Dragon Age: The Abyss |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Dragon Age: The Abyss » История » Фрументум 9:41 ВД. I walk the line
• Дата и место: Фрументум 9:41 ВД. Внутренние земли, Ферелден.
• Участники: Андреас Тревельян, Железный Бык.
• Сюжетность: личный.
• Краткое описание: По дороге в Убежище отряду Инквизиции приходится вступить в бой, после которого Вестнику надо будет поговорить.
• Предупреждение: насилие, драма, долгие разговоры.
Отредактировано Андреас Тревельян (12-11-2015 00:17)
В последний раз пробежавшись взглядом по написанному, Железный Бык сворачивает письмо вдвое и подносит к горящей свече. Бумага горит быстро, скидывая с себя хлопья пепла как рыбью чешую, оседающую на неровную поверхность деревяного стола. Огонь этой свечи успел поведать много секретов, и только один человек во всем Убежище помнит их досконально и наизусть. Последний секрет, что выучивает воин, напрямую относится к Инквизиции и ее растущему влиянию, и если любую другую весточку из Бен-Хазрат Бык воспринимает спокойно, то после прочтения данного приказа он начинает беспокоиться.
После случившегося в Редклифе Бен-Хазрат серьезно озабочивается тем, что, во-первых, Инквизиция растет на дрожжах, а во-вторых, в ее подчинении теперь находится кучка неуправляемых магов, которые, по мнению кунари, могут предоставлять еще больше опасности, чем зеленеющая дыра в небе. Кунари не верят в методы, используемые людьми для контроля магии, и опасаются осложнений.
“Bazvaarad? Ebasit vash-issra sataa”* - наиболее точно объясняющая позицию кунари цитата, приведенная из письма Бен-Хазрат. Все остальное можно было бы запросто вычеркнуть, оставив лишь суть настороженности Триумвирата в четыре емких слова.
Будучи свидетелем того, что действительно происходит внутри Инквизиции, Железный Бык относится к магии и магам лояльнее, чем другие кунари, но беспокоит его совсем не это. В конце письма Бен-Хазрат четко дают понять, что собираются подослать еще агентов, которые будут следить за происходящим изнутри фракции. Их беспокоит, что маги могут выйти из-под контроля. Их беспокоит Брешь. Их беспокоит, что один шпион физически не уследит за всем, особенно, когда его истинная роль и так раскрыта с самого начала.
Шпионы, которые подошлют Бен-Хазрат, будут невидимками с придуманными биографиями. Они будут молчаливо следить за каждым шагом Инквизиции и, что страшнее, за каждым шагом Железного Быка. Они будут выполнять приказы Бен-Хазрат слепо и беспрекословно, и Бык будет не в состоянии их контролировать. Это. Это - действительно страшно.
Засыпая в своей кровати, в палатке, или под открытым небом, кунари видит строчки из этого письма, выженные яркими всполохами до боли родных букв под закрытыми веками. Утром же он просыпается в холодном поту от очередного кошмара, в котором он убивает самого себя в личине тал-васгота. Но позже он лишь сжимает зубы, отметает в сторону свои сомнения и продолжает. Продолжает быть все тем же веселым и дружелюбным увольнем, который радуется ребенком при любом упоминании драконов, или который всегда готов напиться с кем-то за компанию во имя расового разнообразия.
Когда Железный Бык, Вестник и кучка агентов Инквизиции возвращаются из Внутренних Земель обратно в Убежище, кунари ведет себе как ни в чем не бывало. За своей безупречной маской рубахи-парня он прячет свои настоящие чувства, и, стоит отдать ему должное, у него это действительно хорошо получается.
- Босс. Я тут хотел спросить… - все это время, что их отряд медленно, но верно пробирается вверх по извилистым горным тропам, кунари и Вестник успевают поговорить о чем угодно, только не о работе. Но именно работа сейчас тревожит Быка больше всего. - Те маги из Редклифа. Как ты планируешь их контролировать внутри Инквизиции? Будут ли они подчиняться тебе конкретно? Или же, например, Кассандре? Своему Чародею? - он смеется и качает головой. Слово “чародей” вдруг кажется ему забавным, а еще то, что его вопросы, наверное, звучат чрезвычайно наивно. - Слово “Чародей” ужасно смешное, я даже не уверен, как я отнесусь к тому, что группу магов будет возглавлять и контролировать “Чародей”.
* Басы могут контролируют магов? Хреново заблуждение.
Отредактировано Железный Бык (11-11-2015 13:57)
Андреас усмехнулся:
- Да, "чародей" то еще словечко, я согласен. Обычно сразу представляется такой бодрый дед с завитой бородой, у которого глаза горят и из рук молнии. Такому я бы ничего не доверил...
Он немного помолчал, стараясь собраться с мыслями и ответить на вопрос Быка предельно точно. За время общения с кунари, Андреас не только перестал таращиться на его рога и мучиться вопросами про хвост (эту информацию он просто вызнал у Быков, во время одной из совместных попоек - их лейтенант вообще почему-то любил поговорить о задней части своего босса), но еще и понял, что Железный Бык очень умен. Хотя бы потому что ни одна из его шуток не была некстати, тогда как обычно такие веселые разбитные мужчины, хотя и являются душой компании, но часто переступают за грань и ведут себя грубо или нелепо. За Быком такого не водилось. Андреас не знал, прячет ли он что-то за своей веселостью и легкостью. В Быке не было ничего наигранного, так что если и прятал, то делал это очень хорошо. Но во всяком случае маг точно знал, что кунари может оказаться сложнее, чем кажется на первый взгляд. А как внимательно он слушал, многим людям бы можно было только завидовать такому умению!
В общем, Андреас понимал - если Бык его о чем-то спрашивает, то, наверное, его это и вправду волнует и ответить надо подробно и в то же время аккуратно. Он вполне доверял Быку, но не хотел сеять зерна недоверия в самом кунари, отшучиваясь или говоря сумбурно на такие важные темы.
- Я точно тебе могу сказать, что прежнего руководства у них не останется. Я все понимаю, они были в отчаянии, но заключать сделки с тевинтерцами - не самый лучший вариант развития событий. Лидером Инквизиции пока является Кассандра. Я бы сказал, что ей им и стоит оставаться, но она все время повторяет это "пока", значит сама себя в такой роли она не видит. Я позвал магов присоединиться к нам и мое решение было поддержано советниками, правда, со скрипом, но все-таки все согласились. Так что я за них в ответе, я буду их контролировать, а советники будут мне помогать.
Тут Андреас сообразил, что говорит с кунари и, что он в точности не понимает, что Бык имеет в виду под "контролем"?
- А что ты имеешь в виду, контролировать? Они наши союзники, им не выгодно нападать на своих. Чего ты опасаешься?
Отредактировано Андреас Тревельян (12-11-2015 02:01)
Быку нравится разговаривать с Вестником о насущных проблемах. Отсутствие жизненного опыта слихвой возмещается свежим взглядом на привычные вещи. Он молод, но не глуп. Он схватывает все на лету, учится на собственных ошибках и предлагает нестандартные решения проблем. Его руки все еще связаны верховными наблюдателями, но с каждым днем весомость Андреаса как одной из движущих сил Инквизиции растет. Кунари нравится наблюдать за его ростом, особенно, когда значительные изменения в поведении Вестника происходят на его глазах.
Когда Тревельян рассуждает о тевинтерцах, Железный Бык согласно кивает головой и разводит руками, будто бы говоря "это же очевидный факт". Тут он всеми рогами "за", что тем магам срочно нужно сменить предводителя, но его самого настораживает тот факт, что они будут свободно болтаться по Убежищу. Разумеется, Вестник сам маг, но он хотя бы контролирует себя, не ведется на сладкие кексы в расставленных ловушках и вообще создает впечатление собранного и независимого человека.
- Да-да. Конечно же они наши союзники, но... когда над моей головой зияет извергающая демонов дыра, я беспокоюсь о том, что маги вдруг потеряют весь контроль. Вы же за ними по отдельности не следите? Вот так пойдет один ночью прогуляться, а вернется одержимым. - несмотря на то, что Железный Бык прожил вне досягаемости Кун уже несколько лет, ему все еще трудно представить, как маги могут так запросто разгуливать в больших количествах без личных надсмотрщиков. - То есть, ты тоже маг, пойми меня правильно, я не думаю, что демон стукнет тебя по башке и ты станешь одержимым, но ведь те маги не такие волевые как ты. - кунари вздыхает и потирает свой подбородок. - Я просто видел, какие последствия может накликать за собой неконтролируемая магия, и меня это настораживает. У нас же даже храмовников особо нет. Только кучка калленовских. Но разве их будет достаточно, если что-нибудь случится?
С одной стороны может показаться, что Бык спрашивает о подобных вещах необдуманно и по незнанию дела, но он лишь хочет докопаться до истины. Он хочет знать, что конкретно станет с этими магами, в каком они будут положении внутри Инквизиции и кто их будет контролировать.
Отряд замедляется, преодолевая крутую тропку через горный перевал. Лошади бредут еще медленнее, постоянно оступаясь на мелких камнях и делая шаг назад. Кунари вынужден тащить свой молот в руках, ибо тот, будучи за его плечом, собирает рукояткой все булыжники.
- Инквизиция растет. Вскоре им понадобится кто-то более харизматичный чем Кассандра как единоличный представитель организации. Думаешь, это будешь ты?
Так как дорожка была слишком узка, чтоб воин и маг могли идти бок о бок, Быку приходится повышать свой голос, чтоб впереди идущий Вестник слышал о чем он говорит.
Отредактировано Железный Бык (12-11-2015 09:45)
Андреас уже не мог дождаться, когда они разобьют лагерь. Было ясно, что сегодня до того, как стемнеет им все равно до Убежища не добраться, так что ночевать где-то на природе все равно придется. Он тащился по горной тропе и надеялся, что когда они ее минуют, то тут же выйдут на какую-нибудь славную поляну с ручьем и нагами и там же сразу повалятся спать. Разговоры с Быком его хоть как-то бодрили, хотя он бы предпочел говорить о таких вещах на свежую голову.
- Понимаешь, нас ведь учат контролировать себя, мы еще в Круге проходим испытания в котором напрямую встречаемся с демонами. И самые слабые из нас... ну они в общем не приходят себя после этих испытаний. А те, кто пришли - им демоны не страшны, в общем-то. Чем лучше маг знает себя, тем меньше шансов одержимости. Смотри, вот был жуткий случай в ферелденском Круге, там было восстание магов и многие из них стали одержимыми. Но это случилось не из-за потери контроля, а потому-что их предводитель сознательно впустил в себя демона и остальных заставил насильно открыться для одержимости. Так что вся эта Брешь не опаснее для магов, чем для обычных людей, то есть для магов может даже проще сопротивляться, они к этому привычнее. Да и демоны, будь они неладны, предпочитают просто как горох сыпаться из разрывов, вместо того, чтобы обхаживать чье-то сознание. Им впервые просто двери отворили... В общем, я бы не опасался потери контроля, тем более, что с магами сейчас нормально обращаются.
Андреас перевел дыхание. Когда демонова тропа уже кончится? Или хотя бы перестанет подниматься вверх?
- Вообще, если бы маги были спокойны и счастливы, то потери контроля вообще можно было бы не опасаться... Стал бы Ульдред, предводитель ферелденского восстания, пускать в себя демона, если бы не хотел вырваться на свободу? Вряд ли. Отчаянье - худший враг и приманка для демонов.
Андреас не стал сейчас дальше развивать эту мысль, отчасти потому что хотел ответить на второй вопрос Быка, а отчасти потому что уже не чувствовал себя абсолютно уверенно, рассуждая о свободе для магов. Год назад, когда он впервые убил храмовника на лесной дороге, ему было просто видеть мир в черно-белом цвете. Любой маг лучше любого храмовника - и все тут. Но сейчас, с новым опытом, приходило новое, не очень удобное и не очень понятное мировоззрение. Им он пока не был готов делиться.
- Ты считаешь, что я харизматичный? - Андреас улыбнулся и обернулся, чтобы посмотреть на Быка, - это приятно слышать. Хотя я не бью людей в лицо до того, как они успели представиться, как это время от времени делает леди Пентагаст, так что да, я, наверное, легче могу расположить к себе.
Тропа наконец-то кончилась и даже вывела с гор на лесную опушку. Но то, что вышло из леса было совсем не похоже на нага. Это совершенно очевидно был демон отчаянья. Он перебирал тонкими ножками и явно готовился взвиться вверх, увидев приближающихся людей.
Андреас перехватил посох и настроился выпускать огненные заклинания. Попутно он пытался увидеть разрыв, из которого эта тварь вывалилась, но не мог его разглядеть. То есть, либо разрыв далеко и из него уже выпало не одно такое создание и теперь они тут бродят по округе пачками. Либо этого демона призвал маг крови. Андреас не знал, что лучше. Он ощутил прилив жара к рукам и лицу и метнул огненный шар.
“Чем лучше маг знает себя, тем меньше шансов одержимости.” Эту фразу, засевшую в голову, Железный Бык прокручивает несколько раз, обдумывая и применяя ее к Тревельяну, а потом и к себе. Он сам, разумеется не маг, но и у него есть те особенности, которые могут подтолкнуть его на альтернативу одержимости - на безумие. Воин начал страшиться проявлений безумия после того, когда был вынужден пить драконью кровь для получения особых навыков Потрошителя. Зверея во время битвы, Бык таким способом увеличивает свои боевые способности и выносливость, но вот выйти из ослепляющей ярости оказывается не так просто. И сейчас, стоя на распутье двух выборов - жизни при Кун или же вне Кун - он боится, что, лишившись контроля, не сможет остановиться.
Железный Бык не может с уверенностью сказать, что хорошо себя знает. Сейчас, в данный момент он знает себя хуже, чем когда-либо. Он в сметении. И во всем Тедасе не сыскать того, кому бы он мог доверить столь интимные подробности своих личных переживаний.
Интересно, а хорошо ли Андреас знает себя?
- Кассандра красивая и сильная женщина. Но она недостаточно гибкая. - Железный Бык улыбается Вестнику в ответ, а потом пытается изобразить строгое лицо Искательницы. Разумеется, с его мордой подобные клоунады выглядят глупо. - Лелиана слишком… мрачная. Ей нужно чаще веселиться. Возможно, с мужчинами. Или женщинами? Не пойму, в чем ее проблема. Да пойди и возьми любого калленовского солдата, он только спасибо скажет, да еще и маме в Ферелден напишет о выпавшем на него счастье! - Бык принимается рассуждать о советниках, ведь в прошлый раз они охватили эту тему лишь поверхностно. - Каллен вообще женщины кроме Андрасте не видел. Он может быть хороший командир, но ему следовало бы опыта и вне тренировочного плаца набраться. Вот Жозефина, другое дело. Знает все интрижки, сплетни, новости. В ее руках сильнейшее оружие, но она будет не способна взять на себя ответственность за принятие самых тяжелых решений Инквизиции. А вот ты, если подумать… - кунари замирает, так и не договорив, почуяв что-то неладное. Сделав два шага вперед, он выглядывает из-за плеча Андреаса, чтобы посмотреть, что там происходит.
- Гребанные демоны! - с разочаровнным рыком констатирует воин, провернув свой молот в руках. - Да они к тебе как мухи липнут, заметил? Ты случайно магнит не проглотил?
Железный Бык свистит сквозь плотно сжатые губы и кивает другим ребятам, призывая их обнажать свое оружие.
Кунари уже знает повадки именно этого демона, поэтому бежит в его сторону зиг-загами, петляя и уворачиваясь от продолжительной струи магии холода. Но только стоит ему подбежать к демону, как тот вдруг вспархивает в воздух и в мгновение ока перемещается на другой конец опушки.
- В следующий раз попрошу у Рокки летающие ловушки с утяжелением, а то этих гадин не так-то просто ловить. - Бык пыхтит, разворачивается на каблуке и начинает набирать обороты в другую стороны опушки. Яркая вспышка огня заставляет его резко остановится и округлить глаза.
- Ты видал?! Как ты ему вмазал! - Бык с восторгом хохочет и улыбается как мальчишка, который впервые увидел какое-то чудо. Как любой кунари, он любит взрывы. И огонь. Особенно огонь. У Вивьен и Дориана подобные заклинания выглядят претенциозно и показательно, в то время как магия Соласа почти лишена всякой феерии, а вот Тревельян делает это как-то иначе. Органично, дико, возбуждающе.
Но на этом демоне битва не прекращается. Вслед за ним приходят еще несколько, и одному из них все-таки удается попасть заклинанием холода в колено Железного Быка. Чувствуя распирающее сжение в костях и мышцах, кунари начинает хромать и лишается возможности передвигаться так же быстро, но зато его молот рассекает воздух с завидной регулярностью, раз за разом сбивая с ног скачущего вокруг него демона страха. Разворотив того до состояния горы ошметков разлагающейся плоти и убедившись, что теперь-то он прыгать не может, воин направляется на подмогу к остальным.
В воздухе повисает вязкое состояние невидимой угрозы. Бык уже чувствовал что-то похожее тогда, в Бурой Трясине, помогая агентуре Инквизиции справиться с магом. Это настораживает и заставляет его думать, что бой не будет таким уж простым.
Отредактировано Железный Бык (13-11-2015 12:20)
Да, точно, магнит или еще какую-нибудь дрянь он точно проглотил и от того на него все это и сыплется одно за другим. Хорошее объяснения, Андреасу оно понравилось.
- Чего только я не глотал, - закричал он в ответ Быку. Ему нравилась манера кунари комментировать бой и перебрасываться шутками тогда, когда впору только зубами скрежетать. На самом деле очень помогает собраться. Андреас рассмеялся в ответ на восторг по поводу огненного шара. Ему тоже нравилось кидаться огнем, потому что это было красиво и ярко, да и потом маг в эти момент входил в дикий раж и ощущал чувство полнейшей свободы.
- То ли еще будет! Смотри, чего могу!
С этими словами Андреас наконец-то прикончил вторую из вопящих тварь, выпустив на нее конус огня. Демоны отчаянья были по зубам в основном только магам, так как имели паршивую привычку скакать с места на место, а стрелы брали их слабо. Так что маг сосредоточился на том, чтобы добить именно их, оставив мерзких, как гигантские кузнечики, демонов страха Быку и остальным.
Когда с демонами было покончено, ощущение угрозы, к сожалению, не исчезло, а напротив, усилилось. Андреас начал озираться, чтобы понять, откуда оно идет и не собирается ли где-нибудь уже наконец открыться разрыв. Но оказалось, что угроза исходила от человека. Невзрачный на вид, щуплый мужчина выступил из-за деревьев и Андреас уже хотел было поднять руку и приказать всем остановиться, думая, что маг идет сдаваться. Но потом он увидел, что у того по рукам течет кровь и улыбается этот незнакомый маг при этом нехорошо. Не пытаясь расположить к себе, а как-то скорее угрожающе. Это был маг крови и он явно был уверен в своих силах, раз не попытался скрыться, а наоборот показал себя. Его губы начали что-то произносить и он поднял вверх окровавленные руки.
Андреас метнул в него огненный шар. Ему хотелось переключиться на лед, как он делал это обычно в случае столкновения с людьми, но он просто не смог сделать это прямо сейчас, когда только что столько взаимодействовал с огнем. Смерть от льда была быстрой и безболезненной, к тому же, заклинания льда можно было даже повернуть вспять. А вот отменить огненный шквал, охвативший тело незнакомого мага, было уже невозможно. Он сгорел быстро, но не так быстро, как хотелось бы Андреасу... Он еще успел попытаться метнуться в лес, а потом упасть на траву и начать кататься, пытаясь сбить огонь. Его крик стоял в ушах Тревельяна, когда они решили двигаться дальше. И не перестал там стоять даже когда был разбит лагерь и кто-то из разведчиков ушел за водой.
Андреас неразборчиво пробормотал что-то про то, что он отлучится ненадолго и ушел поглубже в лес.
Найдя небольшую полянку, окруженную кустарником и деревьями, Андреас сел на землю и зажал руками уши. Посидел так какое-то время, а потом натянул мантию на голову и вынув руки из рукавов, обнял себя за колени под мантией. Со стороны он выглядел, как нечто без головы и повисшими по бокам пустыми рукавами. Внутри он плакал, стараясь делать это как можно тише.
Когда с магом покончено, Железный Бык одобряюще хлопает Андреаса по плечу, вновь вслух восхищается его очередным огненным заклинанием и решительно направляется к сгоревшему трупу. Поддев тело носком сапога, он переворачивает труп на спину, дабы убедиться, что тот действительно мертв. Глядя в обгоревшее лицо мага с расплавленными глазными яблоками, он лишь жмурится от запаха паленной кожи и волос, но ни вид трупа, ни осознание содеянного не заставляет его сердце вздрогнуть. Для него существуют лишь те, кого он защищает, и те, кого он убивает, а полутона как таковые отсутствуют. Он привык к смерти, и очередная унесенная жизнь совсем не трогает его.
Любимым временем суток во время затяжных путешествий для Быка является именно вечер. Лагерь разбит, ужин готовится, а он наконец-то может стянуть с себя тяжелый бронированный нарукавник, кованный пояс и стальные пластины, прикрывающие его спину. Издав низкий удовлетворенный вздох, кунари присаживается возле кострища, потягивается и пробегается пальцами по напряженным мышцам плечей. Вот уж кого-кого не хватает в походе, так это того, кто мог бы сделать неплохой массаж. Впрочем, здесь, вдалеке от родины, даже самому крупному аввару вроде Бургреда пришлось бы использовать скалку или дубину, чтоб как следует размять затекшие шею и спину кунари. Так что Бык довольствуется малым, делая упражнения на растяжку по утрам или просто прикладывая разогревающие мышцы травки, которые ему прописал Стежка.
Кстати, о травках. Опушка, на которой они остановились, как раз была усеяна этим растением. Побродив и поискав по лагерю Андреаса, который ушел то ли “по инквизиторским делам”, то ли прыгать с найденной тарзанки в быстротечную горную речку (показание разведчиков разнились), Бык решает в кои-то веке оставить парня в покое и насобирать себе полные штаны той самой разогревающей травы.
В процессе сборки урожая, кунари и не замечает, как углубляется все глубже в лес. Не удивительно, что грибники так часто теряются, ведь собирание действительно вызывает привыкание! Прям как лириум. Обещаешь себе, что это последний корешек, но вдруг видишь другой, забываешь, что обещал остановиться, и уходишь все глубже в рощу.
Переферийным зрением здорового глаза, Бык вдруг замечает кого-то сидящего возле куста. Сначала он просто продолжает то, что делал, думая, что это скорее всего кто-то из Инквизиции собирает хворост, но потом понимает, что человек замер в одном положении и не шевелится. Запихав последний стебелек в переполненный карман, кунари решительно направляется к сидящему парню, наконец узнав в нем Андреаса.
“Он что, ревет?” - промелькнувшая мысль заставляет кунари нахмуриться. “Надеюсь, что нет.”
“Домик” Тревельяна не двигается и не издает звука, но Железный Бык все равно начинает беспокоиться, что что-то произошло. А еще, что ему придется что-то предпринять, а в этом он не слишком-то хорош.
Одно дело, когда плачет и истерит женщина. Тут не важно, спросишь ты ее о том, что случилось, или нет, - она никогда не скажет правду. Или скажет, но ты все равно ничего не поймешь. В таких случаях женщину просто надо обнять и поцеловать, и все сразу станет лучше. А если она будет вырываться, то все равно обнять - пути женского кокетства неисповедимы.
Но с мужчинами дела обстоят иначе. Они обычно знают, о чем горюют и переживают, при этом к объятиям и поцелуям относятся скептически, особенно от малознакомых мужиков. И вообще, они редко ищут компанию своим переживаниям, предпочитая уединение и лик Андрасте.
Одним словом, Бык всерьез надеется, что у Вестника все в порядке и он просто мидитирует: вечером, на опушке, с головой замотавшись мантией.
- Босс? - неуверенно окликает его кунари, усаживаясь рядом на корточки и осторожно касаясь чужого колена. - Ты в порядке? Я тебя чуть с демоном отчаяния не перепутал. Уже собрался вон той палкой по башке навалять. - он тихо смеется и и как пес наклоняет голову на бок, пытаясь разглядеть лицо Тревельяна в складках одежды.
Отредактировано Железный Бык (14-11-2015 09:37)
Складки одежды издали сдавленный смешок. Андреас представил, как нелепо он должно быть выглядит со стороны. А потом ему в голову пришло, что погибнуть от руки Быка, который перепутал его с демоном отчаянья, потому что он всхлипывал, закутавшись в мантию - было бы удивительно нелепо, и засмеялся в голос. Смеясь, он начал выпутываться из мантии. Слезы уже перестали катиться по лицу, так что можно было не пытаться вытирать их украдкой, но вот лицо было красное и опухшее. Можно, конечно, и не заметить в сгущающихся сумерках, а можно и заметить. Андреас не очень хотел страдать напоказ, но в то же время у него не было сейчас сил особенно притворятся. Ему все еще было изрядно паршиво.
- Я не очень в порядке, - ответил он Быку, - я прямо не в порядке. Понимаешь, я вообще никогда никого не сжигал.
Андреас задумался, как бы так прозвучать не слишком жалобно, но потом решил продолжать, как получиться. Он вообще неплохо врал, но все же не был уверен, что сможет обмануть Быка, который запросто мог оказаться ну очень прозорливым.
Андреас начал медленно выпрямлять затекшие ноги, корча рожи и пытаясь сообразить, как бы получше объяснить Быку, что с ним происходит. Все-таки не хотелось каким-то образом потерять его уважение. Бык был воином, который, как виделось Андреасу, уже привык к смерти. И по причуде судьбы, он теперь называл Андреаса боссом. А босс закатился под куст и ревет белугой от того, что убил мага крови. Как-то это...
- Понимаешь... Просто я людей до этого не сжигал, а это такая ужасная смерть. С другой стороны, этот маг явно не остановился бы перед тем, чтобы убить нас любым доступным ему способом. И я это понимаю, но все-таки, мне трудно убивать магов. Ты не подумай, если надо я все сделаю так, как надо... Я же вот все-таки сжег его... Но мне трудно не видеть в каждом из встреченных нами магов - себя. Да, я никогда не пользовался магией крови, но ведь судьба или Создатель, не знаю, были ко мне милостивы. Наш круг был довольно спокойным местом, не сравнить с теми ужасами, что творились в Киркволле, например. И я все время думаю, что привело того или иного мага к сделке с демоном... И мог ли на его месте быть я, сложись жизнь по-другому. И не нахожу ответа.
Несмотря на то, что уже смеркается, Железный Бык все еще может разглядеть лицо Андреаса в мягком закатном свете. Всегда заметно, когда человек плакал, даже если это было полчаса назад. А тут Андреас явно наплакал маленькое ведерко, причем совсем недавно, да так, что у него глаза и губы до сих пор красные и опухшие. Кунари не устает поражаться тому как светлая кожа может переливаться разными оттенками радуги: и синим от ударов, и зеленым от морской болезни, и красным от чего угодно. От слез опять же. Или от смущения. Или от веревок, натирающих запястья. Если подумать, то красный цвет ему нравится больше всего.
Глядя на плачущего мужчину, Бык по началу теряется. На кончике его языка вертятся какие-то подбодряющие фразы вроде “А по-моему ты отлично его сжег!” или “Я никогда не видел, чтоб кто-нибудь так талантливо сжигал людей!”, но чем больше Тревельян говорит, тем нелепее они звучат в голове кунари. Обычно, когда воин беседует с кем-то, кто сомневается в своей цели, он приводит примеры из своей жизни на Сегероне. Чего там только не было! И сжигание, и взрывы, и магия крови, и песок во рту и глотке от того, что тебя проволокло вниз по песчаной дюне, и кровь по колено. Но с кем-то настолько расстроенным как Андреас нужен другой подход: лучшее вообще не упоминать насилие.
- Эй, босс. Ну… - Железный Бык пожевывает свою губу, явно сомневаясь, что все-таки стоит сказать, - У каждого из нас наступают такие моменты, когда мы сомневаемся в себе, в своей цели. Мы ломаемся. Нас ломают. Но это лишь делает нас сильнее. - мужчина устраивается поудобнее, усаживаясь в позу лотоса и придвигаясь к Андреасу. Судя по всему, это будет не короткий разговор. - Сильнейшие - это те, которые не оглядываются назад и не задаются вопросом "а правильно ли я поступил", те, которым наплевать на собственную репутацию, когда они действуют во имя общего блага. Это те, кто принимают непростые решения, потому что у других на это яиц не хватает, понимаешь?
Протянув руку, Бык осторожно приглаживает взъерошенные волосы Вестника и убирает мокрый от слез локон с его щеки.
- А что до этого мага: если бы не мы его, то он нас. Это выживание. Не думай о том, что ты мог бы быть на его месте, научись абстрагироваться от подобных вещей. Если бы в каждом встреченном тал-васготе я видел себя, то, наверное, сошел бы с ума. - воин сглатывает, вдруг ощущая как сухо становится в его горле. Он немного привирает, так как сам, встречая тал-васготов, задумывается о том, что у него есть все шансы стать одним из них. Иные назвали бы это "ложью во спасение". - Ты сильный, я вижу. Сегодня случилось что-то, что закалило тебя, и переживать об этом - вполне естественное дело, но завтра ты уже проснешься другим человеком.
Кунари поправляет одежду Вестника, двигаясь осторожно и нелепо, словно бы боясь ему навредить. Он дотрагивается костяшками пальцев до его горящей щеки и усмехается.
- А вот лицо тебе придется умыть, а то еще подумают, что это я тебя в кустах обижал. Мне тут до сих пор особо не доверяют, особенно Вестников.
Железный Бык тихо смеется и отодвигается, решив, что может тому его прикосновения вообще не очень приятны. С этим лучше не перегибать палку. Но глядя розовые щеки и растрепанные пшеничные волосы парня, Бык замечает за собой весьма не-отеческие чувства.
Отредактировано Железный Бык (18-11-2015 13:28)
Андреас внимательно слушал кунари. Тот говорил именно то, что ему нужно было услышать и магу постепенно становилось лучше. Как будто в темной комнате, где он находился взаперти, кто-то слегка приоткрыл дверь и запустил немного света. Да, Бык прав, так и рехнуться недолго, если в каждом негодяе видеть себя. На самом деле, есть шанс, что он, Андреас, стал тем, кем он стал не только от того, что попал именно в круг Оствика, может быть он и после Киркволла все равно напоминал бы себя такого, как он сейчас. Знать этого в точности нельзя. Зато в точности можно знать, что маги крови очень опасны и их в массе своей следует убивать до, того, как они убьют тебя. И все.
- Значит у меня пока хватает яиц, - усмехнулся Андреас, - правда, с такой жизнью их по-моему нужна целая дюжина. Спасибо тебе, это все мне очень нужно было услышать, - он слегка потянулся вслед за рукой Быка. Если подумать, его впервые погладили по лицу за какое-то очень долгое время. Не говоря уже о других прикосновениях.
"Все Вестник, да Вестник, нет чтобы по голове хоть кто-то погладил"
- Я всем скажу, что ты меня в кустах не обижал... Точнее, я вообще никому не скажу, что мы в кустах сидели, а то мало ли что подумают. Но лицо вымою, надо найти какой-нибудь ручей, что ли... И не нарваться на новые неприятности.
Андреас сказал все это и вроде бы надо было вставать и идти, но ему как-то не хотелось. Это был такой спокойный и приятный момент, его хотелось задержать.
- Вообще, тут уютно, - поделился он с Быком своими соображениями, - может не пойдем пока назад? Люди уже привыкли, что я часто отхожу от лагеря и сижу на каком-нибудь дереве подолгу. Они считают, что я так думаю и планирую, а я как раз наоборот наслаждаюсь полной тупостью и возможностью не отвечать на вопросы. Мне теперь все задают кучу вопросов. Вот и сейчас я вернусь, ко мне тут же кто-нибудь подойдет и спросит что-нибудь такое сложное и ненужное. Давай, может, тут еще посидим?
Бык засиял как начищенный самовар, стоило только Тревельяну его поблагодарить. Ему вообще редко говорили “спасибо”. Видимо большинство думало, что одноглазого рогатого монстра благодарить абсолютно не за что, ведь он, небось, только и делает, что ест тевинтерских детей не завтрак и закусывает ривенийцами. Иногда ему говорят спасибо “Быки”, но чисто по-пьяни, расчувствовавшись, так что это не считается. С другой стороны, он сам-то давно никого не благодарил - не за что. Все война, да война, а на войне, обычно, вежливости стоят на месте десятом после теплого ночлега. В любом случае, доброе слово и кунари приятно.
- Да, про кусты это как-то двусмысленно. Можно приврать, что мы мол гуляли по лесу, и вдруг на нас напали демоны желания. И ты тут же покраснел и… и опух. В лице, в основном. - Железный Бык никогда не видел демонов желания в их первозданном виде. Как назло ему попадались только отвратительные демоны страха и пахнущие портянками демоны отчаяния. А посмотреть ему очень хотелось, и даже может чуть-чуть поддаться их чарам. Но только совсем чуть-чуть. - А потом скажем, что ты их победил одной левой. Ты так в их глазах еще выше поднимешься, м?
Воин кивает, молчаливо соглашаясь посидеть с Тревельяном. Ему нравится с ним сидеть. И идти. И разговаривать. А уж если тому тоже с ним нравиться сидеть, то так даже приятнее. К тому же, очевидно, что магу не помешает собеседник, чтобы отвлечь его от мрачных мыслей.
- Я видел пару раз, как ты сидишь на дереве. Думал, может это ты горизонт оглядываешь, или стратегию планируешь, чтобы потом перед Калленом отчитаться. А ты вон как - халтуришь. - Бык смеется и по-мужски толкает Андреаса в плечо. - Ты удивишься, но кунари отлично лазают по деревьям. В Пар-Воллене и Сегероне сплошные джунгли, и там без этого навыка сложновато. Правда, у меня с этим всегда возникали проблемы - рога в лианах запутывались. - он поднимает свою голову и смотрит на дерево, под которым они сидят. Одна из основных ветвей кажется достаточно крепкой, чтоб выдержать целого медведя, не говоря уже о кунари. Если судить по объемам ствола, дерево растет со времен Четвертого Мора - не меньше, а это значит, что вполне способно вытерпеть посягательства Железного Быка на свои толстые ветви.
Поднявшись на ноги, Бык толкает ствол, проверяя не трухлявый ли он, затем удовлетворенно хлопает широкой ладонью по гладкой коре.
- Ну что, полезем на дерево? - и, не дожидаясь ответа, подпрыгивает, цепляясь руками за ветку пониже, упирается ногами в ствол, и подтягивается вверх. - Слушай, а вот у тебя же родители, наверное, есть? Они о тебе не волнуются? Просто, я слышал, что человеческие родители волнуются о детях вплоть до их, родителей или детей, смерти.
Забравшись на ту самую ветку и оседлав ее лицом к стволу, Бык наклоняется вперед и подает ладонь Тревельяну, даже если тот, очевидно, вполне может забраться сам.
Андреас хорошо лазил по деревьям, но за предложенную руку схватился. Просто потому что не любил затрачивать лишние усилия, к тому же, вдруг сейчас еще демоны из кустов выскочат - а он усталый!
Расположившись на ветке и облокотившись спиной на ствол, он начал отвечать Быку, перед этим успев подумать, что они должно быть презабавно тут выглядят. Странная такая картина: на ветке дерева маг с кунари сидят и разговаривают. Не каждый день увидишь такое.
- Да, у меня есть родители, они в Вольной Марке, в Оствике. Волнуются, да, письма мне шлют. Они и в круг мне писали всякое, приходили иногда навестить. В общем мои родители они вполне обычные такие родители для людей. Не то, чтобы мы очень близки, но большего, чем они могут дать, требовать все равно бессмысленно... Так что вот, мне еще повезло. Многих магов их семьи вообще игнорируют и притворяются, что у них и ребенка такого никогда не было. Вот им не повезло. А у кунари вроде семей вообще нет, да? Но ведь вы волнуетесь друг о друге, даже если у вас и нет семей в нашем понимании, волнение и забота о своих - это у вас есть?
Андреас очень мало знал о кунарийских обычаях и обрадовался возможности поговорить об этом. Кунари были народом далеким и диковинным и он ожидал удивительных историй. Искать такие истории в книгах было почти бессмысленно - что южане в самом деле могли знать о такой закрытой культуре? Пар Воллен - пугающее слово и место, где все очень таинственно. Даже таинственнее, чем Тевинтер, Империю хоть проклинают все кому не лень, а про остров кунари все больше помалкивают. Андреас решил воспользоваться возможностью и вызнать как можно больше про все самое неожиданное. И, возможно, неприличное.
Ветка хоть и кажется крепкой, но когда Тревельян на нее взбирается, Бык все равно решает проверить ее на прочность. Было бы обидно, если бы Вестник Андрасте погиб таким незатейливым способом как падение с дерева. Несмотря на то, что он выглядит достаточно простым и приветливым парнем, ему бы подошла более эпичная смерть: от когтистой лапы демона, зеленой дыры в небе или шпиона, затесавшегося в ряды Инквизиции. Бык внезапно думает о том, что последний вариант становится слишком реальным, если взять в расчет желание Бен Хазрат расширить свое влияние изнутри фракции. Он даже не исключает того, что и ему однажды могут приказать убить Вестника.
Воин на секунду зажмуривается, пытаясь выкинуть такие мысли из головы. Он об этом подумает. Как-нибудь потом, когда… сознаться честно, он никогда не будет готов к таким мыслям.
От легкого покачивания всего тела Быка ветвь вдруг трещит, и тот с азартом улыбается в лицо Тревельяну, мол, ну что, как думаешь, сломается или нет?
- Они, наверное, тобой гордятся. Жил ты, был обычным магом, и вдруг стал знаменитостью. Люди начинают тебе поклоняться, а другие - ненавидеть, но ни те, ни другие не могут отрицать твоей значимости. Это что-то, чем можно гордиться. - заключает кунари, продолжая нарочито раскачиваться взад-вперед и прислушиваться как поскрипывает древесина. - Нет, семьи в человеческом понимании у кунари нет. Но вот, например, моя Тамазран всегда обо мне беспокоилась. И гордилась. И боялась, что я однажды стану тал-васготом, так как я был не таким, как все. - Бык ухмыляется, размышляя, что такой исход событий действительно бы вывел ее из себя. - Как и любая мать, она страшилась, что я свяжусь с “плохой компанией”, или сверну с намеченного пути и никогда к нему не вернусь. Тамазран - это что-то вроде матерей. Они воспитывают, обучают, определяют то, что каждый кунари будет делать, когда вырастет. Так же они отбирают пары для воспроизведения потомства, дабы убедиться, что следующее поколение будет сильным и умным, и по возможности лучше предыдущего. Несмотря на то, что ценности Кун традиционны, кунари всегда стараются улучшить себя и свой быт, и если что-то не работает - они от этого избавляются или пытаются исправить.
Солнце постепенно склоняется в горизонту, и воздух наполняется запахом горящей древесины, идущем из лагеря Инквизиции. Но ни Быку, ни Тревельяну торопиться некуда: лагерь разбит, приказы отданы, их никто не ждет.
- Кунари не выбирают тех, с кем иметь детей. В принципе, это похоже на то, что происходит у людей: родители стремятся найти достойного жениха или невесту для своего отпрыска. Только в случае Кун, отказаться от размножения невозможно.
Железный Бык тихо смеется и смотрит вниз, на землю, словно бы рассчитывая как больно ему будет падать.
- Вот было бы забавно, если бы набежали волки, да? Тогда бы нам насильно пришлось “зажигать” твою руку и сигналить дозорным, чтоб они пришли на подмогу.
Вы здесь » Dragon Age: The Abyss » История » Фрументум 9:41 ВД. I walk the line
