Давящая атмосфера предстоящих мирных переговоров, замаскированных – впрочем, как и всё в Орлее – под пёстрой оберткой бала в Зимнем Дворце, душила Морриган так же верно, как и ядовитые испарения болот земель Коркари в свое время. Непосредственная близость высокопоставленных гостей, прибывших вслед за Императрицей в Халамширал, периодично выводила ведьму из состояния холодного безразличия в состояние необычайного раздражения, потому как теперь, за неимением особых поручений, Морриган вынуждена была следить за каждым, чья скрытая за маской физиономия не внушала доверия; уподобившись ощерившемуся волку, прочесывать обширные, покрытые серебром и позолотой, владения.
И если «знакомые» гости дворца спешили дислоцироваться сразу же, стоило только тени оккультной советницы показаться в очередном коридоре, были среди них и те, кого ее общество не пугало – и кто в списке «знакомых» гостей, по сути, не числился. Из незнания либо же из дерзости, они, побитые и уставшие как на подбор, держались особняком и поглядывали на окружающий их блеск с одинаковым праздным безразличием.
Со слишком праздным безразличием для новоприбывших.
Герцогиня де Шалон, за которой эти самые гости числились, от подробных расспросов увиливала в привычной ей манере – плавно и со вкусом. Морриган, расплывшейся в наивежливейшей улыбке, которая обычно предвещала моральные увечья собеседнику, не удалось вытянуть из Флорианны что-либо еще: в своем завуалированном в каждой строчке письме Селина просила удержать герцогиню при дворе, а не спугнуть ее.
В который раз перечитывая это послание в темноте меж книжных стеллажей дворцовой библиотеки, Морриган поджала губы. Этикет, запрещавший ей при желании выжигать неугодным личностям волосы или плавить кожу до запаха подгорелого мяса, еще никогда не был таким неудобным.
В тишине, царящей в библиотеке, Морриган могла слышать, как шумит кровь в висках – для обострения инстинктов ей теперь даже не нужно было оборачиваться зверем.
А для того, чтобы услышать чей-то звонкий возглас, инстинктов не требовалось вовсе.
Бесшумно вздохнув, ведьма сложила записку в миниатюрный квадрат, спрятала в глубине своего декольте и, поправив перчатки на узких запястьях, зашуршала юбками, поспешно направляясь к источнику звука. Едва ли чье-то «ой!» предвещало что-то благое – тем более, когда на столе сиротливо покоились листы, вдоль и поперек исписанные её рукой. Жизненно важные для перевода эльфийских текстов листы.
Этикет, запрещавший ей очень и очень многое, вдруг сделался таким незначительным.
Поначалу в полумраке ведьме почудилось, что навестил ее никто иной, как Киран, но стоило незваному гостю выпрямиться в полный рост и рассыпаться в извинениях, Морриган выдохнула – не он.
Наличествующая на лице нарушителя скромная маска не говорила ведьме ни о чем совершенно: к какому знатному дому он принадлежит и принадлежит ли кому-нибудь вообще.
– Незнание в Орлее зачастую последствиями чревато, – выступившая из тени Морриган насмешливо выгнула бровь. – К примеру, я могу не знать: слуга вы или попросту бестактный гость? Будь вы из первых, я бы имела право на месте вас к полу приморозить.
В повисшей после тишине шелест слетевших на пол бумаг казался почти ироничным.
Застегнутая по горло строгая мантия странно диссонировала со сложившимися у ведьмы стереотипами о внешнем виде местных придворных: наличие у последних неприятного на слух акцента и расшитых перьями и золотом дублетов являлось критерием обязательным. Нарушитель же не имел ни первого, ни второго.
Один из «гостей» герцогини де Шалон, не иначе.
Рассмеявшаяся хриплым, негромким смехом Морриган сделала еще один шаг вперед – осторожный и плавный – прежде чем заговорить вновь:
– Но для слуги вы чрезвычайно любопытны, – ведьма надвигалась медленно, но верно, в противовес своему обещанию «приморозить к полу» угрожая припечатать потревожившего ее покой гостя к столу. Покалывающее ощущение в ладонях, обтянутых кружевными перчатками, только усиливалось при приближении – и ощущение это было далеко не похоже на желание сомкнуть эти же ладони на слишком тонкой для юноши шее.
Нет, это была Тень. От него несло магией, как от мабари несет псиной и ведьме, опешившей лишь на мгновение, с трудом удалось остановиться в опасной близости от, как это ни странно, мага.
– Стало быть, вы – бестактный гость?
[AVA]http://cdn1.share.slickpic.com/u/AnnaViller/DAAbyss/org/morri_23443774146_o/web.jpg[/AVA]

Какое-то краткое мгновение Морриган выглядела обескураженной. Растерянные и застигнутые ею врасплох люди имели тенденцию вести себя как танцующие на углях дикари: нервно и дергано.
Поведение же незнакомца с благозвучным эльфийским - что удивительно - именем можно было охарактеризовать не иначе, как "странное".
– Вы проницательны, – медленно кивнув, кратко хмыкнула ведьма, не спеша, впрочем, отступать. – Но ваше некомфортное положение, – на этих словах она сделала еще один шаг вперед, как если бы собиралась потехи ради припечатать зажатого меж неприятным на ощупь столом и такой же неприятной на слово женщиной юношу к столешнице, – сводит всю проницательность на нет.
Потянувшись длинными пальцами куда-то за спину новопредставившемуся Фейнриэлю, Морриган резким движением дернула со стола нужный ей листок с рецептурой – и только тогда отступила, таинственно полуулыбаясь и обмахиваясь отвоеванной страницей, содержимое которой не предназначалось для чужих глаз.
– Этикет обязывает и меня представиться столь сообразительному гостю – даже тому, что здесь всего лишь «проездом», – ведьма благосклонно кивнула, присев в полупоклоне. – Мое имя Морриган. Некоторые, как заметить вы успели, зовут меня советницей по вопросам оккультизма.
Отсутствие острых ушей, но наличие бросающихся в глаза даже при наличии маски тонких черт лица лишь подтвердили предположение ведьмы о том, что странный человек не являлся «человеком» в полной мере.
Из рассуждений Морриган вырвала словесная вспышка, присущая восторженным юнцам, завидевшим объект своего обожания в бальной зале. Вот только объектом «обожания» потешного эльфорожденного были звезды. Ведьме, чьи тщетные попытки сопоставить современную звездную карту с созвездиями спотыкались о схемы, приведенные в текстах Терата, куда любопытнее было послушать, где этот вежливый до тошноты гость успел ознакомиться с ценным и не менее редким трактатом?
– Интересуетесь тайной окулярумов или это всего лишь страстное увлечение небесными телами? – приглашающим жестом руки Морриган предложила Фейнриэлю опуститься в ее освободившееся кресло – сама же она садиться не спешила. Плавно обойдя юношу со спины и вполуха вслушиваясь в красочную критику трудов именитого звездочета, доступ к записям которого имел не каждый, ведьма остановилась только тогда, когда тот удосужился снять маску.
Скрестившая тонкие руки под грудью Морриган задержала цепкий взгляд на лице и, рассмеявшись негромким грудным смехом, заговорила со сквозящими в голосе опасными нотками:
– И как, спросить позвольте, среди «проезжающих» гостей Великой Герцогини оказался маг? Не думайте увиливать: это очевидно так же, как и то, что я - госпожа советница.
Морриган по-кошачьи склонила голову вбок, неотрывно наблюдая за юношей.
Оказывается, леди Флорианна очень избирательна в выборе гостей.
[AVA]http://cdn1.share.slickpic.com/u/AnnaViller/DAAbyss/org/morri_23443774146_o/web.jpg[/AVA]

«Меня и моих друзей».
Глядевшая куда-то сквозь юношу Морриган очень медленно кивнула, барабаня длинными ногтями по столешнице. Обычно она слишком долго расплачивалась за свои мимолетные приступы доброты и если сейчас из мнимого сочувствия к мальчику – считай, из проснувшегося очень некстати материнского инстинкта – возьмется на биваках обучать его эльфийскому, не расспросив о наличествующих под боком во дворце «друзьях», то самолично окрестит себя дурой.
Но, к счастью для себя, приступов альтруизма за ней не числилось очень долгое время.
Морриган посмотрела на мальчика исподлобья и, словно довершая начатую ее же пальцами какофонию звуков, звучно стукнула ногтями по столу.
– Эльфийское имя и интерес к эльфийскому языку, – ведьма чуть склонила голову вбок, дернув губами в мимолетной ухмылке. – Да и для юноши ты смазлив излишне. Предполагаю, что интерес твой порожден кровной связью с долийским народом. Коль ошибаюсь – поправь меня, будь так любезен.
Ведьма словно собирала его по фрагментам, довольствуясь разговором, рвано скачущим от друзей к науке и лингвистике; изучая внешний вид, манеру держаться и говорить – все, что могло сказать ей больше о маге, которого под своим пестрым крылом так неосторожно укрыла герцогиня.
Может, юношеское любопытство все же сослужит ей добрую службу.
– Желаешь обучаться языку у императорской советницы? – Морриган беззвучно расхохоталась, с напускным безразличием отступив от стола. Не сказать, что на эльфийском ведьма говорила свободно, но в дежурных фразах и ежедневных долийских обращениях она более чем поднаторела. – Тогда знать ты должен, что обучение тебе будет кое-чего стоить.
Сама Морриган, пусть и знала многое, хотела знать все без исключения – даже если бы эти знания убили ее. А в данной ситуации знание о таинственных друзьях герцогини и о странном смышленом мальчике было для нее необходимостью, а не прихотью.
– Расскажи мне о своих друзьях, – ведьма располагающе улыбнулась, борясь с искушением припугнуть невинного Фейнриэля оскалом. Впрочем, эту видимую невинность либо докажут, либо опровергнут его слова. – Об обстоятельствах вашего знакомства с герцогиней – ведь мне известно, что она крайне избирательна в выборе друзей. Могу слово тебе дать, что этот разговор останется меж нами. А после, коль со мной ты будешь честен, я возьмусь тебя учить.
Хищно сощурив глаза, Морриган хрипло добавила:
– Согласен, da'len?
[AVA]http://cdn1.share.slickpic.com/u/AnnaViller/DAAbyss/org/morri_23443774146_o/web.jpg[/AVA]

Пыльный библиотечный воздух, казалось, потрескивал от напряжения: ощутимого, как пущенный чародейскими пальцами заряд электричества, въевшийся под кожу и пробежавшийся мурашками по позвоночнику до загривка. И если Морриган этим напряжением упивалась, беззастенчиво разглядывая нервного, как ящерка под лупой, юношу, то тот словно стремился ускользнуть от давящего ощущения, бежать от ее общества и притаиться в самом темном углу Зимнего Дворца.
Он избегал ее взгляда – ведьма лениво щурилась, нарочно не отводя глаз. Он желал отгородиться – Морриган беззвучно смеялась, придвигаясь ближе к столу, невольно ставшему спасительной баррикадой.
Кроха новых знаний разожгла в ведьме чуть ли не звериный голод, который учтивая до тошноты Морриган прячет за загадочной полуулыбкой: даже если ей и хочется знать о разграбленном кладбище или предмете поисков перебежчиков с севера намного, намного больше, она не спросит. По крайней мере, не сейчас, когда стиснутая в деликатной, но крепкой хватке мышь готова извернуться и выскользнуть из ее пальцев.
Ведьма ослабляет напор и вместо того, чтобы угрожающе выжечь на полированной столешнице дорожки своих ногтей, примирительно улыбается.
– Ir abelas, Фейнриэль. Следовало ожидать, что беседы с жуткой советницей тебя напугают, – ее голос теперь удивительно вкрадчив и сладок. – Интересно, напугают ли уроки?
Последнее она, скорее, спрашивала у себя самой: на своем веку ей довелось обучать немногих, и если ее науку Киран сносил молча и терпеливо, то с Императрицей их занятия обычно были непродолжительны. Морриган не стесняясь бросала ей в лицо неприятное и колкое, после чего Селина избегала ее общества неделями – пока любопытство не пересиливало гордость.
Зашуршав юбками платья, ведьма полубоком села на краю стола: движение вышло мягким и плавным настолько, что из множества свитков и перекрученных листов шелохнулся разве что один. На нем Морриган и задержала взгляд – ее случайной находкой оказалась потрепанная схема созвездия Эквинора, над линиями соединения звезд которой какое-то время корпел не кто иной, как Киран. Ведьма находила такие упражнения полезными для молодого гибкого ума – и если в них разбирался и Фейнриэль, то его шансы овладеть азами эльфийского разительно увеличивались.
– Язык, который ты изучить желаешь, сильно фрагментирован, – Морриган хмурилась, сосредоточенно отбирая из вороха бумаг только необходимые. – И лишь долийские хранители навыком письма сумели овладеть – секрет сей они ревностно оберегают от чужаков. Ведь ты бывал в долийских лагерях?
О своем последнем посещении долийцев ведьма вспоминала с «трепетной нежностью»: тогда с трудом ей удалось втереться в доверие к нелюдимым эльфам. Родство с «Asha'bellanar» сыграло ей на руку и уже после, покидая их лагерь с позаимствованным у Хранителя фолиантом, Морриган зареклась более не пересекаться с долийцами без надобности.
– Но язык их умирает: фразы и слова они собирают по крупицам, из частей простых образуя сложные, – следующим из книжных нагромождений чародейка выудила текст долийской колыбельной – наглядный пример письма. – И даже если… ты так и будешь стоять столбом?
Теперь Морриган усмехалась открыто: проследив жестким взглядом от пустующего кресла к юноше и обратно, она звучно хохотнула – от ее смеха за окном вспорхнула приютившаяся у рамы стайка маленьких птичек – и вновь свела взгляд к собранным листам.
– Коль желаешь провалиться сквозь землю, милости прошу. Только останешься ты с носом, я же – из нашей беседы сделаю несколько выводов, несомненно, мне полезных, – советница насмешливо фыркнула, небрежно расположив на столе ту самую схему. – Выбор за тобой.
Теперь в ее вкрадчивый сладкий голос прокралось не что иное, как вызов.
[AVA]http://cdn1.share.slickpic.com/u/AnnaViller/DAAbyss/org/morri_23443774146_o/web.jpg[/AVA]