Андреас поначалу чувствовал себя неуютно рядом с Блэкволлом. Тот казался ему суровым воином, всегда соблюдающим дисциплину и другим того же желающим. Даже настаивающим на этом. При виде солидной бороды и сурового взгляда Стража, Андреасу хотелось расправить плечи и пойти скорее зашить слегка порванный ворот мантии. Но потом оказалось, что Блэкволлу не чуждо чувство юмора, бороду свою он отчаянно дерет, когда она чешется и выглядит это немного забавно, а еще часто в его взгляде сквозила не столько суровость, сколько печаль. Или тоска, или еще что-то, что Андреас понять не мог, но ворот мантии так и остался в результате порванным.
В общем, он обрадовался приходу Блэкволла, так как хотел уже какое-то время познакомиться с ним поближе и разузнать, что прячется за этой бородой. Беспорядок, который маг победил в неравной схватке не далее, как позавчера, опять овладел его жилищем, но Андреас надеялся, что Стража это не смутит.
- Конечно, входите. И у меня полно времени, так что давайте, садитесь на стул и начинайте свой разговор, я вас внимательно слушаю.
Про свободное время - это была только наполовину правда. У него было несколько книг, которые его настоятельно просила прочесть леди Монтилье. Это были книги о правилах этикета Орлея и Фередена, генеалогические древа дворянских родов обеих стран и небольшое руководство по тому, как вести себя за столом. Оно начиналось со слов:"Хотите есть руками - оставайтесь у себя в деревне" и Андреас уже очень хотел в какую-нибудь глухую деревню, только бы не читать все это. Так что Блэкволл создал ему чудесный повод отложить на время самообразование и личностный рост.
Андреас уселся на кровать и приготовился слушать.

Андреас слушал и брови его то поднимались, то сходились у переносицы, то вообще начинали странно кривиться. Определенно с таким рассказом не надо было идти к Кассандре. Она точно прервала бы Ренье еще в тот момент, когда он назвал свое настоящее имя. У Андреаса же не было желания перебивать этот рассказ, он осознавал, что слушает сейчас исповедь человека, который готов умереть за то, чтобы наконец-то стать самим собой. Пожалуй, ничего более серьезного маг в принципе в жизни не слышал. Несмотря на все драматичные моменты, страшные и возвышенные моменты, которые Андреасу пришлось пережить за последнее время, именно то, что он пережил сейчас, пока Том Ренье говорил, было для него первым серьезным испытанием, а может просто самым личным из них. Никогда еще он не чувствовал столько ответственности... или даже вернее будет сказать - он никогда не смотрел этой ответственности прямо в усталые больные глаза.
Когда Том договорил и поблагодарил своего слушателя, Андреас какое-то время смотрел в стену, кусая губы. Сейчас он должен повести себя не как маг Андреас Тревельян, а как Вестник Андрасте, человек, на которого рассчитывают люди. Он должен быть ответственным, даже если это означает принимать тяжелые решения. Такие решения, на которые другие были бы неспособны. Вот сейчас, например, он точно должен передать преступника Ренье под стражу, это было бы... наверное, так себя и ведут лидеры в таком случае. Ну что же... он другой лидер. И такие решения, как то, что он уже на самом деле принял сейчас, закаляют характер ничуть не меньше, чем привычка сурово карать всех подряд.
Андреас встал и начал ходить по комнате, постепенно набирая темп.
- Интересно, - сказал он круге на четвертом, - вот вы тут сидите и каетесь, а весь Орлей продолжает меж тем играть в свою замечательную Игру. И никому не стыдно, очередь ко мне не стоит за прощением... Не стоит ведь, да, Том, вы ведь никого не видели, когда шли сюда? Они просто не попадаются, а вы... попались.
Андреас остановился и хотел просто опереться на стол, но получилось стукнуть по нему кулаком.
- Если я отдам вас под суд, то я не смогу себе объяснить, почему вас судят, а остальных военных, тех, которые, например, сейчас разоряют собственную страну, подчиняясь чужим приказам и ведя гражданскую войну, их никто не судит! Вот если бы был один такой большой суд на котором разбирались бы Война и Игра, то я бы вас, конечно, сдал. Но сейчас и здесь у нас другая задача. И вы примкнули к нам добровольно и немало пользы принесли. Так что я... приказываю вам, да, приказываю - остаться с нами и помочь Инквизиции всем вашим опытом, откуда бы вы его не достали. А со Стражами, я бы попросил вас хотя бы повременить, чего-то с ними неясное сейчас творится, вы тут полезнее будете. А с остальными я сам поговорю. Так что вот что... Том Ренье, идите и занимайтесь, чем занимались. Только не говорите пока никому больше то, что сказали мне, мы с Лелианой подумаем, как подать эту новость, чтобы было лучше.
Андреас уселся обратно на кровать, осознавая, что он только что сделал и понимая, какой трудный разговор у него впереди и не один. Но рад меж тем он был безмерно. Совесть его была совершенно спокойна, а это главное.

Андреас слегка задохнулся, когда услышал слова того, кто еще с час назад был Стражем Блэкволлом. Этот человек шагнул в пропасть, а Тревельян, получается, протянул руку и не дал ему туда упасть. И теперь жизнь Тома Ренье находится в его распоряжении, в его руках. Андреасу бы очень хотелось вспомнить сейчас слова хоть какой-то красивой присяги или посвящения. Он же прочитал много таких книжек, где перед людьми вставали на одно колено и у этих людей всегда находилась пара умных фраз в запасе. Вроде: "Встань и иди в новую жизнь с гордо поднятой головой" или "Послужи теперь свету, добрый рыцарь". Но это все было бы удивительно неуместно здесь и сейчас, в этот пронзительно возвышенный и донельзя простой момент. Так что Андреас сглотнул и сказал:
- Я принимаю вашу жизнь, Том Ренье. Если решите что-то с ней сделать, сначала скажите мне. И окончательное решение будет за мной.
Очень хотелось добавить что-то такое вроде:"Ну если вы не против, конечно", чтобы смягчить факт того, что он собирался распоряжаться жизнью другого человека по своему усмотрению. Но никакого смягчения тут не требовалось, да оно и прозвучало бы нелепо и неуместно. К тому же Андреас очень хотел, чтобы Ренье передумал идти в Стражи, это казалось ему лишней жертвой. А так был шанс, что он будет служить тут и все-таки воспримет свое служение здесь, как искупление. Ну или на крайний случай, хотя бы придет отпроситься в Стражи. А Андреас ему тогда скажет: "Нет, нельзя в Стражи, тут сиди" и может все будет хорошо.
- Идите, Том, если у вас больше нет ко мне дел, я сейчас должен... вот тут книжки дочитать.
Андреас не собирался ничего дочитывать, ему просто надо было начать соображать как донести  новости до Лелианы, а для начала немного отойти от этой сцены. Он ждал, когда Ренье выйдет, чтобы на приволье выразить свои чувства, сказав: "Ну ничего себе вечер!"