Новая идея Алексиуса о том, чтобы закрутить вокруг разрабатываемого амулета этакий смерч энтропической и духовной энергии, развить ускорение и посмотреть, как оно повлияет на артефакт, призванный конденсировать в себе время, даже Дориану казалась скорее сомнительной, чем оригинальной и новаторской. Для многократного усиления ускорения предполагалось использовать уникальную алхимическую смесь. Ее рецепт учитель составлял последние несколько недель, вчера, наконец, выверил все расчеты, а сегодня утром, едва Дориан появился на пороге их общего кабинета, погнал его эту пресловутую смесь готовить, причем "скорее, как можно скорее, чтобы проверить эффект немедленно!"
  Павусу не нравилась идея эксперимента с ускорением и уж точно совсем не нравилось странное варево, с которым ему предстояло собственноручно возиться, словно школяру-малолетке. Доверие Алексиуса, заявившего, что не желает подпускать к работе никого, кроме проверенного ученика, конечно, льстило, но возвращение в юношеские годы, когда приходилось лично возиться с вонючими реактивами и обжигающими кислотами и отварами, совсем не казалось привлекательным. Кроме того, Дориана не оставляло ощущение, что учитель где-то в расчетах ошибся, и стоит только смешать все, перечисленное в списке в указанных пропорциях, как лаборатория взлетит на воздух вместе с незадачливым алхимиком.
  "Надо будет все пересчитать, прежде, чем я решусь взойти на этот костер", - хмуро решил Дориан и, нагруженный ингредиентами и пергаментами с инструкциями, отправился на поиски подходящей лаборатории.
  В первой, той, где они с учителем обычно занимались алхимией, ему не повезло: там до сих пор так несло корнем смерти, что можно было не уйти живым, а на потолке красовалось черное пятно - кто-то накануне перепутал пропорции и устроил форменный взрыв. Вторая, как выяснилось, стала сегодня утром полем внезапной магической дуэли, случившейся, несмотря на строжайший запрет, и теперь испуганные слуги выметали в коридор осколки цветного стекла. В третьей раздавались ругательства и раздраженные крики: кто-то отчаянно пытался спасти какую-то экспериментальную боевую смесь. В четвертой обнаружился главный конкурент Алексиуса со своими учениками, который при виде Дориана уставился на него так любезно и одновременно хищно, что тот поспешил убраться восвояси, унося с собой и реактивы, и секреты учителя.
- Сгореть мне до костей, если минратосский Круг не сошел с ума, - задумчиво проговорил Дориан, задумчиво разглядывая только что закрытую дверь лаборатории и прикидывая, как быть дальше. И без того невеликое желание заниматься сегодня алхимией стремительно улетучивалось.
  Ученический кабине в конце коридора вспомнился как-то сам собой. Он всегда казался Дориану неудобным, тесным и холодным, и идти туда совершенно не хотелось, но возвращаться к Алексиусу с пустыми руками хотелось еще меньше. Пришлось взять себя в руки и поспешить навстречу нелюбимому делу.
  Переступив порог, Дориан поудобнее подхватил едва не рассыпавшиеся бумаги, ногой захлопнул дверь и был остановлен незнакомым, почти мальчишеским голосом.
- Kaffas! - Дориан замер у двери, рассматривая незнакомого белокурого юношу.
  Уступать после всех сегодняшних треволнений этому глазастому красавчику, странно смахивающему на эльфа, он не собирался. Впрочем, может быть, тот не против компании? Призвав на помощь все свое обаяние, Дориан сгрузил пергаменты и реактивы на ближайший стол и улыбнулся юноше.
- Послушайте, но ведь мы не поссоримся, верно? - он скрестил руки, присев на край стола. - Во все лабораториях творится такое безумие, будто все разом с ума сошли, а мне просто необходимо сегодня же утром разобраться с одной смесью. Может быть, мы договоримся? Например, так: вы мне позволите поработать, а я... с чем-нибудь вам помогу, с экспериментом или заданием - неважно. Или даже сделаю его за вас. Что скажете? Кстати, я - Дориан, Дориан Павус, - он протянул юноше руку прямо-таки лучась доброжелательностью. Из-за ворота белоснежной мантии выскользнул золотой фамильный амулет, и Дориан с неудовольствием подумал, что если бы знал, что сегодня предстоит возня с реактивами и прочей грязью во имя науки, озаботился бы одеждой хоть немного скромнее с виду.

- Очень приятно! - Дориан сверкнул белозубой улыбкой и задержал руку нового знакомого в своей чуть дольше, чем позволено этикетом: пока человек растерян, его гораздо проще безнаказанно рассматривать. А рассмотреть белокурого ученика неожиданно захотелось, было в нем что-то своеобразное и неуловимо эльфийское.
  Павус засмотрелся на необычные янтарные глаза и слегка заостренные уши, отметил непохожее на человеческое строение лица и слегка усмехнулся: знакомое сочетание черт, его мать отчего-то предпочитает именно таких рабов, полагая, что "людская кровь добавляет полукровкам организованности и склонности к порядку, а эльфийская - изящества и послушания". Слегка
  "Интересно, это верно только для слуг или для магов тоже?" - Дориан слегка сощурился. - "И с чего вдруг кто-то из наших павлинов пригрел в Круге полукровку, еще и иностранца, судя по акценту?"
  Спохватившись, что уже довольно долго рассматривает своего собеседника взглядом не только заинтересованным, но и оценивающим и уже давно переступил границы приличия, Дориан отвел глаза и принялся раскладывать принесенные ингредиенты и инструкции на одном из столов, том, что поменьше, чтобы не выглядеть совсем уж наглым захватчиком.
- Ужасный Волк? - лукаво усмехнувшись, он искоса покосился на Фейнриэля. - Чудесное ругательство, я бы непременно позаимствовал, жаль, звучит как-то слишком... дико, мне вряд ли пойдет, - не переставая болтать, он принялся перепроверять записи Алексиуса, потом вскинул смеющийся взгляд на своего соседа по лаборатории и негромко фыркнул: - О, уверяю тебя, заступаться не придется. Я даже готов проявить благородство и взять на себя любую вину, если кому-то придет в голову сунуть сюда нос, - Дориан насмешливо хмыкнул и снова уткнулся в заметки учителя: невозможно было вообразить, что их с этим очаровательным полукровкой попытается выдворить отсюда кто-то, кому он, Павус, не сможет заговорить зубы.
  Очередное перечитывание рецептуры Алексиуса позволило, наконец выявить ошибку, чреватую взрывом, которого Дориан так опасался: учитель, стремясь получить как можно более быстрый и мощный результат в нескольких пунктах превысил дозировку и явно ошибся со степенью нагревания. Дориан успел почти все пересчитать заново, когда его окликнули.
- Что? "Цветовые эссенции"?.. - он растерянно нахмурился, не без труда выныривая из собственных размышлений и пытаясь сообразить, о чем Фейнриэль говорит. Потом лицо Дориана прояснилось, и он весело рассмеялся: - А, "Цветочки пресвятого Деция"! Да, наш постный святоша Деций уже в мое время любил развлекаться этой ерундой. Дай посмотрю, - Дориан потянулся к рецепту. - В таких инструкциях у него обычно бывает зашифрована какая-то загадка, он, видишь ли, считает, что прилежание, необходимое ученику, чтобы ее разгадать, развивает внимание и пытливость ума. Но эту я, кажется, знаю, сам разгадывал... - он сунул нос в бумажку Фейнриэля, припоминая секреты Деция, но решить головоломку так и не довелось: со стороны двери донеслись звуки, на которые невозможно было не отвлечься.
  Сперва Дориану показалось, что это какой-то несчастный, нагруженный пергаментами и колабами, напрочь забыл, что дверь лаборатории открывается внутрь, и пытается открыть ее плечом. Однако удар, мощный настлько, что дверь на петлях дрогнула, заставил его оставить эти мирные мысли: вряд ли кому-то придет в голову стучаться в лабораторию с силой боевого тарана.
- Тихо, тихо, - Дориан ненавязчиво приобнял за плечи Фейнриэля, оказавшегося совсем рядом. - Что ты? Что может быть страшного? Наверняка кто-то уронил какой-то тяжелый муляж или младшие ученики развлекаются. Или... - опустив глаза, Дориан осекся: к его новым сапогам из мягкой белой кожи подбирались из-под двери струйки крови. - Или дуэли теперь устраивают и в аудиториях, и в коридорах, - мрачно усмехнувшись, закончил Дориан и отступил, чтобы не запачкаться.
  Впрочем, шутки шутками, а за дверью себя, похоже, пробовал в новом ремесле какой-то начинающий мясник, и его присутствие вряд ли могло украсить и Круг Минратоса, и без того не лишенный весьма неприятных проблем. Дориан несколько секунд сверлил взглядом дверь, отчаянно жалея, что не прихватил с собой посох - но кто же занимается исследованиями, будучи вооружен до зубов? - потом обернулся к Фейнриэлю.
- Вот что, я пойду посмотрю, что там случилось, - решительно заявил он и с некоторым сомнением посмотрел на полукровку, которого все еще слегка обнимал за плечи: - Я бы предложил тебе остаться здесь, но не уверен, что это хорошая идея: другие лаборатории далековато и, что бы там ни ползало, ты можешь остаться с ним наедине... - Дориан поколебался еще несколько секунд, потом решительно кивнул Фейнриэлю на дверь: - Пошли вместе. Только не отходи от меня. Демон его знает, что это такое, - тихо щелкнула под рукой задвижка, и Дориан мягко приоткрыл дверь, стараясь не ступать в темно-красную лужу под ногами.
  Пол перед лабораторией был прямо-таки залит кровью, а дальше, от двери вправо и к дальнему углу тянулся широкий кровавый след: по коридору будто протащили только что зарезанную свинью, кое где были заметны следы узконосых сапог. Из-за поворота, к которому след вел, донеслись какие-то странные звуки, которые вскоре превратились в смутно знакомую Дориану мелодию: похоже, кто-то негромко, но весьма воодушевленно пел за работой.
- Fasta vass! - вполголоса выдохнул Павус: для самого элегантного Круга Империи это явно было слишком. - А ну идем! Поймаем сумасшедшего, - и он решительно зашагал по коридору, на ходу собирая силу. Следует ли за ним Фейнриэль и приготовился ли юноша к неприятностям, Дориан, пораженный увиденным и увлеченный погоней, не перепроверил.

Напряженное дыхание и тихие шаги за спиной дали понять Дориану, что Фейнриэль не отстал и благополучно следует за ним. Насколько, конечно, хоть что-то может быть благополучно в залитом кровью коридоре, под сводами которого разливается беззаботная песенка. Все вместе это было настолько отвратительно и тошнотворно, что Павусом владело настоятельное яростное желание как можно скорее прекратить это безумие, и желание это перевешивало логику и доводы рассудка, подсказывавшего, что стоило бы отправиться за помощью, а не ввязываться очертя голову в неприятности, даже самая суть коих пока совершенно неясна. Здравомыслия Дориана хватало сейчас только на то, чтобы прикрывать собой Фейнриэля, который, похоже, и вперед, в неведомый бой, стремился куда меньше, и испуган был куда сильнее.
  Впрочем, когда удалось добраться до цели и источника жуткой мелодии, Дориану хватило одного взгляда на открывшуюся картину, чтобы убедиться, что он переоценил себе, и еще немного - и сможет посоревноваться со своим спутником по части испуга. Чародея, склонившегося сейчас над истерзанным телом, он хорошо знал: наставник Варас звезд с неба не хватал, но был весьма опытным ученым во всем, что касалось целительства, алхимиии и анатомиии разумных существ. Сейчас он, судя по всему, применял свои знания на практике, и тот, кто стал его материалом для исследований, тоже был Дориану прекрасно известен: со старшим братом юного Никидеса он несколько лет учился, когда только получил место в минратосском Круге.
- Kaffas! Варас! Что здесь... - Дориан осекся и так и не закончил свой вопрос: чародей смотрел на него такими глазами, что было ясно он себе сейчас не принадлежит, а свою жуткую добычу будет охранять, как стервятник. И в доказательство этого Варас призвал союзника, вполне способного избавиться от любого, кто помешает кровавому эксперименту.
  Дориан, ахнул, отшатнулся, вскинул руки, готовясь ударить демона огнем, но отчаянный вскрик рядом заставил его потерять концентрацию, а рывок за руку едва не лишил равновесия.
- Что?! - кто бы мог подумать, что этот юный робкий ученик окажется таким сильным?! - Нет! Стой! Нам же нельзя... - говорить на ходу, особенно бегом спускаясь по лестнице, оказалось делом непростым и на редкость неудобным.
  Страх ли удесятерил силы Фейнриэля или просто внешность была обманчива, но тащил юноша Дориана за собой с той же уверенностью, что и мелкий хищник - добычу, многократно превосходившую его размерами. Лестничный марш, площадка, еще один - и вот за ними захлопнулась дверь маленького, почти пустого кабинета. Судя по далеким утробным звукам, демон, вышедший на охоту, пока что след потерял, но отступаться был совсем не намерен.
  Дориан перевел дух, осмотрелся по сторонам, пытаясь прогнать кровавую картину, так и стоявшую перед глазами, и только потом увидел, в каком состоянии Фейнриэль, услышал тихие болезненные всхлипы. Несколько секунд Павус обескураженно смотрел на юношу: разумеется, демон, безумец и растерзанный полутруп - не ярмарочная забава, но почему Фейнриэль выглядит так, будто его самого уже волокут сумасшедшему под нож. Еще и дрожит, как лист на зимнем ветру!
- Эй, - Дориан осторожно тронул за плечо сжавшегося в комок юношу и заглянул ему в глаза. - То, что было там, наверху, кошмарно, конечно, но... больно-то почему? Что с тобой происходит? - он слегка тряхнул Фейнриэля за плечи и, нахмурившись, прибавил: - Мы не можем идти к выходу, его загородил демон. Да и Никидеса нельзя так оставлять. Давай, скажи что с тобой, приди в себя! Нам надо вернуться, - и Павус встряхнул своего собрата по несчастью посильнее.
  Строго говоря, Дориан говорил не совсем правду: рядом с кабинетом, в котором они оказались, был еще один выход - дверь вниз, в старые, неиспользуемые подвальные и полуподвальные помещения, но блуждать по этому лабиринту Павусу совсем не хотелось, особенно после встречи с демоном. Куда как проще и естественнее было бы просто повстречаться еще раз с этой тварью лицом к лицу и показать ей, чей на самом деле минратосский Круг.

Не столько остывая даже, сколько унимая понемногу воцарившийся было в голове хаос, Дориан постепенно приходил к тому, что Фейнриэль прав, по крайней мере, в одном: они вряд ли сумеют помочь Никидесу, разве что его духовной целитель успеет увести от края Тени. Что до остального, то будь он один, схватиться с демоном Павус непременно попытался бы. Он практически не сомневался, что совладает с тварью, она была не слишком сильной, да и в своей способности потягаться с другими демонами, пусть даже помощнее, он был почти уверен: ему редко когда случалось терпеть поражение, и чуть не под кожу въевшаяся самоуверенность брала свое. Вот только один он не был. Голос разума подсказывал, что эта схватка сейчас совсем не для Фейнриэля, а подвергать собрата по несчастью дополнительной опасности будет и по-детски опрометчиво, и совершенно недостойно.
- Хорошо, ты прав, - Дориан нехотя кивнул. - Мы и в самом деле вряд ли сможем сейчас что-то для Никидеса сделать. Что до остального... - он посмотрел на дверь едва ли не сожалением. - Думаю, я смогу справиться с демонами, но это может быть не последний сюрприз Вараса. Да и если ты будешь продолжать в том же духе, тебя и в самом деле нельзя вести ни к чему подобному.
  Глухой стук чего-то тяжелого и далекий пока нечеловеческий вой заставили Дориана подобраться, а заодно и вспомнить, что времени на разговоры и отпущено совсем немного, поэтому соображать и решать надо бы побыстрее. Несколько секунд он с сомнением смотрел на Фейнриэля, белого, как полотно, и, судя по до предела расширившимся глазам, изрядно испуганного. Один вид юноши вызывал сочувствие, и Дориан не мог не смягчиться.
- Эй, я вовсе не собираюсь тебя оставлять, - он слегка усмехнулся и, потянув юного чародея за подбородок, заглянул ему в глаза. - С тобой ничего не случится, - Дориан снова оглянулся через плечо на дверь, потом заговорил, быстро и деловито: - Ты прав, мой образованный друг: в храме Разикаль полно тайных коридоров и дополнительных выходов. Мы как раз рядом с одним таким, для младших жрецов, он ведет во внутренний двор, - наверху снова что-то грохнуло, и Дориан заговорил еще поспешнее: - Там целый лабиринт, заброшенные лаборатории и кабинеты, и я, в общем-то, знаю дорогу, но... - он на мгновение замялся, потом все-таки задал вопрос: - Там разное случалось, потому и закрыли, кое-где до сих пор пахнет очень скверной магией. Поэтому прежде, чем мы туда спустимся, ответь, что с тобой происходит и что еще может вывести тебя из строя? Должен же я знать, из-за чего еще тебя может так повести, и когда ты бессильно упадешь в мои крепкие объятия, - снова усмехнувшись, Дориан скользнул по Фейнриэлю цепким взглядом.
  Разумеется, он принимал ситуацию всерьез, более чем, искренне беспокоился за собрата по несчастью, опасался, как бы ему - да и им обоим - не повредила встреча с какой-нибудь дрянью, там, в подвалах, но, несмотря на все это, невольно испытывал странный азарт, какое-то хищное желание поиграть с демоном наперегонки, а потом все-таки схватиться с ним. И отчего-то реакция Фейнриэля на происходящее распаляла и делала этот азарт не менее сильным, чем желание защитить спутника. В глазах Дориана снова заплясал шальной огонь.

Отредактировано Дориан Павус (22-10-2015 21:51)

Несколько секунд Дориан с сомнением смотрел на своего собрата по несчастью, который не выглядел по-настоящему уверенным в себе, но явно старался с собой совладать, потом все-таки кивнул:
- Хорошо, идем, но на всякий случай держись у меня за спиной, как наверху. Не будем рисковать, - он шагнул было к двери, но потом, полуобернувшись к Фейнриэлю, спросил с лукавой усмешкой: - Что, совсем ни в какие объятия? Ни в чьи и никогда? - взгляд, сверху вниз скользнувший по юноше, на секунду приобрел оценивающий оттенок: - Сказочное упущение. Но тогда нам тем более стоит поторопиться, чтобы тебе еще выдалась такая возможность. Пошли, - и он повернул скрипучую, слегка заедающую ручку двери.
 

  Оказавшись снаружи, Дориан чутко прислушался, насторожился, когда с лестницы донеслись уже знакомые звуки, но они явно удалялись, и, пожалуй, можно было надеяться успешно разминуться с порождением Тени. Молча махнув своему спутнику рукой, Павус принялся прокладывать им обоим путь в заброшенный лабиринт, и с каждой секундой владевший им азарт разгорался пуще прежнего. Наконец, преграды в виде старого хлама, который никто не удосуживался убрать уже лет десять, остались позади, и можно было идти путем предполагаемого спасения.
  Здесь пахло пылью, старыми книгами, немного сыростью, а еще в воздухе стоял застарелый запах трав и алхимических смесей, забытых здесь, судя по всему, многие годы назад. Он едва ли не пропитал стены, и вряд ли теперь его могло что-то отсюда вытравить. В дальнем углу что-то тускло блеснуло, Дориан шагнул туда, чтобы рассмотреть, в чем дело, и обрушив ворох рассыпающихся от старости пергаментов, поднял фонтан пыли и зашелся кашлем. Виспы возбужденно загудели, и он поспешил вернуться в центр широкого захламленного коридора, чтобы теперь уже следовать за ними неотступно.
- О, пауки - не самое страшное, - раздраженно откликнулся Дориан, выныривая из очередного тупика и отфыркиваясь от новой порции пыли. - Штукатурка - вот где опасность! Держись подальше от стен, а то оглянуться не успеешь, как засыплет. Минратосский Круг понемногу рушится внутрь себя, - досадливо прибавил он и тут же с готовностью встрепенулся в ответ на вопрос: - Это здание было посвящено Разикаль, так вот помнишь... - закончить не удалось: Павус тоже почуял это изменившееся течение воздуха и "принюхался" к нему, как настороженный охотничий пес. - Чувствую, - напряженно откликнулся он. - Не знаю, как насчет того, чтобы кто-то спасся, но проверить в любом случае стоит. Не оставлять же это у себя за спиной, - с нажимом закончил Дориан: голос разума говорил, что нет ничего такого в том, чтобы как раз таки оставить и уносить ноги, но азарт не позволял уйти просто так, а примешавшееся к нему странное притяжение, так и манившее к источнику магии, так и манило вперед. - Идем, - решил Дориан и зашагал вперед, почти не сомневаясь, что Фейнриэль не отстает.
  Пройти пришлось не больше полутора десятков шагов, а потом свернуть за угол: магическая энергия исходила из-за неплотно притворенной двери ближайшего к повороту кабинета. К счастью, никакого утробного рычания или странных песенок изнутри не доносилось и, обменявшись с Фейнриэлем взглядом, Дориан осторожно толкнул дверь.
  Внутри царил полумрак, предваряла кабинет темная передняя, а впереди, в комнате виднелись отблески свет камня: там то ли кто-то прятался, то ли, что было бы куда более странно, работал. Забормотал напряженный монотонный голос, не то что-то подсчитывавший, не то повторявший один за другим какие-то термины. Дориан нахмурился, но назад не повернул. Он осторожно сделал еще несколько шагов и ступил из передней в кабинет.
  Там посреди комнаты стоял большой стол, освещенный сразу четырьмя свет-камнями, на нем были разложены многочисленные пергаменты, испещренные странными схемами, три осколка явно древней каменной таблички и несколько колб с кровью. Над столом склонился молодой Ламиний, помощник и любимый ученик Корнута, известного исследователя, пару недель назад вернувшегося с раскопок, связанных с Разикаль. На стене за спиной у Ламиния красовался огромный причудливого вида сигил, нарисованный углем и в нескольких местах перечеркнутый кровавыми отметинами.
- Как хорошо, что вы пришли! - звонко сказал Ламиний, подняв голову от пергаментов. Его голос звучал радостно, но глаза горели странным блеском. - Печать Разикаль. Должна быть двойной, хочет быть двойной, учитель так сказал. Печать полудня и печать полуночи. Но не получается, - маг печально вздохнул. - Дориан, Фейнриэль, - он улыбнулся по очереди обоим незваным гостям. - Я вам так рад. Но вместе вы не годитесь. Тебе придется подождать и посмотреть, - Ламиний махнул рукой Павусу, потом перевел взгляд на Фейнриэля: - А вот ты нужен, нужен уже сейчас, - и он приглашающе помахал юноше.
  И только попытавшись сделать шаг к столу, Дориан с ужасом понял, что не может двинуться с места, а пространство вокруг источает слабую энергию рунной магии созидания, той самой, с которой он никогда не ладил. С ужасом оглянувшись на Фейнриэля, которому теперь, похоже, бессилен был помочь, он краем глаза увидел, как Ламиний вскидывает руки для заклинания.

Глядя, как покорно его спутник слушается призыва спятившего чародея и идет к столу со смирением жертвы, приготовленной для заклания, Дориан испытывал разом и ужас, и глухую ярость, и совершенно мальчишеское неверие, что его жизнь может закончиться здесь и сейчас, вот так бесславно и глупо. Хватало и злости на самого себя: взялся ведь охранять младшего и наверняка куда менее умелого коллегу, а вместо этого что? Попался в капкан, как желторотый ученик.
- Vishante kaffar! - голос сорвался на хриплый шепот, и Дориан кашлянул, прочищая горло. - Фейнриэль! - возглас получился беспомощным и слабым. - Не ходи! Не надо! - со стороны попытки докричаться до того, кто, похоже, все больше и больше подпадал под контроль разума, для любого мага смотрелись бы нелепо. Дориан и сам, вероятно, посмеялся бы над этой сценой, если бы не был сам ее участником.
  Лихорадочно шаря взглядом по комнате в попытках найти хоть какой-то путь к спасению или увидеть подсказку, которая помогла бы сбросить с себя чары, похожие сейчас на пудовые цепи, своего несчастного спутника Павус совсем не принимал в расчет и на помощь с его стороны уж точно не надеялся. Тем неожиданнее было услышать какое-то неведомое ругательство и ликующий вопль Фейнриэля, а потом увидеть, как любимый ученик чародея Корнута превращается в живой снаряд.
  От того места, где Ламиний стоял, его швырнуло инерцией далеко и сильно, и, пролетев полкомнаты, маг с размаху врезался в Дориана. От удара Павуса шатнуло, и, не удержав равновесие, он упал на колени. В сложных линиях руны под ногами, которой всем телом проехался Ламиний, в рисунке что-то нарушилось, и уже через секунду чары рассыпались, оставив по себе неприятное ощущение слабости во всем теле.
- Kaffas... - Дориан встряхнул тяжелой головой, пытаясь вернуть себе способность ясно соображать. - Вот ублюдок, - не без труда поднявшись на ноги, он от души пнул коллегу, который пока что лежал смирно и признаков жизни не подавал. Подняв глаза на Фейнриэля, он широко улыбнулся: - Спасибо, я у тебя в долгу. Обещаю расплатиться как можно скорее.
  Шагнув к столу, на котором за неимением жертвенного камня Ламиний, видимо, и собирался прикончить Фейнриэля, Дориан склонился над пергаментами и каменными осколками, задумчиво покосился на растекающиеся под ногами кровавые пятна.
- Что это за магия... - эхом протянул он вслед за Фейнриэлем, а потом взял тот осколок таблички, некоторые знаки на котором тускло посвечивались, и пергамент, исписанный бисерным почерком самого Ламиния.
  В голове шумело. Казалось, что где-то совсем рядом чересчур громко гудит прибой и будто нарочно повышает голос, мешая сосредоточиться, временами даже возникало чувство, что в этом гуле можно различить отдельные голоса. Дориан еще раз досадливо тряхнул головой и протянул табличку и пергамент Фейнриэлю.
- Это магия крови, - деловито проговорил он и тотчас, бросив на юношу цепкий взгляд, поспешно прибавил: - Я имею представление о теории. Так вот, он усиливал сигил, - Дориан ткнул пальцем в испещренный кровавыми следами рисунок, красовавшийся у них над головой. - Подозреваю, мы можем чувствовать на себе влияние печати. Значение записано здесь, древним тевеном, но Ламиний - совсем не лингвист и, похоже, он где-то ошибся с переводом, поэтому что-то у него и не получалось, как он любезно нам сообщил, - хмыкнув, Дориан покосился на чародея, так и лежавшего пока в углу кулем. - Я тоже не лингвист, но могу попробовать... - он несколько секунд водил пальцами по табличке, потом неуверенно проговорил: - "Изыми тайны тела, изыми тайны духа, изыми тайны разума и замешай на чистой крови чародея... И изопьет Дракон Тайны, и откроет путь познания..." Kaffar, дальше труднее, - Дориан сосредоточенно нахмурился, потирая лоб рукой. - "Да не поведешь ты тем путем..." Спящего? Недостойного? О ком это вообще? "Да будет полночь запечатана полуднем", - он вздохнул и самым недлстойным образом почесал в затылке, взъерошив себе волосы, а потом посмотрел на Фейнриэля. - Что-то мне совсем не нравится, как мало я понимаю. Кажется, он говорил, что печатей должно быть две... Так бы и соскоблил! - в сердцах закончил Дориан, показав себя достойным компании любого неразумного сопорати, и с ненавистью уставился на небрежно нарисованный сигил.
  В дальнем углу комнаты послышался шорох: похоже, к Ламинию понемногу возвращалась способность соображать и двигаться.

Дориан, вошедший в раж исследователя и дознавателя одновременно, совершенно не думал сейчас о том, какое впечатление произведут на спутника лишние пространные рассуждения о магии крови и вовсе не собирался умолкать и держать их при себе. В самом деле, нужна же ему помощь, а две сообразительные головы явно лучше одной!
- Не хотел, разумеется, - Дориан пренебрежительно взмахнул рукой, так, словно Фейнриэль не понимал каких-то очевидных вещей. - Магия крови значительно эффективнее и мощнее, если брать чужую кровь, да и боль жертвы усиливает результат. К тому же из себя в любом случае не выкачаешь столько, сколько нужно для большого ритуала, - говоря все это, он по-прежнему внимательно изучал таблички, которые удалось заполучить и совершенно не задумывался о том, какое впечатление должен был произвести на Фейнриэля этот подробный экскурс в специфику магии крови, особенно в сочетании знакомства лектора с Ламинием.
  Искушение поддержать идею своего собрата по несчастью и спалить к демонам всю эту лабораторию сумасшедшего было велико, но Дориан сдерживался: слишком уж много "но" к тому было. Во-первых, в этой части подвалов было прямо-таки невозможное количество всякой легко воспламеняющейся рухляди, и с большой вероятностью можно было спалить весь блестящий Круг Минратоса. Во-вторых, он не был вполне уверен, что огонь положит конец творившейся здесь магии. Наконец, втайне опасался, что навязчивый голос в голове не отвяжется, даже если они спалят всю столицу.
- Подожди! - Дориан запоздало вскинул руку, но остановить Фейнриэля, добравшегося до склянок с кровью, не успел. - Страшные и ненормальные, не спорю, но, поверь, пожар нас не взбодрит, в того, кто "говорит и говорит" не заткнет. Нам надо разобраться, что тут происходит. Посмотри, тайны тела, духа и разума - это, видимо, какие-то ингредиенты, которые предполагалось смешать и запечатать магией крови. Комната ориентирована с востока на запад, может, отсюда те самые полночь и полдень, один из которых должен был запечатать другой? Он хотел... закрыться здесь? - Дориан с сомнением посмотрел на сигил. - И здесь же предполагался какой-то ритуал в честь Разикале?..
  Он до того увлекся, что о Ламинии забыл совершенно, и недавно поверженный маг получил возможность крадучись приблизиться к своим противникам. Он слегка пошатывался после недавнего полета через комнату, его глаза лихорадочно поблескивали, а бегающий взгляд то и дело возвращался к Фейнриэлю. Пальцы безостановочно шевелились, словно он плел какое-то заклинание, но магией и не пахло.
- Разикале здесь, - сообщил он тонким и ломким голосом. - Она говорит, хочет, просит, - Ламиний нервно постучал пальцем по виску. - Тебя просит, тебя хочет. Крови и духа. Пойдем к ней, пойдем, а? - он вдруг неестественно весело рассмеялся и цепко схватил Фейнриэля за рукав мантии.
  Вздрогнув всем телом от неожиданности и отвращения, Дориан метнул в Ламиния духовный удар, снова сбивая с ног, и заслонил юношу собой.
- Kaffar! - его слегка трясло, когда он обернулся к Фейнриэлю. - А, может, просто выпотрошим его и узнаем, с какой стороны лучше здесь все жечь? - язычок пламени сам собой соткался на ладони. Навязчиво громкий голос в голове усилился и так и подстрекал убить.

Голос Фейнриэля, к счастью, оказался громче того, другого, навязчиво звучавшего в голове и требовавшего крови, и Дориан с облегчением перевел дух, чувствуя, как понемногу возвращается привычная ясность сознания. Пламя на ладонях потухло, на предплечья легли чужие руки, Павус тряхнул головой и слегка подался вперед, как будто хотел прикрыть юношу плечом. 
- Друг? Какой друг? - запоздало и а редкость глупо переспросил он, потом растерянно покосился на Ламиния. - Этот, что ли?! Да какой мне друг эта мокрица?! - Павус возмущенно фыркнул, меряя презрительным взглядом ученика Корнута, который снова с трудом поднимался на колени. У у того в глазах на какой-то мгновение появилась такая искренняя обида, как будто и к нему вернулось здравое сознание.
  Впрочем, хватило этой здравости ненадолго: уже через пару секунд во взгляде чародея появилось прежнее безумие, и он снова принялся с жадностью всматриваться в Фейнриэля, с тем же выражением, с каким голодный пес смотрит на кусок мяса. Приметив этот взгляд, Дориан мгновенно снова разъярился, и на сей раз подзуживающий голос уже имел не слишком много отношения к происходящему.
- Почему же не будет потрошить? - сверкнув глазами, зашипел он. - Очень даже! В минратосском Круге, похоже, потрошить теперь новая мода! - и он сделал движение, чтобы вырваться из рук Фейнриэля, как-нибудь обогнуть его и добраться-таки до Ламиния, настороженно наблюдавшего за ними лихорадочно поблескивающими глазами.
  В ответ на вопросы юноши ученик Корнута подобрался, свел плечи и неожиданно стал похож на какое-то диковинное животное, опасное, хищное и при этом подлое, такое, какие обычно нападают только на самых слабых или на тех, кого сумели отбить от стада. Верхняя губа у него вздернулась в странном оскале, глаза недобро сощурились, и выглядело это так будто ему не просто не нравится разговорчивость жертвы, воспротивившейся закланию - он намерен молчать, охранять тайны, в которые не посвящены пришедшие, и, если понадобится, защищать остервенело.
  Чувствуя, как угроза снова сгущается в воздухе, Дориан невольно сжал руку в кулак - сила мгновенно отозвалась теплом в ладони - и осторожно коснулся плеча своего спутника.
- Послушай, Фейнриэль... - негромко начал он, но так и не договорил, удивленный тем, как юноша сменил тактику, как неожиданно изменился его голос.
  Впору было удивляться вслух, и только чувствительный тычок в бок, отвешенный Фейнриэлем, остановил Дориана и заставил позволить спутнику действовать так, как он сочтет нужным. Бдительности Павус, тем не менее, не ослабил и зорко наблюдал за руками Ламиния на случай, если тому, даже дважды уже оглушенному духовным ударом, хватит сил на какую-нибудь магическую подлость.
  На самого Ламиния, между тем, явно оказывали впечатляющий эффект речи неожиданно сменившей тон жертвы: сначала в его глазах появились настороженность и недоверие, потом - сомнение и растерянность и, наконец, заинтересованность. Не пытаясь больше подняться на ноги, он подполз поближе к Фейнриэлю и посмотрел на юношу снизу вверх.
- Вознаградит? - тихо, с затаенной жадностью произнес он. - Разикале? Ты осознал ее милость? Ты понял предназначение? Это хорошо, так хорошо! - в глазах Ламиния вспыхнули безумные искры. - Это даже лучше, ты ведь не как тот скот, что уже зарезан! - он взмахнул руками, а потом заторопился: - Хорошо, слушай, добровольная жертва. - Нужно повторить круг знаков, как на той таблице, в правильном порядке. Да. Между двумя сигилами. В час затмения, солнечного и лунного. Чтобы сила была больше, а никто ненужный не услышал магию, не пришел... - несколько секунд он бормотал неразборчиво, потом продолжил: - В центре - сердце круга, на этот знак должно поместить темницу Разикале, затем окропить знаки кровью из артерий, сердца и вен, взятой с болью и против воли, а после саму темницу - твоей. И тогда Разикале пробудится, явится и благословит. Благословит знаниями, мудростью, недоступной иначе, - несколько секунд Ламиний молчал, а потом вдруг прибавил скороговоркой и почти жалобно: - Разикале жаждет крови, она очень голодна. А ее темница там, совсем близко, - он слабо махнул рукой в сторону двери в дальней стене и перешел на шепот: - Гневается. Очень.
  На несколько секунд установилось молчание. Ламиний тихо покачивался из стороны в сторону, Дориан переводил взгляд с него на Фейнриэля и обратно, потом осторожно подал голос:
- Там кабинет и лаборатория Корнута, его учителя. Корнут недавно вернулся с раскопок в древнем храме Разикале, - он оглянулся на дверь. - Может, нам посмотреть?.. - лезть за эту дверь совсем не хотелось, но и оставлять все, как есть, было нельзя.

Приходилось признать, что Фейнриэль прав: отступать и в самом деле некуда. Раз уж они сами явились сюда, без всякой подмоги и надежды на помощь извне, выйти обратно, похоже, можно только разрешив здешнюю "научную проблему". Дориан встретил взгляд своего товарища по несчастью и, постаравшись придать себе как можно более уверенный вид, ободряюще кивнул юноше: ничего, всего лишь еще одно неприятное знакомство, а потом они оба смогут уйти отсюда. Надо сказать, настоящей уверенности он сейчас совсем не чувствовал и на секунду даже затаил дыхание, переступая порог кабинета Корнута вслед за Фейнриэлем.
  В комнате было душно и сыро, сам воздух казался сладким и вязким, и рука сама потянулась ослабить до того наглухо зашнурованный ворот мантии. Потянулась, да так и замерла, когда из глубины кабинета, аккуратно обходя покореженную мебель к ним двинулась фигура, которая еще совсем недавно была чародеем Корнутом.
  Дориан не считал себя ни трусом, ни излишне впечатлительным человеком, но искаженника он видел впервые, и вынужден был признаться самому себе, что если благополучно выберется отсюда, кошмарными снами обзаведется на много месяцев вперед. Вид выломанного, перекрученного, прямо-таки вывернутого наизнанку человеческого тела вызывал одновременно и инстинктивный страх, и отвращение, от которого одолевала тошнота. Дориан сглотнул ком, вставший в горле, и ощутил отчаянное желание отступить, сбежать, оказаться подальше отсюда. И, как всегда с ним случалось, гордость и злость оказались сильнее страха. Он вскинул голову и одарил подобравшееся почти вплотную к ним существо беззаботной улыбкой.
- Не только новое и сильное, но по-настоящему хорошо сложенное тело, гармоничное со всех сторон, разве не так? - Дориан слегка развел руки, словно призывал чудовище полюбоваться им. - Я предпочитаю, чтобы мне отдавали должное, не упуская из виду ни одного из очевидных достоинств, - одержимому досталась еще одна улыбка, а потом Дориан, не меняя тон, откликнулся на слова Фейнриэля: - Демон. Причем судя по его словам, весьма и весьма амбициозный. Хотя, вынужден признать, мысль о даре жрецов не совсем мне ясна. А тебе? - он бросил на юношу внимательный быстрый взгляд и едва заметно вздрогнул, когда тот сжал ему запястье.
  Боится? Ищет поддержки? Или это снова те странные боли, которые уже одолевали его во время сегодняшней несчастливой прогулки по Кругу? Ни в чем не будучи уверен и просто желая показать юноше, что не собирается оставлять его, что бы здесь ни творилось, Дориан в ответ коротко пожал ему руку, а потом шагнул вперед, навстречу одержимому и одновременно прикрыл собой Фейнриэля.
- Совершить нечто великое, безусловно, было бы приятно, получить призвание - тем более, - Дориан говорил медленно, будто бы опасался сбиться или подобрать неверные слова. - Ты это предложил Корнуту, да? Величие, призвание, возрождение Империи? Не буду говорить, что не понимаю его, это все так сладко... - Дориан улыбнулся неприятной едкой улыбкой и, полуобернувшись, окинул Фейнриэля внимательным оценивающим взглядом, словно и в самом деле примеривался, чего будет стоить быстро лишить юношу языка и не дать ему захлебнутся кровью при этом.
  С демонами говорить нельзя, слушать и сладкие, а порой и по-настоящему вдохновляющие речи совершенно недопустимо, и если бы он не знал этого, в жизни не сдал бы экзамен на звание чародея. Вот только сейчас вряд ли был другой выход: демон словно сетью его опутал, не давая ни двинуться с места, ни тем более призвать силу, единственное, что оставалось - это попытаться поиграть с незваным гостем в словесные кошки-мышки. И получить свободу хотя бы на считанные секунды.
- Обещай мне, - негромко и почти сладострастно проговорил Дориан. - Обещай тиару архонта и всю свою мудрость. И я вырежу ему язык и сохраню для тебя живым его отчаянно трепещущее сердце, - смотрел он сейчас только на своего спутника, всем своим видом стараясь показать, что теперь видит в нем только желанную добычу.
  Оставалось только отчаянно надеяться, что демон окажется достаточно легковерен и даст ему желанную свободу, или что испуганный Фейнриэль сделает что-нибудь, способное отвлечь тварь и заставить ее ослабить контроль, тогда можно будет вырваться самому.