О, разумеется, в экзаменационном зале Дориан был! Даже несмотря на то, что ученики, сами еще не получившие ранг чародея, официально туда не допускались: им не полагалось своим присутствием снижать торжественность момента, заодно подсматривая полезные мелочи у старших соучеников, проходящих финальные испытания. Дориан, впрочем, пробрался туда совсем не подсматривать - вот еще! что за унижение, он сам справится! - а посмотреть на оглушительный успех своего друга, в котором ни секунды не сомневался. По мнению Павуса, не склонного расщедриваться на лестные характеристики, Флавиан был прямо-таки ослепительно талантлив, а потому казалось отдельным удовольствием посмотреть, как он в очередной раз окажется одним из лучших и посрамит попутно недоброжелателей и завистников монны Ариды.
  Дориан убедил распорядителя, что обязан присутствовать на экзамен по распоряжению своего учителя, магистра Алексиуса, выбрал угол потемнее и оттуда во все глаза жадно следил за триумфом Флавиана, который, кажется, становился тем счастливее, чем больше непростых экзаменационных заданий оставалось позади. Такой искренней радостной улыбкой Арбелис-младший обычно сиял только за работой и сейчас Дориан наслаждался тем, как мало в друге было привычной прохладной отстраненности. А еще втайне надеялся, что когда придет время его собственного экзамена, он сам преуспеет не меньше.
  Дождавшись момента, когда присутствующие начали поздравлять Флавиана, кто чинно, кто - восторженно, Дориан поспешно улизнул из зала: у него были дела поважнее всей этой напыщенной трескотни. Еще несколько недель назад, узнав о предстоящем экзамене друга, он рассудил, что этот триумф будет самым, что ни на есть подходящим моментом, чтобы прогнать ту самую прохладную отстраненность Арбелиса навсегда. Надо только раскрыть другу глаза на достоинства всего того, чего он избегает с такой старательностью, будто уже собрался податься в преподобные отцы, и правильным образом преподнести подарок. Подарок готовился последние несколько дней и так поспешно сбежал из зала Дориан именно потому, что должен был повидаться с нанятым помощником, ответственным за то, чтобы все прошло гладко. Тот уверил "молодого господина", что завершил приготовления должны образом, получил деньги и ретировался, а Дориан остался на часах у парадной лестницы, высматривая друга. И вот, наконец, Флавиан попался в сети, счастливый и ничего не подозревающий.
- Нет, мне удалось туда пробраться, имя учителя открывает все двери, - он плутовато усмехнулся и обнял друга за плечи: - Ты был великолепен! Видел, как Минуций и его старший сын позеленели от зависти? Лучшее зрелище после танцоров на Вивицца-Плаза, - Дориан мечтательно вздохнул, а потом заглянул Флавиану в лицо: - Послушай, такую победу просто необходимо отметить, я приготовил тебе подарок. Недавно вернулась экспедиция с Запада, с раскопок, часть привезенного они продают и, кажется, по сходной цене. Говорили, там даже будут книги периода до Второго Мора. Ты ведь составишь мне компанию? - глаза у него так и блестели и если что-то и могло помешать Флавиану распознать неладное, то только твердое знание о том, что древностями и знаниями Дориан одержим ничуть не меньше, чем разгульными развлечениями.

Надо сказать, Флавиан умел удивлять. Дориана, например, он удивил еще несколько лет назад при первом знакомстве - своей идеальной манерой держаться, спокойной уверенностью в себе, которую, кажется, ничто не могло поколебать, и прохладной сдержанностью, вызывавшей одинаковый восторг у наставников и юных, но страстных девиц в вечном поиске хорошего мужа. Обычно люди вроде Арбелиса-младшего были настоящими змеями, и клыки у них так и сочились ядом, и Дориан, хорошо знавший эту породу, мгновенно записал подопечного монны Ливии именно в эту категорию и решил крепко его не любить. А Флавиан, судя по всему, решил по-другому и каким-то образом с ним подружился.
  Это было первое, что удивило Дориана в друге. Вторым оказалось странное свойство: Флавиан никогда не позволял себе держаться покровительственно и все-таки сложно было отделаться от ощущения, что он постоянно не то опекает своего друга, не то "ждет от него большего", как наставники в Круге, не то просто слегка опасается не то его, не то за него. Дориан из-за этого не растерял симпатии к Арбелису, но привык, общаясь с ним, чуть что словно бы принимать оборонительную стойку. И оттого каждое одобрительное слово из уст друга в свою очередь удивляло, на свой лад радовало и странным образом подстегивало искать одобрения.
  Сейчас и добрые слова, и комплименты были, разумеется, незаслуженными, и на секунду Дориан даже почувствовал укол совести. Возможно, он бы даже слегка покраснел, если бы не забыл, как это делается, но воспоминание о том, что сегодняшнее приключение затевается вовсе не с целью поиздеваться или посмеяться над другом, а с благими намерениями вытащить его из привычной скорлупы и распробовать вкус жизни, заставило Дориана отмести любые угрызения совести.
- Все для тебя! - сверкнув белозубой улыбкой, он с преувеличенным почтением раскланялся. - Рад, что ты ценишь мои усилия, и обещаю: тебе будет интересно и обязательно понравится. Идем! - он бесцеремонно потянул Флавиана за рукав к воротам Круга и коновязи, где были привязаны две лошади. - С повозкой там будет неудобно, а для прогулки далековато, так что я привел тебе коня, - отвязав свою лошадь, Дориан взлетел в седло и обернулся к другу. - Давай же, скорее! И пока мы едем, я хочу знать все об экзамене: как это было? Тебе было трудно? Интересно? Тебе понравилось? Что было лучше всего? Монна Ливия уже с тобой говорила? Мне необходимы все подробности, до единой! - и с этими словами он тронул коня, выезжая на главную улицу Минратоса.
  Смеркаться еще не начало, но солнце уже садилось, тени становились все длиннее, и столица постепенно зажигала ночные огни. Ночь, полная событий и удовольствий, понемногу вступала в свои права.