1. Имя
Фиона.
Не имеет ни постоянных прозвищ, ни сокращенного имени.

   2. Раса, возраст, пол
Эльфийка, 51 год, женский.
Родилась в Матриналисе 8:90 Благословенного века.

   3. Класс. Специализация
Маг.
Маг-воин.

   4. Положение в обществе
В прошлом — член ордена Серых Стражей; после — Великая Чародейка Круга; ныне — одна из зачинщиц и лидер восстания магов.

   5. Биография

История Фионы начинается не с рождения, но семь лет спустя, в тот день, когда она осталась сиротой. Время превратило лица родителей в пустые размытые образы и практически стерло всю жизнь, что была когда-то у их семьи, оставив лишь редкие смутные воспоминания. Ничем не примечательная эльфийская девочка, Фиона легко могла бы затеряться среди своих сородичей в эльфинаже, стать бездомной бродяжкой или умереть с голоду в какой-нибудь сточной канаве, но судьба распорядилась иначе. Стоит ли ей благодарить за это Создателя — спорный вопрос. Призраки тех далеких лет до сих пор возвращаются к ней во снах, вынуждая просыпаться в поту под бешенный гул собственного встревоженного сердца.
Тогда, больше сорока лет назад, она попала в дом одного орлесианского графа, и этот дом — первое ее полноценное воспоминание. Ее единственной целью в жизни должно было стать беспрекословное исполнение всех желаний господина — и Фиона, семилетний ребенок, знавший лишь, что заостренные уши ставили ее на порядок ниже людей, изо всех сил стремилась угождать. Она могла бы стать идеальной служанкой, безропотной и скромной, смиренной и лишенной каких-либо амбиций, если бы она попала в услужение в любой другой дом — но только не в этот.
В первый раз она вызвала гнев господина, из детской неуклюжести разбив подаренный ему некой важной персоной сервиз. В первый раз она на собственной шкуре ощутила, как жестоки бывают люди. В избиения граф всегда вкладывал всю свою душу, предаваясь физическим расправам со странным садистским наслаждением. Когда девочка подросла, расправы начали принимать и немного иной характер. Очень скоро Фиона из служанки превратилась в простую игрушку, которую граф использовал для побоев или плотских утех в любое время, когда ему заблагорассудится. Мольбы и слезы, казалось, лишь раззадоривали его, и каждое утро эльфийка просыпалась в страхе перед грядущим днем.
Ее жизнь походила на одну долгую непрекращающуюся пытку. Она почти не покидала пределов графского дома, дичилась прочих слуг. Лицо ее распухало от слез, и тогда граф с омерзением отсылал ее прочь, давая любую работу, лишь бы не видеть этих жутко перекошенных губ и раскрасневшихся глаз. Так проходили месяцы и годы. Фиона ходила по коридорам серой мышью, боясь привлечь к себе внимание, а по ночам мечтала о побеге. По утру мечты развеивались, утопая в напряженности и страхе, пропитывавшем самый воздух, пока однажды эльфийка не узнала, что может за себя постоять. В тот день, в самый счастливый день своей жизни, она убила графа. Испуганная до полусмерти очередным его приступом гнева, она сотворила нечто, что самой ей понять не удалось — и ее мучителя больше не стало. То был ее первый всплеск магической энергии — довольно поздний, учитывая, что Фионе было уже четырнадцать весен — но с того дня магия стала для нее избавлением.
Все страхи, испытанные эльфийкой в тот момент, когда она осознала содеянное, оказались напрасны. За ней не пришла ни стража, ни разъяренные сподвижники графа. Его вдова, не испытавшая особой печали после смерти супруга, поспешила отослать служанку в Круг, где никто не задавал вопросов о прошлом, позволяя каждому захоронить свои секреты в самых темных глубинах памяти.

Круг не стал для Фионы тюрьмой. Не знавшая в своей жизни полноценной свободы, эльфийка довольно смиренно приняла заявление о том, что, возможно, ей больше никогда не доведется покинуть стен башни. По крайней мере, так было в начале.
Несомненно, время, проведенное в Круге магов, заметно изменило Фиону. Здесь она впервые смогла почувствовать себя хоть сколько-то равной своему окружению, и это новое ощущение вскружило ей голову. Она стала раскованнее, детская наивность и слепое повиновение уступили место самодостаточности, а скромность, воспринимаемая теперь ею как пережиток прошлой жизни, исчезла, превратившись в дерзость. Круг сделал из рабыни бунтарку. Истории ее товарищей-магов о жизни-за-стеной в конце концов создали в ее воображении жутковатую картину мира, в котором — Фиона искренне в это верила — при достаточном желании можно все изменить.
Способности к магии у эльфийки оказались превосходными. И хоть долгая и нудная учеба едва ли приносила ей радость, результаты ее были более чем хороши. Школа стихий, школа рожденной из пустоты бури и власти над самой природой, влекла ее своей затаенной силой, внушаемым ею страхом и благоговением. Разумеется, воображение тут же рисовало внушительные картины великих битв, пропитанные могуществом магии, и Фиона знала, что именно там должно быть ее место.
Однажды, на ее пятом году обучения, в Монтсиммарском Круге объявились Серые Стражи. Легендарный орден, о котором ходило немало красивых сказок, не мог не привлечь к себе всеобщего внимания. Ходили слухи, что они ищут рекрутов — зачем бы еще Стражам приходить в обитель магов? Уже оставившая за плечами ритуал Истязания и подающая большие надежды, Фиона не могла упустить свой шанс. Немалых трудов ей стоило добиться хотя бы того, чтобы на нее обратили внимание, но в конце концов, спустя многие невыносимо долгие дни, командор Женевьева согласилась принять эльфийку в орден.
Башню Круга она покидала в смятении. Будущее со Стражами виделось ей весьма туманным, но Фиона была уверена, что прозябать всю жизнь вместе с другими магами в Монтсиммарском Круге ничем не лучше прислуживания на кухне какого-нибудь пустоголового знатного орлесианца. И все же перспективы ее пугали. Всю жизнь она жила по указке и под строгим надзором кого-то другого, под гнетом вечных ограничений и правил, спрятанная от мира. Теперь этот мир раскрывал ей свои объятия, и она могла лишь с опаской делать первые шаги ему навстречу, то и дело оглядываясь назад.
В ордене ее приняли не так, как в Круге. Если магов объединял их дар, более-менее стирая жесткие границы классовых и расовых разграничений, то у Серых Стражей не было ничего. Каждый так или иначе преследовал свои цели, вступая в орден, имел свое мировоззрение, свое прошлое. Эльфийка, да еще и маг, едва ли виделась лучшей кандидатурой для сведения знакомства и дружбы, хоть немногие высказывал подобные мысли вслух. Новые товарищи оставались в большинстве своем равнодушны. Кто-то молча кривил губы или время от времени бросал в ее сторону неприязненный взгляд. Фиона чувствовала себя неуютно, злилась на всех — и на себя. В конце концов она нашла Дункана — такого же рекрута, как и она, нагловатого и неусидчивого мальчишку, с которым на удивление быстро нашла общий язык. Он был ненамного ее моложе, и в какой-то степени Фиона начала воспринимать его как младшего брата, которого у нее никогда не было.
Вскоре после Посвящения она отправилась на свое первое задание. По сути, оно мало чем отличалось от второго и третьего, и остальных, следовавших друг за другом нестройной чередой. Вопреки всем ожиданиям, от эльфийки не требовалось ни геройства, ни вообще какой-либо важной деятельности. За долгое время она ни разу не увидела порождений тьмы, а единственными мерзкими созданиями, с которыми ей приходилось сталкиваться, оказывались люди.
Очень быстро Фиона разочаровалась в своих мечтах. В какой-то момент ей даже начало казаться, что здесь, в ордене, она растрачивает свою жизнь впустую так же, как могла бы делать это в Круге. Если подумать, последний Мор был очень давно, и, как говорили старшие Стражи, не было никаких признаков началу нового. Былой энтузиазм потихоньку угасал. Единственным, что поддерживало в эльфийке безграничную признательность ордену, была свобода, пускай и не полная, но все же это было больше, чем все, что у нее когда-либо было. В конечном счете вся эта ситуация могла бы кончиться весьма скверно, если бы однажды Женевьева, обеспокоенная судьбой своего ушедшего на Глубинные тропы брата, не решила отправиться на его поиски, взяв с собой в том числе и Фиону. Эта безумная затея в очередной раз перевернула ее жизнь.

В тот поход они отправились вдевятером: семь Стражей, мабари и, как ни странно, ферелденский король. Экспедиция, изначально обещавшая крайне малые шансы на успех, все же казалась делом более полезным, чем праздное времяпрепровождение в крепостях Стражей или бессмысленное шатание по лесам в поисках воображаемых моровых тварей. К тому же наконец нашлось применение магическим талантам Фионы — настоящей боевой магии, которой она так восхищалась.
Путешествие было намного более изнуряющим, чем казалось поначалу. Первые минуты спуска плавно растягивались в часы. Отряд провел под землей несколько дней, может, недель — в бесконечном лабиринте темных коридоров времени словно не существовало вовсе. Гробовое безмолвие и обманчивое чувство безопасности продержались совсем недолго.
Спутники умирали один за другим. Чем глубже они продвигались в пещеры, тем сильнее становилось охватывавшее отряд беспокойство. Орды порождений тьмы, демоны, дракон — эта экспедиция все больше походила на сказочную историю о непобедимых героях, сражающих на своем пути всех врагов и в конце с триумфом возвращающихся домой к своему «долго и счастливо», с одной лишь поправкой, что в этой истории герои оказались не столь всесильны.
Под конец их осталось лишь трое: Фиона, Дункан и король Мэрик. Прочие погибли, или же превратились в отвратительных тварей, дикую помесь разумных существ и порождений тьмы. По крайней мере цель похода была достигнута — брата Женевьевы Стражи действительно нашли. А вместе с ним нашли Архитектора, разумное и одновременно безумное порождение тьмы, желавшее добиться мирного сосуществования своего вида с людьми самыми мерзкими средствами.
Экспедиция предоставила Фионе бесценный опыт настоящего выживания и новые сюжеты для ночных кошмаров. Единственным, что хоть как-то смогло разогнать этот мрак, стал Мэрик. Несмотря на свое предвзятое отношение ко всем знатным людям, эльфийка была вынуждена признать, что этот ферелденец совсем не походил на выдуманный ею образ. Годы спустя она все еще задавалась вопросом, что двигало ею, когда она позволила себе отдаться этому человеку. Была ли это любовь или отчаяние? Странное необъяснимое влечение, признательность или страх перед ждавшей впереди неизвестностью? Как бы то ни было, их роман оказался весьма скоротечен. Быть может, однажды она просто забыла бы обо всем произошедшем, оставив прошлое в прошлом, как уже делала прежде, но спустя какое-то время после возвращения с Глубинных троп эльфийка поняла, что носит под сердцем королевского бастарда.
При других обстоятельствах подобная новость могла бы быть радостной, но для Фионы она принесла лишь мучения и тяжесть на душе. Какая судьба могла быть уготована эльфорожденному бастарду? Фиона не питала иллюзий. В Вейсхаупте, куда она была вызвана орденом после возвращения из похода, у нее был всего один человек, у которого она могла искать поддержки — Дункан. По правде сказать, она многим ему обязана. За всю жизнь Дункан был для нее, пожалуй, самым близким и верным другом.
За время своего пребывания в Вейсхаупте эльфийке довелось привлечь к себе особое внимание, но отнюдь не беременностью — хотя и подобное явление среди Стражей было довольно редким. По возвращении с Троп Скверна уже уверенно расползалась по ее телу темными рыхлыми пятнами, пророча скорую смерть. Фиона, да и все, кто ее знал, ожидали, что со дня на день придет час ее Призыва, когда эльфийке придется снова вернуться под землю и столкнуться с порождениями тьмы уже один на один, чтобы с достоинством принять смерть. Однако Скверна внезапно отступила. Орденские маги долго ломали головы, не понимая, как подобное могло произойти. Целыми днями они наблюдали за ней, магией пытались хоть немного помочь себе приблизиться к разгадке, но все их усилия были тщетны. Уставшая от бесконечных вопросов Фиона просто радовалась, поглаживая надувающийся живот и с удивлением сознавая, что судьба уже в который раз дарует ей второй шанс, по-видимому, ожидая от нее чего-то.

Спустя несколько месяцев Фиона родила сына. Ночами она сидела возле старой хлипкой кроватки, до рези в глазах всматриваясь в маленькое пухлое личико, запоминая каждую мелочь, каждый завиток золотистых волос, и с горечью отсчитывая дни, что оставалось ей провести рядом со своим ребенком.
Серые Стражи не могли сами растить детей. А даже если бы и могли, Фиона ни за что не обрекла бы сына на то жалкое существование, какое ждало бы его рядом с ней. Никто не заслуживает быть гонимым лишь из-за своего происхождения, и, делая выбор, эльфийка была полна решимости. Вместе с Дунканом она прибыла в Денерим — под покровом ночи, пробираясь в замок, словно они были ворами. Мэрик ждал ее. Много раз она представляла себе эту встречу, но так ни разу не смогла подобрать нужных слов. Стоя тогда перед ним, она, кажется, впервые увидела в этом мужчине короля. Оставив ему ребенка и заставив пообещать, что сын никогда не узнает о своем происхождении, она распрощалась с Мэриком — на этот раз навсегда.
Вернувшись в Вейсхаупт, Фиона уже чувствовала, как изменилось к ней отношение собратьев из ордена. Среди них она была теперь белой вороной — первым и единственным Стражем, полностью очистившимся от Скверны в крови. Многие испытывали к ней зависть: эльфийской магичке удалось избежать незавидной судьбы Серых Стражей, и Зов больше никогда не должен был ее коснуться. В конце концов это безмолвное напряжение стало невыносимым. Не связанная более Скверной с орденом, Фиона приняла решение вернуться в Круг магов, не встретив рьяного сопротивления со стороны старших Стражей. Так было лучше для всех.
Несмотря на почти добровольное возвращение, Фиона тем не менее отнюдь этому не радовалась. После глотка свободы тяжесть заключения ощущалась особенно остро. Не видя никакого смысла в пустом существовании в башне, эльфийка решила сама поставить себе цель: подарить свободу не только себе, но и всем магам. Ведомая этой целью, используя накопленный во время пребывания с Серыми Стражами опыт, Фиона медленно, но верно поднималась по витой иерархической лестнице, пока, спустя несколько лет, не была избрана новой Великой Чародейкой.
Титул принес с собой не только возможности, но и ответственность. Фиона получила доступ к церковной элите и стала, по сути, представлять все магическое сообщество Тедаса. Власть не кружила ей голову, а напротив, с каждым днем добавляла все больше забот. Не будь у эльфийки собственного устойчивого мировоззрения, тяжесть положения могла бы раздавить ее, но стремление к избавлению от давления со стороны храмовников и Церкви уверенно помогало ей продумывать свою стратегию и использовать общую обстановку для достижения цели.
Когда Фиона встала во главе тедасских магов, их отношения с орденом храмовников уже были накалены. В 37 году в Киркволле произошло первое восстание магов, и с тех пор волнения и споры в Кругах не утихали. Становилось очевидным, что назревает война, и несмотря на все попытки Верховной Жрицы, ей так и не удалось убедить общество, что конфликт может быть разрешен мирным путем. Всем, что делала Джустиния, были красивые, но пустые речи. Фионе нужны были действия.
После открытия о том, что ритуал усмирения может быть обращен, было созвано собрание представителей всех Кругов магов. Понимая тщетность дальнейшего ведения разговоров, эльфийка отправилась на встречу с единственной целью: поднять собратьев на открытое и полномасштабное восстание. Собрание обернулось трагедией. Столкновение с объявившимися на встрече храмовниками привело к поражению магов и заключению тех, кто остался в живых, под стражу, однако и на этом история не закончилась — вскоре магам организовали побег.
С каждым днем беглых магов становилось все больше. Они покидали Круги, то ли в надежде на обретение свободы, то ли из страха расправы после открытого мятежа собратьев. Фиона была готова снова возглавить их. Очередное собрание окончательно раскололо магов на лоялистов, все еще уповавших на благосклонность и прощение Церкви, и либертарианцев, не видевших иного исхода, кроме как бороться за независимость до самого конца. Не колеблясь ни минуты, Фиона объявила об отделении магов от Церкви, став тем самым отступницей в глазах храмовников. Вместе со своими сторонниками, коих оказалось немало, она вступила в войну.
За ее спиной было полсотни лет, а в темных волосах уже появлялась седина. Война виделась ей единственным выходом, но насколько велики были шансы на победу? Изо дня в день всем, что получали от нее маги, были потери, едва ли окупаемые короткими триумфами скоротечных побед. Когда Верховная Жрица Джустиния объявила о Конклаве, Фиона впервые за долгие месяцы испытала настоящее облегчение. Этот хрупкий шанс на мир выглядел теперь единственным шансом на выживание.
К сожалению, этот шанс себя не оправдал. Взращенная в Фионе за время войны подозрительность спасла ей жизнь, когда на Конклаве прогремел взрыв. Вместе с Храмом Священного Праха рухнули и все надежды на то, что враждующие стороны смогут в скором времени прийти к мирному соглашению.

   6. Характер
Первая черта, которая бросается в глаза при знакомстве с Фионой — ее прямолинейность. Не привыкшая к лицемерию и едва ли обремененная чувством такта, она не стремится скрывать свои эмоции, а в особенности недовольство. Показное пренебрежение, выразительные взгляды — особенно в молодости подобное поведение было ей крайне присуще. Увы, с возрастом эльфийка так и не научилась сдерживать подобные порывы. Она дерзка, в спорах остра на язык. Несмотря на внешнюю хрупкость и безобидность, Фиона обладает невероятно твердым характером, не раз помогавшим ей переживать тяжелые времена.
Ее нельзя назвать прирожденным лидером, но при необходимости она готова взять на себя ответственность. Завидная сила воли позволяет ей уверенно идти к своей цели даже тогда, когда кажется, что все катится в самое Пекло. Отступать она не привыкла. Ее решимость способна вдохновлять окружающих, а вот надолго ли — это уже совсем иной разговор.
Всю свою жизнь Фиона была весьма замкнута. Возможно, до смерти родителей она была другой, обычным жизнерадостным ребенком, но с тех времен произошло слишком много мрачных событий, каждое из которых оставило на эльфийке неизгладимый след. Она все еще не доверяет знатным особам, считая их самыми гадкими из всех людей. Она не любит самих людей, потому что они не любят ее. Расовые конфликты воспринимаются ею особенно остро, равно как и косые взгляды на закрепленный за ее спиной посох. Будучи представительницей одновременно угнетаемой расы и угнетаемого класса, она привыкла к непрекращающейся борьбе, в которой проходила вся ее жизнь. В результате она стала недоверчива. Она привыкла полагаться только на себя, самостоятельно пробивать себе путь, принимая чужую помощь только если у нее не возникает ни малейших сомнений — или нет иного выхода.
Она готова идти на жертвы, если цель того стоит — быть может, это лишь пережиток тех времен, когда Фиона была с Серыми Стражами. Ограничение свободы и внешнее давление вызывают в ней ярый протест, и эмоции, как это часто бывает, берут верх над разумом и расчетом. Когда действия ее выглядят импульсивными и неразумными, она ищет — и всегда находит — им оправдание.
В конце концов, быть эльфом в этом мире непросто. То, чего Фиона добилась за всю свою жизнь, уже во много раз превышает достижения большинства ее сородичей, и это неотвратимо накладывает новый груз ответственности на ее плечи. Несмотря на свой возраст, она все еще молода и внешне, и внутренне. Она искренне верит, что каждому в этой жизни отведена определенная роль, и, свою — какой бы она ни была — эльфийка, несомненно, готова исполнить.

   7. Внешность
• Цвет глаз: болотный.
• Цвет кожи: оливковый тон, кожа чуть смуглая, но не темная.
• Цвет/тип/длина волос: темно-каштановые, прямые, коротко стриженные.
• Рост/вес/телосложение: астеник, 155 см, 45 кг.
• Особые приметы: россыпь рыжеватых веснушек на щеках, не очень заметных, если не приглядываться.
• Описание внешности:
Фиона невелика даже для представительницы своей расы. Она не отличается крепким телосложением или физической силой, полностью полагаясь на свои магические способности.
Сторонний человек никогда не подумает, что ей уже перевалило за полсотни лет — Фиона выглядит очень молодо. С виду ей не больше сорока, а некоторые дают ей еще меньший возраст — и эта путаница преследует эльфийку с ранних лет. Она ухожена, хоть и не придает своему внешнему виду особенной значимости. В волосах уже появляется редкая, едва различимая седина. По большей части к уходу за собой ее обязывает должность и то, что каждый день ей приходится сталкиваться с десятками эльфов и людей, для которых она должна быть вдохновляющим примером.
Обычной одеждой для Фионы являются чародейские мантии, а на пояс частенько повязаны кошели с зельями или травами. За спиной или в руках она всегда держит посох, прослуживший ей уже не один десяток лет, но ничуть не утративший своей силы.
Многие обращают также внимание на выразительную мимику эльфийки. Порой ей даже не нужны слова, чтобы выказать свое отношение к собеседнику или ситуации, и от конфликтов это спасало ее столь же часто, сколь часто становилось их причиной.

   8. Навыки и способности
Орден Серых Стражей научил Фиону множеству полезных в полевой жизни вещей, таких как разжигание костра или простейшие кулинарные навыки (и пусть пища не всегда вкусная, но ведь съедобная). В том же ордене она обучалась верховой езде, хоть с лошадьми так и не поладила.
За время, проведенное в Круге, эльфийка набралась теоретических познаний в самых разных областях. Она довольно хорошо знакома с историей и разного рода легендами, и, самое главное, великолепно разбирается в травах, что позволяет ей без особых трудов определять пригодные в пищу или для лекарственных снадобий растения.
Как уже говорилось, физически Фиона довольно слаба. Сомнительно, что она сможет постоять за себя в конфликте без применения магии, но уж если магия пойдет в ход, эльфийка при желании сможет любую мелкую драку превратить в настоящее поле битвы — как минимум по масштабам разрушения.

   9. Уникальные предметы и артефакты
Магический посох: белый, со светящимся серебристым шаром в навершии, изготовленный из сильверита. Рукоять покрыта рунами, несколько усиливающими его мощь. Помимо рун посох испещрен мелкими рубцами, свидетельствующими о множестве передряг, в которых успела побывать его хозяйка.

   10. Контакты игрока

   11. Предпочтения по игре
Люблю драму. Много драмы. Но поскольку вести сплошные душещипательные разговоры и страдать — дело все же весьма скучное, с радостью разбавлю все это экшеном, коего, по идее, тоже должно быть немало.
   12. Как нашли нашу игру
Через RPG-top и ЛиЛ, честно, не помню, где в первый раз на вас наткнулась.
   13. Пробный пост