- Господа. Что бы ни ждало нас впереди, я хочу, чтобы вы знали - для меня было честью сражаться рядом с вами.
Голос Харона звучал сухо, надтреснуто, а ладонь в латной перчатке то и дело сжимала рукоять длинного меча. Храмовник волновался - это было понятно и без лишних слов, но Америдан был уверен в нем: в нужный момент он будет хладнокровен и собран.
- Брось, сальрока, мы валили и тварей побольше! Инквизитор возьмет этого Гаккона в одну руку, а второй прихлопнет.
Это Оранна. Легкомысленная и неунывающая как всегда - даже теперь ее задор вызывал у Америдана улыбку. Серые глаза гномки загорались несколько безумным огнем каждый раз, когда речь заходила о взрывах и зельях, но в ней Инквизитор также не сомневался - она не подведет.
- Мне будет сложно сделать это без вас рядом, - вряд ли хоть кто-то мог припомнить случай, чтобы Америдан повышал голос, вот и теперь он говорил тихо и спокойно, точно не намеревался в ближайшие же минуты отправиться в логово врага. Его волнение выдавали только руки - эльф непрестанно поглаживал тонкие пальцы Теланы, словно это легкое прикосновение придавало ему уверенности.
- Так не отсылай нас! - горячо возразил Харон, и по тому, как украдкой вздохнула Оранна, стало ясно, что спор этот поднимался уже не впервые. - Позволь нам сражаться рядом с тобой, Инквизитор, умереть рядом с тобой, если понадобится!
Возможная близость смерти делала речи храмовника несколько патетичными, но в одном он был прав - компания верных друзей существенно облегчила бы задачу, поставленную Дракконом.

- Скажу откровенно, старый друг - мне больше некого просить об этом.
- Но Инквизиция...
- ... справится без тебя. Грядут серьезные перемены, Америдан, и если все сложится так, как должно, Инквизиция сможет наконец сложить знамена и вернуть мечи в ножны.
Император Драккон убрал руку, которая до сих пор сжимала плечо эльфа, и налил вина в два высоких кубка. Пламя свечей исполняло свой нервный танец, отбрасывая причудливые тени на ткань шатра. В этом неверном свете морщины, испещрившие лицо Кордиллуса, казались еще глубже, добавляя ему добрый десяток лет. На самом деле этот некрасивый человек был еще молод - младше самого Америдана, как порой с удивлением вспоминал долиец - но тяжкое бремя долга и власти превращало его едва ли не в старика. Это Драккон смог объединить вечно враждующие племена под одно знамя и основать империю Орлей. Это Драккон заложил фундамент Церкви, превратив культ Создателя в настоящую религию, которая призвана была сплотить весь мир. Это Драккон поддержал создание Инквизиции в тяжелое для Тедаса время, когда неоткуда больше было ждать помощи и справедливости.  И Америдан гордился тем, что такой человек зовет его другом, просит его об услуге.
- Я никогда не отказывал тебе, старый друг, - наконец тихо отозвался Инквизитор, так и не притронувшись к багряному напитку в кубке. - Но что насчет новостей с запада? Если в Андерфелсе действительно пробудился другой Архидемон... - но Кордиллус снова не дал ему договорить:
- Если это правда, то двух богов-драконов Орлею не пережить. И я прошу тебя, Америдан - разберись с этим Гакконом, пока не стало слишком поздно. Немало моих шпионов пожертвовало свои жизни для того, чтобы эти вести достигли моих ушей. У нас есть преимущество - время, и мы должны им воспользоваться.
- Я все сделаю, - твердо произнес Америдан, откинув последние сомнения. - Для тебя, для Орлея, для Инквизиции - мы удерживали мир от хаоса не для того, чтобы одержимые ненавистью фанатики уничтожили все, чего нам удалось добиться.
Две мужские руки сошлись в крепком рукопожатии.

Этот разговор состоялся несколько недель назад, но Америдан словно и до сих пор ощущал руку Драккона на своем плече. Старый друг направлял его, поддерживал, не давал опустить руки в те моменты, когда затея начинала казаться безнадежной.
- Я ведь уже объяснил, что это необходимо, - по-прежнему невозмутимо возразил Инквизитор Харону. - Если мы пойдем все вместе, то оставим свои спины открытыми для удара гакконитов. Не думайте, что ваша задача будет проще, чем то, что предстоит нам с Теланой. В конце концов, дракон всего один, а авваров - много больше.
Последние неловкие объятья, неуклюжие слова прощания, взмах руки Харона, все же обернувшегося с сомнением на Америдана, и вот они остались вдвоем. Над ними возвышались неприступные с первого взгляда стены тевинтерской крепости, в которой гаккониты и заточили высшего дракона - будущее вместилище древнего воинственного бога. Дух Веры, уже не раз приходивший на помощь Америдану ранее, и в этот раз подсказал, как преодолеть немыслимую толщу льда, оберегавшую твердыню от вторжения. Все имперские обереги были уже приведены в действие, и теперь требовалось лишь легчайшее прикосновения магии, чье мягкое свечение уже объяло руку эльфа. Но прежде чем сделать последний шаг, он обернулся к Телане и прижал ее пальцы к своим губам.
- Ты готова, любовь моя?[NIC]Америдан[/NIC] [AVA]http://storage2.static.itmages.ru/i/15/1001/h_1443719693_1965812_bd810f4f82.jpg[/AVA] [STA]эхо эпохи[/STA] [SGN] [/SGN]

Тревога Теланы ощущалась в ее прикосновениях, в ее голосе, в словах, обращенных одновременно и к эльфийской богине, и к человеческой пророчице. И тревога эта странным образом успокаивала Америдана, заставляла его собраться, словно он убеждал себя, что должен сохранять хладнокровие за них обоих. Ничего не ответив возлюбленной, он улыбнулся ей одними глазами, кивнул и протянул руку к ледяной стене, касаясь ее усиленной духом магией. По казавшейся монолитной толще льда пробежала рябь, словно по поверхности воды, из глубины крепости раздался звук, похожий на помноженный эхом тяжкий вздох, а затем прозрачная стена стала зыбкой, как марево, пропуская в свое нутро двух эльфов.
Когда Инквизитор ступил в образовавшуюся брешь, крепко сжимая в руке ладонь Теланы, ему показалось, что холод пронзил его сотней иголок, пробираясь внутрь и подчиняя себе все его естество. Но внутри древней крепости оказалось даже еще холоднее - дыхание вырывалось из посиневших губ порывистыми облачками пара, кожу болезненно щипал мороз, и каждый шаг давался с трудом. Выставив перед собой руку с посохом, Америдан шепнул короткое заклинание, и кристалл в навершии ярко вспыхнул, разгоняя вековой мрак.
Зрелище оказалось безрадостным: выложенные из блестящего обсидиана стены покрывал толстый слой инея, под ногами хрустел, напоминая о крошащихся человеческих костях, наст, кое-где попадались превратившиеся в ледяные статуи трупы. Последний из них обнаружился у потухшего очага: скорчившись на полу, он тянул руки к равнодушной чаше в попытках отыскать хоть крупицу тепла. Едва заставляя шевелиться замерзшие пальцы, Инквизитор призвал огонь и вдохнул жизнь в остывшую жаровню - пропитанный маслом хворост вспыхнул, затрещал неуместно весело, и пламя протянуло свои пышущие жаром руки к эльфам.
- Для чего тевинтерцы поддерживали здесь такой холод? - вопрос был риторическим, и Америдан задавал его скорее для того, чтобы убедиться, что все еще владеет голосом.
Покрепче прижав к себе Телану, эльф жадно впитывал идущее от очага тепло, прекрасно зная, что уже через минуту им придется идти дальше, невзирая на невыносимый холод и растущее чувство опасности. Малейшее промедление могло стоить жизни не только друзьям, оставшимся прикрывать их спины, но и всему Орлею, если они не успеют вовремя прервать ритуал. Он с сомнением посмотрел на эльфийку - маленькая и хрупкая, она казалась сейчас заледеневшей веточкой, которая может переломиться от любого неосторожного движения. "Не такой жизни я хотел для тебя, emma sa'lath", - с тоскливой нежностью подумал Америдан, но тут же отогнал эти мысли. Упрямству Теланы позавидовал бы и самый упертый бронто, и никакая сила не заставит ее развернуться и пойти назад, он знал это.
Они продолжили путь, и один заледеневший зал сменялся другим, сковывая холодом каждый шаг. Через равные расстояния попадались им остывшие жаровни, которые согревали их на некоторое время - слишком короткое, чтобы уже через мгновение холод не забирался полноправно под одежду и в мысли. Откуда-то из глубин крепости то и дело доносился звучный голос, но фразы, произносимые им нараспев, оставались пока невнятными.
- Ритуал уже начался, - с трудом разлепив замерзшие губы, шепнул Америдан, - надо торопиться.
Монотонность происходящего усыпила бдительность Инквизитора, и когда следующий зал оказался не так пуст, как предыдущие, ему понадобилось долгое мгновение, чтобы осознать опасность. Усилием воли скидывая с себя оцепенение, вызванное неестественным холодом, он вскинул руки, окружая себя и Телану мощным барьером, сквозь который не пробивались стрелы. Их атаковал отряд гакконитов, никак не менее пятнадцати, и эльф с сожалением отметил, что добраться до дракона будет еще тяжелее, чем он думал.
Разорвался, срываясь на шипение от соприкосновения со снегом, огненный шар, унося жизни сразу троих стрелков. Один из воинов осел на каменный пол грудой мяса и костей после того, как Америдан заключил его в клетку, сотканную из энергии духа. Но неожиданно обрушившийся на них сверху град ледяных осколков заставил Инквизитора торопливо отскочить в сторону - барьер не выдержал многократных испытаний и развеялся, оставляя по себе слабую вспышку. Взглядом эльф нашел опасного противника - аввар-чародей применял любимую магию гакконитов, магию льда. Он уже собирался атаковать мага, когда заметил, как по одежде Теланы стремительно растекается кровь - один из ледяных осколков пробил ей плечо.
- Телана! - страх за возлюбленную придал сил, и Америдан в яростном порыве потянулся к Тени, черпая из нее больше энергии. Та сплелась в длинный, искрящийся бич электричества - с хищным свистом он вспорол ледяной воздух рядом с авваром-чародеем, оплелся вокруг его ноги, и эльф с усилием рванул его к себе. Острие посоха вонзилось точно в сердце мага, пригвоздив его к каменному полу, и наконец наступила тишина - все гаккониты были мертвы. - Телана! - повторил Инквизитор и бросился к раненой сновидице. [NIC]Америдан[/NIC] [AVA]http://storage2.static.itmages.ru/i/15/1001/h_1443719693_1965812_bd810f4f82.jpg[/AVA] [STA]эхо эпохи[/STA] [SGN] [/SGN]

Видеть кровь, бегущую меж пальцев, и знать, что эта кровь принадлежит Телане, было почти физически больно. Америдан беспощадно винил себя - он должен был оказаться расторопнее, должен был защитить любимую, должен был принять удар вместо нее, в конце концов! Слабая, неуверенная улыбка на лице эльфийки немного пригасила его тревогу, но и только. Он понимал, что она не умрет у него на руках, и вместе с тем понимал, что она неверно оценивает свои силы... или сознательно преувеличивает их для  его спокойствия.
"Моя милая Телана... Ты всегда больше думала обо мне, чем о себе".
- Побереги силы, emma lath, - тихо шепнул Инквизитор и осторожно подхватил женщину на руки, поднося ее поближе к зажженой жаровне. Пускай сейчас ей кажется, что холод - ее друг, который крадет у нее боль, на самом деле вместе с теплом он отнимал у нее жизнь. - Будем надеяться, что нам дадут хоть несколько мгновений передышки.
Развязав тесемки ее плаща и спустив мантию с плеча, он обнажил ее рану и недовольно нахмурился. Ледяной осколок не смог пробить кость и все же вошел довольно глубоко, хуже того - он все еще оставался в плече Теланы, накрепко увязнув в мышцах. Кожа вокруг покраснела и воспалилась, как при обморожении, и этот холод, казалось, продолжал распространяться по тонкой руке эльфийки. Самое же досадное заключалось том, что в их небольшом отряде целителем была именно Телана - самому Америдану эта магия всегда давалась плохо, и сейчас он мог надеяться лишь на помощь духа.
Присутствие Веры всегда ощущалось теплой дружеской рукой на плече. Он не был так назойлив, как иные духи, не беспокоил непрошеными советами и не осуждал его поступки - возможно, оттого, что  Америдан и без подобного морального маяка никогда не шел против собственных убеждений. И все же дух всегда был готов прийти на помощь, когда это было необходимо. Эльф ощутил, как налились теплом его ладони, и поднес их к плечу сновидицы. Под мягким воздействием магии лед таял, кровотечение медленно, словно нехотя останавливалось, рана затягивалась, подергиваясь тонкой пленкой, и все же он видел, что даже его совместных с Верой усилий недостаточно, чтобы полностью излечить Телану. Странная изморозь, исходившая от раны, покрывала все плечо, словно тонкая паутина, и он мог только гадать, какую боль причиняет это эльфийке.
- Прямо сейчас я не уверен даже, сможешь ли ты идти, - негромко произнес Америдан, помогая ей подняться на ноги и заботливо запахивая на ней плащ.
Он оказался перед непростым выбором, который на самом деле и выбором-то не был. Он не мог попросту отослать ее назад - снаружи крепости ожидают полчища врагов, которые растерзают сновидицу, как подраненую дичь. Он не мог оставить ее в храме дожидаться его - лютый холод древнего строения убьет ее не хуже гакконитов, которые, к слову, все еще могут быть поблизости. Самым верным было бы самому сопроводить ее в единственное безопасное место во всей Морозной Котловине - на Остров Духов, как называли его аввары, не рискуя приближаться к этому "проклятому" месту. Вот только этого сделать он тоже не мог - сколь бы быстро они не обернулись, гаккониты успеют завершить ритуал, и тогда все время, которое выиграли для него разведчики Драккона, окажется потерянным впустую.
Жизнь одной эльфийки против жизни целой империи.
Америдан любил Телану. Она была его первой и единственной женщиной, его солнцем и звездами, и он не задумываясь отдал бы за нее свою жизнь. Но император Драккон знал, что делал, когда ставил долийца во главе Инквизиции, знал, что тот никогда не поставит ничего превыше долга. Даже Телану.
- Я знаю, любовь моя, - он улыбнулся ей - тепло и мягко, точно заранее прощался. - Сами Творцы не смогли бы переубедить тебя, - нежно коснувшись ее губ своими, он отпустил ее руку и подхватил свой посох. - Надо идти дальше.

Бесконечные залы сменились такими же бесконечными лестницами - крепость уходила вглубь далеко под землю. Америдан вновь мимоходом задался вопросом, для чего использовали это строение тевинтерцы, но эта мысль исчезла так же быстро, как появилась. Опираясь на посох, который освещал им путь, он поддерживал Телану, не позволяя ей оступиться и то и дело тревожно поглядывая на нее. Сновидица казалась бледной и уставшей, и не раз уже он пожалел, что не отправил ее к Харону и Оранне. Возможно, за их спинами у нее еще был шанс уцелеть, рядом с ним этого шанса для нее не оставалось.
Под ногами стал виден поистине огромный зал, казалось, целиком состоявший изо льда. Здесь словно находилось самое сердце зимы, и белый дракон, чья чешуя отливала серебром в свете холодного, как снег, огня, был частью его. Величественное создание удивительной красоты и мощи, он пребывал в глубоком сне, и ритмичные крики аввара, обращавшегося к своему богу на языке аламарри, не могли потревожить этот сон.
Америдану и Телане оставалось миновать всего один пролет, когда вся крепость сотряслась от громогласного звука - внизу трубил гигантский рог. Словно отзываясь на его раскатистый рев, дракон глухо, утробно заворчал; уже оказавшись в ледяном зале, эльфы увидели, как ворочается он во сне, медленно, точно неохотно просыпаясь. Чешуя его сверкала и переливалась, но теперь уже не только бледно-голубой огонь факелов был тому виной - энергия Тени колоссальной мощи окутывала огромную тварь.
- Слишком поздно, низинники! - костистый старик в звериных шкурах выступил из-за спины дракона - он выглядел изможденным, а у его ног лежало не меньше десятка обескровленных трупов. Какой бы чудовищный ритуал не использовали гаккониты для пробуждения своего бога, без магии крови, конечно же, не обошлось. - Восстань, Гаккон Зимодых! Услышь зов верных детей своих, бог войны и повелитель зимы! Вернись к нам, яви миру свои мощь и ярость!
Ледяные стены зала затряслись, многократным эхом отражая крики авгура и рык дракона, который уже распахнул глаза. Движения его еще были медлительны, неуверенны, точно сущность, овладевшая им, еще не до конца освоилась в гигантском теле. И все же он поднялся на мощные лапы, расправил крылья, и чудовищный рев на мгновение оглушил всех, кто находился в зале.
- Телана, - шепнул Америдан, послав эльфийке сосредоточенный, серьезный взгляд, как только слух и голос вернулись к ним обоим, - не упусти чародея.
С этими словами он окружил ее мерцающим барьером, сотканным из магии духа, а сам торопливо направился в противоположную сторону, взрывая перед самыми глазами дракона огненный шар и тем самым приковывая к себе его внимание.[NIC]Америдан[/NIC] [AVA]http://storage2.static.itmages.ru/i/15/1001/h_1443719693_1965812_bd810f4f82.jpg[/AVA] [STA]эхо эпохи[/STA] [SGN] [/SGN]

Знал ли Драккон, отправляя Америдана в Морозную котловину, насколько незавидную участь он уготовил для старого друга? Осознавал ли, что бой, в который тому придется ввязаться, будет безнадежным? Или император, со свойственной ему прозорливостью, понимал, что Инквизитор костьми ляжет, но выполнит миссию - любой ценой, сколь высокой бы она ни была? Америдан не задавался этими вопросами - они лишь отвлекали бы его от дела, пусть даже делом этим был древний авварский бог, с которым пришлось теперь сойтись лицом к лицу.
Вдох - удар - выдох. Мощная огненная волна опалила морду дракону; на мгновение в глазах потемнело, и эльфу показалось, что он опустошил себя полностью, но Гаккон лишь взревел, отшатываясь, и встряхнулся, разбрасывая во все стороны ледяные иглы со своей сверкающей чешуи. Холод становился невыносимым, и дыхание вырывалось облачками пара - все более слабыми с каждым разом. Правый бок и руку обожгло болью, но Америдан не позволил себе отвлечься - как не позволял он себе отвлечься и на Телану, сколь бы велико ни было его беспокойство о ней. Отрывистый крик снял с его души сразу два бремени: тревогу за ее жизнь и ожидание удара от авварского чародея.
- Помоги мне! - сдавленным от напряжения голосом выкрикнул он в ответ, уворачиваясь от ледяного дыхания дракона.
Гаккон не зря носил свой титул - зима действительно пребывала в его власти, и сейчас здесь, под древней тевинтерской крепостью, она была злее, чем снаружи, где задували стылые южные ветра. Повинуясь мощи бога в зале то и дело возникала вьюга, затрудняя видимость и пробирая холодом до костей. От стен откалывались ледяные глыбы и острые осколки, норовя раздавить или пронзить жалких смертных, что копошились у ног бога войны.
- Halam sahlin!
Яркая вспышка электричества заставила весь лед вокруг засверкать, словно драгоценные камни, и длинный бич, сотканный из молний, опустился на массивный бок дракона, проникая под крепкую чешую и вырывая из глотки чудовища новый рев боли. Если бы Америдан был один, он давно бы выдохся уже, сотворяя одно мощное заклинание за другим, но дух беспрестанно подпитывал его энергией Тени. И все же с каждой новой атакой Инквизитор все больше убеждался: это бессмысленно. Магия наносила Гаккону ущерб, но не могла по-настоящему убить его - бог в теле дракона стремительно набирал силу, и его раны затягивались на глазах.
"Ты знаешь, что надо делать", - тихий шепот, который мог слышать лишь сам долиец - это был не внутренний голос, но Вера, подсказавший ему верный ответ еще до того, как они ввязались в безнадежный бой.
"Это убьет тебя. И я..."
"Да. Ты уже не уйдешь отсюда".
Америдан знал, что дух прав, так же, как знал, что последует его совету, несмотря на нынешние свои колебания. Возможно, если бы он был один... Нет, и тогда незавершенные дела тянули бы его назад, вынуждали бы сомневаться. Если Драккон прав, грядут великие перемены, и разве не задача Инквизиции охранять этот новый мир, который был возведен с такими усилиями?
"Если Гаккон вырвется отсюда, все эти усилия пойдут прахом", - это уже не Вера, а сам Инквизитор. Он возглавил эту организацию, потому что умел принимать непростые решения, и сейчас подошло время для еще одного - вероятно, последнего.
Темная энергия заклубилась между ладоней Америдана, точно отзываясь на его мрачные мысли. Дракон стремительно развернулся, едва не сбив Телану с ног мощным хвостом; его огромная пасть распахнулась, и из нее вырвалось ледяное дыхание, которое должно было превратить эльфа в застывшую глыбу льда. Но еще прежде чем отшатнуться от больно жалящих игл холода, Инквизитор стряхнул с кончиков пальцев искусное плетение, набрасывая на Гаккона паутину сна.
- Телана! - голос Америдана звенел от сосредоточенности и решимости, на рухнувшего на лед дракона он смотрел холодно и будто равнодушно. - У нас мало времени - он проснется уже через считанные минуты, - когда эльфийка оказалась рядом, он взял ее за руки, ласково погладил пальцы и заглянул в ее зеленые глаза. - Ты ведь уже тоже поняла, что нам не убить его, - вопросительной интонации в этой фразе почти не было. - Вера поможет мне сотворить заградительный купол, который остановит время в этом зале, и Гаккон не сможет покинуть его, - "как и я", - это он оставил при себе, прекрасно понимая, что возлюбленная догадается и сама. Следующие слова следовало произнести твердо и неумолимо, не оставляя ей никакой возможности спорить и отказываться. - Но ты должна уйти прямо сейчас, иначе купол зацепит и тебя. [NIC]Америдан[/NIC] [AVA]http://storage2.static.itmages.ru/i/15/1001/h_1443719693_1965812_bd810f4f82.jpg[/AVA] [STA]эхо эпохи[/STA] [SGN] [/SGN]

Ложь во благо - вот что это было, и оба они знали об этом. Он не сможет уйти из этого зала, а они не смогут убрать заградительный купол, не выпустив при этом на волю Гаккона. Америдан словно наяву видел, как победно улыбается Драккон, постукивая пальцами по шахматной доске: "Пат, друг мой". Император обожал приводить партию именно к такому исходу, от души наслаждаясь беспомощностью противника. "Ты наконец научил меня играть, emma falon", - слабо улыбнулся своим мыслям Инквизитор и тут же отвлекся от них, ласково касаясь лица Теланы. Удивительно сильная женщина - она так и не проронила ни слезинки, и он был молча благодарен ей за это. Прощаться с возлюбленной и без того было слишком тяжело, ее слезы сейчас истерзали бы его измученное сердце.
- Прощай, ma vhenan, - он произнес это еле слышно, одними губами, уже после того, как Телана покинула зал. - Живи долго.
Дракон зашевелился, медленно избавляясь от оков сна, и Америдан стремительно направился к центру зала. Перед ним, повинуясь его воле, пробивался из-под толщи льда камень, образуя широкие ступени, которые поднимали его все выше и выше. Теперь он мог охватить взглядом все это царство зимы и огромного белого дракона, который пока лишь пытался подняться на лапы и ошалело мотал тяжелой головой. Не минуты даже - мгновения остались в распоряжении Инквизитора, и он не терял зря ни одного из них.
Обхватив обеими руками древко посоха, он поднял его высоко перед собой, наполняя всей маной, которая еще оставалась в нем. Читать заклинание нужды не было - не без помощи духа Америдан работал сейчас с чистой энергией Тени, собирая все, до чего мог дотянуться: собственные силы, обрывки проведенного здесь ритуала, и наконец - сущность его верного помощника, духа, который сопровождал его последние десять лет.
- Фалон’Дин Летанавир — Друг Мёртвых,
Направь мои стопы, успокой мою душу,
Приведи меня в вечный покой.
Долийцы обращались к Фалон'Дину, одному из богов-близнецов, не только когда провожали своих мертвых в последний путь. Каждый, кто отправлялся в безнадежный бой, у которого не могло быть иного исхода, взывал к Проводнику, вручая свою жизнь в его надежные руки. И пускай уже много веков эльфийские боги были заперты в Вечном Городе, некоторые традиции остаются жить навсегда.
Яркая вспышка озарила обледенелый зал таким слепящим светом, что на мгновение показалось - это само солнце заглянуло глубоко под землю, разгоняя вечный мрак и холод. Инквизитор не щурился, улыбаясь этому свету тепло и немного грустно - старый друг пожертвовал собой ради его целей, и теперь вся сила, которую воплощал в себе Вера, впиталась в старый посох из драконьей кости.
- Ma serannas, emma falon, - прошептал Америдан, опускаясь на одно колено и по-прежнему крепко сжимая древко. Бог Зимы, возмущенный чужеродной магией, оглушительно взревел, поднялся наконец на все четыре лапы, а после и взмыл вверх, расправив тяжелые крылья. Коленопреклоненный эльф не смотрел на него - только на острый наконечник своего посоха - когда тот коснется камня, время остановится, навсегда запечатывая в этом зале страшное бедствие, которое должно было уничтожить Орлей. Еще один рев сотряс стены зала, сталь высекла искры из камня, и Америдан успел еще шепнуть: - Прощай, моя...

- ... Телана.
Для Инквизитора между этими словами прошло не больше удара сердца, и когда эхо его слов стихло, он недоуменно поднял взгляд - неужели магия не сработала? Над его головой шумно захлопали крылья и раздался полный ярости рев - в отличие от него, скованный смертной плотью Бог Зимы слишком хорошо осознавал, сколько времени прошло, и  неожиданное освобождение вызывало в нем одновременно гнев и облегчение. Америдан едва успел увернуться от потока ледяного дыхания и вздрогнул, когда дракон, сложив крылья, взмыл вверх, без особого труда пробивая своим массивным телом крышу крепости.
- Нет!
Сверху летели огромные камни, но Инквизитор словно не замечал этого, как и не замечал того, что под его ногами стремительно исчезают широкие ступени, едва позволяя ему спуститься вниз. Мысли его занимал лишь Гаккон, вырвавшийся на волю несмотря на все его старания. Но как это могло случиться?!
Бросившись прочь из ледяного зала, Америдан устремился вверх по бесконечным лестницам, не тратя теперь время даже на то, чтобы зажигать очаги. Да и вряд ли бы ему это удалось - каменные чаши были покрыты такой толщей льда, словно успели пройти века, а не считанные минуты с тех пор, как он последний раз проходил по крепости.
Зачарованные врата выпустили его, но когда эльф вновь прикоснулся к сплошной стене льда, та была тверда и холодна, словно поверхность зеркала, и он понял - обратно для него хода нет. Но это было и неважно; он вскинул голову, пытаясь отыскать взглядом дракона, но вместо этого увидел... листья.
Желтые, багряные, а кое-где даже еще сохранившие последний намек на зелень, листья укрывали деревья, окружавшие крепость. Но ведь когда они входили в крепость, Морозной котловиной правила зима, и голые ветви надежно покрывал снег - как такое возможно?
- Сколько же прошло времени?.. - сам себя спросил Америдан, растерянно оглядываясь вокруг.
Все выглядело иначе - это была все та же древняя крепость, но время наложило на нее отпечаток, как и на всю Котловину. На далеком холме он рассмотрел целую россыпь низкорослых деревянных строений, которых раньше тут не было, в пересыхающем ручье неподалеку плескалась невиданая тварь, о существовании которой эльф раньше даже не подозревал. Гаккона нигде не было видно, и новая мысль обожгла Америдана, словно удар кнута.
- Телана!

В этом негостеприимном крае было лишь одно место, где сновидица могла бы укрыться - Остров Леди, которого суеверные дикари избегали, опасаясь потревожить тени своих умерших.  Пристани не оказалось на старом месте, но у Америдана не было времени, чтобы искать ее - он торопился, боясь опоздать, даже если в душе уже понимал, что опоздал, возможно, гораздо больше, чем на часы или даже годы. Вода стремительно схватывалась льдом под его ногами, и металл доспеха скрежетал по нему, отмечая каждый шаг. День выдался не по-осеннему теплым, ярко светило солнце, но эльф смутно ощущал некую беду, колоссальную опасность, шедшую, казалось, из-за самой Завесы. Если бы только верный друг по-прежнему был рядом, чтобы спросить у него совета! Но Вера отдал всего себя, чтобы он смог остановить Гаккона, а он...
Инквизитор упрямо стиснул зубы и ускорил шаг, уже через считанные минуты ступив со льда на мягкую землю. Остров Леди тоже выглядел иначе: покосившиеся деревянные дома, которые были достаточно стары и раньше, теперь, казалось, могли рассыпаться от любого дуновения ветра. Переходя от одного ко второму и со все больше тающей надеждой заглядывая в них, Америдан наконец остановился, привлеченный странным и слабым свечением на холме. Направившись туда, он обнаружил еще одну хижину, которая была в куда лучшей сохранности, чем остальные. Через мгновение он понял, почему - то, что издалека он принял за свечение, было слабо мерцающим куполом духовной энергии, ограждающим крошечный домишко от всего мира.
Осторожно переступив через порог, эльф едва не вскрикнул от неожиданности и удивления - в центре купола, на расстеленном на полу плаще, лежала Телана. Мертвая - как показалось ему вначале, и сердце пропустило удар, равно от страха и от горя; спящая - как понял он еще миг спустя, торопливо опускаясь рядом с возлюбленной на колени.
Но руки эльфийки были холодны, глаза плотно закрыты, и она не проснулась, даже когда он положил ее голову себе на колени и ласково коснулся ее волос.
- Я... она ждала тебя, - вдруг раздался над его головой чей-то голос, и он поднял взгляд. Ограждавший сомниари барьер изменился, на его поверхности проступили неясные очертания женского лица - удивительного похожего на саму Телану. - Долго... так долго! Вечно...
- Ты дух, - Америдан не спрашивал - он утверждал. - Сколько прошло времени? Как долго она ждала?
- Долго... слишком долго! Она... я так устала, - он едва разбирал слова в тихом шелесте. - Даже силы Любви не бесконечны... но она попросила... дождаться. Я ждала...
Инквизитор тихо вздохнул - только теперь он понял, какой дух явился к Телане, которая так долго ждала его.
- Ты можешь идти, - с тихой грустью ответил он духу и снова нежно прикоснулся к светлым волосам эльфийки.
- Она все еще жива... - голос становился все тише по мере того, как истаивал в воздухе мерцающий барьер. - Дай ей... почувствовать... Любовь.
Купол исчез окончательно, а Америдан заглянул в безмятежное лицо любимой, бережно касаясь ее щеки.
- Ar lath ma, - тихо шепнул он и склонился, касаясь губ Теланы своими. [NIC]Америдан[/NIC] [AVA]http://storage2.static.itmages.ru/i/15/1001/h_1443719693_1965812_bd810f4f82.jpg[/AVA] [STA]эхо эпохи[/STA] [SGN] [/SGN]

Мучительно долгие мгновения до того, как Телана открыла глаза, эльфу казалось, что он все же безнадежно опоздал. Никто не в состоянии ждать так долго, даже самое любящее и верное сердце любимой женщины. Но бледные губы выдохнули его имя, и он осторожно привлек ее к себе, нежно поглаживая по волосам и касаясь губами виска. По щекам Теланы текли слезы, но Америдан, никогда не выносивший этого зрелища, сейчас молчал: за все, что он вынудил ее пережить, он заслужил не только слезы, но и проклятья. Тем более что теперь ему предстояло обрушить на нее правду - болезненную, ужасную, невозможную.
- Мертвы, - коротко отозвался он на вопрос эльфийки, все еще крепко удерживая ее в своих объятьях. - Все мертвы, emma lath, Орана, Харон, Драккон, наши семьи... И, боюсь, уже много веков, - прятать взгляд и мучительно подбирать слова, запинаясь - недостойно мужчины, а потому Инквизитор бережно, но твердо отстранил от себя Телану и заглянул ей в глаза. - Моя магия сработала, и купол остановил время в ледяном зале - остановил на очень много лет, хотя пока можно лишь гадать, на сколько именно. Но потом что-то случилось - может, какие-то изменения в Завесе, может, купол просто истощился со временем. Но время вновь пошло, и я очнулся, - следующие слова прозвучали глухо: - А вместе со мной и Гаккон, - он решительно поднялся на ноги и помог встать Телане, сжимая ее руки в своих. - Я не могу просить тебя о чем-либо после того, что ты пережила по моей вине, и я хотел бы дать тебе отдых, но медлить нельзя. Зимодых устремился на запад, и мы должны предупредить Орлей... предупредить Долы.
Америдан и сам еще не знал, что даст это предупреждение: возможно, время на эвакуацию, возможно, на мобилизацию сил для того, чтобы дать бой авварскому богу. Сам он с этим не справился, но это еще не делает задачу невозможной - разве не убили Серые Стражи оскверненного Думата? Быть может, у него будет время на то, чтобы подумать об этом, в пути, но сейчас нужно было спешить. Одна битва за раз.

Селение, которое Америдан видел на холме, оказалось авварским оплотом, но населяли его отнюдь не агрессивные гаккониты. Горцы настороженно отнеслись к чужакам, но все же согласились поделиться с ними припасами и даже отдали двух коней - невысоких, мохнатых, как нельзя лучше подходящих для путешествия по горам. Тан оплота, хоть и не без удивления, в конце концов даже ответила на осторожный вопрос Инквизитора, и тот похолодел, тщательно пряча свое изумление от всех, кроме Теланы.
Сорок первый год девятого века. Больше восьмиста лет прошло с тех пор, как они вчетвером спустились в Морозную Котловину, больше восьмиста лет провел Гаккон в заточении, став для всех не больше, чем легендой, страшной сказкой, которой можно пугать непослушных детей. Как изменился мир за это время, и узнают ли они его?..
Искушение расспросить авваров обо всем, что произошло за истекшие восемь веков, было велико, но Америдан все же сдержал этот порыв. Во-первых, горцы, предпочитавшие изоляцию, были не самым надежным источником информации, во-вторых, время по-прежнему было слишком дорого, чтобы тратить его на утоление любопытства. Расплатившись за гостеприимство оплота драгоценным кинжалом, подаренным некогда самим Дракконом, эльфы тронулись в путь, не имея ни малейшего представления о том, что ждет их впереди.

Морозные горы, по крайней мере, не изменились. Величественные их вершины, подпирающие хмурое небо, по-прежнему были покрыты ослепительно белым снегом, который сиял на солнце ярче любых драгоценных камней. Щурясь и прикладывая ладонь к глазам, Америдан смог все же рассмотреть тропу, которая вела к перевалу, а стоило им оказаться наверху...
- Митал милосердная! - только и смог потрясенно выдохнуть эльф, резко натягивая поводья и протягивая руку к ехавшей рядом Телане, точно желая преградить ей путь, не дать приблизиться к страшному зрелищу, открывшемуся их взглядам.
Над Морозными горами, напоминая не то гноящуюся язву на теле неба, не то недобро горящий зеленый глаз, зияла огромная, смертоносная воронка. Инквизитору и прежде доводилось видеть разрывы в Завесе, и он не мог не узнать колоссальную энергию Тени, которую можно было ощутить даже на том расстоянии, что разделяло их и эту необъятную брешь. Как и обычные разрывы, этот тоже жил своей собственной жизнью - по его поверхности то и дело проходила рябь, яркие вспышки затмевали даже осеннее солнце, и тогда можно было увидеть, как от губительной воронки отделяется сгусток энергии, чтобы создать на отдалении новый разрыв в Завесе.
- Похоже, теперь мы знаем, что стало причиной разрушения купола, - глухо проговорил Америдан, не отрывая взгляда от страшного зрелища.[NIC]Америдан[/NIC] [AVA]http://storage2.static.itmages.ru/i/15/1001/h_1443719693_1965812_bd810f4f82.jpg[/AVA] [STA]эхо эпохи[/STA] [SGN] [/SGN]

   "Этого не может быть. Здесь какая-то ошибка", - продолжал твердить себе Америдан. Только себе, ни слова не говоря Телане - достаточно того, что он обманывает себя, ни к чему давать ложную надежду и возлюбленной. Каждый рассказ случайных попутчиков, каждая прочитанная страница, каждый удивленный ответ на странный для девятого века вопрос восполнял пробелы, восстанавливал картину пропущенных восьми столетий. И каждый разбивал сердце долийца, ужасая его, вынуждая уходить в беспомощное отрицание, достойное скорее зеленого юнца, чем зрелого мужчины. Инквизитора.
   Собственный титул тоже казался теперь насмешкой - как оказалось, он был последним. Огромный разрыв, который здесь называли Брешью, вынудил орден возродиться, но он оставался обезглавленным и доверия у Америдана не вызывал. Не после того, что он узнал о людях и собственном народе.
   Точку на всех сомнениях поставил Диртаварен. Америдан помнил эту землю совсем другой - цветущая долина, полная сладких ароматов трав и солнца. Сейчас она больше походила на выжженную пустыню, заброшенность которой лишь дополняли руины - как человеческих домов, так и древних эльфийских построек. Он собственными глазами видел, как возводились некоторые из них - бывшими рабами и их детьми, сбросившими цепи Империи и вновь гордо назвавшими себя elven.
   Где это все, где эти гордые дети, где Изумрудные рыцари, охранявшие покой Долов? Все только пыль и прах, попранный ногой человека. Теперь Диртаварен назывался Священной равниной - точно в насмешку над эльфийским народом, который на этой земле пережил второе сильнейшее поражение в своей истории.    Мемориальные стелы, которые встречались вдоль всех дорог, скрупулезно пересказывали историю Священного похода, который положил конец Долам - таким, какими знал их Америдан. На земле, дарованной эльфам когда-то самой Андрасте, возвели человеческие города, и лишь редкие руины и статуи напоминали о том, что когда-то здесь находилось эльфийское государство.
   - А куда нам нужно? - глухо отозвался Инквизитор на слова Теланы. Как и она, он избегал смотреть ей в глаза и только до рези под веками всматривался в пламя, точно надеялся увидеть в нем если не прямой ответ на свой вопрос, то хотя бы подсказку. - Гаккон Зимодых сделает именно то, для чего его призывали восемьсот лет назад, - он говорил со спокойной уверенностью - казалось, после долгого заточения, которое они разделили с авварским богом на двоих, их души были теперь связаны. - Уничтожит Орлей, выжжет до основания земли "низинников", как и задумывали гаккониты.
   Наступила долгая пауза; тяжело поднявшись на ноги, он отошел от костра и приблизился к краю отвесной скалы, на которой расположился их скромный лагерь. Под его ногами лежал Диртаварен - чужая, незнакомая земля, в которой эльф, как ни пытался, не мог узнать прежние Долы. Свои Долы. В темноте то и дело зажигались костры - солдаты императорской армии. Как будто мало было того, что семь веков назад сын императора Драккона созвал Священный поход, который втоптал кости эльфов в их же собственную землю. Теперь на этой земле велась гражданская война, и люди сцепились между собой, как бешеные псы.
   Неожиданно эта мысль заставила Америдана улыбнуться - тонкой, недоброй улыбкой, которая так не подходила его лицу. Скрестив руки за спиной и глядя на огни внизу, он вновь заговорил, заканчивая начатый Теланой разговор:
   - И пускай. Пусть все сгорят.
   Выдохнув это отрывистое пожелание, он вернулся к кострищу, опустился на свой плащ и осторожно взял в руки ладонь эльфийки.
   - Ты права - мы не пойдем в Вал Руайо, - теперь уже он прямо смотрел на возлюбленную, и в его светлых глазах плясали отблески пламени, придавая облику долийца  нечто зловещее. - Мы отправимся в Халамширал, - он коснулся сухими губами кончиков пальцев Теланы, чувствуя, как ее родное тепло придает ему сил и решимости. - Я хочу своими глазами взглянуть на этот... эльфинаж.
   Это было хуже всего. Само по себе падение Долов было трагедией, кошмаром, который сложно было и вообразить. Но во сто крат хуже было то, что произошло с уцелевшими эльфами после разгромного поражения на Диртаварене. Америдан знал уже, что часть его народа отказалась покориться людям - лишившиеся родины, они выбрали изгнание и вот уже семь веков кочуют по материку, не задерживаясь нигде надолго. Они сохранили верность эльфийским богам, они берегут то немногое, что осталось от эльфийской культуры и языка. И все же они - лишь тени тех эльфов, что возвели в свое время Долы. Так же, как те в свое время были тенями эльфов, живших во времена Арлатана.
   Но другая часть его народа отреклась от всего, что было их сутью. На их лицах не было валласлинов, в минуты нужды или слабости с их губ срывалось имя человеческого бога, и речь их звучала так же, как речь людей. Они жили в городах, построенных людьми, в нищих трущобах, куда их сгоняли, словно скот.
   И он не сможет поверить в это, пока не увидит все собственными глазами. [NIC]Америдан[/NIC] [AVA]http://storage2.static.itmages.ru/i/15/1001/h_1443719693_1965812_bd810f4f82.jpg[/AVA] [STA]эхо эпохи[/STA] [SGN] [/SGN]

   Это и в самом деле не было их домом. Халамширал, некогда прекраснейший город, средоточие Долов, их сердце и душа, выглядел обветшалым и дряхлым, как старик, которому осталось не больше десяти шагов до могилы. Вместо каменных домов, украшенных когда-то искуснейшей лепниной - жалкие, покосившиеся лачуги. Вместо статуй Творцов и величайших эльфийских героев - грозные скульптуры Андрасте, объятой пламенем, будто она только и ждет повода, чтобы спалить "еретиков".
   Вот кем они были в глазах шемленов - еретиками, отказавшимися принять "единственно правильную" веру, отринуть своих богов. Америдан чтил Творцов всю свою жизнь, знал их по именам и повторял истории о них, рассказанные когда-то хагреном. Но почитал он и Андрасте - не как невесту бога, не как сияющую и мстительную Пророчицу, но как освободительницу, подарившую его народу новый дом.
   Теперь этот дом превратился в руины, а народ... Инквизитор смотрел на эльфов, воровато сновавших вокруг, и чувствовал, как болезненно сжимается его сердце. Они были не тенями даже - голодными крысами, что довольствуются объедками со стола человека. Голод в их глазах, голод в их сердцах, черная злоба, но злоба слабая, беспомощная. На такой не поднимаются с колен, не ведут за собой, расправляя, точно стяг, пламенеющую ярость. Не было больше Духа в этом народе. Не было больше Народа.
   Америдан проводил удаляющуюся девочку долгим взглядом. Говорить он не мог - горло точно сковал железный обруч, и даже вдохнуть сквозь него удавалось с трудом. В этом ребенке не было еще этой крысиной злобы, но был страх, и был он привычным, точно не было ничего странного в том, чтобы бояться людей, оставшихся там, за белыми стенами.
   - Венадаль, - глухо произнес эльф, словно не слыша слов своей спутницы. - Древо Народа. Вместо величественных лесов - одинокое дерево, призванное напоминать эльфам о том, кто они. Но они забыли, - Америдан до боли сжал кулаки и повторил громче. - Они забыли, Телана! Посмотри на них - что стало с нашим народом? Что люди сделали с ними? Всего одно поколение сменилось, и вот - обещания людей перестали иметь хоть какой-нибудь вес. Они уничтожили наш народ просто за то, что мы - другие, - он снова оглянулся, и гримаса боли исказила его лицо. - Нет, не уничтожили, конечно - жалкие подобия эльфов продолжают жить. Они сделали хуже, они перебили хребет Народу, сломали его волю. Это конец, emma lath. Конец Пути.
   С этими словами Америдан развернулся и, сгорбившись, точно тяжесть всего, что он увидел здесь, клонила его к земле, пошел по широкой улице, которая вела к Высокому Кварталу. Здесь мостовые были почище, а дома - получше, но рассмотреть место обитания шемленов поближе эльфам не позволили. Путь преградил сонный стражник, одутловатое лицо которого, как и исходивший от него запах, свидетельствовали от невоздержанности в выпивке.
   - Ну вы, ножеухие! - Америдану достался увесистый тычок в грудь, от которого хрупкий с виду эльф даже не пошатнулся. - Место свое забыли, что ли? Тащите свои тощие зады обратно!
   Шемлен явно не видел разницы между ними и теми эльфами, что проживали в шатких лачугах. Америдан не сказал ни слова, только посмотрел на стражника - долго и пристально, не пытаясь отстраниться от его руки. Что-то сломалось в том, кто восемь веков назад носил громкий и для многих пугающий титул Инквизитора. Что-то, что всегда вынуждало его думать о высшем благе и ценности каждой жизни. Но сейчас перед ним был не человек даже - грязная вошь, оскорбляющая взгляд одним своим существованием.
   Америдан чуть повел рукой, и вокруг недоумевающего стражника сомкнулись бледно-голубые прутья, сотканные из энергии духа. Эльф успел еще увидеть, как промелькнули между ними полные ужаса и удивления водянистые глаза, а в следующее мгновение пальцы его сжались в кулак, и дробящая темница стала сминать человека, как рука сминает ненужный более лист бумаги.
   Сила поднималась в Америдане, как поднимается пылающая лава в вулкане. Его ярость, его боль, его ненависть удесятеряли мощь его магии, и сейчас та переполняла  его до краев, готовая в любой момент обрушиться в той форме, которую он выберет. Но прежде, чем сделать это, эльф повернулся к Телане и тихо шепнул, глядя в ее глаза:
   - Ir abelas, emma sa'lath.
   Посох ударил по каменной мостовой, и та вздыбилась, как шерсть на холке взбешенного зверя. Полукругом от Америдана расходилась безумной силы ударная волна, сотрясающая саму земную твердь, и земля отвечала ему яростью на ярость. Повинуясь воле чародея, она словно скидывала с себя все омерзительные следы существования человека, и рушились дома Высокого Квартала, уходили под землю целые улицы, огромные разломы поглощали часть города и ее жителей. Тех, кто пытался спастись, кидаясь в сторону эльфийских жилищ, встречала огненная стена - они горели заживо, и это пламя отражалось в остекленевших, полных ненависти, глазах Америдана.[NIC]Америдан[/NIC] [AVA]http://storage2.static.itmages.ru/i/15/1001/h_1443719693_1965812_bd810f4f82.jpg[/AVA] [STA]эхо эпохи[/STA] [SGN] [/SGN]