Я родился в эльфинаже. Мой отец тачал обувку, мать помогала ему торговать. Это был честный заработок, но босяки потому и называются босяками, что не носят сапог. Я начал воровать, отец печально качал головой, но молчал - денег всегда не хватало. Стыдно мне не было, это был мой Священный поход против тех, кто жил там, наверху, на чистых улицах и в теплых домах. Все мы, из гетто на отшибе города, были проходимцами и преступниками; меня сбивали с ног, я должен был извиниться, меня стегали хлыстом, я должен был гнуться к земле и благодарить за милосердие. Мы слушали рассказы о Долах как обещание лучшей жизни, нет и не будет в эльфинажах ребенка, который не мечтал бы когда-то сбежать к свободным собратьям. Цену их свободе я узнал много позже, прежде случился Мор.
   Голод и разруха, всегда присутствовавшие на дне города, там, где остатки великого некогда народа влачили жалкое существование, усугубились. Мать варила суп из крыс и гнилой картошки, на кисель шли кожаные обрезки, пропитанные рыбьим клеем, но не это нас погубило. Смерть короля и предательство разожгли бунт. Я не могу осуждать Логейна, возможно, он спас своих людей от ужасной участи, но его обвинения в адрес Серых Стражей, среди которых были наши собраться, подбили масла в огонь. Людям необходим был враг, против которого сможет выйти даже простой слуга, это объединяло их, давало чувство уверенности. Нас винили во всех грехах и бедах, а потом пришли с огнём и железом. Еще долго перед глазами плясали всполохи огня, в котором сгорел мой дом, умирало моё прошлое, ещё долго ноздри забивал едкий запах гари. Я ненавидел. Так сильно, что Тень отозвалась на мою ненависть, нашептывая, суля отмщение, обещая освобождение. Демоны рванулись на запах моей боли, и, наверное, я стал бы одержимым или перегорел, смирившись, как смирялись тысячи до меня, но ни один из этих путей не был жизнью. А потом как будто сама судьба, ибо в богов я давно разучился верить, послала его.
   Его звали Фалон, Друг. Прозвище, разумеется, настоящего его имени не знал, пожалуй, никто, кроме Стража-командора. Узор валласлина на загорелом лице был почти незаметен, но в нем чувствовалась гордость и чувство собственного достоинства, которое редко встретишь у городского эльфа. Я завидовал его стати, его мудрости, которые, как полагал, были следствием свободного происхождения. Чушь. Он ушел из клана, когда родился еще один маг, чтобы дать ему возможность расти в семье, не опасаясь изгнания. Один из немногих, кто знал древнее искусство боевой магии. Цена свободы, как я и говорил. Фалон показал мне третий вариант, не дорогу - топкую и кривую тропку во тьме. Я стал Стражем не для того, чтобы спасать, но чтобы спастись, а казавшийся мне странным эльф стал моим учителем.
   Ты то, что ты чувствуешь. Я выслушивал эти слова десятки раз, но слышал ли я их? Я жаждал крови, я бредил местью и сходил с ума из-за неспособности ее осуществить. Ярость, гнев были моими спутниками, но все это разбивалось о его холодное самообладание, о его ко мне снисхождение сильного к слабому, целостного к увечному. Я был калекой, глухим слепцом, но он никогда не злился, будто можно научить слепца видеть, а глухого внять словам. Я не подозревал, что у разумного существа может быть столько выдержки, столько терпения. Все изменил обряд. Посвящение - не просто произнесение напыщенных слов в насыщенных торжественной обстановке. Маги Круга думают, что Истязание - страшное испытание, но это не так. Ты не рождаешься снова, начиная жизнь с нового листа, а перерождаешься, чтобы очнуться и не знать покоя, но сперва ты умираешь. Растворяешься, как капля чернил в кружке с водой, ты сразу везде, но тебя нет... А потом просыпаешься с ощущением неизбежного и скорого конца. Пульсация скверны, вторящая биению твоего сердца превращает в прах все, что было или когда-то казалось важным. Что значит твоя жалкая ненависть к тем, кто всю жизнь тебя унижал и разрушил твой дом, по сравнению с жгучей первобытной тьмой, существующей только для того, чтобы уничтожать, таящейся в глубинных переходах и желающей вырваться на волю?
   Я учился усердно, не только владению оружием и собственным телом, к этому меня подготовила жизнь в эльфинаже - если ты не сдох в первый десяток жизни, но изнурительная работа тебя уже не сломает. Я оттачивал свой разум, постигал знания, способные направить силу моего духа и энергию Тени, и вот это было самым сложным. Если меня не было на тренировочной площадке, я торчат в библиотеке, чувствуя спиной внимательный взгляд учителя. Фалон не давал передышки, порой мне кажется, что он предчувствовал, как мало осталось времени. Каждый из нас рано или поздно начинает слышать Зов.
   Я не забыл. Ты то, что ты чувствуешь. Я не обрёл Мира, как Фалон не старался его в меня привести, но стараюсь привести себя в равновесие с миром. Нас ограничивают не каменные стены, а те, что мы возводим сами в своём разуме. Это нельзя понять, к этому можно только прийти. Так кто же я? Беглец? Странник? Маг, философ, воин, убийца? Страж? Слова поверхностны, значения многогранны и размыты. Совокупность смыслов и ничто из них, я - целое. И все мы вместе - целое, какими бы ни были. Что значит быть Серым Стражем? На это нет единого ответа.

Духовный клинок - призвав энергию Тени, маг создаёт из неё клинок, пригодный для ближнего боя. Такой клинок может прорубать доспехи противников и магические защитные барьеры, им даже можно отразить дальнобойные атаки, направляя в противников духовную волну, но он рассеется без следа, как только у чародея закончатся силы поддерживать его существование.
Ясность в бою - сосредоточившись, маг входит в резонанс с ритмом боя. Азарт схватки придаёт чародею сил и позволяет быстрее восстанавливать ману и творить атакующие заклинания.
Теневой плащ - маг окружает себя энергией самой Завесы и благодаря этому плащу на короткое время становится полностью неуязвим для любых ударов, включая физические и стихийные. Чем активнее маг сражается, тем дольше держится эффект плаща, однако слишком долгое поддержание эффекта плаща может привлечь к чародею внимание демонических сущностей из-за Завесы.
Поле распада - сконцентрировавшись, маг заполняет поле боя магической энергией, которая постепенно замедляет противников до полной неподвижности, продолжающейся некоторое время. Пока враги неподвижны, они так же постоянно получают небольшой урон от духовной магии. Эффект прекращается, как только маг теряет концентрацию, у него заканчивается мана или кто-то наносит одному из неподвижных противников обычный урон. Заклинание требует времени и больших затрат маны.