Враку о том, что подъем всегда тяжелее спуска, определенно придумал тот, кто никогда не пытался спуститься по скользкому каменистому склону: если вверх Нерия карабкалась довольно уверенно, то вот удерживать равновесие на мокрых камнях при нисхождении было трудно настолько, что в какой-то момент магесса устало подумала, не имеет ли смысла преодолеть этот путь спиной вперед и на четвереньках. Не раз и не два она оказывалась близка к тому, чтобы встретиться затылком с гранитным выступом: раскисшая земля оказывалась опорой в высшей степени неверной, сапоги скользили на камнях, и ели, за лапы которых судорожно хваталась разочаровавшаяся в посохе Сурана, щедро обдавали Стражей холодным дождем, добавляя их спуску неповторимого колорита Штормового берега.
Неудивительно, что оказавшись у подножия горы, Нерия первым делом хотела бы перевести дух, но судьба была привычно безразлична к ее пожеланиям: обстановка в деревне, что с высоты птичьего полета казалась "живенькой", при ближайшем рассмотрении оказывалась напряженной, и едва разобравшись в ситуации, Сурана тут же малодушно пожалела о решении спуститься. Проклятая слава Серых Стражей в очередной раз играла с Нерией злую шутку - защитники от страшнейшей угрозы, Мора, в глазах простых людей в очередной раз превращались в защитников от совершенно всего, коими Стражи совершенно точно не являлись. Об этом Кусланд неоднократно напоминал "маленькой Суране", что порой забывалась от жалости к тяжелой доле несправедливо обиженных, но благодаря доступным объяснениям Командора быстро вспоминала правила устройства этого мира и свое место в нем.
Только умоляющий взгляд безутешного отца от этого не причинял меньше боли. За десять лет Нерии, наверное, стоило бы обрасти толстой кожей, а она все никак не могла.
Магесса задержала долгий взгляд на буханке хлеба в руках у солдата, будто та отчего-то была важной вещью.
Ей вспомнился Крествуд - мольбы тамошних жителей и холодный взгляд Кусланда; ей вспомнилась недавняя истерика банна Даррелла, свидетельницей которой против воли стала Нерия; ей вспомнились усталый взгляд Веланны, рассказы Илана и каждое оскорбление, отпущенное очередным Гейвином в адрес ее ушей и ее расы.
- Стражи не вмешиваются в дела короны. - сухо произнесла Сурана слова, что Кусланд заставил ее выучить после первой же попытки пререкаться с ним на этот счет. - Мы не решаем разногласий между баннами и их людьми, цель Ордена - борьба со скверной и Мором.
Надменные мины солдат разбивались о синий мундир Серых Стражей: если здешним крестьянам люди банна могли указывать на их место, то Нерия, несмотря на острые уши и посох в руках, находилась за гранью досягаемости их высокомерия, и в отличие от просящего взора отца невесты, их взгляды даже не ранили.
- И именно поэтому никто из жителей деревни сегодня ее не покинет.
В прозрачном взоре Нерии, обращенном на солдат, не виделось неприязни - только отстраненное безразличие.
- Мы здесь, как ни странно, тоже по просьбе вашего банна: он требовал помощи Ордена в связи с тем, что на Штормовом берегу видели Порождений тьмы. Это означает, что где-то тут находится очаг скверны, в контакт с которым мог вступить кто-либо из местных жителей. Мы пришли для того, чтобы наш целитель, - Сурана веско опустила руку на плечо Нивеллена и слегка подтолкнула мага, заставляя его выступить вперед, - проверил всех здешних на предмет наличия скверны, и до того момента, пока мы не удостоверимся, что все в порядке, мы никого отсюда не выпустим.
Магесса очень надеялась, что Леви почувствует, к чему она клонит, и подыграет ей. Ее блеф, конечно, мог и не привести ни к чему хорошему - но она должна была попробовать. Не могла не, когда перед внутренним взором ее стояла отвратительная рожа банна Эге-Гейвина, выплевывающая оскорбления в адрес Веланны.
"Ни один банн не станет выслушивать такие речи от... от... от ножеухой!"
"Говори за себя, козел".
Тайна, окутывающая Орден и его ритуалы в данный момент играла на руку Нерии: что бы ни сказали ей сейчас люди Гейвина, она продолжила бы напирать на то, что в конечном итоге методы работы Серых Стражей известны только Серым Стражам, равно как и кое-какие секреты о природе скверны и ее распространении. Обычно у обывателей не возникало желания расспрашивать, но сейчас люди банна могли упереться просто оттого, что не хотели возвращаться к сюзерену с пустыми руками.
И просто потому, что требования исходят от эльфийки.
- Отпустите эту женщину и на всякий случай отойдите. Вы давно в этой деревне? - насела Нерия на солдат с расспросами. - С каким количеством людей вы контактировали и насколько близко? Если вы тут недавно и ваши контакты были минимальны, мы можем вас отпустить. Леви, разгони, пожалуйста, людей, им не стоит собираться помногу.

Отредактировано Нерия Сурана (09-11-2015 18:34)

Нерия, в свою очередь, после бегства солдат банна словно бы потеряла интерес ко всему происходящему, и вместо того, чтобы внимать пламенной речи молодого эльфа, с преувеличенной сосредоточенностью проверяла крепления всех застежек на сапогах и перчатках. Слово "скверна" сработало лучше любого заклинания: даже упрямые люди Гейвина не решились относиться к этой силе легкомысленно, и наблюдая за тем, как они поспешно седлают коней, Сурана не могла не испытывать молчаливое злорадство. Знай она, что речь ее возымеет столь впечатляющий эффект, она бы добавила еще что-нибудь про необходимость карантина, из-за которой им теперь нужно будет следующие дней десять спать на конюшне, есть только вареную репу и ни в коем случае не прикасаться к женщине... но да то уж теперь. Главное, что они убрались - и вот на этом Нерия почитала свою миссию выполненной. 
То и дело бросая быстрые взгляды на стремительно собирающуюся вокруг импровизированной трибуны толпу и эльфа, что вдохновенно с нее вещал, магесса задумчиво ощупывала застежки, и мысли ее были бесконечно далеки от происходящего здесь и сейчас, поэтому вопросительный взгляд Нивеллена Нерия перехватила не сразу, а когда перехватила - тревожно нахмурилась. Они и так вмешалась в дела, их не касающиеся, но если мимо произвола банна Гейвина Сурана не могла пройти равно из сочувствия к несчастной невесте и неприязни к самому дворянину, то втравливаться в назревающий бунт она решительно не желала - это дело не сулило ничего хорошего ни непосредственным участникам, ни случайно причастным. Еще скажут потом, что людей подстрекали Серые Стражи - одному Создателю известно, когда Кусланд вернется в Башню Бдения и в каком настроении, однако толпа разгневанных дворян у ворот крепости его вряд ли обрадует; а до возвращения Командора им и вовсе придется лично разбираться с такими претензиями.
Да ну к демонам.
- Я смотрю, тебе прямо не терпится оставить молодую жену вдовой.
Сурана аккуратно протолкнулась сквозь собравшихся, чтобы оказаться у самого стола, на котором стоял поименованный Роем. Глядя снизу вверх, Нерия окинула молодого эльфа оценивающим взглядом, и положила обе руки на магический посох, чуть склоняя голову к плечу.
- Я не буду напоминать вам о том, что банн тоже не один, и что охраняет его не толпа рыбаков, но организованная группа людей, с детства обучавшихся военному делу. Вы наверняка помните об этом, раз решились пойти. Но я спрошу - чего вы надеетесь добиться?
Нерия почти кожей ощущала обращенные на себя взгляды, что были далеки от дружелюбных, но сама она смотрела лишь в лицо Рою, и пылающий взор молодого эльфа разбивался о невозмутимость магессы.
- Допустим, вы сможете добраться до банна. Допустим, вы убьете его. Что вы станете делать дальше? Где будете скрываться? А вам придется скрыватьcя, ибо что для властей вы станете преступниками. Убийцами, и что хуже - мятежниками, потому что просто так вас к банну не пропустят, и убить вам придется и тех, кто встанет у вас на пути. Допустим, вы сами даже скроетесь - вы думаете, людей банна удержит от мести мысль о том, что ваши жены, ваши сестры и матери непричастны к вашим деяниям? Вы думаете, это остановит их руку, когда они станут жечь тут все?
В речи ее, поначалу почти бесстрастной, постепенно начинали проскальзывать нотки раздражения: отчаянно старавшаяся казаться невозмутимой Нерия на самом деле едва не тряслась от переполнявшей ее досады. Уж она-то знала, чем чреваты скоропалительные решения - она сама однажды уже совершила поступок, повинуясь порыву - и пылающего праведным гневом Роя сейчас несло ровно на те же острые камни.
И ладно бы одного Роя.
- И сверх того - разве забыли вы, как скоро люди винят во всех бедах наш народ, особенно, если у них есть настоящий повод? Они скажут - во всем виноваты эльфы. Они скажут - бей долийских крыс, и они станут убивать тут каждого, чьи уши слишком остры, просто для того, чтобы отнять у него пару монет.
Нерия выпрямилась, чтобы перевести дух - полыхнувший было в зеленых глазах огонь погас, лишь на дне затаился его отблеск.
- Я говорила с вашим банном. Он отвратительный ублюдок, но он ублюдок титулованный, и за этим титулом может спрятаться надежнее, чем за стенами любой крепости. Только безрассудный и безответственный безумец станет пробивать эту стену своим лбом. Хотите смерти для него? Ищите способ тоньше, чем дубье и колья. Ищите хороший яд и неприметного слугу. Ищите открытое окно и крепкую удавку. Ищите путь обходной, но действенный, как мое вранье солдатам банна. Они же ушли, правда? И никого не тронули? Хотите жизни для себя? Уходите от него. Идите к тому, чья защита не будет враньем. Хотите рыбачить - идите в Гварен или Хайевер. Если не боитесь уйти от моря, идите к Драконьему Пику - я слышала, что тамошняя банна сурова, но справедлива, и там всегда привечают тех, кто готов работать. Вам придется оставить дома, но вы найдете новые, а вот банн лишится людей, денег... и чужих жен.
Сурана еще на несколько мгновений задержала взгляд на лице Роя, а потом, наконец опустив глаза, обернулась к Нивеллену.
- Решать, впрочем вам. - бросила она через плечо почти устало. - Единственное, в чем я не соврала солдатам Гейвина - это в том, что Орден не вмешивается в дела короны. Идем, Леви. У нас есть работа.

Отредактировано Нерия Сурана (23-11-2015 17:34)

«Нас осталось семеро... несколько часов назад».
— РЕНВИЛ! — гаркнула Середа, едва успев цепануть злостным взглядом сизые оперенья стрел, что со свистом порвали воздух совсем близко от ее макушки и через мгновение, звонко брякнув, застряли в грудинах двоих генлоки. — ЭТО МОИ!
— Наша ворчливая мордашка не в духе! — подтрунил расторопный, вечно неунывающий разбойник и снова скрипнул тетивой, когда возле гномки в опасной близости замахнулся лапищей крикун, наконечник, заточенный не хуже волчьих когтей, пронзил ее насквозь, и оскверненный гуманоид заскулил подобно псу, жалобно и скорбно.
— Ты ее лет восемь назад не видел! — за спиной лязгнул басовитый хрип, принадлежал голос несомненно Хорриму, гному, некогда подрабатывающему в хартии головорезов, на которую свезло наткнуться Эдукан в первые годы службы под командованием ненавистного еще тогда Командора.
— Чтоб вы на зуб ограм попались, — возмущалась Середа как можно тише, чтобы не спугнуть появившуюся из ниоткуда партию гарлоков, так и норовившую насесть плотно на секиру, но оттого не менее сердитей. Мало им одних неприятностей в глубинных низинах, затопленных слоем растекшейся жгучей лавы, чье наличие не предусматривалось и сильно усложняло дальнейшее продвижение по неясным и узким туннелям, уходящим вглубь утеса, так еще и полчища порождений сноровисто заменяли друг в друга всякий раз, когда чуяли предательскую усталость в ногах Стражей.
«Там… В самой глубине, фактически в торце высеченной пещеры  мы потеряли четверых. У подножия каменного изваяния одного из Совершенных. Времени оставалось мало, мы слышали доносившиеся из непроницаемой тьмы звуки барабанов – близилась новая схватка. Отчаяние лизнуло едва ощутимо кожу своим шершавым языком, но я продолжала сидеть неподвижно в молитве, обращенной к могучим предкам принять души братьев и сестер, как истинных сыновей и дочерей камня».   
Витиеватые подземные коридоры грозились стать усыпальницей и для оставшейся свирепой горстки Стражей, что, впрочем, было бы честью только для взлохмаченной Середы, ибо остальным в силу происхождения сие не казалось столь уж щедрым даром судьбы. Пусть и предначертано им всем пасть под сводчатыми строениями гномов, товарищи, сопровождающие Эдукан в данный час, мечтали сгинуть по-особенному. По-особенному нелепо. Тот же Хоррим мечтал о передозировке пойлом, настоявшимся как следует на наговской моче, а Ренвил, поначалу разыгрывая героя, лелеял надежду с достоинством познать поражение в битве с драконицей, после же, когда пыл его окончательно остудился, твердо решился стать похитителем яйца с детенышем дракона, взять роль его хозяина, вскормить, взрастить хищника и атаковать, восседая на любимце горделиво, любого попавшегося на глаза дракона. В хмельном угаре Ренвил действительно был способен на подвиги из ряда вон, но все они кончались только умелым воровством сердец ладных крестьянок.
«Еще не вечер» — говорил он тогда.
— Еще не вечер! — кричал сейчас. С опустившейся рукой Ренвил внимательно проследил за спущенной только что стрелой. Самым что ни на есть удивительным образом она, как и ее предшественницы, вонзившись точно между глаз, уложила оскверненную тварь на своеобразное плато, на котором очутились Стражи в разгар битвы. Не самое удачное место: нападали со всех сторон, загнанные в самый центр, прижавшиеся спиной к спине, они сражались на износ и успевали лишь яростно отталкивать прочь смердящие морды, пока снова черным прибоем на них не обрушивалось отродье.
— Если кто-нибудь хочет высказаться напоследок – самое время! — пробухтел Хоррим, швырнув отрубленную голову крикуна, сбивая тем самым с ног наступавших впереди гарлоков. — Что, никто? — кажется, его это очень расстроило. — Тогда я! Первое – Ренвил, ты кретин из всех кретинов, что я встречал двадцать долгих лет, поэтому заявляю, что не нашел ты своих парадных штанов из-за меня: я их гордо проссал в карты!
— Ах ты!..
— Второе – в день осеннего равноденствия после убойной пьянки, кстати, после которой, собственно, и были проиграны чулки Ренвила… — гном отвлекся на парочку гарлоков, отчего, видать, прохлопал мимо возмущенный крик друга, — я ввалился в изрядно плачевном состоянии в таверну и с горяча совершил желанное: шлепнул по твоему упругому задку, Середа, и быстренько затерялся в толпе, пока ты лупила за это Норда!
Подавившись загустевшим вокруг толпы воздухом, Середа чуть не пропустила удар в поддых от абсолютных откровенностей Хоррима.       
— Когда мы выберемся, тебе не поздоровится, — с нескрываемыми грозными нотками оповестила его Эдукан и… удивилась брошенному в ответ странно смиренному взгляду. Перестали искриться его глаза тем ослепительным блеском.
— И третье – в расщелине впереди ведет крутая лестница на поверхность – мне уже пришлось отсюда выбираться. На счет три бегите.
— Вернее, бежим, брат! — поправил молниеносно Ренвил.
— Не в этот раз, браток, — Хорриму чуждой была печаль или грусть, он считал отведенное время на жизнь коротким, и оттого пытался не падать духом даже в безвыходных положениях, когда, казалось бы, ничего кроме верной смерти они не сулили. Гном бросился с разъяренным рыком дикого зверя в толпище, виртуозно орудуя громадным топором, как сноровистый дровосек, чтобы появился крохотный шанс на спасение друзей… Глупый и всецело нелогичный маневр, пусть даже совершенный во благо, к сожалению, спровоцировал порождения броситься ордой на Хоррима…
«Мы. Бежали. Удирали. Спасали. Собственные шкуры». 
Черные тени – иные кряжистые и приземистые, иные высокие, в остроконечных шлемах, с черными щитами – плыли по мертвым скалам, освещенным тускло огнями, что обрамляли узкую и местами склизкую от скопившейся влаги лестницу, ведшую, наверняка, к желанной поверхности.
— Оторвались ненадолго, — скрипучим голосом оповестила Середа после короткого взгляда за спину. От предательского кома в глотке жгло, словно туда нещадно насыпали горсть раскаленных углей. Они не должны были так…
— Засада, — в руках Ренвила блеснули опасно кинжалы, ибо стрелы в колчане давно кончились. Одного его слова хватила сполна – тут же Середа заняла позицию перед братом и сузила настороженный взгляд, готовая в любой миг нанести сокрушительный удар обладателям приближающихся все ближе и ближе шагов.
«Нас осталось двое… Вскоре не останется никого».

Отредактировано Середа Эдукан (27-11-2015 19:34)

Было невозможно что-либо углядеть в пещерном мраке, что отчаянно не поддавался скудным, едва разгоняющим черные тени огням. Пусть им удалось в этот раз спасти свои прекрасные задницы от порождений, забравшись по винтовой, склизкой и обросшей местами мхом лестнице настолько высоко, что уже ничто не смогло помешать рождению явного предположения о неминуемой встречи с какой-нибудь щелочкой, ведшей прямиком на поверхность,  как и здесь воздух оказался спертым. Да и выходом подавно не пахло.
Редкие, воткнутые меж узких расщелин сурового камня факелы тускло тлели, вместо того, чтобы гореть ярким пламенем. В глазах мылился пейзаж. Он расплывался багрянцем, и Середа то и дело пыталась отделаться от западающей крови. Ей пропитались волосы, уже липкие и явно до безумия  грязные, она ощущалась даже в ушных раковинах до такой степени, что барабанные перепонки трещали от переизбытка давления.
— Знаешь, чем хороши нескончаемые бои? — поинтересовался вдруг полушепотом Рэнвилл, чуть нагнувшись к Середе, избегая лишней громкости, которая в момент бы утонула в глубинных сводах торца.
В ответ Середа лениво повела головой. Как же она могла не знать?
— Ты еще спрашиваешь…
Почти что месяц страданий от тяжелой невзгоды, которая покидала только во время разговоров или долгого сражения, чудился навечно искаженным веком истощения сил и сокрушения  железного здоровья. То, что сейчас преследовало днями и ночами, мешало думать и вспоминать о таких простых вещах, как ужин, представало музыкой Зова. Такой прекрасной и манящей. Такой назойливой и приставучей. Все мысли разом тлели от певучего шепота в голове. Он пожирал и тянул куда-то вниз, глубоко под землю, куда никогда не пробивались горячие лучи солнца, и отовсюду разило безысходностью. И прямо сейчас невиданными Середе демонами ее тянули вниз, к певучим голосам, постоянно зовущим в упоительно прекрасную мглу. Туда, где царствует воображение, состояние полудрема, где явь и сон танцуют во всепроникающем танце.
Тем временем, шлепанье ног по петляющим вдалеке тропам становилось все громче и громче. Уверенным, но неспешным движением руки занесли заточенную секиру за правое предплечье, готовясь в любой удачный миг швырнуть ее волчком так, что лезвие цепануло бы не меньше троих впереди бегущих оскверненных.
К счастью, высунулась очень вовремя белесая макушка.
— Нерия… Ох, Нерия! — тут-то высеченная остро суровость раскрошилась, как корочка свежеиспеченного пирога. Потребовалось пару мгновений для сокращения дистанции, чтобы потом уткнуться  испачканным лицом в сырую, пахнувшую дождем мантию, обхватив в кольцо хрупкую эльфийскую талию. — Мы не надеялись встретить кого-либо из братьев и сестер. Распрощались со всеми.
Позади слышался ироничный хохоток разбойника, пока в объятиях гномьих уже утопал немного изумленный Нивеллен. Не в таких, правда, жарких, в каких пришлось побывать Суране, но не в менее распростертых и радостных неожиданной встрече.   
— И теперь меня. За компанию, — не стерпел Рэнвилл с разведенными, чуть дрожащими руками.
— Закатай губенку, милый, — отшутилась добро Середа. Поистине славная и, наверное, самая благостная весть за весь тошнотворный поход  спустилась с поверхности в лице двух верных товарищей. Разве стоило отказываться от заветной расслабленности? Измученная неизменным постоянством сражений Середа нуждалась в короткой передышке, но пойманная взглядом гора теней, отброшенная золотыми огнями факелов за спинами прибывших собратьев, заставила снова встать в оборонительную позицию.
— Что-то? Ушли? — с точно таким же удивлением уставилась Середа на Нерию, не сразу вникнув в суть произнесенных слов, ведь это было совершенно нелогично. Ушли? Да куда? Кто позволил покинуть пост? 
— Под чьими землями мы находимся? — успела поинтересоваться Эдукан монотонным голосом перед тем, как из щелей стали вываливаться горстями давно и горячо любимые всеми собравшимися Стражами порождения разных мастей.
Со словами: «Из огня да в полымя!», молниеносно рванув навстречу, Середа сиганула на впереди бежавших гарлоков, дав немного времени магам подготовить выставленные в боевую готовность посохи. Вновь тело задрожало, вновь ярость берсерка хлестанула волнами, и любые проявления подобия «человечности» ушли в небытие до тех пор, пока не испустится дух последнего гуманоида.

Отредактировано Мастер Игры (19-12-2015 19:09)

Оцепеневшая Нерия ответила не сразу, и в прозрачном взгляде ее, обращенном на Нивеллена, читалось что-то незнакомое и пугающее - что-то, что нечасто мелькало во взоре веселой магессы; нечто пронзительное и угрожающее, не имеющее ничего общего с шоком или удивлением. Явление демона, конечно, было последним, чего ожидала Сурана, но разум ее, сосредоточившийся на битве, сейчас оказывался особенно гибким, и оттого легко принял внезапный поворот событий.
Но осознание не дарило спокойствия.
В момент прорыва Завесы ее уже не было в Кинлохе, но она слышала достаточно рассказов о том, что там произошло, чтобы раз и навсегда уяснить себе, сколь опасны обитатели Тени; сколь чужды они реальному миру, на какие злодеяния способны и какие беды могут принести, прорвавшись сквозь Завесу. Все они - даже те, кто зовут себя духами - эгоистичны и слепы, когда речь заходит о предметном мире; они слишком привыкли менять податливую Тень сообразно своим желаниям, и оттого постоянно пытаются исковеркать и реальность - порой чужими руками, потому что воля их бессильна против суровой неизменности материального мира, и это делает их злодеяния особенно отвратительными. Даже те из них, кто не замышляют зла, творят его по недомыслию: неопытные, как дети, и столь же жестокие, они готовы изломать все, к чему прикоснуться, то из интереса, то ради свершения того, что они считают добром; и у помнящей судьбу Ферелденского Круга Нерии было исчезающе мало желания разбираться в мотивах жителей Тени.
- Никому не нужна твоя помощь, ублюдок.
Азарт битвы отпускал так же, как и накатывал - не сразу; и оттого страху сейчас не было места в сердце Нерии: он превращался в обжигающую ярость при одном только взгляде на существо, что завладело телом Нивеллена, и то был голос старой злости, надолго уснувшей, но никогда не покидавшей души магессы.
Все они лживы из умысла, или по природе своей, поэтому нет смысла с ними разговаривать; все они находятся на грани опасного безумия; их доброта тлетворна, их уважение к жизни ничтожно.
Болезнь нужно искоренять - огнем, если потребуется; гниющую конечность надлежит отсечь. Клубок, в который сплелись сознания духа и эльфа, уже не распутать, его можно только разрубить - это Нерия знала точно, и как никогда была полна решимости нанести этот удар. Демон прав лишь в одном: Нивеллен действительно оказался слаб, но не потому, что не мог перенести боли, а потому, что позволил завладеть своим разумом, и пример его был столь же поучительным, сколь пугающим.
- Его нужно убить. - пугающе безэмоциональным голосом объявила Сурана, поднимая посох. - Он одержим, а значит, уже мертв, и все, что можем сделать мы - это не пустить этого демона дальше в наш мир, чтобы он натворил бед. Прости, Леви.
Навершие рассыпало льдистые искры, и по рукам эльфа побежала сковывающая ледяная корка.
Мы оплачем его, как и всех, кто пал здесь, пусть даже погиб он не от лап генлоков.
- Бей, Середа!

Отредактировано Нерия Сурана (11-01-2016 15:53)

Первый пришедший на ум ответ Нерия благоразумно проглотила, ибо он более приличествовал Кусланду, и вместо этого честно призналась:
- Понятия не имею. И никто не имеет.
Сурана отчаянно старалась казаться спокойной, но ее до сих пор ощутимо потряхивало: гибель Нивеллена произвела на нее куда более глубокое впечатление, чем магесса хотела бы признать, и оттого ей отчаянно хотелось занять руки каким-нибудь привычным и простым занятием, дабы хоть немного унять дрожь в них. Разведение костра для успокоительных целей подходило как никогда хорошо, отвлекая от только что пережитого: среди выщербленных временем и морской водой скал, Стражи отыскали что-то более или менее похожее на узкий грот, где на небольшом пятачке укрытой каменным навесом земли можно было бы развести огонь.
Мокрые деревяшки, собранные Середой, горели плохо настолько, что даже Суране приходилось устраивать вокруг них авварские пляски, чтобы они хотя бы занялись, и время от время усиливающийся бесконечный дождь, брызги которого порывистый ветер время от времени задувал в грот, отнюдь не помогал в нелегком деле организации очага. Сырое дерево больше дымило, чем горело; злобно свистела нехотя испаряющаяся влага и робкий, дрожащий огонек неуверенно появлялся лишь на мгновение только для того, чтобы в следующий момент снова угаснуть.
В конечном итоге, Нерия была магом, а не чудотворцем.
- Факт состоит в том, - рассказывала Сурана, одновременно ломая ветки для чахлого костра, который только-только начал заниматься, - что в какой-то момент, по известной только Констеблю причине, он собрал всех наших, кто находился на тот момент в Башне Бдения, и увел их в неизвестном направлении, не согласовав этот загадочный поход ни с кем, включая Командора. Говорят, было какое-то письмо с нашим гербом, возможно, из Вейсхаупта, но содержания его никто не знает. Из всего Ордена остались только те, кого на момент их ухода в Башне не было: Веланна возвращалась с задания, Табрис там, кто еще... а, ну да, Джори, теперь вот вы с Рэнвиллом... Мы еще с дедом в тот момент маршировали в сторону Крествуда, нас потом Командор там и встретил. И все.
Порыв ветра швырнул пригоршню капель в едва разгоревшийся огонь, и тот зашипел, съеживаясь - Нерия поспешно отбросила с лица мокрую челку и ринулась спасать их очаг. В отличие от Середы, она находила некоторую прелесть в неизменно плохой погоде Штормового берега: холодный ветер отлично остужал раскаленные нервы, брызги на лице приводили в чувство, а бестолковое, казалось бы, занятие не раздражало, но успокаивало. Где-то там, чуть поодаль, метался очаг скверны - Рэнвилл бродил в ночи в поисках добычи.
- В общем, - подытожила Сурана, выпрямляясь и тыльной стороной ладони смахивая с лица капли дождя, - когда Кусланд вернулся в Башню и нашел там трех калек и Веланну, он немного расстроился, и от расстройства сейчас как в задницу ужаленный носится по всему Ферелдену в поисках своих людей. И если найдет, то Констеблю потребуется две вещи: замена и помощь гробовщика, помяни мое слово. Рэнвилл! - позвала Нерия в темноту. - Если не везет, имей мужество это признать и иди греться! Рэн...
Она вдруг осеклась на полуслове и тревожно нахмурилась: не сразу, постепенно, Сурана осознавала, что очаг скверны на берегу далеко не один и это точно не может быть разбойник. Отдаленные, но оттого не менее явственные, они ощущались ясно и тревожно, так что рука магессы сама непроизвольно потянулась к отложенному было в сторону посоху.
- Ты чувствуешь?.. - настороженно спросила у Середы эльфийка. - Они... нашли другой путь что ли?

Отредактировано Нерия Сурана (22-01-2016 19:05)