1. Имя
Амелия. И любые пришедшие вам в голову сокращения.
Урожденная Амелия де Винтер.

   2. Раса, возраст, пол
Человек, 24 года, женский.

   3. Класс. Специализация
Маг крови.

   4. Положение в обществе
С точки зрения Империи – беглая рабыня; по меркам юга – (очередная) опасная отступница, практикующая магию крови. Свою специализацию по понятным причинам скрывает. 

   5. Биография

   Дом Травирус имел в Минратосе немалый вес на протяжении вот уже нескольких поколений. Но громче всего это древнее семейство заявило о себе во втором десятилетии Века Дракона, а его глава, магистр Дарий, считался тогда одним из богатейших людей Империи. Его поместье в Минратосе соответствовало статусу как размахом, так и великолепием внутреннего убранства. Прилагались к нему глубочайшие винные погреба и обширная библиотека древних и очень древних книг. А также бессчётное число рабов, что трудились ради поддержания бесконечных комнат и зал в достойном виде.
   История Амелии – та часть, которую она сама помнит – началась именно в рабском крыле этого дома. С  медленно обретающего смысл чужого языка, бесконечных поручений и незнакомых людей, с удивительных сказок и крепких объятий пожилой эльфийки-рабыни, заменившей ей мать. Уроженка прибрежного Киркволла, Амелия де Винтер была младшим ребенком стремительно беднеющего знатного рода. В пятилетнем возрасте она по воле случая попала в руки работорговцев и месяцем позже была отдана «в довесок» к крупной партии рабов. Сама она не сохранила воспоминаний ни о далекой родине, не о своей настоящей семье. Лет до восьми память услужливо подкидывала ей разрозненные обрывки  – об огромных жутковатых статуях, тонком запахе дорогого парфюма, ладной лодке и удящих рыбу ребятах постарше, о темном трюме корабля, долгой дороге в дребезжащей повозке и голодном бурчании в желудке. Но со временем исчезли и они.
   В свои неполные одиннадцать Амелия трудилась на кухне наравне со старшими рабынями. Она ладила со всеми, кроме одной старой кухарки, которой бойкая да острая на язык девчонка встала костью поперек горла. Кухарка бранилась и колотила юную помощницу почем зря, а та в отместку подкладывала ей вонючих клопов в постель и кусочки соли в чай. Война эта длилась почти год. У Амелии не было шансов победить, однако на ее стороне выступил случай. И ее дар. Однажды она, получив очередной разнос, на глазах у десятка рабов подпалила зловредной бабе шевелюру – аккуратной молнией, пущенной прямо из распахнутых в попытке защититься от карающих подзатыльников ладоней.
   После небрежного знакомства с юным дарованием, магистр Дарий поручил оное заботам своей тогдашней протеже. Та была эльфийкой, из лаэтан. И против ожиданий отнеслась к новым обязанностям серьезно. Забрала Амелию с кухни и ежедневно посвящала ее обучению многие часы. Заставляла зубрить основы магии и наук, насмехалась над ошибками и жестко наказывала за любое непослушание. Лишь много позже Амелия поняла, что лучшего для себя учителя она не могла и желать. Эльфийка не просто вложила ей в голову все необходимые знания, но и терпеливо умерила ее буйный нрав.

   К  школе энтропии Амелия тяготела с первых же лет обучения. А с годами в ней открылся настоящий талант ко всевозможного рода проклятиям. Благодаря шкодливому характеру, быть может. Эффекты от ее заклинаний заставляли провинившихся в чем-либо рабов – на которых обычно проводились практические занятия – всем сердцем ненавидеть излишне одаренную магичку.
   Амелии было чуть больше семнадцати, когда господин лично заинтересовался ее успехами. Ожидаемо. Дарий слыл великим охотником до женской красоты – особенно, если красота эта подкреплялась каким-никаким магическим талантом. Магистр рано овдовел, успев, впрочем, обзавестись наследником, и не спешил связывать себя новыми узами. «Утешение» он находил в том, чтобы приблизить к себе какую-нибудь расторопную и приятную глазу магессу – рабыню или кого-то из лаэтан – и посвятить ей свои наставнические и иные таланты на некоторое время. Привлечь его внимание считалось великой удачей. Амелия стала четвертой по счету счастливицей.
   Дарий был суровым наставником. Он не отличался излишней жестокостью, однако магистром, первым из Травирусов, стал отнюдь не за свой добрый нрав. Искусно использовал магию крови и того же требовал от учеников. Наравне со знаменитыми винными погребами он содержал в подвалах своего дома несколько магических лабораторий, проводившиеся в которых ритуалы и опыты отняли не один десяток рабских жизней – и поначалу пугали Амелию до беззвучных ночных истерик и дрожащих перед утренними занятиями пальцев. Но она справилась. Привыкла. Магия крови подарила ее излюбленным проклятиям нешуточную силу. Они несли смерть врагам ее господина – тех, с кем он не желал схватиться в открытую.

   О былом величии Тевинтера судачили еще со времен угасания этого самого величия. Но лишь секта венатори призвала тевинтерцев к конкретным действиям. Решительным и жестоким. Амелия не разделяла их взглядов: она считала «Великий Священный Поход На Юг» несусветной глупостью. К счастью, ее господин придерживался того же мнения. Текущее положение вещей в Тевинтере магистра вполне устраивало, и он с первых же месяцев начал активно выступать против набирающего силы течения – снискав себе тем самым немало врагов.
   Впрочем, поддавшись всеобщему ажиотажу, Дарий принял участие в развернувшейся по всей стране охоте за древностями. (Амелия с презрением вывела в своем дневнике фразу «народная Имперская забава» – прежде чем сжечь эту страницу). Обширная библиотека позволила магистру всерьез включиться в борьбу. Его люди буквально землю рыли в поисках древних храмов и могущественных артефактов. Амелия лично посетила несколько наиболее перспективных находок, но ни разу не обнаружила ничего, кроме бесполезных развалин, пыли и паутины. Ни разу – кроме последнего.
   От величественного когда-то храма осталась лишь кучка покрытых мхом камней да наполовину вросший в землю алтарь. Или то, что им когда-то было. Амелия и пришедший с нею отряд безрезультатно обыскали каждую пядь пустынного места. Они уже готовились к отъезду, когда один из наемников отошел по малой нужде в кусты и с воплем провалился под землю. Для первопроходца открытие, к сожалению, оказалось смертельным, зато остальные сумели организовать безопасный спуск и вошли в подземную часть храма. Подземелья встретили их не слишком гостеприимно – наружу выбрались лишь двое, не считая самой Амелии. Зато в одной из дальних комнат-пещер им удалось обнаружить истлевший труп – сохранились лишь кости да простой округлый медальон на длинной цепочке. На металле были выгравированы символы – что-то на древнем тевене, знаний Амелии не хватило для перевода. Когда она взяла медальон в руки, ей показалось на секунду, что от металла исходит ровное, но какое-то неприятное тепло.
   Вскоре после обнаружения храма ее нагнал посланец от господина. Магистр велел ей незамедлительно ехать в Каринус, нанять там корабль до Ривейна, подготовить все к путешествию и дожидаться его. Никаких пояснений в письме не было: если у магистра и были веские причины столь спешно покинуть страну, то сообщать о них он явно не счел нужным. Амелия  выполнила все в точности, и дожидалась господина почти две недели – пока Каринуса не достигли вести о его гибели.
   Амелия, для которой известие стало серьезным потрясением, догадывалась, кому мог перейти дорогу магистр. Сама она со смертью господина перешла в собственность его наследника – единственного сына. Формально. Фактически Амелия была на другом конце страны. Она подозревала, что возвращением в столицу подпишет себе смертный приговор. Если за убийством Дария действительно стояли венатори, и если она действительно нашла амулет, о котором писал тот древний историк – ей не жить. Уберут, как верную приверженку излишне рьяного оппозиционера. Или потому что она слишком много узнала.
   Амелия была в полнейшем ужасе. Она даже обдумывать ничего толком не стала, поддавшись сиюминутному порыву. Покинула Тевинтер на том самом корабле, что предназначался ее господину, и уже через пять дней прибыла в Ривейн.   

   Если Амелия и сожалела о своем решении – а она сожалела – поворачивать назад было уже поздно. Теперь ее судили бы еще и как беглую рабыню, разговор с которыми был коротким. Все что ей оставалось – убраться от Тевинтера как можно дальше и постараться не привлекать к себе лишнего внимания. Ривейн, Антива, Вольная Марка – Амелия неслась вперед, словно перепуганный фенек.  Она путешествовала морем, иногда – вместе с торговыми караванами. Купила себе новую одежду, по которой в ней нельзя было признать тевинтерку, но даже не подумала что-то сделать с выдающим ее с потрохами акцентом. Никаких далеко идущих планов Амелия не строила. Хваталась за любую подвернувшуюся возможность двигаться вперед.
   В Ферелдене, куда она прибыла в конце лета 9:41 года, оказалось, что, во-первых, дальше бежать особенно некуда, а, во-вторых, средства, которыми она располагала, опасно приблизились к концу. Увы, Амелия смутно представляла себе, чем на юге может заработать маг. Особенно на фоне захлестнувшей юг войны последних с храмовниками. Об истоках этого противостояния Амелии было известно – ее господин предпочитал не упускать из виду события вне Тевинтера – но становиться их непосредственным участником она никогда не планировала.
   После появления Бреши и демонов оставаться в одиночестве стало слишком опасно. Церковники, провозгласившие себя Инквизицией, никакого доверия Амелии не внушали. В событиях на Конклаве они наверняка винили магов и едва ли проявили бы милость к их сородичам. Амелия решила попытать счастья в Редклифе – однако ее даже не пустили в город: бдительная стража приняла ее то ли за тевинтерскую шпионку, то ли за излишне рьяную отступницу, коих развелось в округе немало. Она оказалась в равных условиях с многочисленными беженцами – в центре развернувшегося во Внутренних землях конфликта, без гроша в кармане и без дома, в который можно было бы вернуться.

   6. Характер
   Когда Амелия изучала историю и уклад других государств, более всех ее привлек Орлей. Из-за масок, конечно же. Возможность спрятать всё настоящее под прекрасную позолоченную маску – Амелия многое бы отдала за такое. Жаль только, подобная роскошь не доступна была тевинтерской рабыне – непоседливой, дерзкой и любопытной. Право, Амелия дожила до своего десятилетия только благодаря тому, что практически не покидала рабских каморок и кухню: нарываться на неприятности ей было особенно негде. Когда же ее привели пред светлы очи магистра Дария, Амелия перетрусила настолько, что и рта боялась раскрыть. А вот с ученицей господина она ощутила себя несколько свободнее. И тут же получила по первое число за неуместные комментарии. А потом за ерзанье. И за ковыряние в носу. И за то, что, показывая язык спине своей новой наставницы, не заметила стоящее впереди зеркало. И… (Создатель, ну и терпение было у той эльфийки!)
   С годами Амелия обзавелась своей собственной маской – невидимой, но оттого не менее надежной. Она улыбалась там, где это было уместно, и хмурилась, когда того требовала ситуация. При необходимости загорались в ее глазах лукавые искорки веселья или темные огоньки страсти, а любое порывистое слово тщательно обдумывалось – к месту ли. Иногда Амелия давала себе волю: в конце концов, кому интересны скучные пустые куклы? Но в меру, все в меру. Ее отдушиной стало сочинительство – в многочисленные свои дневники Амелия записывала такое, о чем боялась или не хотела говорить вслух. Большую часть этих записей она впоследствии сожгла.
   Чего ей не нужно было скрывать, так это свою страсть к магии энтропии. Амелию всегда завораживал процесс плетения этих заклинаний, аккуратных и точных, осторожно подтачивающих жизненные силы жертвы, в противовес бушующей стихийной магии. Будь ее воля, Амелия обратилась бы и к школе некромантии, однако интересы рабыни мало волновали ее господина. Магия крови сделала Амелию куда сильнее, однако на крови столь любимые ею проклятия из аккуратных нитей энтропии превращались в мерзкие демонические щупальца, бездумно душащие жизнь в самом ее проявлении. Поначалу Амелия чувствовала страх и отвращение, но все же приучила себя относиться к этой магии без лишних эмоций. Как и к жизням рабов, на которых господин обучал ее ритуалам. Магия – это всего лишь инструмент в руках заклинателя. А рабы – инструмент в руках своего господина. Его воля, как этим инструментом распорядиться.
   Ее преданность магистру никогда не вызывала сомнений. Тот не боялся отпускать ученицу от себя, зная, что искусно прирученная птица обязательно вернется в клетку. И Амелия возвращалась. Рабство виделось ей чем-то обыденным и совершенно нормальным: она не знала другой жизни. Она и теперь, обретя свободу, подсознательно ищет человека, который взял бы на себя ответственность за ее решения, указал ей, что делать. Пока же такового рядом нет, ее кидает из крайности в крайность
   Амелии присуще настоящее сумасбродное любопытство: из-за такого заглядывают в темные подвалы с подозрительными звуками и суют свой нос в запретные книжки. Пытливый ум несколько компенсирует данное качество, не давая своей обладательнице совершать совсем уж откровенные глупости – даже теперь, когда она предоставлена самой себе. Амелия интуитивно тянется ко всему новому, она любознательна и энергична. Своего личного мнения о вещах почти не высказывает, дипломатична, готова согласиться с большинством или наиболее влиятельной личностью. Цинична и небрезглива. По натуре своей оптимистка: предпочитает искать в жизни светлые стороны и высмеивать темные (несмотря на то, что богатый жизненный опыт подсказывает ровно обратное). Не отличается жестокостью и миролюбива по натуре, но порой ее сбитый моральный компас указывает совсем не туда, куда нужно.

   7. Внешность
• Цвет глаз: серо-зелёные;
• Цвет кожи: светлый;
• Цвет/тип/длина волос: чёрные/прямые/до лопаток;
• Рост/вес/телосложение: 174/60/нормостеническое;
• Особые приметы: множество тонких белесых шрамов на обеих руках, от локтей до запястий;
• Описание внешности:
   Изящна и женственна. Не обладает величественной элегантностью, что годами воспитывают в себе аристократки, однако и без того знает, как себя подать. Следит за осанкой, аккуратна в проявлении эмоций, умеет обезоруживающе улыбаться – и производит, в целом, впечатление очень приятное. Природа одарила ее узкой талией, широкими бедрами и небольшой аккуратной грудью. Движения и походка ее отличаются плавностью в минуты покоя – когда Амелия тщательно контролирует каждый свой жест – но порывисты в моменты волнения или растерянности.
   Красива – или, быть может, просто красивее многих. Светлая кожа выгодно контрастирует с иссиня-чёрными волосами. На аккуратном овальной формы лице выделяются большие выразительные глаза, обрамленные густыми, но короткими ресницами. Подчеркивают их угольно-чёрные, в цвет волос, брови, за формой которых Амелия тщательно следит. У нее прямой, чуть вздернутый нос и полные губы. Самая ненавистная для нее в себе черта – яркий румянец, чуть что выступающий на щеках некрасивыми пятнами. Контролировать подобное проявление чувств Амелия никак не может и очень оттого злится. А вот ее господина эта особенность, напротив, весьма забавляла.
   Последние беспокойные месяцы оставили в ее внешности свои следы: она заметно похудела, а под глазами залегли темные тени. Тяжелые густые волосы несколько поблекли, и Амелия все чаще собирает их в непритязательный пучок. Раньше она отдавала предпочтение классически-имперскому стилю, эффектному, но не самому практичному. Теперь же пришлось изменить своим вкусам, обратившись к непримечательному, но удобному в походе наряду. Обязательным атрибутом которого является рубашка с длинными рукавами – Амелия по понятным причинам даже в жару не оголяет кисти рук. Она обожает всякие побрякушки, драгоценные и не очень – господин изредка баловал ее подарками – однако из украшений в момент бегства на ней были лишь пара серебряных колец. Амелия продала их почти сразу.
   Голосом она обладает звонким и мелодичным. И смехом ему под стать: ярким, задорным и заразительным. Если смеется от души, конечно. Отчетливый северный акцент пристал к ее речи словно репей – вроде не так уж и велик, однако ж ни с чем его не спутаешь. Сама Амелия, что характерно, о его наличии даже не подозревает – ей кажется, что на общем наречии она говорит без изъяна.

   8. Навыки и способности
• Искусный маг, но открытой схватке предпочтет чтение заклинаний откуда-нибудь из кустов (или из-за чужих спин). Предпочитает обходиться без посоха. В качестве «оружия последнего шанса» использует короткий кинжал.

• Свободно говорит на тевене и общем языках. В общих чертах понимает древний тевен. 
• Грамотна, обучена чтению и письму. Обладает довольно поверхностными познаниями в истории и культуре народов Тедаса. Более всего обучение было сосредоточено на Империи Тевинтер.
• Хорошо представляет себе анатомию человека, немного разбирается в ядах. Ее интересовало, как именно ее проклятия действуют на человеческое тело, и каких еще эффектов можно достичь. Полноценные исследования в этой области господин, увы, не одобрил.
• Отлично готовит в условиях кухни – старые навыки не забываются – в походных тоже может сообразить что-нибудь незатейливое. Знает, как чинить одежду, мести полы и так далее, и тому подобное. А вот навыками выживания в естественной среде практически не обладает: только-только начала постигать эту науку и пока, увы, учится преимущественно на собственных ошибках. Сносно держится в седле.

   9. Уникальные предметы и артефакты

   10. Контакты игрока
deerdance_

   11. Предпочтения по игре
Хотелось бы вступить в Инквизицию. В плане игры всеядна, однако интригам предпочитаю «экшон». Ну, и побольше неоднозначных ситуаций и сложных решений, разумеется. Хочется приучить персонажа к самостоятельности.

   12. Как нашли нашу игру
rpg-top

   13. Пробный пост
…

Отредактировано Амелия (07-10-2015 21:22)