Ульфгир начинает смеяться, сначала бесшумно, пытаясь подавить свою улыбку, но затем вслух, не стесняясь. Его смех выходит несколько нервным, отлично выражая состояние мужчины в данный момент. Он уже не видит логики в том, что происходит, но ему уже и не хочется ее искать.
К черту логику. Логику придумали скучные люди. И, да, он хочет бросить свой взгляд несколько раз. Может быть с перерывами, а может быть один за другим.
- Слава Создателю, у нас есть целая неделя, чтобы детально изучить все швы на твоей одежде. - нетерпеливо усмехнувшись, Ульф оскаливает зубы в очередной улыбке и делает глубокий вдох. - А ты что же, не веришь в Создателя? Андрасте? Всю эту херню? Ты же из Тевинтера… во что они верят? И осуждают ли женщин в неглиже перед мужчиной, не являющимся их мужем?
Капитан, конечно же, шутит. Даже фанатичные андрастиане бывает да разденутся перед кем-то, с кем они не связаны никакими обещаниями. Но единственное, что раздражало Барона в поведении таких фанатиков, так это то как они были скованы, осторожны и предусмотрительны, словно бы сама Андрасте сидела за дверью и подглядывала в замочную скважину. И трогала себя под юбкой, разумеется.
Что до Тевинтера, ему было все равно - осуждают такое поведение или нет. Нефтис явно не осуждает, и ей явно было не обязательно делать то, что она делает сейчас. Если уж быть совсем честным, то Ульфгир ее бы и не тронул, если бы она сама не напросилась.
- Я доверяю твоему опыту в белье, и раз уж ты говоришь, что лучше начать спереди, то мы так и поступим.
Мужчина поправляет свой воротник, словно бы собирается делать что-то очень важное и ответственное, и кладет ладонь на грудь Нефтис. Уверенно. Заинтересованно. Пальцы сжимаются вокруг правой груди, чувствуя как сосок упирается в ладонь. Звучит топорно, но делает он это с изяществом мужчины, которому не в первой знать, что конкретно он хочет почувствовать, когда дотрагивается до самой нежной части женского тела: упругость, мягкость, тепло, при этом очевидное возбуждение.
Он ласкает сначала одну, потом и другую грудь, любуясь как краснеет кожа после его грубоватых прикосновений. Ульф так увлечен, что на мгновение забывает о словесной игре, в которую они играют. Пальцы второй рукой скользят по животу магессы, ощущая как напрягаются ее мышцы под каждым по мере его движения.
Ниже. Ниже.
Пока пальцы не касаются ее лобка. Жесткие волосы можно прочувствовать даже через слой шелка. Подушечка большого пальца нащупывает небольшое углубление, сразу под лобковой костью, а затем и уплотнение. Поглаживая клитор круговыми движениями, Ульф придвигается еще ближе. Шелк белья намокает, но тут уже не поймешь, то ли от его прикосновений, то ли от реакции Нефтис.
- И все же. Ты не выйдешь отсюда, пока не покажешь, как оно выглядит сзади. - мужчина впивается в талию магессы рукой, ведет своим плечом, сбрасывая ее ногу, и резко дергает женщину к себе, так, что та чуть ли не падает на него. Его дыхание сбито, а узкие штаны (какого демона они шьют такие узкие штаны?) неприятно натягиваются в районе паха. Ульф жадно тянет Нефтис к себе, сгребая ее и впиваясь в нее пальцами одной руки, но второй продолжает ласкать ее снизу, с каждым разом у продвигаясь все глубже между ее ног.
Как же он, Создатель дери, хочет ее трахнуть. Наверное, именно из-за того, как она с ним обходится. И из-за того, что ведет себя как последняя сука. А еще она пахнет так, что с ума ведь можно сойти, и эти ее шелковые трусики только мешают происходящему. Но пират готов согласиться: белье все-таки придает всему оттенок пикантности и недоступности, хотя и единственное что он хочет сейчас сделать - порвать белье зубами, руками или ножом.

Непонятно, почему они сразу с этого и не начали? Вернее, она. Он-то с ней вел себя по-джентельменски, в какой-то мере. С другой стороны, женщины далеко не всегда бросаются в объятия мужчин, даже будь те обаятельными разбойниками, на первом свидании. Им нужно время проникнуться, увидеть в них что-то такое, чего в других мужчин нет, а еще они должны быть смешными - вот именно так описала механизм симпатии у женщин одна знакомая проститутка Ульфгира. Видимо, Нефтис тоже проникается им не сначала, но теперь ее за волосы не оттащить.
Если уж быть откровенным, то и Ульфу она не особо-то понравилась, за исключением ее внешности. А теперь, в его случае, за усы не оттащишь, особенно, когда женщина уже сама на них и висит.
Сначала пират думает, что Нефтис действительно собирается его соблазнить, но потом сломается где-то на половине пути, когда он начнет до нее дотрагиваться. На удивление, она вполне искренне подается ему навстречу, стонет и прижимается. Барон медленно тонет в женских объятиях, в ощущениях жаркого нагого тела и желании этим телом обладать, совсем забывая, что это может быть расчетливое меркантильное соблазнение. У него будет достаточно времени подумать об этом после, хотя, если честно, сдается ему, что думать он все равно будет о губах, грудях и прочих приятных частях женского тела, и совсем не о меркантильности.
Губы Нефтис, как он и думал, мягкие и ароматные. Задрав голову, Ульфгир обхватывает их своими и жестко сжимает. Обхватив голову магессы ладонью, он жадно ее целует, не давая отстраниться. Он еще помнит, как в прошлый раз разозлился на нее за то, что она решила его поцеловать, поэтому в этот раз ожидает мести. Язык мужчины скользит ей в рот, пробует на вкус ее изнутри, дотрагивается самым кончиком до спинки ее языка. Ульф сдавленно стонет и выпрямляется в стуле, чтоб быть еще ближе к чужому телу. К черту награбленное, если тут такое!
Его пальцы внизу, между ее ног, поглаживают и массируют поверх шелковой ткани, чувствуя как та пропитывается уже женской влагой. Складки припухают от возбуждения, и он может это почувствовать лишь одним прикосновением.
Вздрогнув от резкой волны удовольствия, пробежавшейся вдоль позвоночника, капитан вцепляется руками в Нефтис еще сильнее и тянет ее прочь от себя.
- Что ж ты сразу не сказала, что умеешь такое?
Такое - он не уверен, что имеет в виду под “таким”. Наверное, “быть соблазнительной женщиной в черных шелковых трусиках”. Их разговор уже давно заходит в тупик, который может быть разрешен только действиями, поэтому нету смысла искать в нем суть.
Положив обе руки на талию Нефтис и развернув ее к себе спиной, Ульф по-собственнически сгребает женские ягодицы пятернями и придвигает к себе. Он с секунду рассматривает белье сзади, как и обещал, но тут же о нем забывает, пробормотав что-то про “как красиво”.
Наклонив голову вперед, пират впивается между ягодицами губами. Поверх белья. Жарко дышит и проводит языком вверх и вниз по половым губам, пока там не становится совсем мокро уже от его интимных поцелуев.

Нефтис вскрикивает так, что Барон волнуется, как бы к нему в каюту опять кто-нибудь не зашел. В прошлый раз ему было все равно, но сейчас совсем не хочется, чтоб кто-то из команды отрывал их от секса. Да, потому что в этот раз у них секс, и совсем не изнасилование.
Отстранившись, Ульф улыбается самодовольным котом и облизывает свои губы, пахнущие ею. Пальцы продолжают мять ее ягодицы, то раздвигая их чуть в стороны, то сжимая вместе. Кожа краснеет и бледнеет под крепкой хваткой рук, и мужчина явно любуется образовывающимся рисунком.
Биение сердца учащается, но пират ведет себя терпеливо. Каждое его движение чуть резкое, словно бы он сам себя сдерживает. И вот сейчас, когда Ульфгир стягивает промокшее от его ласки губами белье, он делает это быстро, но вдруг замедляется где-то на полпути в районе колен Нефтис, и помогает той перешагнуть с ноги на ноги, тем самым полностью оголяя ее тело.
Вид покрасневших и выпяченных ему навстречу женских ягодиц заставляет его судорожно сглотнуть. Его взгляд опускается ниже, между ними, любопытно разглядывая припухшие розовые складки и сжатое кольцо ануса. Мысль, пришедшая в его голову совсем недавно, вдруг обретает все более четкое очертание. Ульф думает, что перед ним не шлюха, а просто женщина, явно не стеснительных нравов и при этом желающая с ним переспать. Деваться ей некуда, ведь она как бы в плену, да и, кажется, Нефтис будет не против, если он поступит так, как задумал.
Подушечка большого пальца скользит между ягодицами вниз, нажимает на влажные губы, раскрывая их, и утопает внутри. Пират двигает пальцем, медленно, мучая и себя, и Нефтис. Он не может сдержать тихого стона, когда внутренние мягкие на ощупь мышцы женщины напрягаются и сжимают первую фалангу.
Сидеть в застегнутых штанах становится уж совсем неудобно, и Красный Барон встает и распускает завязки на ширинке, позволяя своему члену выскользнуть наружу. Сжимая свою поджатую мошонку и поглаживая ствол вверх и вниз, капитан удовлетворенно выдыхает и прикрывает глаза, пытаясь отогнать острый прилив похоти.
Отняв большой палец, мужчина окунает сразу два - средний и указательный, двигая ими внутри Нефтис чуть жестче и быстрее. Подобрав левую ногу женщины и уложив ее коленом на стол, Ульфгир придвигается ближе, пока головка его члена на дотрагивается до внутренней стороны женского бедра.
- Нефтис… - ему вдруг нравится ее имя. Нравится его называть. Барон упирается одной рукой в стол, прикасается своими губами к заколотым локонам магессы возле ее уха и шепчет, - Нефтис. Такая у тебя красивая задница. Хочу ее трахнуть. - Ульф тихо смеется и кусает Нефтис за шею, оставляя яркое пятно от зубов.
К двум пальцам вновь присоединяется большой, собирая вязкую влагу в складках и начиная круговыми движениями массировать узкий вход.

Почему Барон уже не удивляется? Она не против. Конечно, не против. Сейчас это настолько очевидно, что он думает о том, всегда ли она так себя ведет. Вот завтра, завтра тоже будет так? Развратно и откровенно. Надо обязательно проверить.
Нефтис поддается, даже, кажется, не шевелится. Напрягается и замирает, словно замеченная в роще волком галла. Мысль о таком сексе ее не пугает, хотя и явно настораживает. Но, как бы это не звучало тривиально, Ульфгир попытается быть с ней нежным и аккуратным. В этот раз. В конце концов, они оба оказались виновниками своего голода.
Большой палец медленно проходит внутрь, но он не спешит. Два других продолжают ласкать ее вдоль складок, играясь с клитором, и надавливать на увлажненный вход. Ульф делает это нарочито медленно, дразня не только Нефтис, но и самого себя.
Подойдя совсем вплотную, он проводит головкой своего члена по женским ягодицам, бесстыдно очерчивая какой-то только ему понятный рисунок, затем направляет член между ее половых губ и без труда толкается внутрь. Начать он все-таки решает с обычного секса.
Его тело вздрагивает как только ему удается пройти внутрь на всю длину. Нефтис сейчас другая там внутри, не такая как в первый раз, когда пират волновался, что порвет свою уздечку от того, что там поначалу было сухо и узко. Сейчас же она готова, ждет его и принимает целиком, и он не сдерживается.
Обняв рукой женщину за талию, Ульфгир толкается ей навстречу. Чуть рвано, иногда замедляясь, иногда наоборот увеличивая темп. Ладонь скользит вверх и вниз по животу Нефтис, наслаждаясь бархатной кожей. Ему хочется дотронутся до ее живота губами. Ниже пупка в бок, где начинается бедро, но ни он, ни она еще не дошли до такого уровня нежности друг с другом. Его рука скользит ей на спину, собирает капли пота, образовавшиеся от жара их тел, и растирает вдоль позвоночника.
Ком возбуждения все растет, и Ульф сомневается, что если продолжит в том же духе, у него выйдет то, что он планировал.
Его палец двигается внутри Нефтис свободно, и он заменяет его на два других, смоченных слюной и ее смазкой. После того как она принимает их обоих, Ульфгир отстраняется, позволяя своему члену выскользнуть из нее, и теперь направляет свою головку к пульсирующему кольцу ануса. Член медленно скользит внутрь, и как только ствол исчезает наполовину, капитан качает бедрами назад, и снова вперед, пока через несколько движений не оказывается внутри полностью. Сделав это, он замирает, вновь придвигается совсем близко к Нефтис и целует ее плечо.
- Если бы ты только всегда вела себя так.
Движения становятся все быстрее. Ульф стонет сквозь сжатые зубы и только сильнее впивается пальцами в талию Нефтис.

При таком сексе ощущения совсем другие. Более резкие, неминуемо приближающие к оргазму быстрее, чем в обычном. Возбуждение подкатывает не тягучими волнами, а толчками, и вот вскоре уже можно почувствовать, что остановиться невозможно. Ульф задает свой собственный ритм, грубый и быстрый, так как чувствует, что если замедлиться, то оргазм не получится таким же ярким, как если дать ему прокатиться по телу минутой позже.
Его руки слепо гладят женское тело, опускаясь ниже, между ногами Нефтис, и лаская ее там, чтобы и она получила удовольствие от происходящего. Капитан уже не помнит, когда вдруг решил, что она тоже должна получить удовольствие. Могла бы и не получать, раз она его пленница, но сейчас Ульфгиру хочется, чтоб ей понравилось. И, несмотря на то, что ее движения и стоны точно можно описать как то, что магессе это все приятно, он хочет дать ей большего. Хочет, чтоб она это запомнила, а может, хочет, чтоб он сам об этом не забывал.
Дернув Нефтис за плечо и приподняв ее над столом, Барон сжимает рукой ее правую грудь. Демоны, и ведь та отлично в нее ложится. Его пальцы двигаются по ее груди, перекатываясь с одной на другую, сминая их и прокатывая соски под ладонью. Почему они опять выбирают эту позицию, когда он не может на них смотреть? Они бы, наверное, двигались в такт каждого его движения, вверх и вниз, поднимались бы от каждого стона; от одной мысли об этом Ульф вдруг вскрикивает и чувствует, как катится в бездну сладкого забытья. Обхватив шею Нефтис и притянув ее к себе, спиной к своей груди, Барон чуть придушивает ее своей рукой, словно бы боясь, что та вырвется, и кончает. Судорожно выдохнув ей на ухо, он качает своими бедрами еще несколько раз и только тогда отстраняется. Выпускает ее и плюхается обратно в свое кресло.
Просидев с закрытыми глазами около минуты, Ульфгир пытается отдышаться и прийти в себя. Состояние умиротворения все еще не отпускает его, и сейчас единственное, что ему хочется сделать - пойти вздремнуть. Впрочем, это вскоре проходит, и Барон открывает глаза, устало улыбаясь Нефтис. Он не знает, что ей сказать, и стоит ли вообще что-то говорить. Обнять и поцеловать он ее тоже не может, хотя это даже не приходит ему в голову. Они - чужие друг другу.
Подтянув и завязав свои штаны, капитан поднимается с кресла и подходит к книжному шкафу. Открыв одну из створок, он достает украшенную орлейскими мотивами серебряную табакерку и трубку. Вернувшись обратно на свое место, он закидывает сапоги на стол и закуривает.
- О чем мы там говорили? О книгах? - Ульф затягивается, чувствуя как горечь табака пропитывает его горло и язык. - У тебя достаточно времени, чтобы прочитать мне хотя бы две. Ты можешь выбрать любую из вон того шкафа. - капитан медленно выдыхает струю белого дыма изо рта и кивает в сторону шкафа, который он так скрупулезно организовывал. - Я люблю про историю, или про демонов.
Пират запрокидывает голову и прикрывает глаза, медитируя над своим состояние сытости и удовлетворенности от жизни.
- Но тебе все равно придется помогать Брэдди. Он уж совсем стар, не справляется. Это его последний рейд.

Одурманенный ощущениями случившейся близости, тепла другого человека, наполневшего комнату, и табака, Ульф начинает медленно погружаться в совершенно медатативное состояние граничащее с дремой. С появлением Нефтис на корабле, он вдруг вспоминает, что сам является магом. Вспоминает действием, а не мыслями. Он так редко это практикует, что уже успевает забыть, что такое - находится в Тени. Но вчера он вспомнил, пересилил свой страх, родившийся несколько лет назад, когда он слишком близко познакомился с одним из демонов. Он боялся, что тот снова нападет на его след, но этого не случилось. Почувствовав уверенность и желание использовать свой врожденный дар, Красный Барон хочет увидеть Тень и сегодня ночью.
Снова затянувшись, Ульфгир нарочно выпускает густой дым, потом поднимает руку и создает небольшой электрический разряд прямо в сизом облаке. Это похоже на миниатюру того, что он привык видеть в морском небе почти каждую неделю. Он довольно смеется, словно мальчишка, у которого вышел очередной трюк, но потом вдруг замолкает, поймав взгляд Нефтис.
Женщины всегда такие холодные, думает Ульф. Холодные и серьезные. Считают, что забавы и веселье - глупое и бессмысленное занятие. И, наверное, Нефтис такая же. Не может же она быть другой? Но та ее усталая и расслабленная улыбка, которой она одарила его после секса… в ней есть что-то, что заставляет Барона внутренне напрячься. Еще не хватало, чтоб он подался на эти женские уловки!
Стянув с себя куртку и развязав завязки на воротнике рубашки, Ульфгир удобнее устраивается в своем кресле и заталкивает свежую щепотку табака в трубку. Что же ему хочется послушать? Точно не про Тевинтер, вот еще. И не про морских гадов - это же то же самое, как если бы они находились ночью в пустыне и читали про обитающих в дюнах гигантский червей. Вот любовный роман - более или менее. И хотя Красный Барон не верит в любовь и верность, ему всегда нравится историческая подоплека в книгах подобного жанра.
- Давай роман. - Ульф лениво поворачивает голову в бок и смотрит на Нефтис из-под полуопущенных век, затем согласно кивает на ее вопрос про гамак. Если ему действительно захочется спать, то он ее всегда может прогнать обратно к Брэдди.
(Бедняга Брэдди, наверное, волнуется, что Нефтис ушла и так и не вернулась.)
Бутылка брэнди еще полна, и Ульфгир спешит из нее отпить, дабы стереть резкий привкус табака. Он ставит бутылку на стол на случай, если магесса тоже захочет выпить. У него нет бокалов и даже кружек, так как он не готовился принимать гостей в своей каюте, но он знает, что Нефтис не брезгует пить с ним из одного сосуда.

Находиться вне моря такое долгое время не привычно, но приятно. Барон уже, кажется, забыл, что такое быть капитаном корабля, и ему это даже нравится. Куда проще быть ответственным за четверых людей, включая Нефтис, нежели за двадцать пять пьяных агрессивных головорезов, который норовят ослушаться приказов. К тому же, трое из тех четырех людей совсем маленькие, как дети… да они и есть дети. Зовут их Брэдди или как-то еще. Их лиц не видно, но они все рыжие и кучерявые и очень похожи на Барона.
Они бегают вокруг мужчины, вечером в поле из ржи, и он пытается их всех поймать, собрать в кучку, чтоб не растерялись. Их уже не трое, а больше, а Ульфгир стоит возле пропасти и пытается их стеречь, чтоб они не упали туда, вниз. Они же совсем маленькие, думает капитан, они не понимают…
Вдруг его каблук скользит, и Барон сам падает в пропасть. Долго падает. Боясь, что ему будет больно, он пытается что-то нафантазировать, чтобы смягчить падение, и хотя весь сон кажется таким реальным, как настоящим, у него получается повернуть его в то направление, в которое ему угодно.
Их снова пятеро. Трое рыжих Брэдди, он и Нефтис. Они не в поле, но в каком-то замке. Нефтис выглядит счастливой, и от этого ему самому становится хорошо. Она смеется, поет, шутливо отчитывает ребят, а потом забирается на колени к Барону. Это кажется правильным. Нефтис больше не та сумасшедшая магесса с чужого корабля, а родной ему человек. Друг, любовница и жена.
Да, они женаты. Вот она демонстрирует ему свои пальчики и жалуется, что один из камней выпал и теперь нужно идти к ювелиру. На что Ульф заявляет, что в пекарне сегодня пекут маковые рулеты, и они все вместе идут в пекарню.
Брэдди любят маковые рулеты. Все трое. Они как бы являются олицетворением самого Ульфгира, для которого эти рулеты были самым лучшим лакомством в детстве, но внешне дети все равно похожи на Брэдди настоящего. Капитан не чувствует подвоха, ведь это сон. Но как бы там не было, они все очень счастливы, и даже Нефтис, обычно столь изысканной в плане выбора десертов, эти рулеты нравятся.
Потом что-то происходит, и вся эта выдуманная реальность начинает блекнуть. Ульф ощущает, что начинает просыпаться, и всеми силами пытается досмотреть остатки сна. Но тут уже все начинает менять очертания, и Нефтис уже кажется расплывчатым пятном.
Открыв глаза, первое, что видит Ульф - Брэдди, склонившегося к нему над гамаком.
- Яйца.
- Чт…что? - Ульфгир трясет головой и трет глаза, пытаясь проснуться.
- Яйца протухли. Вот хлеб и масло на завтрак.
Капитан выглядывает из-за плеча кока и смотрит на стол с тарелкой.
- Какого хрена, Брэдди! - вдруг вскипает он, - Как это они протухли? Никогда не протухали, а вдруг протухли!
Будучи только что вынутым из сна, Ульф очень раздражен. А еще, он просто не мыслит начала дня без вареных яиц. Брэдди ему не признается, что это Нефтис их испортила, просто потому, что не знала как с ними обращаться, и берет все вину на себя. Он не знает, что это его последнее путешествие с командой “Непросыхающего”, но видимо где-то в глубине души может это чувствовать.
До Лломерина остается совсем ничего, это заметно по небольшим необитаемым островкам по правую сторону от корабля. И тот факт, что у него так мало времени, чтобы понравится Нефтис, волнует Ульфа. Особенно после такого тревожного сна.
- Нефтис… он просовывает голову в дверь кухни, - Поговорить надо.
Они поднимаются на палубу, и Барон старательно не смотрит на женщину, все еще будучи смущенным своим сном, словно бы она могла о нем знать. Он даже проверяет свои руки на наличие колец, на всякий случай, и…
Капитан снова просыпается. В этот раз по-настоящему. На его столе стоит завтрак с вареными яйцами. Он щиплет себя за руку, чтобы уж наверняка. Не сон.
Проигнорировав завтрак, Ульфгир выходит на палубу, чтобы поинтересоваться как прошла ночь у дежуривших матросов, затем раздает приказы и спускается на камбуз.
- Нефтис. - в этот раз его голос более строгий. - Поговорить надо.
Они опять поднимаются на палубу, на этот раз реально, и капитан ведет ее на нос корабля. Погода с утра выдалась тихой, так что двое людей вполне могут расслышать друг друга без повышения голоса.
- Спросить хотел. У тебя, наверное, есть семья? Ну, даже, я почти уверен, что есть, иначе бы ты не была магистрессой. Может ты расскажешь о ней? О… себе?
Ульф чувствует как краснеют его щеки, но тут же хмурится, придает себе суровый вид и смотрит вдаль. Что он, в конце концов, смущается как мальчишка. До этого же не смущался! Мало ли почему он хочет узнать о ее семье и о ней самой. Может он затевает злодеяния.

Все это про магистрериум вдруг кажется ужасно интересным. Ульфа вообще захватывает тот факт, что можно быть магом и в ус не дуть. Никто тебя не преследует, даже наоборот - поощряют и выбирают магистром. Вот бы так везде было! Хотя, конечно, некоторые стороны жизни Тевинтера он не одобряет. В основном, рабство. У него в команде как раз есть один бежавший от рабства эльф, так вот он такие страсти рассказывал, что Ульфгир только сильнее возненавидел капитанов некоторых судов, которые на добровольной основе перевозили рабов в Тевинтер.
Вдруг он чувствует укол совести. Выходит, что Нефтис сбежала, возможно, от чего-то опасного, и тут же попала в руки к пиратам. Она, конечно, очень нехорошо себя вела в начале, но и тут он может ее понять, ведь магесса привыкла к другим порядкам и другим людям.
И, в конце концов, не такая уж она и другая. Она маг. У нее тоже есть родители, брат и две сестры. У капитана все было несколько иначе, до такой степени, что он стесняется об этом говорить. Он не хочет казаться слабым, не хочет, чтоб прошлое его преследовало, не хочет, чтоб другие знали о том, о чем он жалеет. И сейчас точно не тот самый момент, когда он сможет об этом рассказать. Да еще и кому! Какой-то женщине, хоть ему и симпатичной, но малознакомой. Конечно, секс сближает, но не настолько.
Ему вдруг нравится, что Нефтис называет его по имени. С этим ее тевинтерским акцентом оно звучит так экзотично.
- Зачем тебе выходить замуж, если ты и так магистресса? - Ульф хмурится и разводит руками, затем, подумав, что женщина решит, что он лезет в ее личную жизнь, спешит объяснить свой вопрос. - То есть, тебе больше не к чему стремиться. И если тебе не хочется замуж, то можно же прожить и так. Возможно... возможно, у женщин все иначе. Возможно, им важно выйти замуж? Тебе хочется замуж?
Ну вот, что за глупый вопрос. Ульф спрашивает и тут же жалеет. Он-то всего-то хочет узнать, что у Нефтис на уме и как она вообще относится к институту брака.
- О себе...хм... тут рассказывать особенно нечего. Я из Ферелдена. Был беспризорником, потом стал работать на корабле контрабандистов. Я не хотел в Круг, вот и стремился сбежать из Ферелдена. В итоге оказался на Лломерине.
Барон скуп о слова. Он не умеет и не любит говорить о себе, даже если это немного нечестно по отношению к Нефтис, которая ему так раскрылась.
- Я не говорю о себе. Обычно. - Подытоживает он. - Не важно, кем я был. Важно, кто я есть.
Недосказанность повисает в воздухе, но тут уж Ульф сам виноват. Ему интересно слушать, но не интересно рассказывать.
- Завтра прибудем в Лломерин, если не будет никаких осложнений по дороге. Там ты сможешь остановиться у Зантии, я уже договорился. - Барон оглядывается и смотрит на Зантию, начищающую какие-то склянки. Ему еще только предстоит договориться с ней, так как он лишь недавно узнал, что лекарь, оказывается, недолюбливает Нефтис. И отказывается с ней сосуществовать. А еще считает, что та пытается соблазнить капитана и настроить его против команды. Вот уж ерунда какая! Но Зантия такая - упертая, и если ее и правда не удасться уговорить, то у Барона есть и другие идеи на счет проживания Нефтис в Лломерине.
- Я надеюсь ты все-таки решила, кто тебя будет спасать, потому что это первое, чем мы займемся, как только причалим в порту.

Про традиции столь скрупулезного выведения магов Ульф, конечно, знает, но ему не доводилось общаться с кем-то, кого это напрямую касается. Вообще, все эти игры в свадьбу для знати напоминали шахматы: каждый стремился сделать свою пешку королевой. Даже из своих детских воспоминаний капитан помнил, что его старшую сестру сватали за кожевника из соседнего города. Он был немолод, толст и от него всегда пахло прокисшей сливовой настойкой. Невеста была в отчаянии, но родители желали ей более светлого будущего, чем ей грозило, если бы она осталась жить в той деревушке.
- Что ж, я могу сказать, что я согласен с обычаем про преумножение магических способностей через селекцию, - пират согласно кивает. Он всегда выбирает ту сторону, которая ратует за большие свободы магам любых размеров и рас. И ему симпатично то, что кто-то где-то действительно заботиться о том, чтобы магия не иссякла, а наоборот - росла и становилась сильнее. - Но как вообще можно жить с человеком, который тебе не симпатичен? Он же знает, что он тебе не симпатичен. Получается, что все ваше общество сознательно делает вид, что у них все хорошо, они счастливы, а в итоге все все равно трахаются с кем-то другим в подворотне.
Разговор выходит не таким, каким его планировал Ульфгир изначально, и Нефтис тоже не помогает. С чего она вообще начала ему рассказывать про каких-то телохранителей, с которыми спит? Ну и где эти ее выдуманные телохранители, когда они ей так сейчас нужны? Столь детальное описание ее личной жизни начинает его злить. Почему она думает, что ему интересно знать про такие нюансы? Теперь в его голове заседает картинка пятерых намасленных полуголых мужиков и Нефтис, делающей им минет. По очереди.
Ульф мотает головой, картинка почти исчезает, впрочем как и одежда с представляемой в его гладиаторской фантазии Нефтис.
А еще ему неприятно, что в той фантазии с другими мужиками его нет.
- Ну вот, пожалуйста, идеальный пример. - Когда Барон злится, у него краснеют уши, а волосы так и норовят растрепаться и упасть на глаза. Нервно поправив локон, Ульф вцепляется пальцами в перилла.  - Пример того, почему над знатью насмехаются нормальные люди. Ты хоть сама себя слышишь? Ты мне сейчас говоришь о том, что вышла бы за первого встречного мага, а сама бы лицемерно блядовала с телохранителем! Почему он так называется, кстати? Что он там охраняет? Невинность твою? Надменную плеву? Он же, небось, и отказаться не может от секса только потому, что ты его купила.
Барон понимает, что уходит не в те степи, и разговор из милого превращается в огнеопасный, но уже не может остановиться. Его очень раздражает вот это вот отношение Нефтис к другим, словно бы они все вещи, и она их может просто взять и использовать по своему усмотрению. Типичное потребительское поведение зажравшейся дамочки. Удивительно, что он вообще только минуту назад подумал, что они могут быть похожи. Да никогда в жизни!
- Вот и славно, что не потревожишь. А то у меня от твоего взгляда на вещи приступ эпилепсии случится. - Барон сам не замечает, что повышает голос выше должного.
И гладиаторы эти теперь совсем не выходят из головы.

Отредактировано Красный Барон Ульфгир (16-02-2016 04:58)

Ульфгир даже не успевает почувствовать пощечину, боль приходит позже. Целую секунду, которая длится вечность, он пытается сообразить, что произошло. Звон в ушах все нарастает, а чувство гнева, комком подобравшееся к горлу, мешает сказать что-то внятное.
Кожа щеки саднит, и пират поднимает руку, чтоб дотронуться до нее пальцами, но останавливается и, вместо этого, хватает Нефтис за плечо.
Он хочет ее убить. Испепелить. Прям сейчас на месте под восторженные взгляды других матросов. И никто никогда не найдет, где ее труп.
Ненавижу! - думает Ульф, но вслух ему так и не удается ничего сказать. Его аж трясет от ярости, но он пытается продумать все логично и не основывать свои действия на слепой злости. Он медленно поворачивает голову и смотрит на Зантию, которая была настолько увлечена наблюдением за разворачивающейся драмой, что, кажется, уже стерла в пыль один из тазиков. Взгляд Барона медленно перемещается по палубе, ловя на себе взгляды матросов, а потом и кока, случайно поднявшегося с камбуза.
Все видели. Все! Как какая-то тевинтерска дрянь ударила капитана Армады Удачи по лицу. По лицу! Это же… это же… Красный Барон резко отталкивается от периллы, сжимает свою руку крепче на плече Нефтис и подходит к ней лицом к лицу. Несколько секунд он просто с отвращением смотрит ей в лицо, желая только ударить, но потом, решая не использовать те же методы, что и враг, Ульф подхватывает женщину на руки. Она вдруг кажется такой легкой, наверное вся скопившееся злость идет только на руку физической силе Барона. Перехватив Нефтис поудобнее, он подходит к периллам, поднимает ее чуть выше и перебрасывает за борт.
- Шлюха тевинтерская, чтоб ноги твоей больше не было на моем корабле! - зло кричит он вдогонку, пока та не скрывается в пенной пучине по левому борту судна. Вот это ее точно научит!
Красный Барон оглядывается и строго смотрит на свою команду. Его взгляд, уже другой, изменившийся, без капли ярости, заставляет матросов быстро вернуться к тому, чем они занимались до этого. Капитан спускается на палубу, задерживается возле кока и тихо его просит:
- Достань ее, но проследи, чтоб впредь она не покидала кухни. Это понятно?
Барон уходит в каюту. Он хочет, но не может ее убить. Во-первых, он обещал своей команде награду, во-вторых, может она и шлюха, но достойна жизни.