Когда Ниалл приблизился вплотную, Кусланд ожидал удара - ожидал, но бездействовал, не зная еще, хочет ли ответить на него или принять, как заслуженный. Ярость мешалась с тоской, такой мучительной, что хотелось выть, и на мгновение промелькнула мысль, что он намеренно изводит Вулффа подозрениями, чтобы тот рассердился и вышвырнул его вон. Мысль была странной, и принц сам не мог понять ее до конца - то ли он таким образом хотел разрубить неожиданно крепкий узел, повязавший их, то ли убедиться в очередной раз, что все люди полны дерьма, то ли защитить юношу от... самого себя. Как бы то ни было, мысль мелькнула и исчезла, растворившись в хаосе, который оставил ему на память о себе Зов, на время отступив.
Но Ниалл сделал самое неожиданное, что только можно было придумать в этой ситуации. Наверное, Страж меньше удивился бы, если бы молодой эрл пустился в пляс, принялся хохотать, как безумец, или попытался его убить. Но он опустился на колени, и Оливер застыл, испытывая давно уже позабытое чувство изумления. А потом жесткие пальцы прикоснулись к его лицу, и он вздрогнул, глядя на Вулффа почти что растерянно.
Это не было уловкой. Просто не могло ею быть - в противном случае он может прямо сейчас расписаться в том, что совершенно не разбирается в людях. Как и прежде, удивляя Кусланда своей раскованностью и жадностью в постели, Ниалл слушался своих порывов, и выходило у него это донельзя искренне. Настолько искренне, что принцу пришлось сжать зубы, чтобы подавить комок, подкативший к горлу. Уже очень давно никто не говорил с ним, не прикасался и не смотрел на него так, как это делал сейчас его юный любовник. Мальчишка, развлечение, случайная прихоть. Все эти титулы отчего-то даже мысленно звучали сейчас насквозь фальшиво.
Все еще не зная, как ответить на неожиданную нежность, он осторожно накрыл ладонь, касавшуюся его лица, а затем и сам дотронулся до щеки юноши, всматриваясь в его глаза со странным выражением. Самым правильным было бы сейчас осмеять его, оттолкнуть и уйти, тем самым поставив точку на всем, что было, и на том, что только могло быть. Но, похоже, они оба не хотели поступать сегодня правильно.
- У Серых Стражей немало тайн, - наконец, тихо и немного хрипло заговорил Кусланд, решив начать с ответной откровенности. - Некоторые мы скрываем, потому что в чужих руках они могут навредить нам, о некоторых же просто не хотим говорить, как другие не хотят говорить о смерти. К ним относится Зов, - это и в самом деле не было запретной темой, о которой нельзя было говорить с людьми вне Ордена - в отличие от ритуала Посвящения. - Скверна, с которой мы постоянно имеем дело, убивая порождений тьмы, рано или поздно берет с нас дорогую цену. Мы начинаем слышать Зов - настойчивый и соблазнительный голос Древних Богов. Тот самый, что сводит с ума порождений тьмы, вынуждая их делать все для того, чтобы достичь своих оскверненнных божеств. Поначалу это лишь мелодия - тихая, ласковая, почти неназойливая. Но чем больше проходит времени, тем больше Зов властвует над разумом Стража. Приходят тяжелые сны, видения, галлюцинации, Зов становится громче и ярче окружающего мира, - он помолчал, поймав себя на том, что ласково перебирает темные волосы Вулффа. - Тогда Страж уходит на Глубинные Тропы, чтобы встретить там свою смерть - забрав с собой как можно больше тварей, конечно же, - Оливер выпрямился в кресле, точно это было жизненно важно - произнести свой приговор с высоко поднятой головой. - Вот что творится со мной, Ниалл. Этой ночью Зов показал мне, что произойдет с миром, если порождений тьмы некому будет остановить, - мрачная тень снова набежала на его лицо, пальцы в волосах юноши сжались, но тут же снова расслабились. - Подобное происходит со мной всего второй раз, но я не могу сказать тебе, повторится ли это. Не могу сказать, чего ждать дальше, - на тонких губах появилась кривая, злая улыбка. - Только чем это закончится, - закончив свое почти целиком правдивое признание, Кусланд снова посмотрел в глаза Вулффа и спросил очень тихо, без тени насмешки или упрека: - Все еще хочешь, чтобы я остался?
