There's a room where the light won't find you.
Holding hands while the walls come tumbling down.

В голубом сиянии перепутья миров за элувианом было туманно и холодно точь-в-точь так же, как и ранним утром в дебрях Коркари.
По эту сторону застывшая глубина зеркала была вдоль и поперек исцарапана причудливой изморозью и Морриган, соскребывая пальцем лед с остывшей поверхности, нахмурила тонкие брови. Портал закрыт. Даже при наличии у желающего последовать за ней сотен рабов для ритуалов магии крови, этой силы не хватит, чтобы пробудить теперь уже закрытый элувиан. Отсюда силуэт удаляющегося Стража был едва-едва различим в угасающем блеске.
Киран ткнулся носом в изгиб ее шеи, сжимая в судорожной младенческой хватке золотой амулет. Морриган устало прикрыла глаза, направляясь прочь от зеркала – в лабиринт других, точно таких же зеркал: изошедших трещинами, оскверненных, потемневших от старости и, совсем изредка – целых, сверкающих жидким серебром.
Теперь ей следует сосредоточиться на Киране. На его должном воспитании и обучении. На его – в конце концов – потребности в материнской ласке, которую он, разумеется, будет в полном праве требовать.
И в коей Морриган имеет право его ограничить. Не из собственной злой прихоти, но из необходимости вытеснить как можно больше человеческого ради божественной сущности.
Будто бы в знак протеста, Киран потряс в маленькой ладошке звено ее амулета. Морриган фыркнула, но украшение из детских пальцев не выдернула. Не смогла.
– Непросто это будет, – обращаясь к самой себе в звенящей от магического напряжения тишине, ведьма не без удовольствия опустилась на ряд ступенек, ведущих к одному из спящих элувианов. Нужно было перевести дух.
Затерянные среди леса спящих зеркал, они теперь были незримы для Флемет. Иллюзия безопасности нового убежища если не вселяла в ведьму полной уверенности в завтрашнем дне, то хотя бы успокаивала в данный момент.
Киран, воспользовавшись рассеянностью ушедшей в раздумья матери, забавы ради дернул амулет со всей силы: звено, отскочив от каменных ступеней, срикошетило и звонко ударилось о дремлющее в забытьи зеркало за спиной ведьмы. Тихо зашипев, она уже готова была осадить сына резким словом, но замерла еще на полувдохе.
За ее спиной что-то громко загудело, как растревоженный пчелиный улей.
Не вставая с места, Морриган медленно обернулась.
Спящий доселе элувиан – другой, нетронутый ею – проснулся.