Меряя шагами комнату, внутренности которой нагрелись от нещадно жарких лучей светила, что кульминировало уже давно в зените, Середа то и дело кусала нервно губы и теребила светлые колечки кудрей пальцами. Когда небольшому отряду Серых наказали в срочном порядке явиться в Пик Дракона, гномка и представить не могла, с каким испытанием предстояло им всем столкнуться.
Испытание, именуемое бездельем…
О, если бы кто-нибудь знал, насколько тяжело давались Середа лишние часы протирания штанов на ореховом, местами поцарапанном стуле или рассаживания по окрестностям баннорна. У нее чесались руки. Хотелось чем-то занять себя, даже обыкновенной помощью поселенцам, обычно заключающейся в таскании пары мешков с зерном или перевозке стога сена, но они отмахивались, чудно справляясь сами. Середа диву давалась и подозрительно косилась иногда на молчаливого главенствующего их отряда. Ни слова не выудить у этого смурного Норда, словно в рот воды набрал.
- Ничего. И не таких раскалывали, - говорила себе под нос Середа, озабоченно потирая перекладину носа, над которой залегли складки кожи от чрезмерного сведения бровей в попытке придумать хотя бы один годный план.
Меньше четверти часа она бродила по шкуре бурого медведя, расстеленной на холодных каменных плитах. Потом вдруг застыла, внимательно вслушиваясь в подозрительные звуки, исходящие так близко за окошком, точно пташка клювиком стучала по стеклу. Но пташки не было. Никакой. А звуки есть.
«В каком ухе стучит?»
Середа навострилась и неспешным шагом, с опаской и чрезмерным любопытством подошла к оконной створке, придвинув обшарпанную табуретку, встала на гладкое сиденье и, приоткрывая окно, чтобы затем высунуть голову наружу, успела заметить летящую черную точку, нацеленную прямо ей между глаз.
С громким и смачным шлепком на прекрасную задницу Середа, толком не сообразив, что произошло,  успела только ахнуть и, звезды, хороводом внезапно вскружившие над головой, она наблюдала в положении лежа  на той самой несчастной шкурке медведя.
- Нажье дерьмо, - гномий недовольный хрип заполнил комнату, когда рука нащупала что-то шершавое и очень маленькое на открытой ключице. Потребовался один единственный коротко брошенный взгляд на ладонь, чтобы осознать совершенное в ее сторону хулиганство. – Ах ты… Ну держись…
Словно ошпаренная кипятком Середа, разъяренная и покрывшаяся красными пятнами, подскочила и метнулась к высеченному подоконнику, перегнувшись тут же через него и встретившись со знакомой до боли светлой макушкой и невинным взглядом. Она воздухом подавилась! Уж кого-кого, а от Дариан такой подставы ожидать было немыслимо. В глазах расплылся местный пейзаж от клокочущего в груди праведного возмездия, и особого внимания словам, дружески кинутым в нее, Середа не уделила, потому что уже передислоцировалась к винтовой лестнице. 
Оказавшийся с мизинца камушек прилетел в лоб с такой нещадной силой, что место удара до сих пор гудело, горело, вдобавок еще и зудело. Вот она же никому ничего не сделала, со скрытым недовольством всего лишь гуляла по комнате, и на тебе: ни с того ни с сего зарядили в лобную долю камнем. А этот эльф улыбался, как ни в чем не бывало, отчего становилось обидней вдвойне. Середа пожалела, что не успела прихватить заготовленную заранее на пороге секиру. Применять,  естественно, она бы ее не стала, но в качестве инструмента запугивания оружие вполне неплохо бы сгодилось.
- Ты совсем уже страх потерял! – вырвался из груди неистовый вопль, когда Середа чуть ли не врезалась в стоявшего неподалеку от входа Дариана. Рот судорожно хватал теплый воздух, а в голове нарочно отказывались всплывать самые обидные слова, которыми стоило бы обстрелять эльфа. Берсерка распирало от негодования. – Еще немного и глаза бы лишил! – она сердито запульнула в него тем самым камешком, что недавно оставил отпечаток на ее лбу, но он пролетел мимо, задев разве что немного область предплечья, отчего пришлось выхватить какой-то веник из его рук и зарядить им по эльфийскому лбу. Хулиганы должны быть наказаны.

Отредактировано Середа Эдукан (29-12-2015 01:36)

Когда Дариан, обхватив хорошенько и крепко руками, чтоб отсечь любые попытки ретироваться куда подальше и прекратить публичное избиение, оторвал Середу от земли, ее мгновенным и единственным протестом на сие действо стал испуганный и немного сдавленный стон. Вот так вот… в эльфийских руках висеть… было так непривычно. Она же… Ну как же так? Воинствующего берсерка и на руки, словно тряпичную слабую куклу? Середе хотелось бунтовать, брыкаться и кусаться, лишь бы скорее выкарабкаться из объятий Дариана, но внезапные ощущения, затрепетавшие волнами отчего-то в груди, вспорхнувшие игривыми бабочками, толкали немедля капитулировать.
- Что? – переспросила удивленно она. – Эти цветы мне-е-е-е-е…
Подкошенные коленки эльфа договорить Середе не позволили, им хватило нескольких секунд, чтобы оказаться на твердой матушке земле. Точнее, прочувствовать всю ее твердость довелось умелому механику, а дочери камня повезло рухнуть на рельефное эльфийское тело, прикрытое формой из синих и серых тонов, и запомнить, в каких местах у Дариана наиболее выраженно выпирают кости. Ко всему в придачу непослушные и до безобразия неудерживающие шпильки, выпавшие в этот самый неподходящий момент, позволили выгоревшим пушистым волосам упасть волной вниз, рассыпаясь крупными колечками на груди Дариана, на его шее, скулах, и даже нескольким вьющимся пройдохам удалось на нос залезть. На щеках, что еще недавно украшали пунцовые пятна, выступил застенчивый румянец, и Середа поспешила забрать копну волос назад в яром желании скорее отделаться от неловкости момента. Следовало, наверное, что-то сказать, хоть что-нибудь, но все слова испуганными перепелками выпорхнули из головы, и только наглый, хитрый и нескрываемый щипок за бедро вывел Эдукан из окаменелого ступора. Очередное нахальство, вызванное, судя по всему, летним обострением или нехваткой женского внимания у Дариана, испортило всю чуткость происходящего и неимоверно его опошлило.
Середа схватила цепкими пальцами запястья Дариана и без приличествующих случаю церемоний впечатала их в землю, заросшую изумрудным мягким покровом, по обе стороны его головы. В голове царил хаос, внутри, как гигантский молот, постоянно бьющий по наковальне, пульсировало сердце. Как извержение вулкана, шипели меха легких. И все это вызвал не какой-то жалкий и едва ощутимый щипок, а разыгравшиеся ощущения во время и после него, которые до безумия… пришлись ей по вкусу. Первой фразой, подкинутой тут же ошалевшим подсознанием, было: «Ну не на людях же!», однако Середа отвергла этот ничтожный вариант, боясь увидеть довольную улыбку под собой, какой несомненно не поленится одарить ее почивающий на лаврах успеха от увиденной реакции Дариан, и продолжила сердито взирать на остроухого механика.
- Я знаю, ты это специально, - на одном дыхании изрекла Середа несвойственным ей тоном. Тихим и вкрадчивым. Ведомо одному людскому Создателю, сколько бы они провели в таком положении времени, если бы во внутренний двор не залетели знакомые, доносившиеся с каждой секундой все громче голоса товарищей по Ордену. Группа нагрянула нахрапом. Веселых, чутка хмельных и задорных Стражей Эдукан встретила сначала с весьма выдержанной улыбкой и немного осуждающим взглядом, но после коротко брошенного взгляда на свой наряд вся уверенность в мгновение сникла. Облегающие серые бриджи, испачканные травой в коленях, в сочетании с синей рубахой, которая смотрелась на дочери камня как туника, и растрепанными пуще прежнего волосами от ветра, поднявшегося сильными потоками с низин, совершенно не напоминали ту Середу Эдукан, что они знали долгие годы. Одно успокаивало – Дариан выглядел после валяния в травушке не лучше.
- Так что ты про танцы говорил? – обернувшись в пол оборота к эльфу, гномка подхватила его под локоть и потянула в сторону другого выхода со двора во избежание лишнего столкновения с любопытными парами глаз.
– А цветы… они… красивые… Были, - опомнилась Середа лишь тогда, когда вместе с эльфом миновала высокую каменную башню, за которой остались развеселённые братья. – Мог бы предупредить, что их мне принес, и они бы еще жили… И да, танцевать я традиционные пляски здешнего народа не умею. И вообще… Странный какой-то день выходит.

Ей бы стоило замолкнуть, но болтать ерунду казалось легче, чем выжидать чего-то из затянувшейся тишины.

Отредактировано Середа Эдукан (14-01-2016 14:04)

Он смотрел на нее, а она молчала, притворяясь, что не чувствовала на себе его внимательного застывшего взгляда, до тех пор, пока талию не ужалила возникшая внезапно теплота. Тонкие пальцы Дариана, что расположились чуть выше бедра, ощущались остро, тепло его осторожного прикосновения проникало сквозь ткань ее рубахи. Середа тряхнула головой, чтобы ниспадающие локоны скорее спрятали появившийся легкий румянец.
- Ч… что? – выдавила едва из себя гномка. – Венки? – нет, конечно же, ей доводилось наблюдать за пляшущими девами, чьи головы украшали сплетенные из душистых трав и цветков ободки, но выглядело это нелепо и… чересчур неудобно. Венки то подпрыгивали в такт веселым прыжкам, то съезжали на девичьи прекрасные лица, отчего приходилось их безустанно поддерживать рукой. Но вопреки всем возмущенным вздохам, которыми Эдукан хотела было давиться, Дариан увлеченно принялся плести один из таких вкусно пахнувших головных уборов.
«И подумать только… Я… Не-а. Не буду я их плести. Не буду и точка. Да!» - говорила себе Середа, ступая аккуратно по густой, расстилавшейся на многие километры траве и собирая цветы. Если бы кто-нибудь отважился предречь такое, Эдукан расхохоталась бы выдумщику в лицо, покрутив пальцем у виска. Представить трудно, чтобы она, дочь короля, стремившаяся занять орзаммарский престол, будет беззаботно плести венки в компании, которую когда-то бы посчитала унизительной и совершенно неподобающей статусу, в компании, которую сейчас ни за что и ни на кого не променяет. В Дариане был какой-то неуловимый шарм и в то же время независимость, свобода от условностей. Середе почему-то казалось, что эльф чувствовал бы себя как дома и при дворе в Орлее. И, несмотря на свое настороженное отношение к его ярым проявлениям влюбчивости практически в каждую, мимо проходящую юбку, будь то ладная крестьянка или одна из сестер Ордена, гномка испытывала определённую симпатию к ненагулявшемуся вдоволь разбойнику. Возможно потому, что слишком долго отталкивала от себя настойчивых ухажеров, ей за долгие годы пребывания в Ордене хотелось расслабиться, позволить себе немного слабости пусть и на короткое мгновение в сопровождении почти что порядочного кавалера. 
- Вот так и делай добро людям, - отозвалась Середа, прыснув в руку, когда услышала рассказ про несчастного Таворика, принявшего, видать, не единожды водные процедуры в колодце. – Хорошо, что достали, а то погиб бы талант, и Орлей, прознав о потере любимца, войной бы на нас пошел. Уже тогда, будучи пигалицей, меня заставляли зубрить историю родного дома. Веселого было мало, однако танцы... У гномов они... Скажем так, если бы ты увидел наши традиционные пляски, ты бы подумал, что мы намерены разбудить Архидемона. Топчем и прыгаем мы от души не то, что вы, эльфы, вам бы только бедрами неприлично вилять.     

Середа старательно прикусила язык, возясь с венком. Выходило, по чести говоря, скверно даже с учетом того, что гномка нагло подсматривала за нехитрыми действиями Дариана и повторяла то же самое точь-в-точь. Затем пришла идея попросить небольшого введения в азы плетения от остроухого профессионала, но эта мысль была тут же ею вытеснена как абсолютно неуместная в данных обстоятельства: уж больно эльф одурманен был процессом, а Эдукан желалось закончить с венком самостоятельно.
- Чем я занимаюсь… - вымученно изрекла Эдукан тихо себе под нос и обвела оценивающим взглядом сие творение, что удерживала в руках. Пестрило ярко-синими васильками, украшенными зелеными листьями и вплетённым любистком, исходящая симфония запахов напоминала ладан и приятно кружила голову. – Иди сюда, - позвала Середа на одном выдохе Дариана, до последнего не желая расставаться с венком-стыдом, но предварительную примерку устроить было необходимо, чтобы убедиться, подойдет ли он хотя бы под размеры эльфийской головы.
Даже небольшая разница в росте заставила подняться Эдукан на цыпочки и, нарочито не сталкиваясь взглядом с хитрыми глазами во избежание очередной неловкости, надела аккуратно цветущее украшение. Село как влитое.
- Хоть на нос не падает, - усмехнулась гномка синему ободку и бросила случайно быстрый взгляд через эльфийское плечо. Она обомлела. Единственно, что удалось шепнуть: - Посмотри.     
Легкие сквозные облака, пронизанные еще пока горячим золотом, проплывали медленно над головой и устремлялись в горы. Просторные холмистые поля, позлащенные, расстилались за петлявшей, стремившейся с пригорка вниз дорожке, и легкий ветерок ласково качал траву.   
Заслонившись ладонью, Середа огляделась. И смотрела. Смотрела вокруг широкими глазами, запоминала, и любовалась, вся охваченная теплотою какого-то серьезного и умилительного настроения… Волшебное время предстало ей чем-то важным и внушительным и вместе бесконечно дорогим и бесконечно близким.
- Знаешь, нас, гномов, часто пугали страшилками о небосводе. Говорили, что стоит только взглянуть на него, и оно рухнет тебе на голову, раздавливая как буках, - какими же глупыми казались ей бывшие ее учителя. Глупыми до умиления. – Когда впервые я очутилась вне каменистых стен, то не решалась и головы поднять, все под ноги смотрела. Боялась. Наслушалась выдумок. А теперь… боюсь другого. На мгновение иногда чудится, что такой красоты в своей жизни я больше не увижу. Поэтому я смотрю. Чтобы запомнить, чтобы такая красота осталась в памяти.
Только в эту секунду Середа заметила, что легонько обхватила эльфийские пальцы своими, и явственно осознала, что на протяжении всех сказанных слов не отпускала их.
- Но это ведь все глупости, верно? – равнодушно дернув плечами и отпустив руку Дариана, поспешила исправить ситуацию Середа. – Давай уже пойдем... куда-нибудь. Переоденемся где-нибудь. И желательно во что-нибудь подобающее свид… пляскам. Да, пляскам.

Клубника оказалась тут же пойманной ладонями, и несколько сочно красных, спелых ягодок через миг уже таяли на языке, и сладкий сок разлился во рту. Середа облизнула губы, чтобы ни одна драгоценная капля клубничного сока не пропала, озорно оглядываясь по сторонам и удивляясь. Она не верила собственным глазам — деревня до неузнаваемости переменилась после ее последнего визита. Каким шумом наполнилась пустынная до того времени главная площадь! Как оживилось сразу ее подавляющее однообразие!
Перехватывало дух.
Некоторые добряки вынесли из погребов и кладовых все сорта вин, пива и меда ради собственной выгоды, ибо кто не захочет под бурный вечер смочить горло чем-нибудь покрепче за каких-то несколько серебряных? И пусть не взошел еще на деревянный помост главенствующий празднества музыкант Таворик, это вовсе не мешало народу предаться веселью и легкому хмельному задору, что успел уже явиться после кружечку-другой.
- Погоди-погоди, - бормотала гномка. Большим пальцем она усердно потирала одну сторону монеты, раздумывая тщательно – даже слишком тщательно – над желанием. Что уж там, хотелось многого, умерить аппетит за долгие годы должным образом не удалось, и чем сильнее приходилось окунаться в омут многочисленных желаний, выискивая нужные, самые жгучие сердце, тем стремительнее светлые брови ползли вниз. - О! Придумала!   
Она окинула взглядом колодец, вкопанный от них в дюйме, прикидывая, каких же размеров должен быть этот Таворик, раз спокойно уместился в такой крохотной ямке.
- Желаю… - говорить вслух свои мечты она не осмелилась, да и желание бы тогда не сбылось, но один добрый молодец, широкий в плечах и узкий в мозгах, подскочив столь неожиданно сбоку к гномке, вознамерился испоганить всю задумку.
- Получить поцелуй от храброго рыцаря! – переливчатым голосом пропел он и самым что ни на есть нахальным образом присосался пиявкой к мраморной щеке.
С испугу монетка выпала из рук и булькнула, когда достигла водной глади на дне колодца. Довольный незнакомец, что, видать, неоднократно устраивал такие вот подлянки, быстро дал деру в толпу.
- Я. Сей. Час, - отчеканила зло Эдукан на ходу, бросившись в погоню за сорванцом, которого хорошие манеры обтекли стороной, и Середа посчитала своим долгом их ему привить.   
Умелый засранец успешно затерялся. Где-то вдалеке, на пригорке сверкнула его макушка, в том месте, где больше всего суетились люди и о чем-то щебетали, загородив проход к холмистому возвышению. Обойдя мельтешивших стороной, Середа продолжила свой путь к намеченному месту окольными путями, но и здесь петлял народ. Немногочисленно, и все же – как думалось – вполне достаточно, чтобы затоптать или зашибить чем-нибудь увесистым.
- Ох, прелестная сударыня! Прошу, наряды любых размеров, на каждый рост! Ценой Вас не обижу, сторгуемся по-дружески! – кричал неподалеку хрипучий баритон, и отчего-то казалось, что обращался он именно к Середе, чьи одеяния действительно с трудом удавалось назвать даже сносными для сегодняшнего концерта. – Милая сударыня, ну что же Вы! Подходите-походите!
Он поманил ее рукой. Шаловливо, призывно, демонстрируя несколько пышных подолов, покоившихся на прилавке. Демон дери, выглядел товар весьма недурно – Эдукан признала это с лихвой и, выбирая между справедливым возмездием хулиганью и меркой во-о-он того привлекательного наряда, быстро отважилась подойти к открытой лавке ближе.
- По-дружески, говоришь? – серьезный тон немного поубавил пыл торгаша, но последовавшая вслед сдержанная улыбка снова заставила его воспрянуть духом. – Те бриджи цвета кости и рубаха. Да-да, она…
- Но, сударыня, она же… кхм… человеческих размеров.
- Ничего, в самый раз, - отмахнулась гномка. – Сколько берешь? Не забудь, по-дружески.
- Что Вы, как можно! Четыр… Тридцать серебряных!
Секунд пять Эдукан давилась нескончаемо воздухом, бросая изумленный взгляд то на собранный ею самостоятельно наряд, то на спятившего торговца.
- Ладно… друг, - процедила она сквозь зубы. – Будь по-твоему. Тридцать, и тот черный пояс, что висит на твоем плече.
Торгаш с трепетом бдел, как пальцы выгребали из карманов залежавшиеся монеты, и со смирением на лице снимал с себя бархатную вещь, предлагая после успешной сделки примерочную рядом – личную крытую повозку. Даже небольшое зеркальце в ней нашлось.
Ткань штанин приятно облегала ноги до самых щиколоток, мешковатая рубаха села – как и всегда – на гномью фигуру туникой, которую умелые руки подхватили частями и широким поясом зафиксировали ассиметрично, с легким напуском. Середа поймала взгляд своего двойника в зеркальном отражении, качнула лениво головой, вынуждая несколько прядей рассыпаться по плечам, пока копну волос закалывала одной уцелевшей шпилькой, и только после надела цветущий яркими цветами венок.
Она покинула повозку в спешке, даже в испуге, что Дариан там упьется без нее или наткнется на приключения-неприятности, из которых придется его вытаскивать. Но страх испарился так же резко, как и возник, деря неприятно горло. Эльф стоял себе спокойно и почти ни к кому не приставал.
- Ну… - Середа замялась и кашлянула себе в ладонь, чтоб привлечь внимание механика. – Таворика не наблюдается. Может того, другой колодец отрыл?