В тот момент, когда мокрый, точно замерзший и окончательно очнувшийся Ренье вынырнул из бочки, он понял, что произошедшее было реально. Не приснилось, не привиделось, он действительно больше не ходячий труп, и даже знает, что делать. Еще минуту назад ему казалось, что виселица будет логическим завершением его морального падения.
Теперь ему казалось, что логическим продолжением всего вот этого будет бритва.
И умереть с ее помощью должен вовсе не он.
Том отфыркался, выпрямился и уперся взглядом в... ну, в общем, там было, во что упираться, и вот это все богатство, даже прикрытое теплой шалью, прямо взывало - не поднимай глаза, Ренье, не поднимай!
Но он поднял, потому что неприлично как-то, и больше не опускал: помниться, когда-то, немного лукавя и кривя душой, он объяснял магессе Нерии, что мужики смотрят исключительно на сиськи, но как раз тогда он окончательно понял, что хотел бы, чтобы это было только шуткой. И завел привычку смотреть в лицо.
- Здравствуй, рыжая, - нет, ну надо же, еще и в веснушках. Воин пребывал в таком состоянии, в котором иные люди пускаются в пляс с первыми встречными и братаются с ними же, поэтому непривычно широко улыбался, вытаскивая ледяные осколки из бороды, - а я-то думаю, надо же, солнце заходит, а это ты кудряшками светишь. Слушай, рыжая...
Том вздохнул глубоко, будто собирался делать крайне непристойное предложение, которых красотка наверняка по сто раз на дню получала:
- Мне срочно нужен кто-то, кто поможет мне побриться. Просто очень надо. Умеешь?

- Не, выросла быстро, потом я ее только стричь пытался, - отмахнулся Ренье, и тут же спохватился, - ты не подумай, мне только зеркало нужно, у тебя же наверное есть, да? И подержать, а бриться я сам буду.
По многим причинам, во-первых, это как-то просто неприлично, заставлять женщину, и в самом деле, копаться в волосах малознакомого мужика, а во-вторых, бритва в чужой руке у собственного горла - даже если рука принадлежит такой милашке, как Морин - это очень нервно и неприятно, и Том никогда не понимал людей, которые по доброй воле способны что-то такое терпеть. Если ты спокойно переносишь такие вещи, у тебя явно что-то не то со здоровым опасением за собственную шкуру, этак можно куда угодно скатиться.
И, если хочешь что-то сделать хорошо - сделай это сам.
- Вот еще, беспорядок у тебя наводить, - воин задумчиво вынул из бороды еще один осколок льда и попытался утереться локтем. Получилось... ну, не очень хорошо, что-то потекло за воротник, что-то немедленно замерзло на доживающей последние минуты бороде, а что-то обжигало ледяной корочкой лица. В общем, было совершенно прекрасно, - давай-ка вот так лучше сделаем, раз ты ко мне так добра, возьми зеркало и дуй ко мне - это вон там, за кузней, если где еще хорошие ножницы найдешь, то цены тебе нет, рыженькая. А я пока там бритву наточу и воды принесу, не тебе же за ней таскаться. Хорошо?
И, не дожидаясь ответа, крепко чмокнул Морин в щеку, как делают очень пьяные и очень счастливые люди, после чего направился в сторону дома, похрустывая снегом под ногами.
Очень хороший день получался.
Кто-нибудь очень юный и безалаберный, может, сам Ренье лет пятнадцать назад, уже носился бы по домику, пытаясь сложить все разбросанное и прикрыть сломанное, но Том уже не был ни юным, ни безалаберным, у него все лежало в таком порядке, что случайные гости неизменно интересовались, пользуется ли он чем-то из этого, а хозяин обиталища неизменно удивлялся, в чем сложность просто взять и положить вещь на место после ее использования. Поэтому бегать по стенам в ожидании красотки мужчине не пришлось, пока не было рыженькой, он неспешно принес ведро воды, развел огонь в очаге и, пока вода грелась, правил на ремне бритву, которой не пользовался уже...
Ну да, приличное уже время.
- Ну вот, - сказал Ренье, когда рыженькая вбежала с мороза, - ты совсем вовремя, вода нагрелась, печь протоплена, не замерзнешь, бритву я наточил, мы во всеоружии!

Отредактировано Том Ренье (02-01-2016 13:33)