактом, но не ставший от этого более понятным или безопасным. В принципе, все складывалось неплохо, Сэрбис выглядел человеком, с которым очень даже можно договориться по принципу "ты мне, я тебе", но было у всего происходящего такое количество скользких моментов, что Андреас даже не пытался начинать их считать... Сэрбис мог оказаться хитрым агентом Корифея. То есть хитрым он уже был, но и остальные два слова тоже вполне могли к нему относиться, почему нет? И то, как он очаровательно взмахивает ресницами, играет голосом и вообще являет миру свою прекрасность, с одной стороны увлекает, но с другой делает его человеком еще более хитрым. В общем, может дело Андреаса выгорит, а может и нет. И все эти разговоры все равно его шансы выше чем пятьдесят на пятьдесят не сделают. Как он себя не веди, Сэрбис может ему врать!
Но самое интересно не в этом. Самое интересное, что Сэрбис может говорить правду на все сто процентов, помочь ему вытащить Фейнриэля, оказаться потом очень полезным агентом, но... хитрым сторонником Корифея окажется сам Фейнриэль! Андреас же ничего про сомниари не знает, кроме того, что у них были красивые прогулки по Тени. Интересно, люди вообще запоминают такие вещи? Или они это делают только с разрешения самого сомниари? Вполне возможно, что Фейнриэль являлся к нему по заданию Корифея, устанавливал контакт с ним, стараясь добиться чего-то, о чем Андреас и не подозревал. И сейчас сомниари в Скайхолде, а Вестник делает все, чтобы обеспечить ему свободу передвижения!
Андреасу хотелось схватиться за голову, но он взял себя в руки и принял наконец решение:
- Хорошо, Сэрбис, я даю тебе слово, что тебя не убьют, ты будешь работать на Инквизицию, докажешь свою полезность, а когда докажешь и преданность, то может пойти разговор о предоставлении тебе полной свободы передвижения. Но это уже не только от меня зависит. До встречи в суде.
Андреас решил про себя, что будет действовать по намеченному плану, только сознается в нем Кассандре... нет, лучше Лелиане... нет, лучше сначала Дориану.
Выслушав Тревельяна, Красс сдержанно, с достоинством кивнул: он интуитивно отыскивал нужную линию поведения, и сейчас ему казалось, что лучше ему не выставлять себя человеком, согласным на все ради выгоды (пусть даже именно таким человеком он и был). Это сомнительно и ненадежно - подобные люди очень быстро забывают об обещаниях и меняют свои убеждения. Пусть Инквизитор поймет, что Сэрбис знает себе цену, даже если на самом деле сейчас его жизнь не стоит и медяка. Но что еще остается, кроме как делать хорошую мину при плохой игре?
- В моем распоряжении немало ценностей, но ваше слово среди них - настоящее сокровище, ваша милость, - произнес тевинтерец, уже поднимаясь со стула - за ним вновь пришли стражники. - Буду ждать ее с нетерпением.
Суд над пленными венатори состоялся уже на следующий день - по всей видимости, к этому времени шустрая разведка Инквизиции собрала все необходимые сведения. Ступая по длинным коридорам крепости и щурясь от изрядно позабытого уже солнечного света, Сэрбис нисколько не волновался перед предстоящим выступлением - случалось ему сплетать и более сложную и изощренную ложь.
Что действительно беспокоило мага, так это мысли о том, что будет после. Слово Инквизитора - штука, конечно, приятная, но Красс никогда не ценил слова слишком высоко. Даже написанное на бумаге можно обойти при желании, что уж говорить о том, что было всего лишь сказано, еще и без свидетелей. Сам он на месте Тревельяна непременно избавился бы от того, кто знает лишнее, и это заставляло нервничать. Но руки у тевинтерца были связаны не только в буквальном смысле, и все, что ему оставалось на данный момент, это сказать на суде то, что Вестник хочет услышать, а после быть полезнее целебной припарки во время приступа геморроя.
- Будь умницей, Форель, скажешь что-то не то - похоронишь нас обоих, - обращаясь вполголоса к идущему рядом Фейнриэлю, Сэрбис даже не смотрел на него.
Полукровка был самой ненадежной составляющей этой интриги, отчасти потому, что Красс до сих пор не понимал его мотиваций. Что он забыл в венатори? Если он идейный последователь Корифея, то откуда эта сердобольность? Если это только искусная игра, то в чем ее цель - втереться в доверие к Инквизитору? Дурно это все пахло для одного рыжего мага, которому больше всего хотелось пережить чужую игру, в которой он так неуютно и непривычно оказался пешкой.
Тронный зал оказался полон народу: знатные лорды и леди, простые рабочие и слуги, солдаты и откровенные зеваки - всем было интересно посмотреть на то, как венатори получат заслуженное возмездие. Когда пленников ввели в зал, толпа заволновалась, раздавались возбужденные перешептывания - кто-то, впрочем, и не думал понижать голос, и Сэрбис уловил несколько не самых лестных слов о себе и своем товарище по несчастью. Сам он смотрел только на стоявший на возвышении трон, пока пустовавший в ожидании Тревельяна.
"Создатель, помоги мне выкрутиться из этого, обещаю - я стану образцом для подражания, не хуже какой-нибудь смиренной послушницы".
Фейнриэлю казалось, что он уже привык к ожиданиям, но сейчас терпение покрывалось трещинами, грозило осыпаться осколками и обнажить не тоько нетерпение, но еще и страх и порожденную им панику, а паниковать было нельзя. Не сейчас, когда Сэрбис и Тревельян о чем-то щебетали за закрытыми дверьми, а потом вернулись. Точнее, вернулся Красс, расспрашивать которого о подробностях было неловко, неудобно и бесполезно. Фейнриэль и сам бы не отказался поговорить с Вестником, объяснить ему все, пообещать золотые горы ради своего спасения, как бы это жалко ни выглядело, но, похоже, того вполне удовлетворило предложение Сэрбиса, в чем бы оно ни заключалось...
Утром будить полукровку не было нужды: взвинченный предстоящим судом он потерял аппетит, насилу заставив себя разве что выпить воды, и сон, хотя и хотел вновь прорваться сквозь Тень к Андреасу, встретиться там, где уж точно никто не мог их подслушать или увидеть.
Тихое предостережение вырвало Фейнриэля из задумчивости, заставив недоуменно покоситься на товарища. Это была угроза? Что вообще могло быть хуже, чем нынешняя ситуация?! Смысл сказанных слов дошел до разума спустя несколько шагов и смущенный Фенйнриэль сумел выдавить из себя лишь слабое мычание. Следовало срочно собрать себя, перестать раскисать и в деталях представлять себе всевозможные исходы суда. Красс был прав, сейчас от их слов и действий зависело - выйдут они на свет без кандалов или же вернутся в камеры, ожидая смерти или усмирения.
Когда отворилась последняя дверь и заключенных ввели в главный зал, Фейнриэль уже успел успокоиться. Множество обращенных на них глаз, строгое убранство зала и разношерстность толпы тоже стало испытанием, сложно было чувствовать вину за проступки и осознавать, что на тебя и смотрят как на преступника, хотя вряд ли догадываются об истине.
Фейнриэль пропустил появление Тревельяна, занятый тем, что высматривал в толпе Дориана. Он был здесь, не мог не быть! Молодой маг так и не понял, чего же желал больше - чтобы старый друг попался на глаза или же чтобы не видел, как жалко выглядит сейчас Фейнриэль, прижатый к земле грузом обвинения, не видевший горячей воды уже несколько дней. Звонкий женский голос заставил его вздрогнуть и наконец-то обратить взор туда, где на троне уже восседал их с Сэрбисом судья.
- Перед вами Красс Сэрбис из Круга Вирантиума и Фейнриэль из Круга Минратоса. Эти венатори были обнаружены в Западном Пределе...
Андреас не впервые занимался этим непростым делом - судить ему уже приходилось. Целых два раза. В первый раз там был какой-то сложный вопрос о принадлежности козы, а второй о стражнике, покинувшем пост, потому что он не понял, чего там ему сказал его товарищ о том, когда он его сменит. В общем, и в том и в другом случае дела были не то чтобы сокрушительной важности и обошлись без строгих мер, да и почти без свидетелей. В этот раз все было иначе, народу набилось полным полно и не удивительно - показывали настоящих венатори, которых к тому же еще могли приговорить к чему-нибудь жуткому, в общем, зрелище стоило того, чтобы постараться быть в первом ряду.
Андреас вышел в тронный зал и первые шаги дались ему непросто, ноги внезапно сделались ватными, в голове зашумело, но уже на третьем шаге он почувствовал себя лучше, а когда Вестник опустился на трон, то и вовсе ощутил какую-то глубокую правильность происходящего. Трон был прямо как по нему делан. На нем хорошо сиделось и казалось, что вообще непонятно, как это Тревельян без тронов обходился всю свою жизнь.
Отчасти его уверенность в себе питал недавний разговор с Лелианой. Андреас все-таки решился сообщить о своих идеях именно ей, изложил их, выдержал долгий, пристальный взгляд Тайного Канцлера, а потом она сказала ему, что сомниари - это безусловно ценное приобретение. А сомниари, которого можно обелить и приблизить к себе и того ценнее. Но если вдруг Андреасу приснится еще что-то такое же занимательное, пусть он все-таки соблаговолит поделиться этой новостью с кем-то кроме странного отступника или тевинтерского мага. Например, со своими собственными советниками. И еще раз посмотрела в глаза Тревельяну, проникновенно так, по-доброму. В общем, он поклялся ей и самому себе, что больше глупостей делать не будет и был очень рад, что его план все-таки одобрили. Сейчас надо было только, чтобы Сэрбис сказал все правильно, а Фейнриэль лучше чтобы вообще молчал. Андреас думал, что надо бы с ним поговорить до суда, но не решился. Ему было странно и страшно, он толком не знал чего говорить - недоверие боролось в нем с радостью, а здравый смысл с нездравым. В общем, он решил отложить разговор на потом.
- Красс Сэрбис, - сказал Тревельян своим уже натренированным официальным голосом, - расскажи, что ты делал с венатори, объясни, зачем ты к ним присоединился и что успел для них сделать, а также все, что может представлять важность для этого суда.
Последней фразой Андреас открывал Сэрбису возможность почти сразу заговорить о Фейриэле и его предполагаемом порабощении магией крови. Народу понравится, симпатия к пленникам начнет расти, а враждебность, может быть, уменьшиться.
Вы здесь » Dragon Age: The Abyss » История » 3 Верименсиса 9:42 ВД. Сижу за решеткой, в темнице сырой
