Жизнь под крылом другого магистра, невозможность уехать куда-либо и даже просто выйти из дома без доклада раздражала молодого мага, уже второй месяц тяготившегося своим добровольным заточением на правах то ли экзотичной игрушки, то ли прирученной опасности. Но была область, в которую магистру Альбинию не было хода - то были сны сомниари, Тень, в которой он стал пропадать все чаще, с удивлением подмечая, что невольное принуждение и изящно завуалированные угрозы со стороны хозяина дома заставляют отдаваться своему дару так, как никогда ранее, быть быстрее, наглее, безжалостнее, не латать дыры, образованные своим вторжением, не беспокоиться о комфорте других, сосредотачиваясь только на себе и собственной безопасности.
   Впрочем, были и такие дни, которые Фейнриэль мог посвятить себе, ответить на письма немногочисленных друзей, избегая каверзных вопросов, почитать, и наконец-то выспаться, не сбегая из собственных иллюзий. В эту же ночь, однако, сновидец решил разобраться с новостью, что громом прогремела в начале осени - с неким взрывом в южных горах. Сейчас ему приходилось довольствоваться лишь слухами и теми редкими новостями, что удавалось вытянуть из Альбиния и охраны. И во всех твердилось лишь одно: демоны, Завеса, гибель Белой Жрицы...
   Тень послушно выстраивала под ногами мосты, позволяя магу нести свое спящее сознание вперед; тревожно гудящие стайки виспов то льнули к ладоням, то бросались врассыпную, послушно выполняя чужую волю - ища во снах любое упоминание о Бреши и докладывая о том сомниари. Фейнриэль, следуя подсказкам примитивных духов, уже и сам чувствовал, что близок к концу своих поисков: в груди щемило, тело словно становилось легче, а кожу покалывало тысячей мелких игл.
   Марево чужого сна поглотило его, растворяя в себе, ощупывая, изучая, ища в памяти спящего человека образы, в которые можно было бы облечь бесцеремонного гостя, чтобы потом выплюнуть в созданную чужим разумом реальность таким, каким Фейнриэль был в недремлющем мире. Не удержавшись на ногах, юноша с тихим вскриком упал на четвереньки, чтобы уже в следующее мгновение, недовольно скривившись, попытаться очистить испачканные землей и снегом ладони о край своей темной мантии. Поднявшись на ноги, маг с изумлением огляделся по сторонам, рассматривая непривычную для городского жителя деревушку из камня и дерева. Недолго поплутав меж пустующих домов, Фейнриэль вышел прямиком на главную площадь, где и обнаружился хозяин сна: человек, выглядевший не старше самого полукровки.
   Сомниари не в первой было встречаться лицом к лицу со спящими, но на этот раз он ощутимо вздрогнул и невольно обхватил себя руками - и отнюдь не от холода. Было что-то странное в этом спящем, что-то неправильное, что пугало и притягивало одновременно. С того места, где стоял незнакомец, было прекрасно видно небо и рваный разрыв, полыхавший зеленью Тени. Даже будучи иллюзорным, разрыв такого масштаба ужасал и пугал тем паче, что хрупкая деревушка находилась к нему слишком близко. Не успел Фейнриэль, однако, окликнуть спящего, как разрешилась и еще одна загадка: левая рука молодого человека вспыхнула той же зеленью, ужасающе точно вторив пульсации Бреши. Импульсивно бросившись вперед, сомниари обхватил человека за плечи, словно опасаясь, что тот упадет. Неожиданная близость подействовала весьма освежающе, словно полукровку прямо тут, на морозе, окатили ушатом холодной воды.
- Эй, держись! Кто ты... какого... Что это за магия такая? - Потрясенный Фейнриэль указал сначала на руку человека, а затем кивнул на разрыв в небесах. - Чтоб меня демон за задницу тяпнул, кто ты такой?

   В иных обстоятельствах Фейнриэль обязательно бы подыграл спящему, принял его условия, включился в игру, чтобы безболезненно вытянуть из чужого сознания всю интересующую его информацию, но не теперь! Нынче время его было ограничено, никогда нельзя было предугадать, когда недремлющий мир призовет обратно, выдергивая практически насильно из Тени, а потому сновидец лишь закатил глаза и сокрушенно вздохнул, мысленно взывая к Создателю и Творцам с просьбой вразумить этого светящегося веселенькой зеленью недотепу.
- Слушай, нет у меня времени расшаркиваться. И что значит - неспокойные времена? Что же происходит у вас на юге?.. Да что я с тобой говорю, ты наутро и не вспомнишь, что тебе сейчас снится. Не сопротивляйся...
   Непростые времена требуют непростых решений. Руководствуясь этой нехитрой истиной, Фейнриэль решился на еще одну выходку, за которую его учитель наверняка бы наказал своего воспитанника, но был ли сейчас у сомниари выбор? Не дожидаясь, когда его собеседник вырвется и сбежит, Фейнриэль притянул его ближе и, крепко удерживая чуть выше локтя, закрыл глаза спящего свободной рукой. Шемлену не стоило видеть того, что происходило сейчас вокруг: как дрогнул пейзаж, распадаясь на части, как поднявшийся ветер бесшумно снес деревянные домики, разрушил церковь, как вместо снежных сугробов выросли и в следующее мгновение пропали зеленоватые скалы Тени, снова сменившись заснеженной землей. Виспы, бросившиеся было врассыпную, снова закрутились вокруг странной парочки, впитывая новые мысли, воссоздавая новую картину.
   Брешь, так и не исчезнувшая с неба, внезапно с громким треском увеличилась в размерах и висела теперь буквально над головой у спящих. Нервно выдохнув, Фейнриэль отпустил своего пленника и пошатнулся на месте, растерянный и несколько изможденный усилиями, что пришлось приложить, чтобы в кратчайшие сроки вытащить из памяти человека не такие уж давние события и дать им форму. Вокруг них словно взорвалась и застыла Тень: арки храма причудливо множились и изгибались, застыв в нелепых скульптурах, рассыпались толстые каменные стены, раскидав повсюду обломки тяжелых валунов и деревянных подпорок. Самым жутким же были люди, точнее, то, что от них осталось - безликие иссушенные фигуры, скрючившиеся в ужасе или же воздевающие в мольбе руки.
   Потрясенный увиденным, Фейнриэль отступил назад, чувствуя, как ненастоящий холод неожиданно совсем по-настоящему пробежался по коже.
- Что же могло сделать такое... - Полукровка, с подозрением косясь на спящего, не заметил, как одна из фигур дрогнула и начала медленно распрямляться, как из-под мешковатого балахона безвольными плетьми выпали когтистые конечности.

   Как бы ни был ошарашен Фейнриэль, инстинкт самосохранения сработал независимо от желаний сновидца, бросив тело последнего в сторону от стремительно приближающегося сгустка пламени.
- Ты совсем спятил?! - Закричал было юноша, уже второй раз за сегодняшний сон поднимаясь с промерзшей земли, но прежде, чем в воспитанном тевинтерце проснулся совершенно невоспитанный эльфинажка, Фейнриэль, мучительно поморщившись, схватился за голову в попытке заткнуть уши от пронзительного визга. Позади него демон уже успел сбить пламя и, неся за собой шлейф темного дыма и отвратительного запаха паленой тряпки, отлетел в сторону, подальше от двух магов.
   Мысленно ругая себя на чем свет стоит за невнимательность и излишнюю самонадеянность, Фейнриэль в два прыжка преодолел расстояние, разделяющее его и спящего чародея и, встав к нему поближе, провел раскрытой ладонью по дуге, создавая вокруг них магический барьер, что мог хоть на какое-то время защитить их от атак демона.
- Ты же маг! Сам знаешь, что все сны рождаются в Тени... Я Фейнриэль, приятно познакомиться. А это демон... не знаю, что он именно за такое, но он определенно тоже рад нас видеть. И кроликом ему уж точно не стать.
   Дыхание сомниари на мгновение сбилось, когда по едва заметному магическому куполу ударило несколько ледяных заклинаний. Похоже, теневой гость отнюдь не был настроен на бегство и не принимал чародеев за серьезных противников. Сомниари подверг их обоих опасности, когда сунулся в грезы другого мага, но кто же мог знать, что это именно маг! А теперь, если на помощь их противнику придет кто-нибудь еще, придется срочно придумывать план бегства - не оставлять же зеленорукого чародея на милость прожорливым чудищам.
- Послушай, сосредоточься! Времени мало, я не смогу дольше удерживать барьер, так что если у тебя в запасе есть еще какой огненный фокус - самое время о нем вспомнить. А поговорить можем и позже.
   Ощутимо вздрогнув от еще одной атаки демона и уже ощущая, как начинает болеть голова от близости противника, Фейнриэль также зашептал слова самого опасного из подвластных ему заклинаний, напряженно вглядываясь в скрюченную фигуру и пытаясь не упустить момент, когда падет магическая защита.

   Беззаботное щебетание чародея отвлекало, но хотя бы перебивало тяжесть, навалившуюся на сознание, и заставляла напрягаться от раздражения, а не желать просто осесть на землю от безысходности и ждать, когда демон завладеет сдавшейся душой и захватит опустевшее тело. Очень хотелось огрызнуться на этого незнакомца, схватить его, потрясти так, чтобы услышать клацанье его зубов, вступить в перепалку - что угодно! И все же вместо этого Фейнриэль сосредоточил свое раздражение на одном-единственном заклинании, сорвавшееся с пальцев в тот момент, когда магический барьер лопнул, словно мыльный пузырь, неярко вспыхнув напоследок символическими осколками.
   Прутья клетки сомкнулись на демоне, вырвав из его горла еще один крик, тут же потонувший в рокоте пламени. Он вспыхнул сразу, словно смоляной факел, пытался вырваться, но чем больше пытался, тем плотнее сдвигались прутья телекинетической ловушки. Фейнриэль опустил руки лишь тогда, когда почувствовал себя совершенно опустошенным, когда сил не хватило бы даже на призыв самого слабого виспа, если бы они с незнакомцем были бы не в Тени, а встретились наяву. Отдышавшись, то и дело оглядываясь на обмякшее безжизненное тело, сомниари неловко улыбнулся своему невольному сообщнику.
- Это всего лишь сон... Но ты прав, здесь слишком жутко. Позволь?..
   Какая-то часть разума не позволяла поверить в настолько легкую победу над демоном. Тот определенно что-то замышлял и, казалось, в любую секунду возродится и снова нападет, а сражение, даже если оно было во благо, не входило в сегодняшние планы Фейнриэля. На этот раз он взялся за руки незнакомого мага почти нежно, медленно потянул его за собой, вырывая из родной иллюзии и втягивая в странное путешествие по искаженным тропам Тени. На этот раз он не закрыл чародею глаз.
   Это был побег, но он казался сомниари единственным правильным выходом: демону проще будет отыскать другую жертву, он не выдержит долгого путанного преследования. Послушная воле сновидца, Тень искажалась, сокращая расстояния, перебрасывая парочку чародеев из одной точки в другую, пока, наконец, полукровка не вытянул их на новую сцену, с новыми декорациями.
   Теперь, когда опасность миновала, Фейнриэль облегченно выдохнул и соизволил разжать пальцы и выпустить чужие ладони. Теперь они оба были на его территории, в розовом саду Минратоса, необычайно пустого, если не считать роз самых разных сортов, высаженных в причудливом порядке и сочетании.
- Я не причиню тебе никакого вреда, пожалуйста, просто поверь мне. - Он устало опустился на каменную скамью, чувствуя, как спадает напряжение и стихает гул в голове, смахнул увядшие лепестки, и снова поднял взгляд на незнакомого мага. - Мне просто хотелось узнать, что творится на юге, что там произошло. Я совершенно отрезан от внешнего мира, а жить без новостей невыносимо. Так уж получилось, что нашел я тебя и вот это. - Кивнув на метку на руке чародея, Фейнриэль потянулся к нему и застыл в вопросительном жесте с протянутой ладонью. - Можно взглянуть?..

- Это Тевинтер. Минратос, если быть точнее. Я живу здесь уже почти восемь лет. - Улыбнулся Фейнриэль, уловив в голосе своего собеседника восторженные нотки. То, что незнакомец не стал огрызаться, топать ногами и пытаться сжечь уже не демона, а самого сомниари, можно было считать маленькой победой и шатким мостиком, перекинутым между двумя едва знакомыми магами.
   Осторожно удерживая руку юноши, Фейнриэль вглядывался в метку, оставленную неизвестной силой. Она не была похожа на открытую рану, скорее на шрам или незаживающий ожог, и под пальцами ощущалась так же - гладкой, чуть выпуклой, с едва ощутимым и видимым волнообразным узором. Фейриэль заворожено следовал вдоль этих линий пальцами, пока еще одна зеленая вспышка не заставила его отпрянуть и тихо вскрикнуть от неожиданности. Было в этой магии что-то ненормальное, заставлявшее сердце биться быстрее, а внутренности скручиваться в тугой узел. Но вместе с простым человеческим страхом перед неизвестным в душе шевелилось и желание обладать этой неизвестностью, изучить ее, подчинить, разобрать на составные части и собрать обратно, словно какой-нибудь гномий механизм. Каждое магическое заклинание плелось потоками энергии, каждое имело свой неповторимый узор, но распознать в сполохах зелени знакомые схемы не представлялось возможным. И вместе с тем - было в ней что-то знакомое, узнаваемое, вот только не за что было уцепиться, чтобы вспомнить.
- Ох, прости, я... Удивительно! А ты умеешь это контролировать? Эта магия - откуда она взялась, на что способна?
   Почти силой усадив чародея рядом с собой, Фейнриэль вцепился в свою жертву накрепко, как пиявка, добравшаяся, наконец, до теплой крови. Хотелось спросить так много, узнать все, даже то, что не знает сам владелец метки, и все же тень скорого пробуждения заставляла смирять свое нетерпение и правильно расставлять приоритеты.
- Тебя, наверное, уже все достали с этими вопросами? - Хмыкнул сомниари, поправляя потревоженные легким ветром волосы и заглядывая в глаза собеседнику. От увиденного хотелось то ли вздрогнуть, то ли невесело рассмеяться: почему-то большинство людей, сыгравших не последнюю роль в жизни полукровки, обладали глазами хищных птиц. Было ли это совпадением или закономерностью - Фейнриэль предпочитал не задумываться.
- Я знаю только, что на юге Верховная Жрица собирала Конклав. А потом... Что все, кто был там - погибли. Я боялся, что среди них мог быть и мой друг, но... Нет, его там не было, к счастью.
   Хоук. От одной мысли, что и от него могла остаться лишь такая сожженная заживо статуя, хотелось горестно завыть и удариться во все тяжкие в попытке забыться. Но Хоук не добрался до Конклава, иначе об этом бы уже заговорили и вести точно добрались бы до столицы Империи.
- Но ты был там. Скажи, что это такое? Разрыв? Но таких больших же не бывает! Или нет?..

   Даже тех скупых фактов, что удалось вытрясти из чародея, было вполне достаточно, чтобы удовлетворить любопытство Фейнриэля. Конечно, оставалось очень много вопросов - кто же такой этот меченный, как и почему ему удалось выжить, что за силы сохранили его от незавидной участи присоединиться к тем обгоревшим человеческим останкам в храме... "Посланец с небес" - смешной титул, но, видимо, в полной мере отображавший безумие, что должно было захватить южные страны после гибели Верховной Жрицы.
   От неожиданных прикосновений юноша вздрогнул и с удивлением уставился на собеседника, на несколько секунд оцепенев и лишь сильнее сжав пальцы на все еще удерживаемой руке с меткой.
- Я... Что? Ну конечно настоящий! - Фыркнул Фейнриэль, чувствуя, как к щекам прилип непрошеный румянец. Паренек напротив точно был очень странным: задавал столько вопросов и, похоже, совсем не стремился вернуться к своим грезам, оказаться подальше от бесцеремонного сновидца. Ухмыльнувшись, он наконец-то перехватил теперь уже обе руки "небесного подарочка" и, отпустив их, неосознанно потер лицо там, где всего секунду назад его касались руки человека. Этот шемлен был ничем не лучше магистра, тоже наверняка считал полукровку диковинкой и прикидывал, как бы лучше использовать его, если выдастся случай. Что ж, магистр хотя бы был реальной угрозой, а этот маг... Наверняка это их первая и последняя встреча, не будет большой беды, если немного поговорить.
- Я из Вольной Марки. Из Киркволла. И, если честно, сам понятия не имел, что со мной творится. Быть сомниари отнюдь не подарок.
   В коротком смешке, сопровождавшем слова Фейнриэля, однако, звучала и горечь. Кто же мог предположить тогда, что кошмары - это едва ли не самое простое испытание, что свалится на плечи мага-отступника? Теперь, оказавшись в гостях у магистра Альбиния, полукровка едва ли не впервые столкнулся с тем, о чем его предупреждали наставники и друзья: быть осторожнее и не болтать о своем даре.
- А однажды я заснул и не проснулся. И тогда Хоук... Защитник пришел и спас меня.
   Оторвавшись, наконец, от созерцания чародея, Фейнриэль снова протянул руки вперед, жестом смазывая картину умиротворенного тихого сада, воссоздавая вместо него иной пейзаж: долийский лагерь, в котором теперь оказались маги, и величественный образ белокаменного города, вгрызшегося корнями в скалы. Над Киркволлом даже во снах вился темным облаком дым от плавильных цехов.
- И теперь я тут, жуткий сомниари в жутком Тевинтере. Ужасное сочетание, не правда ли? А ты... Кстати, имя-то у тебя есть? Не называть же мне тебя Посланцем. Ты из тех мятежных магов, что ушли из Кругов? Как ты вообще оказался на Конклаве?
   Видения, тщательно сплетенные Фейнриэлем, словно дали сбой: туча над городом стала разрастаться, каменные стены подернулись дымкой, а сновидец стал тяжелее дышать, но сам будто не замечал этих перемен.

- Андреас. - С улыбкой повторил вслед за юношей его имя Фейнриэль, словно пробуя, как оно будет звучать в устах другого человека. Так удачно повстречать марчанина было удивительным событием, и как бы ни отрицал сомниари этого факта, но он был рад тому, что рядом с ним сейчас оказался не орлесианец, не ферелденец, а тот, с кем они, можно сказать, выросли на одной земле. И еще он откуда-то знал Хоука. Или просто был наслышан о нем - это было вероятнее всего, не каждый город мог похвастаться тем, что в его стенах этот титул наконец-то был занят кем-то особенным.
   Меченный маг оказался еще и аристократом, что заставило Фейнриэля еще раз повнимательнее присмотреться к нему. Он прятался у себя дома? Или все же его отправили обратно,а  он не решился в том сознаться? Круг не делал различий между благородными и бедняками, первичен был лишь дар - или проклятие? - магии, хотя наверняка у богатеев было больше шансов уберечь ребенка от храмовничьего патруля... Как бы то ни было, Андреас не был похож на отпрысков благородных семейств того же Тевинтера, с ним было... легко. Можно было разговаривать и не опасаться, что он на тебя фыркнет и отвернется, брезгливо поморщившись. Его, похоже, даже не покоробили явственно проступающие в облике сновидца эльфийские черты! Открытость и простота мага подкупали, но прежде, чем Фейнриэль осмелился задать еще вопросы, теперь уже не столько о Конклаве, сколько о самом чародее, темная туча перекрыла солнце и ударила по мирно беседующей парочке холодным ветром.
   Только сейчас полукровка, закашлявшись, затравленно огляделся по сторонам и, в тревоге поднявшись на ноги, снова потянул за собой Андреаса.
- У нас больше нет времени. Мне пора... И тебе тоже. Спасибо за твой рассказ, Андреас. Я уже давно ни с кем не говорил. А теперь тебе надо проснуться.
   Горько улыбнувшись, Фейнриэль глубоко вздохнул и с силой оттолкнул от себя мага, сплетая ослабляя за его спиной иллюзию сна и выталкивая своего недавнего собеседника прочь, надеясь, что испуг и законы Тени завершат остальное. Киркволл тоже рушился, превращаясь из стройного города в гигантский оползень и с шумом скатываясь к подножию горы. Грохот все нарастал, сплетаясь с воем ветра, до тех пор, пока какофония не выбросила из сна и самого сновидца - туда, где в мире недремлющем его уже ждали обязанности, мало общего имеющие с мирными исследованиями Тени и звезд.