Ниалл знал, что беда пришла на юг уже довольно давно, месяца с полтора назад, и видел меру этой беды в глазах беженцев, хлынувших в эрлинг, в мертвых лицах мародеров, на которых охотились его солдаты, порой казалось, что даже в небе, потемневшем и сверкавшем то и дело совсем новыми, жуткими всполохами. Беда пришла, а чем ее встречать, никто толком не понимал. И пока вокруг причитали о последних днях и конце мира, молодой банн вспомнил свое детство и бегущее на восток войско Западных Холмов, решил про себя, что, пока он жив, такого  не будет, и занялся тем немногим, что действительно мог сделать для своих земель: укрепил границы, выслав больше разведчиков и дозорных, усилил разъезды на дорогах, выслал небольшие отряды в селения покрупнее, а потом постарался успокоить людей и убедить отца остаться и дальше отдыхать в летней Охотничьей усадьбе, где он будет в безопасности. И не сможет при случае помешать никаким решениям и действиям сына. Кроме того, Вулфф питал слабую надежду, что отцовских гостей-чароплетов это тоже удержит от лишних путешествий, не состоится их знакомство с демонами, и это всем облегчит жизнь.
  Вот только сколько к беде ни готовься, никогда нельзя быть уверенным, что ты действительно ее отведешь. Десять дней назад неподалеку от деревни в предгорьях Завеса разорвалась, будто гнилое полотно разошлось по шву, и в Вулфхолл полетели панические сообщения о демонах. Ниалл выслал на подмогу фермерам небольшой отряд и судорожно принялся соображать, как быть дальше.
  Он испытывал тайный инстинктивный страх перед демонами и не был уверен, что совладает с ними своими силами. В прежние времена можно было бы послать письмо в Башню Кинлоха, попросить помощи у храмовников, и те не отказали бы в ней или прислали бы своих магов, умелых и законопослушных. Теперь Башня вот уже год как пустовала, никаких храмовников, а способных справиться с демонами, не было и в помине. Зато была Инквизиция, странная организация, заявившая о себе всего месяц назад, утверждавшая, что действует от лица Церкви, и вроде как даже получившая благословение от кого-то из преподобных. Поговаривали, что их ведет сама Андрасте, которая говорит с верными последователями через своего Вестника. Вестник, что самое удивительное, был магом, а еще он, по слухам, умел как-то зашивать такие дыры в Завесе. Ниалл еще не решил, как относиться к этой околоцерковной компании, но вот чародея, способного избавить его земли от озверевших демонов, не мог не счесть полезным. В итоге письмо, отосланное в Убежище, было выдержано в сдержанной, но весьма любезной манере, банн Вулфф обстоятельно излагал беду, обрушившуюся на его эрлинг, просил о содействии и обещал выразить благодарность в "достойной сумме или не менее достойном количестве породистых лошадей". Судя по всему, письмо главам Инквизиции понравилось, потому что некоторое время спустя его попросили встретить с сопровождением Вестника и доставить к разрыву. Просьбу нельзя было не уважить, тем более, что Вулфф и без того собирался своими глазами посмотреть, что станет делать маг на его землях.
  Выехал отряд вскоре после рассвета и проделал немалый путь до южной границы эрлинга. Довольно скоро поднялся ветер, началась мерзкая морось, от которой не спасал даже капюшон добротного плаща, и Ниалл пришел в весьма сумрачное расположение духа. Ему не хотелось вблизи знакомиться с демонами, не хотелось смотреть на разрыв и уж точно не хотелось жать руку неизвестному отступнику, которого якобы благословила Андрасте. Необходимость все это проделать делала непростой задачу держать лицо.
  Отряд под знаменем Западных Холмов выехал навстречу людям Инквизиции около полудня. Всмотревшись в гостей, Ниалл решил, что тот, кто впереди, и есть тот самый Вестник, и прибавил ходу.
  Маг выглядел не так, как Вулфф отчего-то ожидал: он был молод, немногим старше него самого, казался осунувшимся и усталым и не слишком походил на наглого отступника, упивающегося свободой и вседозволенностью, скорее уж - на человека, которому груз на плечах оказался тяжеловат. Впрочем, первое впечатление может быть обманчивым.
- Доброго дня, мессир Тревельян, - он скуповато улыбнулся в ответ на приветственный жест и протянул магу руку. - Я - Ниалл Вулфф, банн Западных Холмов, это я просил помощи вашего ордена. Со мной две дюжины человек на случай боя или непредвиденных обстоятельств, и все мы в вашем распоряжении, пока вы не покончите с этой напастью. Командуйте, - Ниалл снова улыбнулся. - Нам проводить вас к разрыву? Или сначала нужно как-нибудь подготовиться? Может быть, что-то нужно вам самому? - банн Западных Холмов чувствовал себя донельзя неуверенно. По правде говоря, настолько неуверенно он чувствовал себя едва ли не впервые: он знал, как командовать людьми и как людей побеждать, но плохо понимал, как быть при встрече с нечистью. И то, что сейчас приходилось вверить все дело в руки неизвестного чародея, спокойствия нисколько не добавляло.

По сравнению со многими своими сверстниками-дворянами Ниалл на своем недолгом пока веку повидал немало магов и мнение о них успел составить весьма нелестное. По его мнению, большинство из этих людей держались напыщенно и высокомерно, всячески демонстрируя, что владеют неким особым тайным знанием, имели неприятную привычку напускать таинственности и обо всем на свете говорить так, будто прикасались к глубинной сути бытия и замыслу Создателя. Еще они с ловкостью ярмарочных жуликов умели набивать себе цену, одновременно прибедняясь, втридорога продавать все сколько-нибудь важное, что умели и знали, и наверняка уже вытянули бы из эрла Галлахера три четверти казны Западных Холмов, если бы Ниалл последние шесть лет не маячил у отца за спиной мрачной тенью. Одним словом, банн Вулфф магов знал, не любил и полагал, что имеет для этого все основания.
  Тем не менее, этот маг сумел его удивить: Тревельян держался уверенно и просто, не пытался впечатлить ни самого Ниалла, ни его людей, сходу перешел к делу и о жуткой напасти родом из Тени, пугавшей всех вокруг до холодного пота, смог заговорить так, что люди понемногу заулыбались. Ниалл и сам усмехнулся, когда услышал про друффало на плечах у друффало и тварей в обмотках.
- Демоны в обмотках? Хотел бы я знать, чьи казармы они грабят, прежде чем выскакивать из этих ваших разрывов... - Ниалл хмыкнул и услышал, как кто-то из его людей ухмыльнулся. Он встретился взглядом с Тревельяном и криво улыбнулся: - Главный враг у нас тут аввары и, Создателем клянусь, если однажды они станут величиной с двух друффало, заведут привычку гореть огнем и научатся плеваться льдом, я подамся в церковные братья, - теперь в отряде засмеялись в голос, и Вулфф удовлетворенно улыбнулся: ему было нужно, чтобы люди расслабились перед встречей с тем, что всем им предстояло дальше, и этот смех был хорошим знаком. Случайно приезжий чародей помог ему этого добиться или и сам преследовал ту же цель - не так важно: дело сделано, и он уже заслужил долю благодарности.
  У всего сказанного Тревельяном были и вполне практические последствия: в отличие от большинства знакомых Вулффу чародеев, он не говорил в воздух, а давал вполне определенные и четкие распоряжения, такими солдату и охотнику легко руководствоваться что против варваров, что против демонов. Ниалл и сам был солдатом и охотником и сейчас разом почувствовал твердую землю под ногами.
- Я вас понял, мессир, - он обернулся на свой отряд. - Среди моих людей много опытных лучников, да и я сам кое-что умею, - он погладил колчан с налучем у себя на боку, - так что если ваши люди прикроют вас в ближнем бою, остальное за нами. Благодарю за указание насчет огня. И за напоминание о боевом духе, постараемся его не терять, - Ниалл отдавал себе отчет, что его люди будут в первую очередь равняться на него, так что сейчас внутренне собирался, готовясь послужить примером. - Это недалеко, едемте, - и он тронул коня, первым двигаясь с места, чтобы указывать путь Вестнику и отряду Инквизиции.

  Путь до предгорья занял меньше часа. Через опустевшую деревню Ниалл провел своих людей и гостей, не сбавляя хода, за спиной остался редкий, уже совершенно безлистный перелесок, и впереди замаячила зелень разрыва. От одного его вида захотелось остановиться, сдать назад или хотя бы закрыть глаза и не видеть того, что с той стороны покажется. Лошадь под Вулффом испуганно прянула, и он сдержал ее, сдавив ей бока шенкелями. Стоять на месте и никому из своих не дать понять, что отступить можно. Щурясь сквозь усиливающуюся морось, он всмотрелся в окружающую местность.
  Там, где сейчас мертвенным светом мерцал разрыв, был лесной ручей, полноводный и чистый, с ближайших хуторов часто ходили туда за водой. Располагался он в небольшой лощине, и замкнутое пространство можно было попытаться использовать как преимущество.
- Дальности нашей стрельбы хватит, чтобы достать отсюда до разрыва, - заговорил он, обернувшись к Тревельяну. - Я не знаю, как вы это делаете, но если вы пойдете вперед со щитовиками, и вас прикроют, мы сможем занять позицию так, чтобы снимать большую часть тех, кто попытается к вам подобраться. Огонь тоже будет. Если вас все-таки станут преследовать, отступите к нам, - Ниалл посмотрел магу в лицо. - Такая тактика подойдет? - сейчас, в такой близости от треклятой теневой напасти, сохранять хладнокровие оказалось особенно трудно, поэтому держался он нарочито холодно и невозмутимо, говорил отрывисто и резко: казалось, что, может быть, хоть это спасет от проявления опасной слабости.

Вулфф был в бою не в первый раз и даже не в десятый, он, по говоря по чести, вообще успел потерять счет своим боям и приучился считать их вполне обычным делом. Вот только в каждом из них противниками были люди - горные варвары, разбойники контрабандисты, словом, все те, кто порой так и рвется ферелденскому солдату под меч и стрелу. Убивать себе подобных тяжело в первый раз, неприятно - во второй, а потом это уже трудно считать чем-то значительным, но сегодня Ниалла самым жестоким образом от унылой обыденности избавили: ни один из противников не был человеком.
  Зелень разрыва ядовито блеснула на фоне неба, конь отчаянно прянул под Вулффом, заржал, норовя сдать назад, и Ниалл резко осадил его. В лощине, шагах в тридцати впереди, две жуткие тощие твари повернули к двинувшимся им навстречу щитовикам острые морды, а потом одна из них запрокинула голову и издала омерзительный скрежещущий вопль. Конь снова рванулся в сторону, солдаты эрлинга дрогнули, зароптали, кто-то помянул Андрасте. Ниалл замер в седле, пригвожденный к месту животным ужасом, от которого хотелось закричать в голос и, не разбирая дороги, кинуться прочь.
- Держать строй! - рявкнул он на своих людей непривычно надтреснутым хриплым голосом. Взял лук наизготовку и рванул пучок стрел из колчана. - Стрелять! - первая стрела сорвалась с тетивы, и только после того, как за ней последовал сплошной вал, Ниалл сумел сглотнуть сухой, колючий ком в горле, и время для него снова пошло.
  Впереди сверкал разрыв, метались уродливые твари, никогда не являвшиеся ему даже в кошмарах, солдаты Инквизиции рубили их мечами и давили щитами, и происходящее в лощине все больше начинало казаться жутким круговоротом, будто всех их затянуло в Бездну. Каждый вопль новой твари, выбиравшейся из Тени, бил по натянутым нервам, и Ниалл снова и снова выпрямлялся в седле, чтобы только не дать себе поддаться леденящему страху. Интересно, как Инквизиция с этим справляется? Вулфф нашел глазами Тревельяна: как он с этим справляется?
  Вестник Андрасте, между тем, явно справлялся неплохо: он оставался со своими людьми, не выказывая ни растерянности, ни страха по поводу происходящего, а под конец наглядно продемонстрировал, чем полезны маги на поле боя, заморозив сотканную из огня тварь, явно нацелившуюся на передний ряд лучников. И только когда это случилось, а потом зеленый луч, источаемый рукой Тревельяна, иглой прошелся по разрыву, зашивая его, до Ниалла дошло, что дело сделано, и им даже посчастливилось обойтись без убитых и раненых. Он медленно, с хрипом перевел дух - и вздрогнул всем телом, когда Тревельян окликнул его, подъехав. Сообразив, что все еще держит в руках оружие, он убрал стрелы в колчан, а лук - в налуч.
- Я как раз хотел это предложить, - он слегка улыбнулся магу. - Конечно, едемте, вы будете желанным гостем в Вулфхолле, - Ниалл тронул коня и, уже отъехав немного от лощины, обернулся через плечо: - Отличный бой, Вестник. Не знал, что маги держатся на поле боя так, - и дав шпор коню, он поскакал вперед: пусть гости следуют за ним, на почтительном расстоянии и им, и людям Вулфхолла не удастся заметить, что его до сих пор трясет после недавней схватки.

  Замок и в самом деле встретил отряд Инквизиции радушно: солдатам отвели место в казарме и не поскупились на сытную похлебку, а Вестнику приготовили покои старшего брата Вулффа, покойного Матуина, большую мрачноватую комнату с видом на далекий лес. Стол в большом зале ломился от такого количества снеди, что накормить можно было целое ополчение, а не двух человек, которые должны были отобедать. Ниалл привел себя в порядок, переоделся, убедился, что выглядит достаточно пристойно, чтобы не стыдно было выйти к гостям, и спустился вниз.
  В большом зале ярко горели свечи, пылал камин и, пожалуй, при том, какой ливень начался за окном, это было как нельзя более кстати. Переступив порог, Ниалл приветственно улыбнулся и слегка кивнул Тревельяну.
- Вас хорошо устроили... милорд? - этикет ничего не говорит о том, как надо обращаться к магу вне Круга, еще и ставшему предметом поклонения церковной организации, и Вулфф сперва растерялся и запнулся, а потом не преминул рассердиться на собственную растерянность. - Как вы находите Вулфхолл? - он устроился за столом. - Должно быть, вам непривычно... в таких условиях? - еще одна неаккуратная фраза: Ниалл сам не вполне понимал, интересуется о сейчас, каково марчанину при скверной ферелденской погоде, или интересуется у мага, как ему нравится гулять на свободе и гостить в старинном дворянском жилище после казенных стен Круга.
  Наверное, обе эти фразы не слишком хороши, и лучше бы сосредоточиться на вине, мясном, пироге и жарком. Ниалл, слегка хмурясь и не глядя на гостя, подал знак слугам.

От отповеди гостя Ниалл оторопел, причем так, что сперва замер, удивленно уставившись на него, а потом сам налил себе полный кубок вина, не дожидаясь, пока спешивший с другого конца стола слуга окажется рядом. От первых же глотков по телу разошлось приятное тепло, голова стала опасно легкой, а привычная сдержанность услужливо отступила, предоставляя молодому банну гораздо больше, чем такому вымотавшемуся и напряженному человеку надо. Он и без того только и жал момента, чтобы выплеснуть куда-нибудь раздражение на собственный страх и все еще не пережитое до конца потрясение, а тут представился такой до неприличия удачный повод.
  Что, в самом деле, этот маг себе возомнил? Дворянин из Оствика, надо же! Похоже, из дома его забрали до того, как научили хорошим манерам, а в Круге потом полезных знаний на этот счет тоже не добавили. А еще говорят, что чародеи образованы и любезны!
- Ну что вы, - Ниалл одарил Тревельяна улыбкой любезной гадюки. - Я всего лишь имел в виду, что до недавнего времени магов не пускали вообще никуда и, возможно, после уютного и теплого уединения башни Круга - или в Оствике это здание какой-то другой архитектуры? - вам будет не по себе в условиях реального мира со всеми его ограничениями и условностями, - он кивнул одному из слуг, и тот поспешно принялся нарезать мясо, которое придвинул к себе деловитый Тревельян. - Что до ваших собратьев, - Ниалл сделал еще несколько глотков вина и подцепил ножом кусок ветчины, - то я, избави Создатель, не видел, как они мочат штаны, зато сполна насмотрелся на то, как они плачут. Очень по-разному, знаете ли: горестно, навзрыд, сдержанно и с достоинством, беззащитно и трогательно, порой даже соблазнительно - как угодно, лишь бы их услышали, а к их невзгодам снизошли, - Вулфф сухо усмехнулся. - И, конечно, снисхождение особенно ценно и богоугодно, когда выражено в золоте. Этот плач, должно быть, еще один магический талант, да, милорд Вестник? - кажется, его понесло, и звучало это все рискованно, но останавливаться не было желания. В конце концов это все можно списать на речи усталого человека, которые он, пожалуй, может себе позволить. Ниалл, улыбнувшись сотрапезнику, снова пригубил вино.

Наверное, меньше всего Вулфф сейчас ожидал вот такого вопля - яростного, азартного и больше всего подходившего для портового квартала Вест Хилла, но никак не для главного зала Вулфхолла. Вопль звонко отдался где-то высоко под каменными сводами, молодой банн едва не поперхнулся вином от удивления, отставил в сторону кубок, готовясь достойно ответить - и уже в следующую секунду его немилосердно встряхнул за грудки благословенный Вестник Андрасте, обладавший очень неожиданной для чародея силой. Ошарашенные слуги замерли поодаль, явно не зная, как быть, и не решаясь что-то предпринять самостоятельно, а Тревельян навис над ним с отповедью весьма некуртуазного свойства.
  Если бы Ниалл хоть немного был готов к тому, что его предположительно почтенный гость способен на подобные выходки, он вряд ли угодил бы в такое смехотворное положение. Однако сейчас банна Вулффа застали врасплох, и несколько секунд он просто таращился расширенными от удивления и злости глазами на гостя, так быстро превратившегося в противника. Тревельян был выше него и немного шире в плечах, да и реакцией, похоже, обладал на зависть фехтовальщику, так что стычка грозила превратиться в настоящую драку, однако мысль о несообразности такого развлечения Ниалла ни на йоту не остановила. Стряхнув с себя оцепенение, он напрягся всем телом и рванулся вперед и вверх, так чтобы с размаху въехать гостю макушкой в челюсть.
- Пошли вон! - рявкнул Ниалл оторопевшим слугам, едва оказался на ногах и избавился от хватки Тревельяна. - Все вон!
  Лакеи без лишних вопросов ринулись прочь, а Вулфф шагнул к своему противнику и с силой толкнул его в грудь, норовя эти ударом уложить спиной на стол. Под ногами жалобно задребезжало какое-то блюдо.
- Ничего не знаю?! - в полный голос крикнул он. - О, я достаточно знаю о твоем чароплетском племени, маг! - глухой рык прорезался в голосе неожиданно даже для самого Ниалла. - И золота твоя Инквизиция с меня получит с лихвой! - он подступил ближе, азартно сверкая глазами, сжимая кулаки и сам теперь готовясь каждое новое слово заколотить гостю в глотку. Перед глазами металась красная пелена, и прислушаться к голосу разума стало невероятно трудной задачей. Пожалуй, труднее было только выбрать, метить противнику в глаз или в челюсть.

Пришедшийся в скулу удар должен был напомнить Вулффу о манерах, вернуть его к реальности, да и вообще отрезвить. Но - не отрезвил. Скорее даже наоборот, распалил. Впервые среди "чароплетского племени" Ниаллу попался кто-то, кто не смотрел на него подобострастно, тщательно пряча в угодливом взгляде страх, жажду наживы и полупрезрительную неприязнь. Этот Тревельян явно нисколько его не боялся - может, дело просто в Инквизиции за спиной? - в последнюю очередь, похоже, собирался думать о манерах и кулаками хотел действовать гораздо больше, чем медовым языком и цветистыми речами, на которые обычно были такими мастерами многие его собратья. Это не умаляло злости Вулффа, но на своеобразный лад располагало к гостю: чуть больше хотелось выбить ему зубы, чуть меньше мечталось о прежних временах и о том, чтобы буйного смутьяна можно было просто сдать храмовникам где-нибудь в Вест Хилле.
  Желание выбить зубы сейчас вообще преобладало над всеми остальными, так что тратить время на разговоры было не с руки. Совершенно некуртуазно оскалившийся Вулфф дождался, когда Тревельян поднимется, а потом ударил его в колено и тут же метнулся к противнику, так, чтобы своим весом повалить на пол, если уж удар цели не достигнет.
- А ты что знаешь про так, как я живу?! Чего хочу? Куда и когда из замка выбираюсь? - с каждой короткой рубленой фразой Ниалл встряхивал своего гостя за грудки. - А золото... - охрипший голос сорвался и пришлось восстанавливать дыхание. - Да все вы просите! - со злостью выкрикнул Вулфф и тряхнул Андреаса особенно сильно. - А не просите - так вымогаете! Деньги вам... не пахнут! - кажется, о многовато говорил и, пусть и не напрямую, уже сказал о себе побольше, чем стоило бы, но недавняя встреча с демонами, злость и взведенные нервы сделали свое дело: язык у банна совсем развязался.

Чем дольше продолжалась эта безобразная драка, тем выше становился риск, что еще немного - и Ниалл попросту задушит своего официального гостя и надежду, как утверждали многие, всего благочестивого Тедаса. По-хорошему, сейчас, после того, как противник был повержен и, соответственно, достойно проучен, следовало бы подняться на ноги, поднять его и уже словесно показать, где чье место и кто чего достоин. Однако для воплощения всех этих в высшей степени разумных планов надо было сперва охолонуть и успокоиться, а именно об этом Ниаллу и оставалось только мечтать, до того он разошелся. Он как раз еще раз изо всех сил тряхнул Тревельяна и занес кулак для того, чтобы заехать ему в скулу, когда почувствовал нечто недопустимое, но и совершенно несообразное для любой драки.
  Ошарашенно уставившись на Вестника Андрасте широко распахнутыми глазами, Ниалл так и замер с поднятой для удара рукой.
- Ты. Ущипнул. Меня. За зад? - осведомился он таким ровным голосом и светским тоном, словно уточнял у мессира Тревельяна, точно ли тот верно рассчитал цены на зерно в этом году прежде, чем предлагать Западным Холмам закупки. - Ты, мать твою, и в самом деле это сделал... - потрясенно ответил Ниалл самому себе, отпустил ворот Тревельяна, который до этого сжимал мертвой хваткой, слез с поверженного противника и сел на пол. А потом неожиданно для себя фыркнул от смеха и покосился на Тревельяна с веселым недоумением: - Какого демона ты это сделал, маг? - избавиться от удивленного выражения лица никак не удавалось, несмотря на все старание вернуть себе прежнюю серьезность. - Ты хоть знаешь, что в Ферелдене за это можно и зубов не досчитаться?
  Нельзя сказать, что Ниалл больше совсем не был рассержен или даже полностью растерял запал драться, но яриться и смеяться одновременно как-то не получалось. К тому же очень трудно всерьез пытаться разбить голову тому, кто только что продемонстрировал такие нестандартные приемы рукопашного боя.

Ниалл сидел на полу, наблюдал, как Тревельян понемногу, с трудом, но и с достойным уважения упорством принимает вертикальное положение, и слушал его с прежним удивлением и нарастающим интересом. Философские рассуждения о нестандартных способах ухаживать и о несметных благах, к которым эти способы могли привести, сперва казались самым настоящим фиглярством, но только сперва. Если присмотреться, легко было заметить, что рассуждает Вестник Андрасте серьезнее некуда, прямо-таки делится житейской мудростью, пусть и делает это шутливым тоном.
  Ниалл с любопытством воззрился на своего гостя снизу вверх. В голове теснилась сотня вопросов: с кем это он таким переспал, что угодил в одиночную камеру? Откуда в Круге камеры, если это не тюрьма? Чем провинился перед оствикской стражей? Почему на женщинах этот метод работает лучше, чем на мужчинах, и пробовал ли его Тревельян на мужчинах вообще?
  Возможно, некоторые из этих вопросов молодой банн и задал бы, если бы до него с некоторым запозданием не дошел смысл последней, так и не законченной фразы Тревельяна. Глаза Ниалла округлились, на секунду стали вдвое больше против обычного и, только приложив усилие, он вернул лицу хоть сколько-то нейтральное выражение, а потом, наконец, поднялся на ноги.
- Нет, - негромко и, насколько мог, внушительно сказал он, подавшись к Тревельяну. - Нет, я не хочу с тобой... с вами... переспать. Я вообще не сплю с мужчинами. И уж точно это вряд ли бы получилось в первый раз по такому методу, - не сдержавшись, Ниалл широко ухмыльнулся и вот теперь уже окончательно убедился: стихийному конфликту конец, никакого мордобоя больше не будет. Слишком уж нелепо это сейчас было. Интересно, все чароплеты так ловко выкручиваются или этот Тревельян и правда особенный?
  Отойдя к разгромленному столу в поисках чего-нибудь, что можно было бы пить, Ниалл, к своей немалой радости, обнаружил непочатую бутылку бренди. Откупорив ее, он плеснул немного в кубок и обернулся к Тревельяну: законное дело выпить с противником, раз уж не удалось его победить. Даже если причиной внезапного перемирия послужил самый что ни на есть не рыцарственный щипок за задницу.
- Давай выпьем, - Ниалл приглашающе приподнял кубок. Он удержался от своего обычного "маг", но и к обращению на "вы" так толком и не вернулся. - Теперь уже не за победу - за перемирие, - усмехнувшись, он присел на край стола. - Расскажи мне, с кем это такой метод работает, а? С магессами или, может, с миловидными храмовницами? Или это ты как раз одну из них оскорбил и поэтому загремел в камеру? Кстати, не слышал, чтобы в Круге были камеры, не тюрьма же, - в голосе Ниалла прозвучало явное недоверие, а потом он негромко хмыкнул: - Не подумай, что я соблазняюсь, но как тут не позаимствовать опыт, в наших-то краях такой метод работает, только если она - крестьянская дочка, а ты банн или хотя бы рыцарь, - чуть улыбаясь, Ниалл от души приложился к бутылке: ему самому кубка посреди учиненного ими разгрома не нашлось, но оно и к лучшему.
  Разговор перешел в удивительно мирное русло, и интересовало молодого хозяина Вулфхолла всего две вещи: во-первых, с чего вдруг приятельские задушевные беседы с заезжим чароплетом, пусть и умеющим укрощать демонов, а, во-вторых, как это все вообще пришло к такому итогу?..

Было какое-то несоответствие в том, чтобы в камеры попадали и те, кто способен учинить бунт, и те, кто не против отдавить ногу храмовнику. Ниалл, сощурившись, украдкой присмотрелся к Тревельяну: в этом человеке было что-то неуловимое, не позволяющее до конца понять, шутит он или серьезен, говорит искренне или просто мелет, что попало, и заговаривает зубы, чтобы выкрутиться половчее. Молодому банну была прекрасно знакома такая манера держаться, хотя он никогда не позволял себе играть так рискованно, и сейчас он рассматривал Тревельяна, уже никак противника и даже не как опасную диковину, сбежавшую из Круга, с которой нужно держать ухо востро, а как человека, скроенного по некоей схожей мерке.
  Впрочем, рассматривая, он и слушать не забывал: говорил милорд Вестник интересно, забавно и так, что хотелось расспрашивать дальше и на время отложить и манеры, и необходимость помнить об осторожности в компании незнакомого и явно не безобидного человека. Хотя какие уж тут манеры, если всего десять минут назад они катались по полу и пытались придушить друг друга?
  История о том, как Вестник Андрасте гнусно посягнул на честь набожной магессы заставила фыркнуть от смеха, а повесть о перепутанных сестрах и вовсе расхохотаться в голос. Отсмеявшись, Вулфф еще отхлебнул из бутылки и стукнул ею  о стол.
- Если все еще ее хочешь, обязательно пошли ей письмо, - уверенно посоветовал он. - Она улыбалась тебе, даже когда ты был бродячим ча... чародеем, только представь, что она сделает теперь! Наверняка бегом добежит от Оствика до Убежища, а ее сестра только помолится о твоем здравии и о вашем счастье, - Ниалл снова приложился к бутылке, да так, как будто там была вода, и подался через стол к Тревельяну, с интересом заглядывая ему в лицо: - А что та набожная магесса? Она с вами в этой вашей Инквизиции? Сменила гнев на милость? - он ухмыльнулся. - Или ты особенный маг, который даже вне Круга предпочитает храмовников? То есть, прости, храмовниц, - Ниалл сунул нос в бутылку, но решил, что пока стоит "придержать коней" и снова поднял глаза на гостя. - Чего это такого они, кстати, хотят, если ты даже в этом смысле называешь их суровыми? Не снимают в постели шлемы? Использую не по назначению свои клинки? - глаза Ниалла насмешливо заблестели.
  "И что это меня так разбирает? Надо все-таки придержать язык, разболтался хуже лакея-сплетника".
  Благие намерения - это всегда прекрасно, особенно когда они ведут хоть к какому-то результату. Намерения же Ниалла обещали ни к чему хорошему не привести: он устал, он только сейчас отходил от пережитого ужаса, он уже немало выпил, а собеседник оказывал на него странное действие, без всяких пыток развязывая ему язык, да так, что умолкать не хотелось.
  Отрезвила немного только последняя пара фраз. Ниалл поднял на Тревельяна взгляд, несколько секунд молчал, изучающе глядя Вестнику в лицо, потом невесело усмехнулся.
- Платят, милорд Вестник, не за то, что кто-то маг, а за то, что этот маг может сотворить. И если уметь брать за это плату, можно жить очень хорошо, - несколько секунд он молчал, презрительно кривя губы и пристально рассматривая столешницу темного дерева, потом негромко спросил: - Скажи мне, ты ведь дворянин, верно? Ну, раз применял бы "удачливого банна", - в этот раз усмешка вышла принужденной, но Ниалл уже и не пытался с прежним рвением сохранять лицо.